Своеобразие христологической терминологии Евр

Характерная особенность свойственна терминам Евр., выражающим учение об искуплении во Христе. О Христе говорится как о Том, Кто превзошел (ЕК: «сделавшись превосходнейшим») ангелов (Евр. 1, 4), был рожден как Сын Божий (1, 5), «не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником» (5, 5), «сделался... виновником спасения» (5, 9) и т.п.

«Здесь виден це­лый ряд параллелей с адопцианской христологией иудео-христианства II и III веков <...>

С другой стороны, <...> в Послании к Евреям... Иисус отождествляется с предсуществующей Пре­мудростью (1, 2-3). Более того, <...> в самом начале Послания к Евреям Иисус более или менее определенно именуется теми самыми двумя наименованиями, которые, согласно Евсевию, эбиониты[936] отрицали (Бог, Премудрость). Если мы вни­мательнее рассмотрим в этом свете изначальное развитие аргументации в Послании к Евреям, то получается, что она выглядит как полемика с хри­стологией эбионитов. В то время как эбиониты считали Иисуса главным образом пророком, автор Послания к Евреям сразу отделяет от них Иисуса: в пророках Бог говорил «многократно и многообразно», теперь же го­ворил в Сыне, который является «излучением славы и отпечатком сущно­сти Его» (1, 1-3). Эбиониты считали Иисуса или Христа ангелом или архан­гелом. В Послании к Евреям (опять-таки в самом начале) отвергается мысль о том, что Сын даже сравним с ангелами: «Кому когда из ангелов Бог сказал?..» (1, 4 – 2, 18). Для эбионитов Иисус был как бы вторым Моисеем, в Послании вводная богословская часть (1,1 – 3, 6) завершается сопоставлением и противопоставлением Иисуса Моисею: они были равно верны в служении Богу, но имели различное положение и различный статус: Моисей – слуга, а Иисус – Сын (3, 1-6). Лишь отвергнув эти близкие к эбионитским воззрения как совершенно не выражающие значимость Иисуса, Сына Божиего, автор переходит к изложению первосвященнической христологии.

Не вполне ясно, как автор Послания к Евреям совмещал эти две сто­роны христологии: адопцианскую[937] терминологию и антиэбионитскую по­зицию (если так можно выразиться). Но кажется ясным следующее: Послание к Евреям находится в русле развивающейся христологии иудео-христианства; некоторые из отличительных черт позднейшей эбио­нитской христологии уже входили в иудео-христианство; автор Послания, сохраняя адопцианский язык, не желал заморозить его эбионитскими ограничениями. В сущности, кажется, что Послание к Евреям, подобно Евангелию от Матфея, обозначает разделение двух основных направлений в иудео-христианстве: одно входило в приемлемое многообразие христианства, а другое трансформировалось в неприемлемое многообразие иудео-христианства II и III веков. Если эта оценка верна, то необходимо отметить, что уже в I веке, до возникновения ортодоксии, характерная для эбионитства христология была отвергнута, причем в самом иудео-христианстве»[938].