Текстологическая проблема Мк. 16, 9-20

Боz1ху бо сz. («потому что боялись».) – Так заканчивается 2-е воскресное чтение на Утрене (Мк. 16, 1-8). Окончание – настолько же вошедшее в богослужебный строй, насколько явно не завершенное по смыслу, как будто неожиданно обрывающееся. Интересно, что в некоторых авторитетных в силу древности рукописей Мк. заканчивается именно на этой фразе.

Прежде, чем скажем об устоявшемся каноничном окончании Мк. 16, 9-16, отметим, что свой глубокий смысл скрывался и в таком обрывистом окончании, если Евангелие действительно ограничивалось ст. 8. В такой форме Мк. выглядит необыкновенно архаичным и потому особенно ценным. Подобно тому, как в начале ничего не говорится о Рождестве и детстве Иисуса (это введут затем свв. Матфей и Лука), в конце евангелист предпочитает поставить читателя перед красноречивым фактом пустой гробницы, и «не более того»!

Благая весть представлена как лаконичный рассказ о земном служении Сына Божия, начиная с Крещения Духом Святым на Иордане и заканчивая признанием факта, что Его нет среди мертвых. Именно такое евангельское свидетельство необыкновенно целомудренно и деликатно: «Марк как будто сомневается в том, что историю воскресшего Христа можно рассказывать в той же манере, что и Его земную жизнь до страданий и смерти»[689].

Помимо традиционного окончания Мк. 16, 9-20, есть ряд древних рукописей, имеющих т.н. короткое окончание, идущее после ст. 8[690]. Это еще один, третий вариант.

Что же касается Мк. 16, 9-20, без сомнения, композиционно более логичного окончания Евангелия, рано закрепившегося в церковной традиции, то оно «представляет собой краткое перечисление явлений Воскресшего в Лк. (ср. 24, 13-35) и Ин. (ср. 20, 11-18)»[691]. И оно удивительно точно соответствует всему содержанию Мк. с его акцентом на вере. Это является сильнейшим аргументом если не в пользу изначальной принадлежности к Мк. или, шире, к преданию ап. Петра, то в пользу апостольской аутентичности (см. § 26).

Выше отмечалась парадоксальная смысловая логика Мк. 16, 9-20: в стт. 9-13говорится, как ученики не поверили целому ряду свидетелей явлений воскресшего Иисуса, в ст. 14Он Сам упрекает их в неверии, а в стт. 15-20, несмотря на такое упорное неверие, Он посылает их на проповедь. Несомненна церковная направленность такой концовки: по смыслу она аналогична тому, что говорит Иисус Фоме в Ин. 20, 29. Евангелие становится не только Благовестием Иисуса, Сына Божия о наступающем Царстве, но и проповедью Его учеников, прошедших через сомнения, непонимание и маловерие. Ценно именно то, что в повествованиях евангелистов, в том числе в Мк., отражены и эти человеческие шаги на путях Благовестия. Христова победа совершилась – Мк. есть Евангелие победы – но: о ней не нужно забывать, в ней нельзя сомневаться, с нею ничего не надо бояться (см. Мк. 16, 17-18). Вера в Христову победу и есть спасение (см. Мк. 16, 16).

«Исходя из этих данных, можно сделать следующие выводы: (1) длинное оконча­ние могло быть добавлено к Евангелию на очень ранней стадии его истории; (2) короткое окончание недостаточно достоверно и, по-видимому, было дополнено с целью заполнить пробел, что свидетельствует в пользу существования Евангелия от Марка, заканчивающегося 16, 8; (3) самым убедительным объяснением всего тексту­ального свидетельства является то, что первоначальное Евангелие заканчивалось стихом 16, 8, а три окончания были редакторской попыткой объяснить ст. 8. Тем не менее, споры по этому вопросу не прекращаются»[692].