Человек в желтом камуфляже

Казалось, утро не наступит никогда. Но рассвет пришел, пробившись сквозь пелену туч. А вместе с ним в Мегаполис страха пожаловал и новый день.

Босс всех боссов Сеула сидел на огромном троне. Именно троне, иначе мрачную конструкцию назвать было сложно. Сооружение представляло собой нагромождение металлических уголков и швеллеров, скрученных болтами и водруженных на бетонные блоки полуметровой высоты. С трех сторон к блокам вели ступеньки.

С этого трона Шедоши мог поглядывать на своих гостей или пленников свысока. Сиденье, спинка и подлокотники трона были обложены кожаными подушками, поэтому сидеть на этой конструкции было комфортно. Вместе с боковыми колоннами, подпорками и перекладинами трон был в ширину метра три, а в высоту — все четыре. Скрюченный Синода Шедоши смотрелся на фоне всего этого кожано-стального мракобесия, как пестик внутри огромного уродливого цветка, раскрывшего колючие лепестки. Впрочем, насколько понимала мисс Мэри, при создании трона речь не шла о красоте или эстетике. Трон должен был пугать. И с этой функцией он справлялся прекрасно.

Конструкция была выкрашена в черный цвет, насыщенный и густой, отливающий синевой в бледном солнечном свете сеульского утра. Трон был угловат и колюч. А от воли безумца, восседающего на нем, зависели жизни и смерти многих.

Престол гангстеров возвышался под деревянным навесом, грубо сколоченным из досок на уровне второго этажа здания, окружающего внутренний двор. Босс всех боссов дремал под козырьком. Косые солнечные лучи лишь высветляли боковую сторону трона, но не тревожили предводителя Топоров.

Рядом с Шедоши стоял кувшин с узким горлышком. При взгляде на сосуд, в котором наверняка плескалась чистая, прохладная вода, мисс Мэри рефлекторно облизнула сухие губы. Жажда давно мучила ее.

Мэри кашлянула, прочищая горло. Она понимала: сейчас ей придется говорить. Или кричать…

Внезапно ворота президентского двора распахнулись и внутрь «тронного зала» вкатились четыре желто-зеленых армейских внедорожника. Над кабинами торчали стволы пулеметов. Двери трех машин синхронно распахнулись, и на улицу вывалились солдаты с М16 в руках.

Бойцы Шедоши, вооруженные цепями и топорами, нервно озирались и поглядывали на своего босса.

После того как прибывшие стрелки заняли охранные позиции, в последнем джипе открылась задняя дверь. Из кабины вальяжно и легко, словно молодой зверь, спрыгнул известный всему корейскому Коридору человек.

В желтом камуфляже.

С серебряными нашивками в форме дубовых листьев.

Увидев мисс Мэри, некоронованный бог Сеула и окрестностей, командующий базой «Кэмп Грей» лучезарно улыбнулся. Он подошел к девушке, стоящей на коленях перед его машинами и вооруженными бойцами.

— Ты? — прошептала Мэри, с трудом разлепляя пересохшие губы.

— Хм. Я, — усмехнулся Джо Юнг.

Обрывки воспоминаний вспышками пронеслись в сознании мисс Мэри, танцовщицы из России.

Перед глазами проплыл сумрак клуба «Патриот» в Пусане…

Транспортный самолет.

Пробуждение.

Бугай и торговцы-каннибалы. Сражавшиеся за призрачную справедливость школьники и умник Дэмио…

Юнговцы.

И Джо Юнг. Этот полковник, о котором твердили Рик и Кити. Хозяин «Кэмп Грей».

Все сошлось. И как только она раньше не удосужилась сопоставить очевидные моменты? Юнговцы… Юнг… Воистину правы были мертвые дети — она глупая блондинка.

Брови Синоды Шедоши тем временем удивленно поползли вверх. Колонель могучей «Кэмп Грей», властелин Коридора и его собственный сюзерен разговаривал с рабыней-воровкой, как с равной.

— Похоже, у меня начинается, падла, старческий маразм, — пробормотал Шедоши.

— Жаль, что нам так и не удалось спокойно поговорить после твоего сногсшибательного танца в Пусане, — сказал Юнг, с интересом рассматривая измученную девушку. Жизнь в новом мире не прибавила ей красоты, но и изначальную, данную природой, до конца отобрать не сумела. — Все еще впереди. Мир полетел к чертям. Надо же… кажется, все случилось вчера, а ведь сколько лет прошло…

— Тридцать, — по-прежнему стоя на коленях, мисс Мэри заставила себя ответить спокойно.

— Почему ты не появилась на базе? Я ждал тебя.

— Я не думала, что ты — это ты. Юнговцы, надо же… — Мэри поежилась.

— Моя фамилия Юнг.

— Да, теперь я все понимаю. Я запуталась. Слишком многое случилось за эти… дни.

Колонель рассмеялся.

— Это точно. Станцуешь для меня?

— Сейчас? — Мисс Мэри тоже вымученно улыбнулась. — Ты явно сошел с ума.

Полковник прищурился. Щелкнул пальцами, скомандовал:

— Посадите ее в машину!

События развивались не по плану Шедоши. Босс всех боссов хотел вернуть полковнику винтовки и получить что-нибудь взамен, поторговаться, выбить поблажки со стороны янки… А сейчас все нарушилось.

Синода Шедоши спустился со своего трона и, прихрамывая, подошел к полковнику.

— Колонель, — прохрипел он, — эта сучка — мой небольшой презент твоему величеству, черт возьми! При ней было вот что… Смотри, какая вещица!

Шедоши протянул полковнику револьвер крошки Кити.

Юнг молча кивнул, взял ствол. Автоматически откинул барабан, проверяя содержимое. Из дырочек глядели шесть золотистых капсюлей. Последних. Которые так берегла школьница.

— Ты в курсе, что именно эта шлюха бомбанула твой КПП? — продолжил Синода Шедоши. — Две рабочие винтовки. И четыре магазина с патронами. Не цацкайся с ней. За такое надо карать. И карать страшно, вот мой совет.

Не оборачиваясь, полковник процедил сквозь зубы.

— М-да… шлюха. Голая, в одной драной рубашке. Твои ребята развлекались с ней, верно?

— Да черт их разберет, — расстроенно ответил Шедоши, не чувствуя в голосе Джо Юнга угрозы. Все же Шедоши был стар: долго стоять, как и слушать, ему было тяжело. Встав шире, гангстер сместил тяжесть на одну ногу и воткнул кулак в пояс, для большей устойчивости. Затем продолжил: — Я не слежу за такими мелочами, колонель. Ну, может, кто шмякнул ее пару раз. Чай не убыло, падла.

Полковник направил подаренный кольт «Питон» на своего ставленника и выстрелил. Шедоши отбросило и снесло на землю. По президентскому двору прокатился всеобщий вздох. Юнг подошел и разрядил в гангстера оставшиеся пять пуль.

Тело босса всех боссов вздрогнуло в последний раз.

Солдаты-юнговцы ощетинились во все стороны штурмовыми винтовками. Гангстеры заорали, вскинули самострелы и топоры. Ножи выпорхнули из ножен, над головами взметнулись дубинки, но дальше угроз дело не зашло. Соотношение сил было слишком очевидным. Умирать никто не спешил.

Полковник демонстративно медленно спрятал «Питон» в карман. Аккуратно вытер испачканную подошву сапога о лицо босса всех боссов, валявшегося в грязи с открытым от удивления ртом. Потом обернулся и поискал взглядом в толпе бандитов.

— Разберитесь, кто старший, — приказал он, обращаясь ко всем и в то же время ни к кому конкретно. — Лучше без поножовщины, голосованием командиров отрядов. У нас демократия, верно? Завтра к вечеру жду предложений по новому боссу вашего ганга. Вопросы?

Топоры лишь лязгнули оружием.

— Удачных выборов.

Юнг сплюнул и сел в джип.

Один из его командиров принял винтовки, накануне захваченные малолетними налетчиками. Взревели двигатели внедорожников, и колонна стремительно сорвалась с места.

Мисс Мэри сидела в машине напротив Юнга. Джип оказался внутри не таким большим, каким виделся снаружи. Кресла были жесткими, обитыми дерматином. Одно слово: колеса для вояк.

Убийство главы Топоров Синоды Шедоши, похоже, мало взволновало обоих. Полковник знал, что власть ганга не пошатнется. Переназначат главаря, и всех делов. Старого хрыча давно пора было отправить на пенсию. Мэри же так перенервничала, что теперь тоже не испытывала никаких чувств по поводу гибели человека, повинного в смерти ее друзей. Она восприняла убийство Шедоши цинично и практически равнодушно, как нечто должное.

Зато мисс Мэри мучили вопросы. И человеку, сидящему напротив, были известны на них ответы.

— Могу я спросить? — осторожно уточнила Мэри.

Колонель усмехнулся.

— Давай. Чего мне тебе отказывать?

— Я не все хорошо помню…

— Спрашивай.

Мисс Мэри чуть наклонилась вперед, вглядываясь в лицо Юнга.

— Мы спали с тобой?

Полковник фыркнул.

— Нет, не спали.

— Женат? Дети?

Колонель нахмурился.

— Я мог бы обсудить с тобой живую жену. Но насмешки над мертвой — это слишком.

— Откуда ты знаешь? Быть может, она жива?

Полковник покачал головой.

— Ты видела, что творилось в Сеуле. Уверен, что-то подобное происходит и в Бостоне. Стабильного радиосообщения со Штатами у нас нет, узел связи был основательно поврежден. Обрывки из радиопередач, которые ловят любительские станции, противоречивы. Я не строю иллюзий. Новый мир не для женщин. Скорее… — Полковник блеснул зубами. — Скорее, женщины для него.

— Возможно, в других местах все иначе, — предположила Мэри.

— Возможно. Но я реалист. Моя жена, скорее всего, мертва.

Они помолчали.

— Зачем я летела в Сеул? — наконец спросила Мэри.

Полковник пристально посмотрел на нее.

— Странно, что не помнишь… Ты летела ко мне. Мы познакомились в баре. Ты танцевала. Отлично танцевала, черт подери. Я заказал приватный танец. Заплатил двести долларов, и ты вертелась обнаженной, сидя у меня на коленях. Заплатил триста и получил телефонный номер. Потом я пригласил тебя, и мы сидели в большом ресторане. Помню, на тебе было платье, такое воздушное, словно из блесток. Обнаженные плечи, обнаженная спина… — Юнг сглотнул. — Это было даже лучше, чем приватный танец, который ты исполняла полуголой. Мы оба заказали рибай. С кровью. Не помнишь? После ужина я пригласил тебя к себе, на базу «Кэмп Грей». На день рождения к Томми.

— К Томми?

— К Томми Сойеру. Человеку с глупой фамилией и еще более глупым именем.

— Ага. И что должно было случиться на той вечеринке у… Томми Сойера?

Джо Юнг откинулся на спинку.

— Так, кое-что, — усмехнулся он. — Ты действительно не помнишь? Тогда я попробую объяснить. Ты летела не к Сойеру, Мэри. Ты летела ко мне. Считай, я заказал себе приватный танец с выездом. И оплатил его.

— Оплатил?

— Эскорт. Тысяча двести долларов, не считая затрат на перевозку.

— И это всё?

— Это всё.

— То есть мы не спали?

— То есть нет.

— Но должны были?

— Но должны.

— И кроме этого, не было никакой причины для нашей встречи?

— Можно сказать и так.

Мисс Мэри закусила губу.

— Сейчас все это, конечно, звучит смешно, — пробормотала она. — Но я считала себя студенткой с языковедения. Преподавателем корейского языка в колледже. А оказывается…

— Да, стриптизерша. Но что такого? В конце концов, стриптизерша — не проститутка. Кроме того, почему стриптизерша не может быть одновременно и студенткой. Или преподавателем, какая разница… А что касается владения языком…

— Хватит!

Юнг в очередной раз усмехнулся.

— К тому же, — продолжил он, — после пробуждения большинство женщин стало или проститутками или мертвецами. Анабиоз многих сравнял. Многих уравнял.

— Но некоторых больше чем других, — хмыкнула Мэри, кивая на форму полковника.

Юнг прищурился.

— Ты о моей власти над Мегаполисом?

Мисс Мэри сглотнула.

— О твоей власти надо мной. Сейчас.

Протянув руку, Юнг схватил ее за плечо.

— Ты не поверишь, — сказал американец, и дыхание его при этом стало значительно чаще и тяжелее, — за два месяца с нашего расставания у меня было умопомрачительное количество женщин. Не только кореянок. Много белых, метисок, черных. Сеул большой город, черт возьми. И в нем, черт возьми, даже сейчас полно женщин! Но я думал о тебе все это время. Не скажу, что ты красивее всех на свете, тут дело в другом. Ты… не дала мне тогда. Но обещала приехать.

Мисс Мэри подняла голову и ответила:

— Ну что же, Джо, так или иначе обещание сдержано.