Толстяк врёт

— Наручники пригодятся, — сказал Второй капитан. — Это такие коварные существа, что доверять им ни в чём нельзя.

— Даю вам слово, — сказал торжественно толстяк, — что не сделаю попытки к побегу.

— Сделаете, — уверенно ответил капитан.

Тем временем доктор Верховцев подошёл вплотную к своему двойнику. Зрелище было удивительное. Причём, если бы меня спросили, я бы сказал, что настоящий доктор Верховцев — это тот, который в шляпе. Ведь мы именно с ним познакомились на планете имени Трех Капитанов.

— Ну, самозванец, — сказал доктор Верховцев, который был в скафандре, — покажи нам, какое у тебя истинное лицо.

— Ничего не понимаю! — ответил доктор Верховцев, который был в шляпе, и отошёл на шаг.

Зелёный, стоявший у него за спиной, подтолкнул его навстречу двойнику.

— Из‑за тебя, голубчик, — сказал он, — мы чёрт знает что о хорошем человеке подумали. Из‑за тебя чуть не погибли.

— Правильно, — сказала Алиса. — Ведь мы уже настолько не верили Верховцеву, что, когда он прилетел вместе с Первым капитаном и постарался нас остановить, мы быстренько улетели и провалились в яму.

— Нет, — сказал поддельный Верховцев, — вы не смеете меня трогать!

Весельчак У вдруг засмеялся.

— Плохо в чужой шкуре ходить, — сказал он. — Никуда не годится. У меня‑то своя, мне ничего не будет: я никогда не обманывал. Я — честный пират.

Настоящий доктор Верховцев подошёл к пирату в шляпе и присмотрелся к нему. Пирату некуда было отступать — сзади стоял Зелёный.

Вдруг доктор Верховцев протянул руку к своему двойнику и быстрым движением провёл по его голове, лицу, груди.

И тут мы все увидели, как оболочка Верховцева упала с пирата, и под ней обнаружилось совсем другое существо — не человек. Оказывается, Верховцев увидел тонкую застёжку — «молнию», которая скрепляла оболочку пирата.

Шляпа откатилась в сторону. Одежда доктора валялась у наших ног. А из кучки тряпья, которое недавно было Верховцевым, возвышалось большое, метра в полтора высотой, насекомое с мохнатыми ножками, круглым хитиновым телом и большими острыми клешнями. Насекомое расправило короткие крылья, стараясь взлететь, но Зелёный успел схватить его. Насекомое обернуло к нему голову и угрожающе раскрыло клешни.

— Осторожнее! — крикнул Второй капитан. — Он ядовитый!

Зелёный отдёрнул руку, а Второй капитан поднял пистолет, взяв пирата на прицел.

И тогда пират, увидев, что деваться некуда, вдруг поднял длинный тонкий хвост с иглой на конце и вонзил его себе в грудь. И тут же упал, раскинув тонкие ножки.

— Он сам себя ужалил! — воскликнула Алиса. — Как скорпион.

— Скорпионы никогда себя не убивают. Это сказка, — ответил я. — Только разумные существа знают, что такое смерть.

— Не верьте ему, — сказал вдруг толстяк. — Я буду с вами сотрудничать, и поэтому лучше во всём признаться. Он главный пират. Он заставлял нас ему подчиняться, и он придумывал все злодейства. Его зовут Крыс, и он с мёртвой планеты Крокрыс. Когда‑то крокрысы перебили друг друга в войнах, и последние из них скрываются в подземельях. Но он не убил себя. Он слишком себя любит, чтобы убить. Он только потерял сознание. Он думает, что вы его бросите и тогда он придёт в себя и убежит. Он так уже делал. Убейте его.

— Зачем нам его убивать? — сказал Первый капитан. — Его будут судить.

Он подошёл к лежащему на кучке тряпья Крысу, нагнулся, поднял его лёгкое тело за ногу и передал пленным пиратам в чёрных мундирах.

— Отнесите его на «Пегас», — сказал капитан, — и заприте в клетку. У вас найдётся пустая клетка, профессор?

— Есть пустая клетка. Даже не одна. Ведь мы собрали куда меньше животных, чем рассчитывали. Я пойду на корабль вместе с пиратами и прослежу, чтобы клетка была заперта надёжно.

— А потом мы отвезём его на планету, где его давно ищут, и пусть его там судят.

— Правильно, — сказал толстяк. — Туда ему и дорога. Это ведь он придумал — притвориться Верховцевым. Он летал под видом доктора на базу разведчиков Арктура. Он надеялся найти там планы «Синей чайки», чтобы открыть корабль. Это он под видом Верховцева продавал червяков в Палапутре и уничтожал говорунов, чтобы ни один из них не добрался до Первого капитана и не смог позвать его на помощь. Это он заставил меня подарить профессору алмазную черепашку. Это он под видом Верховцева отравил масло у роботов. Нет ему пощады! Судить его, предателя и изменника!

— Спокойно, Весельчак У, — сказал Второй капитан. — Не надейся, что, загубив своего напарника, ты отделаешься от наказания. Тебя тоже будут судить. Ведь я гоняюсь за тобой по всей Галактике. И ты столько совершил преступлений, что новыми предательствами ты их никогда не искупишь.

Толстяк насупился и замолк.

Я проводил двух пиратов, которые тащили притворившегося мёртвым Крыса на корабль. Со мной пошёл и Полосков, потому что пиратам не доверял. Мы заперли Крыса в самую крепкую клетку и вернулись обратно. Там уже шёл разговор о другом.

— Как теперь нам выбраться отсюда? — спросил Первый капитан у толстяка.

— Если мне обещают жизнь, я помогу вам отсюда выбраться, — сказал толстяк, — если нет, зачем я буду вам помогать? Никто, кроме меня, не знает, как открыть эту плиту. А она сделана из такого прочного камня, что её не взорвёшь даже гравитационной бомбой.

— Не хочешь говорить, не надо, — улыбнулся Первый капитан. — Мы подождём, пока очнётся твой друг Крыс, и он нам с удовольствием поможет.

Оба капитана стояли рядом, и хоть один из них был загорелый, здоровый, одет в новый скафандр, а второй истощённый, усталый и исхудалый, они все равно были похожи, как братья, и я ими залюбовался. Они были куда лучше, чем монументы на планете имени Трех Капитанов. Первый капитан обнял своего товарища за плечо, и они возвышались над толстяком, словно над большой жабой.

— Нет, — сказал толстяк, — ни за что! Погибайте здесь!

— Мы все равно не погибнем, — сказал Второй капитан. — Теперь, когда мои друзья, — он обвёл рукой всех нас, потому что не только Первый капитан и доктор Верховцев были его друзьями, но и мы, экипаж «Пегаса», тоже были его друзьями: мы ведь тоже пришли к нему на помощь, хотя и не видели его никогда раньше, — теперь, когда мои друзья со мной, мне не страшны никакие пираты. В крайнем случае мы все вместе улетим на корабле Первого капитана, а потом вернёмся и достанем наши корабли.

Весельчак У заколебался. Он понял, что торговаться ему не приходится, и уже готов был заговорить, но все испортил Зелёный.

— Нет, — сказал он. — Во‑первых, я никогда не брошу свой корабль. Уж лучше я останусь здесь и подожду. Да и зверей кормить надо. Ведь нам их на другой корабль не втиснуть. Нет, так не пойдёт. Вы уж, пожалуйста, скажите нам, как открыть люк.

Нельзя было разговаривать с толстяком так, как говорил Зелёный. Нельзя ничего просить у пиратов, потому что они сразу наглеют.

И толстяк, услышав слова Зелёного, взбодрился.

— Нет, — сказал он, — дайте мне письменное обязательство, что я останусь в живых, тогда я выпущу вас отсюда.

Капитаны только посмотрели на Зелёного, но ничего не сказали.

— Ладно. Если так, — произнёс Первый капитан, — мы подождём. Мы даём тебе, Весельчак, десять минут на размышление. Время у нас есть.

— Правильно, — поддержал его Второй капитан. — А пока ты, Первый капитан, расскажешь, как ты нас нашёл. Ведь говорун к тебе не прилетел.

— А я пока приготовлю бутерброды, — сказал виноватым голосом Зелёный. — Ведь все мы проголодались.

— Хорошо, — сказал капитан.

— Я бы тебе помогла, Зелёный, — сказала Алиса, — но мне так интересно узнать про Первого капитана, что я не могу оторваться.

— Оставайся, Алиса, — сказал Первый капитан. — Без тебя мы не спасли бы своих друзей.

— Без вас я ничего бы не сделала, — сказала Алиса и покраснела от гордости.

— Алиса, — сказал я строго, — иди вымой руки и приведи себя в порядок. Ты грязна, как болотный крот с планеты Вуканату.

— Ладно, — не стала со мной спорить Алиса. — Крот так крот.

Она побежала к кораблю, крикнув на бегу:

— Только без меня ничего не рассказывайте!

Первый капитан обернулся к Весельчаку У и спросил его равнодушно:

— Ну, не передумал ещё?

Пират заискивающе улыбнулся. Его глазки спрятались в щеках.

— Давайте поторгуемся, капитан, — сказал он. — Будем оба деловыми людьми.

Капитан отвернулся от него.

Через две минуты возвратилась Алиса. Я заметил, что руки она вымыла кое‑как, но вместо жёлтого комбинезона надела другой, голубой.

За Алисой семенил индикатор. Он прямо разрывался на части, так ему хотелось повсюду успеть. Прямо не зверь, а живая радуга. А за ними не спеша вышагивал вечно занятый паук‑ткач‑троглодит. Он вязал одновременно три варежки, но все на правую руку.

— Пришли? — улыбнулся Первый капитан, глядя на необычное шествие. — Ну, тогда я с самого начала должен признаться, что моя роль в этой истории скромная. Все четыре года я был занят на Венере. Оказалось, что превратить большую планету в космический корабль и передвинуть её на новую орбиту — задача почти невыполнимая. Ну, а раз она оказалась почти невыполнимой, то её обязательно надо было выполнить.

— Правильно, — сказала Алиса. — Очень жалко, что у меня не такой сильный характер.

— Характер воспитывается, — усмехнулся капитан. — Погляди на паука‑ткача‑троглодита. Вот уж завидное упорство! Если он ещё научится отличать правую сторону от левой, цены ему не будет.

— Тоже мне пример! — отмахнулась от паука Алиса. — Он же глупый.

— В том‑то и дело, что одно упорство ещё ни о чём не говорит. За все четыре с лишним года Венера не сдвинулась со своей орбиты ни на сантиметр, а мы думали, спорили и готовились к решающему моменту. И я надеюсь, что успею вернуться к началу перелёта планеты поближе к земной орбите. Осталось недолго ждать.

— И тогда на Венере изменится климат?

— Сильно изменится. Настолько, что через несколько десятилетий люди смогут жить на ней так, как на Земле.

— И мы её станем называть Земля‑два, — сказала Алиса.

— Зачем же? Она останется Венерой. Разве плохое название?

Алиса ничего не ответила. По‑моему, ей название не очень нравилось. Она как‑то говорила мне, что ни к чему называть планеты именами вымерших богов, которые ничем себя не прославили.

— Я был так занят работой, — продолжал свой рассказ Первый капитан, — что четыре года пролетели совершенно незаметно. И надо признаться, что я не очень беспокоился о своих друзьях, потому что знал, как далеко забрасывает судьба капитанов. Третьему было ещё рано возвращаться из соседней галактики, а ты, Второй, дал мне срок — четыре года.

— А вы не жалели, — спросила Алиса, — что сидите на одной и той же планете, а не летаете к другим звёздам?

— Это сложный вопрос, Алиса, — ответил серьёзно Первый капитан. — Да, мне хотелось снова стать на капитанский мостик и снова снижаться на неизвестных планетах. Но я знал, что мой опыт и мои знания очень нужны в Солнечной системе. А кроме того, я же говорил тебе, что люблю неразрешимые задачи и невыполнимые проекты.

— А ваша жена, — не отставала от капитана Алиса, — тем временем летает по всей Галактике и ищет живую туманность. Вы ей, наверно, страшно завидовали.

— Конечно, завидовал, — признался капитан. — И ещё больше буду завидовать, когда она отыщет свою туманность.

— Ничего подобного, — вмешался я в разговор. — Живой туманности не существует. Все равно как не существует живых планет.

— А вот в этом вы, профессор, ошибаетесь, — сказал Второй капитан. — Мне пришлось как‑то увидеть живую планету. Еле успел убежать. Она питается тем, что затягивает из космоса. Хорошо ещё, что на «Синей чайке» такие мощные двигатели.

— Очень любопытно, — сказал я. — Мы поговорим об этом попозже. Хотя мне не приходилось слышать о таком чуде.

— Папа, не спорь, — сказала Алиса. — Не станет же капитан говорить неправду.

— Нет, — улыбнулся капитан. — Мы всегда говорим правду. Даже врагам.

И он посмотрел на Весельчака У, который тут же отвернулся и сделал вид, что рассматривает стену пещеры.

— Ну вот, — закончил свой рассказ Первый капитан, — неожиданно я получил телеграмму — летит доктор Верховцев, наш старый друг. Он прилетел и рассказал мне, что беспокоится о судьбе Второго капитана. И когда он мне все рассказал, я попросил разрешения немедленно покинуть Венеру. А дальше пускай продолжает доктор.

— Ну, что вы! — смутился вдруг доктор Верховцев, ссутулился и заморгал.

— Я ничего не сделал. Ровным счётом ничего… В общем, вы, с «Пегаса», были последней каплей, переполнившей чашу моих подозрений.

— Вот спасибо! — сказал Зелёный, который раздавал нам бутерброды с сыром. — Это вы вели себя странно.

— Но я‑то ничего ещё не знал, вернее, почти ничего не знал о вас.

Верховцев переступил с ноги на ногу и погладил индикатора, который даже посинел от любопытства.

— Я с самого начала не поверил в версию о том, что смелый и находчивый Второй капитан пропал без вести. Я знал и его «Синюю чайку» и понимал, что вряд ли найдётся во всей Галактике сила, способная погубить Второго капитана.

— Спасибо за комплимент, — сказал Второй капитан.

— Не стоит благодарности. Комплимент имеет в своей основе трезвый научный расчёт.

— Ну прямо как наш учитель математики! — прошептала мне Алиса.

— Подготавливая музей имени Трех Капитанов, я изучал их биографии, и в этом мне помогал Первый капитан, который никогда не отказывался присылать мне фотографии и записки и уточнять подробности. Но когда я поделился с ним своими сомнениями о судьбе Второго капитана, он ответил мне очень уклончиво. Столь уклончиво, что я предположил, что Первый капитан знает о «Синей чайке» больше, чем хочет или может сказать.

— Ничего я особенного не знал, — перебил его Первый капитан. — Просто у нас был уговор: если не прилетает говорун, я жду четыре года и ничего не предпринимаю. Но после письма Верховцева я немного обеспокоился, хотя и виду не подал.

— А я не знал об уговоре капитанов, — продолжал Верховцев, — и не знал, что Второй капитан собирался улететь навстречу Третьему капитану. Меня насторожило другое: ведь во всех документах говорилось, что капитаны полностью избавили Галактику от космических пиратов. Но, судя по всему, это было не так. Ко мне поступали сведения, что пираты всё‑таки существуют и иногда нападают на корабли. И среди пиратов видели этого самого толстяка.

— Я не участвовал в этом, — сказал обиженно Весельчак У. — Это все Крыс. У него было несколько оболочек. В том числе, наверное, и моя. Он в моей оболочке грабил другие корабли.

— Ну уж, разрешите вам не поверить, — сказал доктор Верховцев. — Да‑да, не поверить. Но однажды, когда я отсутствовал на планете имени Трех Капитанов, кто‑то побывал в музее. Музей тщательно обыскали, но ничего важного не взяли, кроме снимков «Синей чайки». Ага, подумал я тогда, кому‑то эта информация нужна. Потом мне вдруг сообщают, что на пиратском корабле, который ограбил пассажирский лайнер с планеты Фикс, был человек, так похожий на меня, что, если бы в это время у меня в гостях не находился сам президент этой планеты, про меня могли бы чёрт знает что подумать. И тут на планету прилетает «Пегас». Эти люди говорят мне, что ловят зверей, а сами начинают меня расспрашивать о трех капитанах. Это меня немного удивило. И может быть, я забыл бы об этом — разве мало людей интересуются героической биографией капитанов, — но вдруг они мне заявляют, что я, оказывается, прилетал к разведчикам Малого Арктура и просил у них план «Синей чайки».

— Но это в самом деле так, — сказал я. — Это был поддельный доктор.

— Сейчас столь прискорбный факт не вызывает сомнений, — сказал Верховцев, — но в тот момент я был совершенно огорошен. Когда «Пегас» улетел, я тут же отправился к разведчикам, и они подтвердили: «Да, именно вы, доктор Верховцев, прилетали к нам месяц назад и интересовались планами „Синей чайки“. Вот тогда‑то я и понял, что Второму капитану грозит опасность. И, вернее всего, от рук пиратов. И я немедля отправился на Венеру.

— Прилетел ко мне, волнуется, — улыбнулся Первый капитан. — Я сначала даже понять ничего не мог. Один Верховцев, второй Верховцев… Но когда разобрался, то понял, что надо спешить на помощь. Но куда лететь? Мы заподозрили, что «Пегас» — пиратский корабль, и решили проследить за вами. Мы побывали в Палапутре. Там нам Крабакас с Баракаса рассказал о том, что вы купили говоруна, и о том, как кто‑то пытался убить всех говорунов на планете. И мы нашли того ушана, который вам продал говоруна, и поняли, что это тот самый говорун, который раньше был у Второго капитана. Больше того, нас чуть не посадили на Палапутре в тюрьму, потому что ложный доктор Верховцев побывал там и торговал червяками. Еле‑еле мы убедили ушанов‑стражников, что червяками торговал не настоящий Верховцев, а его двойник. Крыса ждёт заслуженное наказание за попытку убить всех говорунов и уничтожить воздух на планете. А наказание за это ушаны ещё не придумали, но обязательно придумают.

— Ой! — вырвалось у толстяка.

— А дальше просто, — сказал Первый капитан. — Мы опросили все маяки Галактики, и нам сообщили, что «Пегас» держит курс к системе Медузы. А на планете роботов мы узнали, что вы здесь побывали и даже вылечили роботов, сменив им масло. А потом мы прилетели сюда. И чуть было не опоздали.

— А когда вы поняли, что мы не пираты? — спросила Алиса.

— Уже в Палапутре. А кроме того, мы встретили в космосе корабль археологов. На нём летел Громозека. И он с таким пылом защищал профессора, что мы ему поверили. Стали беспокоиться, что вам грозит опасность — ведь вы не умеете обращаться с пиратами.

— Не умеем, — вздохнул Полосков. — В следующий раз будем умнее.

— Следующего раза не будет, — сказал Первый капитан.

Он подошёл к сидящему на каменном полу толстяку и сказал:

— Время истекло, Весельчак У. Или ты открываешь плиту, или мы с тобой вообще больше не будем разговаривать. Считаю до десяти: раз, два, три…

— Все скажу! — заторопился толстяк. — Все скажу. Я с первой минуты хотел сказать, но до содрогания боялся Крыса. Я и сейчас его боюсь. Ведь он отомстит мне. Обязательно отомстит. Лучше всего, если вы его убьёте. Пожалуйста, убейте его!

— Но ведь он твой друг, — сказал Верховцев. — Как же ты можешь желать смерти другу, с которым вместе совершал преступления столько лет?

— Он мне не друг! — вскричал толстяк. — Он мой злейший враг! Я честный пират, а не бандит и не предатель!

— Не теряй времени, — сказал Второй капитан. — Открывай плиту.

Толстяк поднялся. На него было противно смотреть. Ноги его не держали, подгибались, и живот трясся. Он заковылял к стене и, подойдя к ней, нажал невидимую для посторонних кнопку. Часть стены отошла в сторону, и за ней обнаружился пульт управления.

— Сейчас, — бормотал толстяк, — одну минутку… я всё сделаю.

Он нажимал на кнопки дрожащими толстыми пальцами, и наконец плита сдвинулась с места и отъехала в сторону.

Путь наверх был открыт.

— По кораблям! — сказал Первый капитан. — Сначала поднимается «Пегас». Затем он отлетает в сторону, и начинаем подъем «Синей чайки». Экипаж «Пегаса» прошу занять свои места.

Пошёл дождь. Крупные капли залетали в светлый круг и звонко стучали по каменному полу.

Толстяк нажал ещё одну кнопку, и из пола выросла тонкая лестница, достала до края белого круга и уцепилась за край металлическими когтями.

— Вот это правильно, — сказал Второй капитан. — Верховцев, прошу тебя, отведи вместе с профессором пленников наверх. Пусть нас там подождут.

Полосков и Зелёный заняли места в «Пегасе», убрали трап и закрыли люк. Все остальные отошли в сторону и смотрели, как «Пегас» медленно поднялся в воздух и, закрыв на несколько секунд свет, выплыл наверх.

— Ну что ж, — сказал Первый капитан, — все здесь, никого не забыли?

— Все, — сказал я.

Верховцев повёл по лестнице двух пиратов, а я подошёл к толстяку.

— Больше пиратов нет? — спросил капитан у толстяка. — На вашем корабле нет никого?

— Клянусь всем святым, что больше здесь не осталось ни одного человека! Можно спокойно уходить, — ответил Весельчак У. — Совершенно спокойно. А потом мы взорвём это подземелье вместе с проклятым кораблём Крыса. И следа не оставим от пиратского гнезда. Я правильно говорю?

— Правильно, — усмехнулся Второй капитан. — Дай‑ка я взгляну в последний раз на мою тюрьму. Как‑никак четыре года здесь просидел.

— Погодите! — крикнула вдруг Алиса. — Он же врёт!

— Кто врёт? — удивился Первый капитан.

— Толстяк врёт. Когда я бежала за говоруном, я слышала стон.