Спасеніе 5 page

^{Однако не нужно представлять себе последующей жизни человека въ такомъ виде, что вся его задача будетъ состоять только въ томъ, чтобы не потерять какъ-нибудь эту полученную имъ праведность.}

^{Въ такомъ случае, самое лучшее, что человекь могъ бы себе пожелать, это умереть тотчасъ же после принятія таинства, не начавши здесь на земле своей обновленной жизни. Правда, по католическому представленію, человекъ можетъ собственнымъ трудомъ увеличить свою праведность, которая, какъ даръ, для всехъ равна. Конечно, заманчиво получить большую, чемъ другіе, награду, однако это, довольно еще условное само по себе, полученіе сопровождается такой большой опасностью потерять и то, что есть, что едва ли многіе не удовольствуются, хотя и равной съ прочими, но уже верной наградой за праведность крещенія. Въ такомъ случае участь всехъ оставшихся живыми после крещенія была бы не только безцельна, какъ въ протестанстве, но по истине ужасна, проходила бы въ постоянномъ трепетаніи за себя. Этотъ трепетъ пригвождалъ бы всякую мысль, всякое благое начинаніе человека. Зачемъ ему предпринимать что-нибудь, хотя бы и высокое въ христіанскомъ отношеніи? ему не до мыслей о высшей награде, когда каждый неверный шагъ грозить ему конечной погибелью. Лучше пробыть соннымъ всю жизнь, тогда по крайней мере меньше опасности потерять, что есть, чемъ, пожелавъ большаго, потерять все. Тогда убита была бы вся церковная жизнь, не было бы ни мученичества, ни истиннаго подвижничества ни самоотверженнаго служенія другимъ; потому что все вниманіе поглощено было бы своей личностью и именно ея отрицательнымъ благополу-чіемъ: какъ бы не потерять того, что имею. Конечно, этотъ страхъ за полученную благодать можетъ иметь место, и имеетъ и въ православномъ христіанине, однако лишь въ томъ смысле, что никто не долженъ быть легкомысленнымъ и никто не долженъ, полагаясь на благодать таинства, самъ предаваться нравственной спячке. Но да не будетъ сего, чтобы этотъ трепещущій, себялюбивый и самоубійственный страхъ былъ главнымъ содержаніемъ христіанской жизни. Мы получили власть быть чадами Божіими, мы видели любовь Божію къ намъ и можемъ отъ сердца взывать къ Нему: Авва, Отче! Кто боится, тотъ плохой христіанинъ, „боящійся не совершенъ въ любви" (I Іо. IV, 18). Не можетъ, поэтому, православная церковь въ одномъ недеятельномъ и непонятномъ храненіи полученнаго дара или въ горделивомъ исканіи большей предъ другими награды полагать задачу и смыслъ жизни возрожденнаго человека. Православное ученіе, действительно, и даетъ этой жизни полный ея смыслъ и задачу, непосредственно вытекающую изъ существа того возрожденія, которое является ея началомъ.}

^{„Узники, вышедшіе изъ подъ стражи чрезъ покаяніе и обратившіе взоръ отъ тьмы къ истинному свету, последуютъ за Христомъ, исповедуя его и оставаясь связаны по рукамъ путами, пока чрезъ доброе измененіе не сделаются достойными, чтобы Онъ Самъ разрешилъ ихъ отъ узъ, почитаемыхъ дотоле неизбежными" 402). Человекъ въ крещеніи решилъ отселе служить Богу и исполнять волю его. Благодать таинства завершила это решеніе и довела его до степени полнаго нравственнаго переворота. Однако человекъ новой природы не получилъ: принятое имъ решеніе должна исполнять его прежняя природа, привыкшая служить греху. Правда, тяжесть греха, его принудительное господство надъ силами души отстранено въ крещеніи, господствуетъ теперь Христосъ, къ Которому устремлена душа крещеннаго; но при всемъ томъ, душа эта все прежняя, силы ея не переменены. Нужна, следовательно, осмотрительность человека, чтобы опять не поддаться привычной стихіи греха, чтобы не отпасть вторично отъ Христа. „Какъ бритва, говоритъ св. Кириллъ Александрійскій, не вполне съ самаго корня вырываетъ у насъ волосъ, а срезываетъ лишь недавно выростающій: такъ и въ насъ слово Божіе не до самаго корня исторгаетъ врожденное намъ семя похоти" 403).}

^{Такъ и должно быть въ міре нравственномъ въ міре сознанія и свободы. Невольно нельзя сделаться святымъ. Необходимо путемъ труда и подвига развиться до святости. Въ крещеніи и вообще въ таинстве человекъ одержалъ первую и, можно сказать, решительную победу надъ грехомъ. Но, чтобы окончательно восторжествовать надъ грехомъ, необходимо его изгнать совершенно изъ своей природы, нужно совершенно очистить свою душу и тело отъ малейшихъ признаковъ ветхаго человека. Тогда только спадутъ окончательно „путы" греха, и человекъ вполне усвоитъ себе вечную жизнь. „Господь приступающего къ Нему съ покаяніемъ и верою пріемлетъ, прощаетъ ему все прежніе грехи и, освящая таинствами, снабжаетъ силою препобеждать живущій въ немъ грехъ, самого же греха не изгоняетъ, возлагая на самого человека изгнать его съ помощію даруемой ему для того благодати" 404).}

^{Вследствіе этого и положительная сторона возрождения— облаченіе во Христа, яляется тоже только зачаточной, несовершенной. Человекъ сообразенъ Христу, но только въ смысле общности идеи и начала жизни, въ томъ смысле, что онъ избралъ Христа отселе Своимъ Господомъ и Учителемъ, а отнюдь не въ смысле полнаго подобія природъ. Человекъ только определилъ себя на службу Христу, но еще не испол-нилъ своего определенія, еще не усвоилъ себе въ поіноте той жизни, проходить которую онъ назвалъ отселе своимъ долгомъ и своимъ высшимъ благомъ. „Душа, говоритъ св. Григорій Нисскій, изобиловавшая (εύφορος) злыми делами, претворенная (μεταποιηϋεϊσα) стала жаждущею, какъ приправленная Божественною солію ученія, чтобы не умножалась более порочность живущихъ, будучи питаема дурными потоками водъ, но, чтобы душа осоленная и жаждущая, воспріявъ блаженную жажду и наводнившись собраніемъ добродетели, сделалось озеромъ" 405). Душа и въ возрожденіи только еще обратилась и вступила въ жизнь Божественную, она скорее только готова къ воспріятію этой жизни, чемъ ею наслаждается. „Крещеніе есть только предначертаніе воскресенія изъ ада" 406). „Въ христіанахъ, яко чадахъ Божіихъ, говорить св. Тихонъ Задонскій, долженъ быть наченшийся образъ Божий, которымъ должны по добиться Отцу своему небесному"407). „Богъ доброе семя на сердцахъ человеческихъ посеялъ, и добрымъ его сделалъ, и помогаетъ ему и укрепляетъ его добро творити" 408). Это семя определеннее св. Тихономъ называется „живой верой", т. е. именно определеніемъ себя по Христу 409). Итакъ, человекъ имеетъ только „начатокъ духа" (Римл. VIII, 23), или „наченшійся образъ Божій", имеетъ только семя.}

^{Если же праведность, полученная человекомъ въ крещеніи является скорее возможностью, чемъ действительностью (въ смысле, конечно, полнаго подобія природы), если она только есть семя, тогда дальнейшая жизнь становится весьма ясной и понятной.}

^{Протестантъ не объяснитъ намъ, почему и зачемъ онъ живетъ после крещенія. Католикъ можетъ, правда, сказать, что онъ желаетъ увеличить свой венецъ, хочетъ къ полученной Христовой праведности прибавить своей. Но это уже будетъ его сверхдолжная заслуга и зависеть будетъ отъ его личнаго желанія: долгъ его только не грешить, чтобы не потерять праведность. Представимъ, что у него желанія увеличить, и безъ того великій, даръ нетъ; тогда дальнейшее пребываніе возрожденнаго на земле потеряетъ всякій смыслъ и содержаніе. если же праведность крещенія—только зачатокъ, тогда человекъ долженъ его развить, долженъ осуществить, иначе онъ напрасно обещалъ Богу быть праведнымъ. Человекъ, не развившій полученнаго семени вечной жизни, не только не увеличиваетъ своего венца, но теряетъ и то, что имеетъ: за зарытый въ землю талантъ человекъ не только не получитъ похвалы, но и потерпитъ наказаніе, хотя и можетъ онъ оправдываться, что зарылъ изъ боязни потерять (МФ. ХХУ, 24—30).}

^{„Святое крещеніе, но выражение св. Афанасія Александрійскаго, отзерзаетъ намъ (только) путь къ просвещенію" 410), только даетъ намъ возможность начать свое спасеяіе. „Пріявшій баню пакибытія, говоритъ св. Григорій Нисскій, подобенъ молодому воину, только что внесенному въ воинские списки, но еще ничего невыказавшему воинственнаго или мужественнаго. Кавъ онъ повязавши поясъ и облекшись хламидою, не считаетъ себя тотчасъ же храбрымъ и, подходя къ царю, не разговариваетъ съ нимъ дерзостно, какъ знакомый, и не проситъ милостей, раздаваемыхъ трудившимся и подвизавшимся: такъ и ты, получивъ благодать, не думай обитать вместе съ праведными и быть причтеннымъ къ лику ихъ, если не претерпишь многихъ бедъ за благочестіе, не будешь вести борьбы съ плотію затемъ съ діаволомъ и мужественно не противостанешь всемъ стреляніямъ лукавыхъ духовъ" 411).}

^{Человевъ получилъ благодать, определился къ добру; но „во всяком разумномъ естестве безъ числа бываютъ перемены и съ каждымъ человекомъ ежечасно происходятъ измененія" 412). Привычная стихія греха остается предъ сознаніемъ въ качестве искушающаго начала и находитъ себе более или менее сочувствія и въ природе человека. Поэтому, при невниманіи со стороны крещеннаго, умервщленная вражда противъ Бога и его святаго царства можетъ воскреснуть вновь и сделать напраснымъ принятіе таинства. „Не станемъ, говорить св. Григорій Нисский, оживлять въ себе вражды, но вашею жизнію покажемъ, что она мертва, дабы намъ ее, хорошо умервщленную Богомъ при спасеніи нашемъ, не воскрешать въ себе на гибель душъ нашихъ гневомъ и памятозлобіемъ, совершая злое воскрешеніе того, что вполне умерло" 413). Благодатное царство зачалось въ человеке, но еще не завоевало всей его природы, не уподобило ее себе всецело. „Бываетъ, говорить преп. Макарій египетскій, и то, что въ иномъ есть благодать, а сердце еще нечисто" 414). Нечто подобное имеетъ место и при таинстве: человеку предстоитъ борьба съ остатками своего прежняго бытія, съ гре-ховными навыками, съ привычкой вообще жить по стихіямъ міра. Только после этой борьбы, когда изглаждена будетъ возможность греха, цель человека можно считать достигнутой и его спасеніе вполне совершеннымъ. „Омовеніе, говорить св. Василій Великій, само по себе недостаточно, чтобы омываемаго довести до белизны снега или волны, а нужны дела и не малая тщательность; такъ что омовеніе производите очищеніе отъ скверны, а судъ сиру и оправданіе вдовицы доставляютъ и белизну равную белизне снега или волны415). Или, какъ говоритъ св. I. Златоустъ, „если нужно получить царствіе небесное, то недостаточно освободиться отъ греха, но еще нужно много упражняться и въ добродетеляхъ. Ибо отъ порочныхъ действій нужно удерживаться для того только, чтобы освободиться отъ геенны (вотъ смыслъ жизни съ правовой точки зренія); но чтобы наследовать царствіе небесное необходимо стяжать добродетель" 416).}

^{Кто освободился отъ греха въ крещеніи, тотъ за прежніе грехи, конечно, наказанъ не будетъ; но если онъ этимъ очищеніемъ и удовольствуется, то въ царство небесное онъ всетаки не войдетъ. Необходимо надъ собой работать и после крещенія, такъ какъ въ противномъ случае все обещанія человека, все его желанія отселе быть праведнымъ окажутся только пустымъ звукомъ: отвергнувъ прежнюю жизнь, человекъ долженъ начать новую, а не оставаться въ безразличіи. „если, говоритъ св. Григорій Нисскій, душа возненавидитъ греховную жизнь (то άμαρτάνείν), усвоить Себе по возможности добродетелъный образъ жизни и пріиметъ въ себя благодать Духа, пр е творивъ ее въ жизнь, то она станетъ вполне новою и возсозданною" 417). Недостаточно, следовательно, возненавидеть греховную жизнь и отречься отъ нея, необходимо съ корнемъ вырвать малейшіе остатки ея; недостаточно опреде-лить себя къ жизни по Христу, необходимо осуществить это определеніе, необходимо претворить принятую благодать въ жизнь. Въ этомъ смысле и можно говорить, что благодать крещенія можетъ быть увеличена или уменьшена. „Духовная благодать, говоритъ св. Кипріанъ Карфагенскій, которая въ крещеніи равно пріемлется верующими, потомъ поведеніемъ и действіями нашими или уменьшается или умножается, подобно тому, какъ въ евангеліи семя Господне равно сеется, но, по различію почвы, иное истощается, а иное умножается въ разнообразномъ изобиліи, принося плодъ въ тридцать, шестьдесятъ или сто разъ больше" 418).}

^{Необходимъ, следовательно, продолжительный подвигъ постепеннаго очищенія, дальнейшаго совершенствованія, или восхожденія отъ младенчества къ возрасту мужа совершенна; конецъ же этого восхожченія есть Богоподобіе или святое общеніе съ Богомъ, т. е. вечная жизнь. „Соделывающій для насъ душевную весну и надлежащимъ возделываніемъ Возращающій человечесеое въ насъ (то άνθρώπινον) сперва вместо побеговъ прекрасно извергаетъ изъ естества все, что въ немъ есть землянаго (γεώδες) и неполезнаго, очищая исповедію отъ излишествъ, и потомъ уже правилами более образованной жизни налагая на него некоторыя черты чаемаго блаженства, какъ бы цветомъ какимъ провозвещаетъ будущую сладость смоквъ" 419). „Какъ скоро, говоритъ преп. Макарій, душа возлюбила Господа, исхищается она изъ сетей (міра) собственною своею верою и рачительностію, а вместе и помощію свыше и сподобляется вечнаго царства, и, действительно, возлюбивъ последнее, по собственной своей воле и при помощи Господней, не лишается уже вечной жизни" 420).}

^{Заключимъ и этотъ отделъ словами преосв. Феофана, къ которому уже не разъ обращались мы за проверкой нашего пониманія ученія св. отцевъ. „Исполнившій все заповеди, пишетъ покойный святитель, благоукрашаетъ свою душу всякими добродетелями и делаетъ сердце свое храмомъ, до-стойнымъ быть обителію Господа. Онъ (Господь) и вселяется въ него тогда. Онъ въ немъ бываетъ съ минуты св. Крещенія и еше пріискреннее пріобщится съ нимъ во св. причастіи. Но, помогая ему въ жизни святой, все еще не всецело успокоивается въ немъ, потому что, пока не водворятся въ душе все добродетели чрезъ исполненіе заповедей,— въ ней все еще остаются следы страстей,—непріятный Господу запахъ греха. Онъ и не успокоивается въ немъ, какъ бы не доверяя ему и еще только изготовляя Себе покойную въ немъ обитель. Когда же душа освятится добродетелями, тогда уже Онъ благонадежно входитъ въ нее, какъ въ домъ, и обитаетъ спокойно, нетревожимый непріятными ему движеніями греха и страстей" 421). По выходе изъ водной купели крещенія или изъ слезной бани покаянія, человекъ исходитъ „на то, чтобы очистить душу и тело отъ всего стра-стнаго и чувственнаго, сделавъ все естество наше чистымъ, устроить изъ него достойный храмъ Тріипостасному Богу, въ чемъ животъ вечный, который пребудетъ по исходе отселе, вечнымъ его достояніемъ" 422). Обещавъ Богу въ крещеніи идти по пути въ вечное его царство и принявъ, съ помощію благодати Божіей, неуклонное решеніе действительно идти этимъ путемъ, человекъ после принятія таинства и начинаетъ идти, борясь съ собой и все более и более преуспевая въ познаніи Бога и уподобленіи ему, пока, наконецъ, не разрешится отъ этого міра и вступить въ ту область света и святости, къ которой стремился въ этой жизни. Последующая жизнь, такимъ образомъ, не механическій, побочный придатокъ, а необходимое дополненіе свободно-охотнаго и вместе таинственнаго переворота, пережитаго человекомъ въ крещеніи.}

^{Съ другой стороны, прп православномъ понятіи о сущности возрожденія легко можно объяснить и то явленіе, что спасаются люди, умершіе не только сразу после крещенія, не заявивъ деятельно своей веры, но и до крещенія (такъ называемое, крещеніе кровію).}

^{Если сущность таинства въ укрепленіи ревности человека къ добру, то совершенно понятно, что эта ревность все равно делаетъ его членомъ царства небеснаго и даетъ ему способность усвоить себе блаженство святости, хотя бы въ настоящей жизни человеку пришлось ограничиться только однимъ словеснымъ обещаніемъ жить свято. Когда человекъ после крещенія ничего не делаетъ для своего совершенствованія, хотя и имеетъ возможность это—знакъ, что онъ принялъ крещеніе только на половину, что любви къ добру и желанія святого общенія съ Богомъ у него на самомъ деле нетъ. Естественно такому человеку оказаться лишеннымъ обещанной ему награды: онъ по настроенію своей души чуждъ царству Божію. Но если человекъ не делалъ ничего только потому, что не могъ, или потому, что смерть не допустила его исполнить свое обещаніе, тогда, конечно, царство небесное ему открыто: онъ всею душею его желаетъ, всею душею хочетъ быть святымъ и со святыми, хочетъ идти за Христомъ. его душа, следовательно, готова къ созерцанію всесвятаго Бога и къ общенію съ Нимъ; это общеніе, потому, и будетъ его желаннымъ уделомъ. „Разбойникъ, говорить преп. Ефремъ Сиринъ, исповедавшись словесно спасается, потому что не было ему времени принести покаяніе на самомъ деле; переменою своею (переворотомъ отъ вражды ко Христу къ любви къ Нему, отъ радости предъ поруганіемъ праведника къ благоговейному признанію его святости и желанію хотя быть помянутымъ въ царстве Поруганнаго) показалъ въ себе онъ стремленіе обратиться и деятельно, если бы дано было ему время; какъ за слово можно быть осуждену въ нечестіи, такъ по слову же можно оказаться и благочестивымъ" 423). И это потому именно, что Богъ ищетъ не внешнихъ поступковъ, не заслугъ со стороны человека, чтобы не даромъ уступить ему блаженство въ вечномъ общеніи съ Собою, а ищетъ только способности къ воспріятію этого общенія и даетъ его: не сколько Самъ можетъ или хочетъ дать, а сколько человекъ можетъ вместить. „Человекъ, по мысли преп. Макарія Египетскаго, будетъ наслаждаться обетованіемъ въ такой мере, въ какой уверовавъ возлюбилъ оно е, а не въ какой трудился. Поелику дары велики, то невозможно найти достойныхъ трудовъ. Но велики должны быть вера и надежда, чтобы имп, а не трудами измерялось воздаяніе. Основаніе же веры—духовная нищета и безмерная любовь къ Богу" 424). Разъ существуетъ эта любовь къ Богу, разъ человекъ сознаетъ въ душе свое ничтожество безъ Бога и всею душею искренно устремился къ Нему, тогда спасете ему будетъ даровано, хотя бы делами онъ и не успелъ заявить своего безповоротнаго решенія. „Только пожелавшій добраго, а къ совершенію его встретившій въ чемъ-либо препятствіе, въ силу этой невозможности въ расположеніи души отнюдь не меньше обнаружившаго свое решеніе чрезъ дела" 425).}

^{Поэтому, даже непринятіе таинства въ установленной форме можетъ не повредить человеку, разъ образовалось въ немъ это существо истиннаго христанства—желаніе царства Христова. Не успевшій, по независящимъ отъ него причинамъ, осуществить своего желанія сочетаться со Христомъ, темъ не менее принимается наравне съ крещеннымъ. „Соизволеніе (въ этомъ случае ценится, какъ самое дело, потому что (и въ этомъ деле) основа делу полагается произволеніемъ" 426). Крещеніе кровію заменяетъ таинственное крещеніе водой, конечно, не своей внешней формой, не омовеніемъ, вместе воды, кровію, ибо бываетъ мученическая смерть и безъ пролитія крови; оно тожественно съ нимъ по внутреннему смыслу; какъ то, такъ и это происходятъ отъ безповоротнаго решенія служить Христу и отреченія отъ своихъ греховныхъ желаній.}

^{Такимъ образомъ, спасеніе каждаго отдельнаго человека, по православному ученію, является не событіемъ, происходящимъ въ Божественномъ только сознаніи, не деломъ правового вмененія, по которому бы Господь присуждалъ человеку ту или другую участь на основаніи какихъ-нибудь внешнихъ обстоятельствъ т. е. на основаніи или заслуги Христа или собственныхъ заслугъ человека. Спасеніе необходимо посредствуется переходомъ человека отъ греха и себялюбія въ царство добра и любви, которое предвкушается человекомъ здесь, во всей же полноте будетъ наследовано въ будущемъ веке. Переходъ этотъ зачинается въ крещеніи, когда человекъ силою Божіею утверждается въ своемъ решеніи быть истиннымъ христіаниномъ;—продолжается, въ виде естественнаго (свободно - благодатнаго) развитія положеннаго семени вечной жизни, после крещенія; и завершается вступленіемъ человека туда, куда онъ себя при помощи данныхъ ему средствъ, приготовилъ, къ чему развилъ въ себе воспріимчивость, т. е. въ небесное царство света, истины и любви. Человекъ „поступаетъ туда, где умъ имеетъ свою цель и любимое имъ" 427).}