Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Спасеніе 1 page





Если съ православной точки зренія высшее благо человека заключается въ святости, и если это благо достигается не рядомъ отдельныхъ заслугъ, а приготовленіемъ къ его воспріятію, то и въ понятіи о спасеніи естественно на первое место должна выступить его нравственная сторона и внутреннее, а не внешнее определеніе.

Спасение, говоря общепринятымъ языкомъ, есть избавленіе человека отъ греха, проклятія и смерти. Это определеніе одинаково можетъ принять и православный, и последователь правового міровозренія. Но весь вопросъ въ томъ, что каждый изъ нихъ считаетъ въ спасеніи наиболее важнымъ и суще-ственнымъ.

Себялюбецъ на первомъ месте поставитъ, конечно, посдедствія греха для благополучія человека, т. е. смерть, страданія и пр. Проклятіе, отчужденіе отъ Бога тоже представляется ему пагубнымъ опять таки потому, что приводить къ страданію. Попятно, что спасете онъ объяснить себе, какъ избавленіе отъ страданія, причиненнаго грехомъ. Далее, такъ какъ сущность греха и его нежелательность самого въ себе ускользаютъ отъ сознанія себялюбца, то естественно, что и самый способъ избавленія представляется ему неправильно, односторонне. Не понимая, почему грехъ ведетъ къ смерти и пр.? себялюбецъ объясняетъ это себе только внешне,—темъ, что Богъ прогневанъ и потому наказываетъ. Поэтому, и спасете онъ понимаетъ только, какъ перемену гнева Божія на милость, представляетъ себе въ виде действія, совершающагося только въ Божественномъ сознаніи и не касающагося души человека. А разъ спасеніе или, говоря точнее, оправданіе есть вышеестественное дело Божественна™ сознанія, то и следствіе оправданія—освященіе естественно приписать тому же Божественному решенію. Отсюда—то сверхъестественное превращеніе, которымъ протестанство и католичество хотятъ уничтожить въ оправданномъ человеке грехъ (такъ какъ грехъ и после оправданія навлекалъ-бы на человека гневъ Божій).

Конечно, человеческое сознаніе должно было бы возстать противъ такого извращенія душевной жизни: ведь, душа не какое-нибудь вещество, чтобы въ ней было возможно такое помимовольное превращеніе. Но умъ нередко не предппсы-саетъ, а покорно следуетъ чувству и воле,—такъ и здесь. Такъ какъ все вниманіе греховнаго человека устремлено къ тому, чтобы не страдать, чтобы получить безбедную жизнь въ самоуслажденіи, то онъ и не думаетъ много о томъ, какимъ путемъ достигается эта возможность вечно благодушествовать. Мало того, помимовольное превращение его души ему было бы еще желательнее. Добра онъ не любитъ, труда надъ собой ради святости онъ не понимаетъ и боится, жертвовать любезнымъ ему грехомъ—ему тяжело и непріятно. Чего лучше, если, безъ всякихъ усилій съ его стороны, безъ непріятнаго напряженія и борьбы съ собой, его вдругъ сделаютъ любящимъ добро и исполняющимъ волю Божію и за то блаженствующимъ? Это и есть то самое, чего нужно его себялюбивой и саможалеющей природе.

Между темъ, для православнаго грехъ самъ по себе, помимо всякихъ своихъ гибельныхъ последствій, составляетъ величайшее зло, и даже онъ одинъ и является „зломъ въ собственномъ смысле", какъ говорить св. Василій Великій 287), „зломъ действительнымъ". Все же, что считается зломъ только „по болезненности ощущенія", съ точки зренія саможаленія,— все это для православнаго „зло только мнимое, имеющее силу добра" 288). Смерть сама по себе не страшна для православнаго, онъ боится „смерти, скрывающейся внутри, въ сердце", боится „смерти внутренней", потому что только она и есть для него „истинная смерть" 289). Освободить истиннаго последователя Христова отъ всехъ последствій греха, но не освободить отъ самаго греха, значитъ не только не спасти его, но и подвергнуть самой горькой и страшной участи, какую только онъ можетъ себе вообразить: вечно жить и вечно грешить,—это для него хуже геенны. „если бы,—говоритъ Климентъ Александрійскій,—мы могли представить, чтобы кто-нибудь предложилъ гностику (истинному), желаетъ ли онъ выбрать познаніе Бога и вечную жизнь, и если бы эти две вещи, которыя совершенно тожественны, были разделены,—то гностикъ безъ малейшаго колебанія избралъ бы познаніе Бога, признавая, что обладаніе верой, которая отъ любви восходить къ познанію, желательно само по себе" 290). Истинный христіанинъ предпочелъ бы быть святымъ и страдать, чемъ вечно блаженствовать и грешить. Отсюда очевидно, что и въ понятіи спасенія православный на первое место поставить освобожденіе отъ греха самого въ себе, избавленіе же отъ мукъ и страданій приметь въ качестве простаго следствія, которое въ сущности ничего не прибавляетъ къ получаемому благу,— такъ оно незначительно сравнительно съ благомъ въ собственномъ смысле. Спасеніе для православнаго прежде всего и главнымъ образомъ есть избавленіе отъ греха. Такъ, действительно, и учатъ о немъ Св. Писаніе и отцы церкви.

Ветхій Заветъ былъ, конечно, временемъ сени и гаданій: светлую пору избавленія ветхозаветный человекъ представлялъ себе более подъ видомъ возстановленія царства еврейскаго въ обетованной земле. Однако, лучшіе люди не забывали, что речь идетъ прежде всего о царстве Божи е мъ, что Господь возстановлялъ это царство ради Себя Самого (Ис» XLYIII, 11), а не ради благодушія собственно Израильтянъ. Поэтому, описывая будущаго Спасителя и будущее царство, пророки не забывали указать, где это нужно было, что Спаситель приведетъ свой народъ ни къ чему иному, какъ къ святости, что радость будущаго будетъ сосредоточиваться въ возможности быть всегда съ Богомъ, угождать предъ лицемъ его и приносить ему жертвы благопріятныя. Вотъ, напр., св. царь и пророкъ Давидъ. „Блаженство" человека онъ видитъ въ томъ, чтобы „не ходить на совегъ нечестивыхъ и на пути грешниковъ не стоять" Пс. I, 1); законь устъ (Божіихъ) былъ (для него) лучше тысячъ злата и серебра (СХѴІІІ, 72); „соблюдать слова (Божіи онъ считалъ) уделомъ своимъ", признаваніемъ, целью и смысломъ жизни (ст. 57), поэтому, и страданія ради Бога и закона Божія были вожделенны для него: „благо мне—говоритъ онъ,—что я пострадалъ, дабы научиться уставамъ Твоимъ" (ст. 71). Зло для него, следовательно, скорее въ грехе, чемъ въ страдати. Отсюда, и основная мысль спасенія—въ избавленіи отъ греха для святости. „Вывелъ (Господь) народъ свой въ радости, избранныхъ своихъ въ веселіи. И далъ имъ земли народовъ, и они наследовали трудъ иноплеменныхъ (но все это затемъ), чтобы соблюдали уставы его и хранили законы его" (Пс. СIV 43— 45), чтобы утвердить среди нихъ царство добра. Поэтому, прося Господа „ублажить благоволеніемъ Сіона и создать стены Іерусалимскія", пророкъ немедленно же, какъ особенно заметную черту будущаго благополучія, указываетъ въ томъ, что „тогда благоволиши жертву правды, возношенія и всесожигаемая, тогда возложатъ на алтарь твой тельцы" (L, 20—21), т. е. будущее царство должно быть царствомъ благочестія, союза съ Богомъ, который (союзъ) такъ часто нарушали грехолюбивые Израильтяне. Согозъ съ Богомъ, какъ конецъ спасенія, состоитъ не только въ томъ, что человекъ здесь находить вечный покой своей душе, ничемъ ненарушаемое чувство безопасности, но и въ томъ, что Господь „наставить его на стезю правды", что соблюдаетъ его не только отъ зла внешняго, но и нравственнаго (Пс. XXII, 2. 5. 3).

Св. пророкъ Исаія изображаетъ светлый день Іерусалима ивоцареніе отрасли Іессеевой. Пророкъ описываетъ, какъ не будутъ затворятся ворота города отъ множества приходящихъ богатствъ, какъ горделивые враги народа Божія будутъ лизать персть предъ нимъ и т. п. Но опять эти черты только пре-дисловіе, только открытіе царства Божія, которое, конечно, прежде должно восторжествовать, должно сначала победить ему противное, а потомъ и открыться въ силе. Но въ чемъ будетъ жизнь будущаго царства? Это будетъ царство мира. „Тогда, говоритъ пророкъ, волкъ будетъ жить вместе съ ягненкомъ, и барсъ будетъ лежать вместе съ козленкомъ; и теленокъ и молодой левъ и волкъ будутъ вместе, и малое дитя будетъ водить ихъ. II корова будетъ пастись съ медведицею, и детеныши ихъ будутъ лежать вместе, и левъ, какъ волъ, будетъ есть солому. И младенецъ будетъ играть надъ норою аспида, и дитя протянетъ руку свою на гнездо змеи. ее будутъ делать зла и вреда на святой горе моей, ибо земля будеть наполнено, ведениемъ Господа, какъ воды напол-няютъ море" (Ис. XI. 6—9). Вотъ существенная черта царства отрасли Іессеевой—знаніе Бога и святость. Это знаніе будетъ главнымъ источникомъ и всеобщаго довольства въ бу-дущемъ царстве. „Возстань, светись, Іерусалимъ, ибо пришелъ твой светъ, и слава Господня взошла надъ тобою". Въ чемъ эта слава? „Ты будешь насыщаться молокомъ народовъ, и груди царскія сосать будешь", но это только для того, чтобы узнать, что „Я, Господь-Спаситель твой и Искупитель твой, Сильный Израилевъ". Это только для начала проповеди о царстве. Блаженство же его въ томъ, что "не будетъ уже солнце служить тебе светомъ дневнымъ, и сіяніе луны—светить тебе; но Господь будетъ тебе вечнымъ светомъ, и Богъ твой славою твоею". Народъ Божій не будетъ тогда думать о себе, о своемъ благополучіи, Господь будетъ его светомъ, единственнымъ содержаніемъ его жизни, самой высшей утехой. Потому-то это блаженство и будетъ нескончаемымъ, будетъ въ собственномъ смысле вечною жизнію. „Не зайдетъ уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, (да и не можетъ сокрыться, ибо это не самоуслажденіе, которое по природе изменчиво, которое можетъ стареть, но) Господь будетъ для тебя вечнымъ светомъ, и окончатся дни сетованія твоего". Необходимымъ же признакомъ этого вечнаго блаженства въ союзе съ Богомъ будетъ то, что „народъ твой весь будетъ праведный" (Ис. LX, 1. 16. 19—21. Ср. 29, 22—24; 33, 5—6). „Тогда оставшіеся на Сіоне и уцелевшіе въ Іерусалиме будутъ именоваться святыми, все вписанные въ книгу для житья въ Іерусалиме, когда Господь омо е тъ скв е рну дочерей Сіона и очиститъ кровь Іерусалима изъ среды его духомъ суда и духомъ огня" (Ис. IV, 3—4). Вотъ какими свойствами будетъ отличаться царство Господне и вотъ въ чемъ последняя цель возстановленія Сіона.

Провиделъ пришествіе праведной Отрасли Давида и св. пророкъ Іеремія и изобразилъ это пришествіе въ техъ же чертахъ. То будетъ царство веденія, определенности въ нравственной жизни. „Поставлю надъ ними (овцами народа Израилева) пастырей, которые будутъ пасти ихъ, и оне уже не будутъ бояться и пугаться и не будутъ теряться, говоритъ Господь". Въ главе же этого царства будетъ Отрасль Давидова, праведная, производящая судъ и правду на земле, и „вотъ—имя его, которымъ будутъ называть его: Господь оправданіе наше" (Іер. XXIII, 4. 5. 6). Поэтому и все царство будетъ царствомъ святости и правды. „Такъ "говоритъ Господь Саваофъ Богъ Израилевъ: впредь, когда Я возвращу пленъ ихъ (когда спасу ихъ), будутъ говорить на земле Іуды и въ городахъ его сіе слово: да благословитъ тебя Господь, жилище правды, гора святая" (Іер. XXXI, 23. Ср. 3, 12— 19; 24, 6—7)...

Тоже провиделъ и св. пророкъ Іезекіиль. Вечное царство, которое откроетъ Господь въ Сіоне, будетъ утверждаться на самомъ тесномъ, внутреннемъ общеніи народа съ Богомъ, а это само собою уже предполагаетъ праведную жизнь. „На этой земле, па горахъ Израиля Я сделаю ихъ (Іуду и Іосифа) однимъ народомъ, и одинъ Царь будетъ царемъ у всехъ ихъ, и не будутъ более двумя народами и уже не будутъ впередъ разделяться на два царства (ср. Іо. XVII, 21—23). И не будутъ уже осквернять себя идолами своими и мерзостями своими и всякими пороками своими и освобожду ихъ изъ всехъ местъ жительства ихъ, где они грешили, и очищу ихъ, —и будутъ Моимъ народомъ, и Я буду ихъ Богомъ". Избавленіе Израиля изъ языческаго плепа въ устахъ Божіихъ значитъ, следовательно, избавленіе Израиля изъ техъ местъ, где они грешили, значить прекращение ихъ греха и очищеніе ихъ. Это прекращеніе греха и соединитъ Израиля въ единый нераздельный народъ и сделаетъ вечнымъ его общеніе съ Богомъ. „Будутъ моимъ народомъ, и Я буду ихъ Богомъ. А рабъ мой Давидъ будетъ Царемъ надъ ними и Пастыремъ всехъ ихъ, и они будутъ ходить въ заповедяхъ Моихъ и уставы Мои будутъ соблюдать и выполнять ихъ. И будутъ жить на земле, которую Я далъ рабу Моему Іакову, на которой жили отцы ихъ; тамъ будутъ жить они и дети ихъ и дети детей ихъ во веки; и рабъ Мой Давидъ будетъ княземъ у нихъ вечно. И заключу съ ними заветъ мира, заветъ вечный будетъ съ ними. И устрою ихъ и размножу ихъ и поставлю среди нихъ святилище Мое на веки. И будетъ у нихъ жилище Мое, и буду ихъ Богомъ, а они будутъ Моимъ народомъ" (Іез. XXXYI1, 22—27. Ср. 11, 17—20; 36, 24—28).

Св. пророкъ Малахія, хочетъ, невидимому, высказать чаянія всего ветхозаветнаго человечества, когда говорить о пришествіи „Господа, Котораго вы (народъ израильскій) ищете, и объ Ангеле завета, Котораго вы желаете". Какого же Господа желали въ Ветхомъ Завете? „Вотъ, Онъ (Господь, Ангелъ завета) идетъ, говорить Господь СаваоФъ. И кто выдержитъ день пришествія его, и кто устоитъ, когда Онъ явится"? Однако, эта невыносимость пришествія Ангела зависитъ не отъ того, что Онъ будетъ грознымъ, карающимъ Судіей. Ангелъ будетъ страшенъ и невыносимъ только для коснеющихъ во грехе и боящихся работы надъ собою и невыносимъ потому, что Онъ придетъ обновить людей нравст венно, пересоздать ихъ для новаго благопріятнаго и вечнаго служения Богу. „Кто устоитъ, когда Онъ явится? Ибо Онъ-какъ огонь расплавляющій и какъ щелокъ очищающій, и сядетъ переплавлять и очищать серебро и очистить сыновъ Левія и переплавить ихъ, какъ золото и какъ серебро, чтобы приносили жертву Господу въ правде. Тогда благопріятна будетъ Господу жертва Іуды и Іерусалима, какъ во дни древніе и какъ въ лета прежнія" (Мал. Ill, I—4).

Это обновляющее действіе будущаго царства и въ техъ же чертахъ изображаеть и пророкъ Захарія: „И будутъ на всей земле, говорить Господь, две части на ней будутъ истреблены, вымрутъ, а третья останется на ней. И введу эту третью часть въ огонь и расплавлю ихъ, какъ плавятъ серебро, и очищу ихъ, какъ очищаютъ золото: они будутъ призывать имя Мое, и Я услышу ихъ и скажу: это—мой народъ, и они скажутъ: Господь—Богъ мой" (Зах. 13, 8—9), Въ томъ царстве будетъ вечный міръ (9, 10),—Господь будетъ „жить въ Іерусалиме, и будетъ называться Іерусалимъ городомъ истины, и гора Господа Саваофа—горою святыни (8, 3).

Пророкъ Софонія весьма сильными чертами онисываетъ внешнюю сторону будущаго спасенія, которое придетъ въ день гнева Божія (3, 8); притеснители народа будутъ стеснены, и, вместо теперешняго уничижения народу Божію дарованы будутъ именитость и почетъ (ст. 19—20). Но основаніе для такой перемены заключается именно во внутреннемъ обновленіи народа. „Тогда опять Я дамъ народамъ уста чистыя, чтобы все признавали имя Господа и служили ему единодушно. Изъ заречныхъ странъ ЭФіопіи поклонники Мои дети разсеянныхъ людей—принесутъ Мне дары. Въ тотъ день ты не будешь срамить себя всякими поступками твоими, какими ты грешилъ противъ Меня, ибо тогда Я удалю изъ среды твоей тщеславящихся твоею знатностью, и не будешь более превозноситься на святой горе Моей. Но оставлю у тебя народъ смиренный и простой, и они будутъ уповать на имя Господне. Остатки Израиля не будутъ делать неправды, не станутъ говорить лжи, и не найдется въ устахъ ихъ языка коварнаго, ибо сами будутъ пастись и покоиться, и никто не потревожить ихъ". Главная же радость будущаго века—въ живомъ общеніи съ Богомъ: „Господь Богъ твой—среди тебя" (Соф. 3, 9—13. 17).

Такимъ образомъ, пророки рисуютъ въ самыхъ сильныхъ чертахъ будущее торжество Израиля надъ народами, описываютъ возстановленіе Іерусалима и царства Израильскаго, описываютъ будущее богатство, благополучіе и пр. Однако эти черты не поглощаютъ всего ихъ вниманія, мало того, эти черты больше говорятъ о начале царства, а не о его существе. Но лишь только пророки переходятъ къ описанію того, какъ и чемъ будетъ наслаждаться Израиль въ будущемъ царстве,—сразу же въ ихъ речахъ выступаетъ, въ качестве главной, основной черты этого царства, его святость, Богоугодность, свобода оть всякаго греха. Мессія чрезъ то самое, что Онь освободить народъ изъ плена, дастъ ему возможность жить свято и въ общеніи съ Богомъ. Тяжело, конечно, было чужеземное рабство, тяжела вся вообще бедственность жизни, но главный гнетъ, давившій нравственное сознаніе истиннаго Израиля, былъ всетаки грехъ. Потому и избавленіе отъ него было главнымъ содержаніемъ понятія о спасеніи.

Эта основная мысль пророчества замечательно ясно выражается на рубеже двухъ Заветовъ отцемъ Іоанна Крестителя, священникомъ Захаріею. „Благословенъ Господь Богъ Израилевъ, что посетилъ народъ свой, и сотворилъ избавленіе ему: и воздвигъ рогъ спасенія намъ въ дому Давида, отрока Своего; какъ возвестилъ устами бывшихъ отъ века святыхъ пророковъ Своихъ, что спасетъ насъ отъ враговъ нашихъ и отъ руки всехъ ненавидящихъ насъ, сотворить милостъ съ отцами нашими, и помянетъ Святый заветъ Свой, клятву, которою клялся Онъ Аврааму, отцу нашему, дать намъ небоязненно, по избавл е ніи отъ руки враговъ нашихъ, служить ему въ святости и правде предъ Нимъ, во все дни жизни нашей". Поэтому и призваніе новорожденнаго Предтечи будетъ „дать уразуметь народу Божію спасете", именно, „въ прощеніи греховъ", целыо же „посещенія Востока свыше" будетъ „просветить сидящихъ во тьме и сени смертной, направить ноги наши на путь мира" (Лук. I, 68 — 75. 77. 78. 79).

Приходитъ, наконецъ, время родиться Самому Востоку свыше. Ангелъ является во сне Іосифу и повелеваетъ ему назвать родящагося Младенца Іисусомъ. „Ибо, говоритъ Ангелъ, Онъ спасетъ людей Своихъ отъ греховъ ихъ" (МФ. I, 21). Въ этомъ спасеніи отъ греховъ полагалъ Свое призваніе и Самъ Господь Іисусъ Христосъ. „Пріидите ко Мне все труждающіеся и обремененные, и Я упокою васъ". Въ чине постриженія прибавляется: „обремененные гр е хами", и эта прибавка вполне оправдывается дальнейшимъ ходомъ речи. Въ чемъ состоитъ предлагаемое Христомъ упокоеніе? „Возьмите иго Мое на себя, и научитесь отъ Меня: ибо Я кротокъ и смиренъ сердцемъ; и найдете покой душамъ вашимъ" (МФ. XI, 28—29). Покой, спасеніе—въ перемене нравовъ. Верный Своему призванію „взыскать и спасти погибшее", Сынъ Человеческій приходитъ въ домъ Закхея, и говоритъ: „ныне пришло спасеніе дому сему, потому что и онъ (Закхей) сынъ Авраама". Слова же эти сказаны были въ ответъ на восклицаніе Закхея: „Господи, половину именія моего отдамъ вищимъ, и, если кого обиделъ, воздамъ въ четверо" (Лук. XIX, 10. 9. 8). Мытарь, сребролюбецъ по самому своему положенію, вдругъ разрешается отъ узъ своей страсти. Господь и называетъ это спасеніемъ.

Св. Апостолъ Петръ убеждаетъ своихъ читателей благодушно переносить все скорби здешней жизни, чтобы „достигнуть наконецъ верою спасенія душъ". Объ этомъ спасеніи провозвестили ветхозаветные пророки. „Посему, возлюбленные, пишетъ Апостолъ, препоясавъ чресла ума вашего, бодрствуя совершенно уповайте на подаваемую вамъ благодать въ явленія Іисуса Христа. Какъ послушныя дети, не сообразуйтесь съ прежними похотями, бывшими въ неведеніи вашемъ; но, по примеру призвавшаго васъ Святаго, и сами бутьте святы во всехъ поступкахъ, зная, что не тленнымъ серебромъ или золотомъ искуплены вы отъ суетной жизни, преданной отъ отцевъ, по драгоценною Кровію Христа, какъ непорочнаго и чистаго агнца" (I Петр. I, 9. 13— 15. 18).

Св. Апостолъ Павелъ такъ описываетъ спасеніе, совершенное Іисусомъ Христомъ: „Мы были некогда несмысленны, непокорны, заблудшіе, были рабы похотей и различныхъ удовольствій, жили въ злобе и зависти, были гнусны, ненавидели другъ друга. Когда же явилась благодать и человеколюбіе Спасителя нашего, Бога, Онъ спасъ насъ не по деламъ праведнымъ, которыя бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрожд е нія и обновл е ния Святымъ Духомъ, Котораго излилъ на насъ обильно чрезъ Іисуса Христа, Спасителя нашего". Благодать Божія, такимъ образомъ, принесла людямъ спасеніе въ возрожденіи и омовеніи душевныхъ неправдъ. Поэтому, прямой выводъ изъ проповеди объ этомъ спасеніи, убеждать всехъ, чтобы проводили праведную жизнь. „Слово это верно (т. е. проповедь о явившейся благодати); и я желаю, чтобы ты подтверждалъ о семъ, дабы (вотъ конецъ этой проповеди) уверовавшіе въ Бога старались быть прилежными къ добрымъ деламъ" (Тит. III, 3—6. 8). Иначе, возвещенная благодать къ нимъ относиться не будетъ, такъ какъ явившаяся благодать Божія потому и „спасительна всемъ человекамь" что „научаетъ насъ, чтобы отвергнувъ нечестіе и мірскія похоти, целомудренно и праведно благочестно жили въ ныненшемъ веке". Въ этомъ и цель и смыслъ дела, совершеннаго для насъ Іисусомъ Христомъ, такъ какъ „Онъ далъ Себя за насъ (для того, именно), чтобы избавить насъ отъ всякаго беззакония, и очистить Себе народъ особенный, р е вностный къ добрымъ деламъ" (Тит. II, 11—12. 14), чтобы „избавить насъ отъ настоящаго лукаваго века (Гал. 1, 4).— Спасеніе состоитъ въ томъ,, что Богъ „избавилъ насъ отъ власти тьмы", а тьма эта была наше отчуждевіе отъ Бога и греховная жизнь. „По расположению къ злымъ деламъ", мы были враждебно настроены противъ Бога и отчуждены этимъ отъ Него (себялюбцу всякій, кто полагаетъ пределъ его хотенію, представляется врагомъ). Ныне Богъ примирилъ насъ, чтобы пр е дставить насъ святыми и непорочными и неповинными предъ Собою". Но все это, конечно, подъ темъ непременнымъ условіемъ, если мы пребываемъ въ своемъ призваніи: „если только пребываете тверды и не поколебимы въ вере, и не отпадаете отъ благовествованія, которое вы слышали" (Кол. I, 13. 21. 22. 23), иначе вражда наша противъ Бога опять воскреснетъ.—„Христосъ возлюбилъ Церковь и предалъ Себя за нее, чтобы освятить ее. очистивъ банею водною, посредствомъ слова; чтобы представить ее Себе славного Церковію, н е им е ющ е ю пятна, или порока, иди чего либо подобнаго, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. У, 25—27). „Насть, мертвыхъ по преступленіямъ, Богъ, богатый милостію, по Своей великой любви, которою возлюбилъ насъ, — оживотворилъ со Христомъ. (Мы) спасены благодатію чрезъ веру, и сіе не отъ (насъ) Божій даръ"; такъ что „мы его твореніе, созданы во Христе Іисусе на добрыя дела, которыя Богъ предназначилъ намъ исполнять" (Еф. II, 4—5. 8. 10).

Главное въ вопросе о спасеніи полагается священными писателями въ грехе самомъ въ себе, даже независимо отъ его последствій. Страданіе не есть зло для человека,—зломъ является грехъ; отъ него жаждали избавиться люди Ветхаго Завета; свободу отъ него проповедалъ Христосъ съ апостолами Своими въ Новомъ. Это для насъ вполне будетъ понятно, если мы вспомнимъ, въ чемъ христіанинъ полагаетъ свою истинную жизнь и свое высшее благо. Если жизненная цель человека не самоуслажденіе, не личное счастіе, а святость ради Святаго Господа, тогда, конечно, и зломъ въ собственномъ смысле для него будетъ не отсутствіе личнаго счастія, не страданіе, а отсутствіе святости, греховная враждебность по отношенію къ Богу и его святому царству. Въ представленномъ ученіи Св. Писанія о спасеніи, такимъ образомъ, мы находимъ развитіе и, следовательно, подтвержденіе той идеи блаженства въ святости, которую (идею) мы признаемъ основною въ православномъ жизнепониманіи.

После всего, что говорилось раньше о воззреніяхъ отцевъ Церкви относительно вечной жизни, возмездія и пр., вполне яснымъ становится и отеческое ученіе о существе и послед-ней цели спасенія.

Не могли отцы Церкви понимать спасеніе иначе, какъ спасеніе прежде всего отъ греховъ. „елисей, говоритъ св. Іустинъ Мученикъ, бросивъ дерево въ реку Іорданъ, вызвалъ со дна железный топоръ, съ которымъ сыны пророческіе пришли рубить деревья на постройку дома, чтобы въ немъ читать и размышлять о законе и повеленіяхъ Божіихъ; такъ и Христосъ нашъ искупилъ насъ, погруженныхъ въ тягчайшие грехи, соделанные нами,—чрезъ Свое распятіе на дереве и и чрезъ освященіе насъ водою и сд е лалъ насъ домомъ молитвы и поклонения" 291). „Мы, говоритъ св. Іустинъ, еще будучи преданы блудодеянію и всякому вообще гнусному делу, совл е кли въ с е б еблагодатію, дарованною нашимъ Іисусомъ по воле Отца его, вс е н е чисто е и зло е, во что мы были облечены. На насъ возстаетъ діаволъ, всегда действующій противъ насъ и желающій всехъ привлечь къ себе; но Агнецъ Божій, т. е. сила Божія, ниспосланная намъ чрезъ Іисуса Христа, за-прещаетъ ему, и онъ удаляется отъ насъ. И мы какъ будто выхвачены изъ огня, потому что избавлены и отъ прежнихъ греховъ, и отъ мученія и пламени, которыя готовилъ намъ діаволъ и все слуги его и отъ которыхъ опять избавляетъ насъ Іисусъ Сынъ Божій" 292). Такимъ образомъ, св. Іустинъ не позабываетъ и последствій греха, но избавленіе отъ нихъ представляется ему скорее призракомъ, последствіемъ спасенія, чемъ его существомъ и главной целью („опятьизбавляетъ"). Сущность же спасенія въ томъ, что Господь Іисусъ Христосъ даровалъ намъ силу, которою побеждаемъ прилоги нападающаго на насъ діавола и пребываемъ свободными отъ своихъ прежнихъ страстей.

„По действію лукаваго, говоритъ преп. Ефремъ Сиринъ, все изнемогли во зле: поврежденіе стало столь тяжко и не исцельно, что ни пророки, ни священники не въ силахъ были совершенно уврачевать язвы. Посему-то (вотъ причина) Святый единородный Сынъ, видя, что все естоственно изнемогаетъ въ зле (вотъ сущность бедствія), по воле Отца снисшедши съ неба,... пришелъ благодатию и щедротами уврачевать одержимыхъ разнообразными немощами и словомъ Своимъ исцелить все болезни, всехъ избавилъ Онъ отъ зловония собственныхъ язвъ uxъ" 293). Цель спасенія и смыслъ въ „избавленіи тъ зловонія собственныхъ язвъ" человека. „Я, говорить преп. Ефремъ Сиринъ въ другомъ месте, спасся отъ множества долговъ, отъ легіона греховъ, отъ тяжкихъ узъ неправды и отъ сетей греха. Спасся отъ лукавыхъ делъ, отъ тайныхъ беззаконій, отъ скверны растленія, отъ мерзости заблужденій. Возсталъ я изъ этой тины, изникъ изъ этого рва, вышелъ изъ этой тьмы; уврачуй же, Господи, по неложному обещанію Твоему, все немощи, какія видишь во мне" 294). Въ этихъ словахъ преп, ефремъ не только выражаетъ сущность спасенія со стороны его содержанія, но даетъ понять и самую форму его, способъ, какимъ оно совершается: оно не есть какое-нибудь внешне - судебное или магическое действіе, а развитіе постепенно совершающееся въ человеке действіемъ благодати Божіей, такъ что могутъ быть степени пскупленія. „Совершенный, выражаетъ эту же мысль св. отецъ, христіанинъ всякую добродетель и все превосходящіе природу нашу совершенные плоды духа... производитъ съ услажденіемъ и ду-ховнымъ удовольствіемъ, какъ естественные и обыкновенные, уже безъ утомленія и легко, не борясь более съ греховными страстями, какъ совершенно искупленный Господомъ " 295).

Ту же мысль можно найти въ очень ясной форме у св. АФанасія Александрійскаго. „Поелику, говорить онъ, естество человеческое, претерпевъ измененіе, оставило правду и возлюбило беззаконіе; то единородный соделался человекомъ, чтобы въ Себе Самомъ исправивъ сіе, внушить естеству человеческому любить правду и ненавидеть беззаконіе. Это и было причиной вочеловеченія. Сего ради помаза Тя, Боже". Чего же именно ради? Чтобы возрадовались соделавшіеся Твоими причастниками; какъ помилованные за то, что научились у тебя любить правду и ненавидеть беззаконіе" 296).

Христосъ называется, по словомъ св. Григорія Богослова, „Избавленіемъ" (I Кор. 1, 30), какъ освобождающій насъ,содержимыхъ подъ грехомъ. какъ давшій Себя за насъ въ искупленіе, въ очистительную жертву за вселенную" 297).

Итакъ, съ православной точки зренія, сущность, смыслъ и посдедняя цель спасенія человека состоять въ избавленіи его отъ греха и въ дарованіи ему вечной святой жизни въ общеніи съ Богомъ. О последствіяхъ греха. о смерти, страданіи и пр. православный отнюдь не забывает, отнюдь не является неблагодарнымъ за избавленіе отъ нихъ Богу,—но это избавленіе не является для него главной радостію, какъ оно является въ жизнепониманіи правовомъ. Подобно апостолу Павлу, православный сокрушается не столько о томъ, что ему грозить наказаніе за грехъ, отъ котораго (греха) онъ не можетъ никакъ освободиться, сколько о томъ, что ему не „избавиться отъ сего тела смерти", въ которомъ живетъ "инъ законъ, противовоюющій услаждающему его „закону ума" (Римл. VII, 22—25). Не страхъ за себя, а желаніе святости, жизни по Богу заставляетъ скорбеть истиннаго подвижника благочестія.

Если же въ этомъ сущность спасенія, тогда и самый способъ его становится для насъ определеннымъ.

Если думать только о томъ, чтобы избавить человека отъ страданія, тогда совершенно безразлично, свободно ли или не свободно со стороны человека это избавленіе: все дело въ благодушіи человека. Но если человека нужно сделать праведнымъ, нужно освободить именно отъ греха, тогда совсемъ не безразлично, будетъ ли человекъ только страдательнымъ предметомъ для действія сверхъестественной силы, или самъ будетъ участвовать въ своемъ избавленіи.

Поэтому-то, въ св. Писаніи и въ твореніяхъ отцевъ Церкви и замечается постоянное стремленіе убедить человека сов е ршать свое спасеніе, потому что безъ собственныхъ усилій никто спастись не можетъ. То несомненно, что „человекъ ничто безъ Бога; пока Богъ его содержитъ, управляетъ и просвещаетъ,—нечто есть и быти показуется; но когда Богъ светъ Свой сокроетъ и жизненную силу отниметъ, тотчасъ исчезает 298); и что, следовательно, спасеніе можетъ быть приписано только милости Божіей. Однако, „человека Богъ украсилъ даромъ свободы" 299) и далъ ему возможность совершать по свободному выбору то, что для животныхъ составляетъ даръ природы 300). И это для того, чтобы сделать человека участникомъ въ жизни истинной, т. е. святой, Божественной, такъ какъ непроизвольная святость не можетъ быть святостью и высшимъ благомъ человека, и целью его стремленій. „Не можетъ быть добро пріятнымъ людямъ и общеніе съ Богомъ не будетъ для нихъ дорого, не могли бы они особенно и искать добра, если бы оно существовало въ людяхъ безъ ихъ собственнего усилія или прилежанія, было бы прирождено въ силу природы и безъ ихъ участія... Ибо, какъ могутъ радоваться добру те, которые не знаютъ, что такое добро? Какую цену оно имело бы въ глазахъ техъ, которые не стремятся къ нему? И могло ли бы быть оно венцомъ для техъ, которые отнюдь не бежали въ преследованіи его подобно победителямъ на ристалище. Поэтому - то Господь сказалъ, что царство небесное есть уделъ употребляющихъ усиліе (МФ. XI, 12) 301). Святость, если она будетъ непроизвольнымъ достояніемъ природы, потеряетъ свой нравственный характеръ и превратится въ безразличное состояніе. „Нельзя быть добрымъ по необходимости"302).

Date: 2015-11-13; view: 268; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию