Спасеніе. 1 page

Если съ православной точки зрѣнія высшее благо человѣка заключается въ святости, и если это благо достигается не рядомъ отдѣльныхъ заслугъ, а приготовленіемъ къ его воспріятію, то и въ понятіи ο спасеніи естественно на первое мѣсто должна выступить его нравственная сторона и внутреннее, а не внѣшнее опредѣленіе.

Спасеніе, говоря общепринятымъ языкомъ, есть избавленіе человѣка отъ грѣха, проклятія и смерти. Это опредѣленіе одинаково можетъ принять и православный, и послѣдователь правового міровозрѣнія. Но весь вопросъ въ томъ, что каждый изъ нихъ считаетъ въ спасеніи наиболѣе важнымъ и существеннымъ.

Себялюбецъ на первомъ мѣстѣ поставитъ, конечно, послѣдствія грѣха для благополучія человѣка, т. е. смерть, страданія и пр. Проклятіе, отчужденіе отъ Бога тоже представляется ему пагубныиъ опять таки потому, что приводитъ къ страданію. Понятно, что спасеніе онъ объяснитъ себѣ, какъ избавленіе отъ страданія, причиненнаго грѣхомъ. Далѣе, такъ какъ сущность грѣха и его нежелательность самого въ себѣ ускользаютъ отъ сознанія себялюбца, то естественно, что и самый сиособъ избавленія представляется ему неправильно, односторонне. Не понимая, почему грѣхъ ведетъ къ смерти и пр., себялюбецъ объясняетъ это себѣ только внѣшне,—тѣмъ, что Богъ прогнѣванъ и потому наказываетъ. Поэтому, и спасеніе онъ понимаетъ только, какъ перемѣну гнѣва Божія на милость, представляетъ себѣ въ видѣ дѣйствія, совершающагося только въ Божественномъ сознаніи и не касающагося

— 147 —

души человѣка. Α разъ спасеніе или, говоря точнѣе, оправданіе есть вышеестественное дѣло Божественнаго сознанія, то и слѣдствіе оправданія—освященіе естественно приписать тому же Божественному рѣшенію. Отсюда—то сверхъестественное превращеніе, которымъ протестанство и католичество хотятъ уничтожить въ оправданномъ человѣкѣ грѣхъ (такъ какъ грѣхъ и послѣ оправданія навлекалъ-бы на человѣка гнѣвъ Божій).

Конечно, человѣческое сознаніе должно было бы возстать противъ такого извращенія душевной жизни: вѣдь, душа не какое-нибудь вещество, чтобы въ ней было возможно такое помимовольное превращеніе. Но умъ нерѣдко не предписываетъ, а покорно слѣдуетъ чувству и волѣ,—такъ и здѣсь. Такъ какъ все вниманіе грѣховнаго человѣка устремлено къ тому, чтобы не страдать, чтобы получить безбѣдную жизнь въ самоуслажденіи, то онъ и не думаетъ много ο томъ, какимъ путемъ достигается эта возможность вѣчно благодушествовать. Мало того, помимовольное превращеніе его души ему было бы еще желательнѣе. Добра онъ не любитъ, труда надъ собой ради святости онъ не понимаетъ и боится, жертвовать любезнымъ ему грѣхомъ—ему тяжело и непріятно. Чего лучше, если, безъ всякихъ усилій съ его стороны, безъ непріятнаго напряженія и боръбы съ собой, его вдругъ сдѣлаютъ любящимъ добро и исполняющимъ волю Божію и за τо блаженствующимъ? Это и есть то самое, чего нужно его себялюбивой и саможалѣющей природѣ.

Между тѣмъ, для православнаго грѣхъ самъ по себѣ, помимо всякихъ своихъ гибельныхъ послѣдствій, составляетъ величайшее зло, и даже онъ одинъ и является „зломъ въ собственномъ смыслѣ", какъ говоритъ св. Василій Великій ²), „зломъ дѣйствительнымъ". Все ж.е, что считается зломъ только „по болѣзненности ощущенія", съ точки зрѣнія саможалѣнія,— все это для православнаго „зло толъко мнимое, имѣющее силу добра" 2). Смерть сама по себѣ не страшна для православнаго, онъ боится „смерти, скрывающейся внутри, въ сердцѣ", боится „смерти внутренней", потому что только она и есть

1) Бес. 9. Богъ—не виновникъ зла. Т. IV, 137. Изд. 1892.

2) Іbid. стр. 141.

— 148 —

для него „истинная смерть* 1); Освободить истиннаго послѣдователя Христова отъ всѣхъ послѣдствій грѣха, но не освободить отъ самаго грѣха, значитъ не толъко не спасти его, но и подвергнуть самой горькой и страшной участи, какую только онъ можетъ себѣ вообразить: вѣчно жить и вѣчно грѣшить,—это для него хуже геенны. „Если бы,—говоритъ Климентъ Александрійскій,—мы могли представить, чтобы кто-нибудь предложилъ гностику (истинному), желаетъ ли онъ выбрать познаніе Бога и вѣчную жизнъ, и если бы эти двѣ вещи, которыя совершенно тожественны, были раздѣлены,—то гностикъ безъ малѣйшаго колебанія избралъ бы познанiе Бога, признавая, что обладаніе вѣрой, которая отъ любви восходитъ къ познанію, желательно само по себѣ" ²). Истинный христіанинъ предпочелъ бы быть святымъ и страдать, чѣмъ вѣчно блаженствовать и грѣшить. Отсюда очевидво, что и въ понятіи спасенія православный на первое мѣсто поставитъ освобожденіе отъ грѣха самого въ себѣ, избавленіе же отъ мукъ и страданій приметъ въ качествѣ простаго слѣдствія, которое въ сущности ничего не пркбавляетъ къ получаемому благу,— такъ оно незначнтельно сравнительно сь благомъ въ собственномъ смыслѣ. Спасеніе для православнаго прежде всего и главнымъ образомъ есть избавленіе отъ грѣха. Такъ, дѣйствительно, и учатъ ο немъ Св. Писаніе и отцы церкви.

Ветхій Завѣтъ былъ, конечно, временемъ сѣни и гаданій: свѣтлую пору избавленія вѣтхозавѣтный человѣкъ представлялъ себѣ болѣе подъ видомъ возстановленія царства еврейскаго въ обѣтоваввой землѣ. Однако, лучшіе люди не забывали, что рѣчь идетъ прежде всего ο царствѣ Божіемъ, что Господь возстановлялъ это царство ради Себя Самого (Ис. XLVIII, 11), а не ради благодушія собствевно Израильтянъ. Поэтому, описывая будущаго Спасителя и будущее царство, пророки ве забывали указать, гдѣ это нужно было, что Спаситель приведетъ свой народъ ни къ чему иному, какъ къ святости, что радость будущаго будетъ сосредоточиваться въ возможности быть всегда съ Богомъ, угождать предъ лицемъ Его и приносить Ему жертвы благопріятныя. Вотъ, напр., св. царь и пророкъ Давидъ. „Блаженство" человѣка онъ ви-

1) Макарій Егип. 0 храненіи сердца II, стр. 464.

2)Строматы. IV, XXII. Clark's Libraiy vol. XII, ρ. 152.

— 149 —

дитъ въ томъ, чтобы „не ходить на совѣтъ нечестивыхъ и на пути грѣшниковъ не стоять" Пс. I, 1); закоаъ устъ (Божіихъ) -былъ (для него) лучше тысячъ злата и серебра (СХVІІІ, 72); „соблюдать слова (Божіи онъ считалъ) удѣломъ своимъ", признаваніемъ, цѣлью и смысломъ жизни (ст. 57), поэтому, и страданія ради Бога и закона Божія были вожделѣнны для него: „благо мнѣ—говоритъ онъ,—что я пострадалъ, дабы научиться уставамъ Твоимъ" (ст. 71). Зло для него, слѣдовательно, скорѣе въ грѣхѣ, чѣмъ въ страданіи. Отсюда, и основная мысль спасенія—въ избавленіи отъ грѣха для святости. „Вывелъ (Господь) народъ свой въ радости, избранныхъ своихъ въ веселіи. И далъ имъ земли народовъ, и они наслѣдовали трудъ иноплеменныхъ (но все это затѣмъ), чтобы соблюдали уставы Его и хранили законы Его" (Пс, CIV 43— 45), чтобы утвердить среди нихъ царство добра. Поэтому, прося Господа „ублажить благоволеніемъ Сіона и создать стѣны Іерусалимскія", пророкъ немедленно же, какъ особенно замѣтную черту будущаго благополучія, указываетъ въ томъ, что „тогда благоволиши жертву правды, возношенія и всесожигаемая, тогда возложатъ на алтарь твой тельцы" (L, 20—21), т. е. будущее царство должно быть царствомъ благочестія, союза съ Богомъ, который (союзъ) такъ часто нарушали грѣхолюбивые Израильтяне. Союзъ съ Богомъ, какъ конецъ спасенія, состоитъ не только въ томъ, что человѣкъ здѣсь находитъ вѣчный покой своей душѣ, ничѣмъ ненарушаемое чувство безопасности, но и въ томъ, что Господь „наставитъ его на стезю правды", что соблюдаетъ его не толъко отъ зла внѣшняго, но и нравственнаго (Пс. XXII, 2. 5. 3).

Св. пророкъ Исаія изображаетъ свѣтлый день Іерусалима и воцареніе отрасли Іессеевой. Пророкъ описываетъ, какъ не будутъ затворятся ворота города отъ множества приходящихъ богатствъ, какъ горделивые враги народа Божія будутъ лизать персть предъ нимъ и т. п. Но опять эти черты только предисловіе, только открытіе царства Божія, которое, конечно, прежде должно восторжествовать, должно сначала побѣдить ему противное, а птомъ и открыться въ силѣ. Но въ чемъ будетъ жизнь будущаго царства? Это будетъ царство мира. „'Тогда, говоритъ пророкъ, волкъ будетъ жить вмѣстѣ съ ягненкомъ, и барсъ будетъ лежать вмѣстѣ съ козленкомъ; и теленокъ и молодой девъ и волкъ будутъ вмѣстѣ, и малое

— 150 —

дитя будетъ водить ихъ. И корова будетъ пастись съ медвѣдицею, и дѣтеныши ихъ будутъ лежать вмѣстѣ, и левъ, какъ волъ, будетъ ѣсть солому. И младенецъ будетъ играть надъ норою аспида, и дитя протянетъ руку свою на гнѣздо змѣи. Не будутъ дѣлать зла и вреда на святой горѣ моей, ибо земля будетъ наполнена вѣдѣніемъ Господа, какъ воды наполняютъ море" (Ис. XI. 6—9). Вотъ существенная черта царства отрасли Іессеевой—знаніе Бога и святость. Это знаніе будетъ главнымъ источникомъ и всеобщаго' довольства въ будущемъ царствѣ. „Возстань, свѣтись, Іерусалимъ, ибо пришелъ твой свѣтъ, и слава Господня взошла надъ тобою". Въ чемъ эта слава? „Ты будешь насыщаться молокомъ народовъ, и груди царскія сосать будешь", но это только для того, чтобы узнать, что „Я, Господь-Спаситель твой и Искупитель твой, Сильный Израилевъ". Это только для начала проповѣди ο царствѣ. Блаженство же его въ томъ, что „не будетъ уже солнце служить тебѣ свѣтомъ дневнымъ, и сіяніе луны—свѣтить тебѣ; но Господь будетъ тебѣ вѣчнымъ свѣтомъ, и Богъ твой славою твоею". Народъ Божій не будетъ тогда думать ο себѣ, ο своемъ благополучіи, Господь будетъ его свѣтомъ, единственнымъ содержаніемъ его жизни, самой высшей утѣхой. Потому-то это блаженство и будетъ нескончаемымъ, будетъ въ собственномъ смыслѣ вѣчною жизнію. „Не зайдетъ уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, (да и не можетъ сокрыться, ибо это не самоуслажденіе, которое по природѣ измѣнчиво, которое можетъ старѣть, но) Господь будетъ для тебя вѣчнымъ свѣтомъ, и окончатся дни сѣтованія твоего". Необходимымъ же признакомъ этого вѣчнаго блаженства въ союзѣ съ Богомъ будетъ то, что „народъ твой весь будетъ праведный" (Ис. LX, 1. 16. 19—21. Ср. 29, 22—24; 33, 5—6). „Тогда оставшіеся на Сіонѣ и уцѣлѣвшіе въ Іерусалимѣ будутъ именоваться святыми, всѣ вписанные въ книгу для житья въ Іерусалимѣ, когда Господь омоетъ скверну дочерей Сіона и очиститъ кровь Іерусалима изъ среды его духомъ суда и духомъ огня" (Ис. ІУ, 3—4). Вотъ какими свойствами будетъ отличаться царство Господне и вотъ въ чемъ послѣдняя цѣль возстановленія Сіона.

Провидѣлъ пришествіе праведной Отрасли Давида и св. пророкъ Іеремія и изобразилъ это пришествіе въ тѣхъ же чертахъ. То будетъ царство вѣдѣнія, опредѣленности въ

— 151 —

нравственной жизни. „Поставлю надъ ними (овцами народа Израилева) пастырей, которые будутъ пасти ихъ, и онѣ уже не будутъ бояться и пугаться и не будутъ теряться, говоритъ Господь". Въ главѣ же этого царства будетъ Отрасль Давидова, праведная, производящая судъ и правду на землѣ, и „вотъ—имя Его, которымъ будутъ называть Его: Господь оправданіе наше" (Іер. XXIII, 4. 5. 6). Поэтому и все царство будетъ царствомъ святости и правды. „Такъ говоритъ Господь Саваофъ Богъ Израилевъ: впредь, когда Я возвращу плѣнъ ихъ (когда спасу ихъ), будутъ говоритъ на землѣ Іуды и въ городахъ его сіе слово: да благословитъ тебя Господь, жилище правды, гора святая" (Іер. XXXI, 23. Ср. 3, 12— 19; 24, 6—7)...

Тоже провидѣлъ и св. пророкъ Іезекіиль. Вѣчное царство, которое откроетъ Господь въ Сіонѣ, будетъ утверждаться на самомъ тѣсномъ, внутреннемъ общеніи народа съ Богомъ, а это само собою уже предполагаетъ праведпую жизнь. „На этой землѣ, па горахъ Израпля Я сдѣлаю ихъ (Іуду и Іосифа) однимъ народомъ, и одинъ Царь будетъ царемъ у всѣхъ ихъ, и не будутъ болѣе двумя народами и ул:е не будутъ впередъ раздѣляться ва два царства (ср. Іо. XVII, 21—23). И не будутъ уже осквернять себя идолами своими и мерзостями своими и всякими пороками своими и освобожду ихъ изъ всѣхъ мѣстъ жительства ихъ, гдѣ они грѣшили, и очищу ихъ, —и будутъ Моимъ народомъ, и Я буду ихъ Богомь". Избавленіе Израиля изъ азыческаго плѣна въ устахъ Божіихъ значитъ, слѣдовательно, избавленіе Израиля изъ тѣхъ мѣстъ, гдѣ они грѣшили, значитъ прекращеніе ихъ грѣха и очищеніе ихъ. Это прекращеніе грѣха и соединитъ Израиля въ единый нераздѣльный народъ и сдѣлаетъ вѣчнымъ его общеніе съ Богомъ. „Будутъ моимъ народомъ, и Я буду ихъ Богомъ. Α рабъ мой Давидъ будетъ Царемъ надъ ними и Пастыремъ всѣхъ ихъ, и они будутъ ходить въ заповѣдяхъ Моихъ и уставы Мои будутъ соблюдать и выполнять ихъ. И будутъ жить ва землѣ, которую Я далъ рабу Моему Іакову, на которой жили отцы ихъ; тамъ будутъ жить они и дѣти ихъ и дѣти дѣтей ихъ во вѣки; и рабъ Мой Давидъ будетъ княземъ у нихъ вѣчно. И заключу съ ними завѣтъ мира, завѣтъ вѣчный будетъ съ ними. И устрою ихъ и размножу ихъ и поставлю среди нихъ святи-

— 152 —

лице Мое на вѣки. И будетъ у нихъ жилище Мое, и буду ихъ Богомъ, а они будутъ Моимъ народомъ" (Іез. XXXVII, 22—27. Ср. 11, 17—20; 36, 24—28).

Св. пророкъ Малахія, хочетъ, повидимому, высказать чаянія всего ветхозавѣтнаго человѣчества, когда говоритъ ο пришествіи „Господа, Котораго вы (народъ израильскій) ищете, и объ Ангелѣ завѣта, Котораго вы желаете". Какого же Господа желали въ Ветхоиъ Завѣтѣ? „Вотъ, Онъ (Господь, Ангелъ завѣта) идетъ, говоритъ Господь Саваофъ. И кто выдержитъ день пришествія Его, и кто устоитъ, когда Онъ явится"? Однако, эта невыносимость пришествія Ангела зависитъ не отъ того, что Онъ будетъ грознымъ, карающимъ Судіей. Ангелъ будетъ страшенъ и невыносимъ только для коснѣющихъ во грѣхѣ и боящихся работы надъ собого и невыносимъ потому, что Онъ придетъ обновить людей нравственно, пересоздать ихъ для новаго благопріятнаго и вѣчнаго служенія Богу. „Кто устоитъ, когда Онъ явится? Ибо Онъ-какъ огонь расплавляющій и какъ щелокъ очищающій, и сядетъ переплавлять и очищать серебро и очиститъ сыновъ Левiя и переплавитъ ихъ, какъ золото и какъ серебро, чтобы приносили жертву Господу въ правдѣ. Тогда благопріятна будетъ Господу жертва Іуды и Іерусалима, какѣ во дни древніе и какъ въ лѣта прежнія" (Мал. III, 1—4).

Это обновляющее дѣйствіе будущаго царства и въ тѣхъ же чертахъ изображаетъ и пророкъ Захарія: „И будутъ на всей землѣ, говорить Господь, двѣ части на ней будутъ истреблены, вымрутъ, а третья останется на ней. И введу эту третью часть въ огонъ и расплавлю ихъ, какъ плавятъ серебро. и очищу ихъ, какъ очищаютъ золото: они будутъ призывать имя Мое, и Я услышу ихъ и скажу: это—мой народъ, и они скажутъ: Господь—Богъ мой" (Зах. 13, 8—9). Въ томъ царствѣ будетъ вѣчный міръ (9, 10),—Господь будетъ „жить въ Іерусалимѣ, и будетъ называться Іерусалимъ городомъ истины, и гора Господа Саваофа—горою святыни (8, 3).

Пророкъ Софонія весьма сильными чертами описываетъ внѣшнюю сторону будущаго спасенія, которое придетъ въ день гнѣва Божія (3, 8); притѣснители народа будуть стѣснены, и, вмѣсто теперешняго уничиженія народу Божію дарованы будутъ именитость и почетъ (ст. 19—20). Но основаніе для такой переаіѣны заключается именно во внутрен-

— 153 —

немъ обновленіи народа. „Тогда опять Я дамъ народамъ уста чистыя, чтобы всѣ признавали имя Господа и служили Ему единодушно. Изъ зарѣчныхъ странъ Эфіопіи поклонники Мои дѣти разсѣянныхъ людей—принесутъ Мнѣ дары. Въ тотъ денъ ты не будешь срамить себя всякими поступками твоими, какими ты грѣшилъ противъ Меня, ибо тогда Я удалю изъ среды твоей тщеславящихся твоею знатностью, и не будешь болѣе превозноситься на святой горѣ Моей. Но оставлю у тебя народъ смиренный и простой, и они будутъ уповать на имя Господне. Остатки Израиля не будутъ дѣлать неправды, не станутъ говорить лжи, и не найдется въ устахъ ихъ языка коварнаго, ибо сами будутъ пастись и покоиться, и никто не потревожитъ ихъ". Главная же радость будущаго вѣка—въ живомъ общеніи съ Богомъ: „Господь Богъ твой—среди тебя" (Соф. 3, 9—13. 17).

Такимъ образомъ, пророки рисуютъ въ самыхъ сильныхъ чертахъ будущее торжество Израиля надъ народами, описываютъ возстановленіе Іерусалима и царства Израильскаго, описываютъ будущее богатство, благополучіе и пр. Однако эти черты не поглощаютъ всего ихъ вниманія, мало того, эти черты болыпе говорятъ ο началѣ царства, а не ο его существѣ. Но лишь только пророки переходятъ къ описанію того, какъ и чѣмъ будетъ наслаждаться Израиль въ будущемъ царствѣ,—сразу же въ ихъ рѣчахъ выступаетъ, въ качествѣ главной, основной черты этого царства, его святость, Богоугодность, свобода отъ всякаго грѣха. Мессія чрезъ то самое, что Онъ освободитъ народъ изъ плѣна, дастъ ему возможность жить свято и въ общеніи съ Богомъ. Тяжело, конечно, было чужеземное рабство, тяжела вся вообще бѣдственность жизни, но главный гнетъ, давившій нравственное сознаніе истиннаго Израиля, былъ всетаки грѣхъ. Потому и избавленіе отъ него было главнымъ содержаніемъ понятія ο спасеніи.

Эта основная мысль пророчества замѣчательно ясно выражается на рубежѣ двухъ Завѣтовъ отцемъ Іоанна Крестителя, священникомъ Захаріею. „Благословенъ Господь Богъ Израилевъ, что посѣтилъ народъ свой, и сотворилъ избавленіе ему: и воздвигъ рогъ спасенія намъ въ дому Давида, отрока Своего; какъ возвѣстилъ устами бывшихъ отъ вѣка святыхъ пророковъ Своихъ, что спасетъ насъ отъ враговъ на-

— 154 —

шихъ и отъ руки всѣхъ ненавидящихъ нась, сотворитъ милостъ съ отцами нашими, и помянетъ святый завѣтъ Свой, клятву, которою клялся Онъ Аврааму, отцу нашему, дать намъ небоязненно, по избавленіи отъ руки враговъ нашихъ, служить Ему въ святости и правдѣ предъ Нимъ, во всѣ дни жизни нашей". Поэтому и призваніе новорожденнаго Предтечи будетъ „дать уразумѣть народу Божію спасеніе", именно, „въ прощеніи грѣховъ", цѣлью же „посѣщенія Востока свыше" будетъ „просвѣтить сидящихъ во тьмѣ и сѣни смертной, направить ноги наши на путь мира" (Лук. I, 68 — 75. 77. 78. 79).

Приходитъ, наконецъ, время родиться Самому Востоку свыше. Ангелъ является во снѣ Іосифу и повелѣваетъ ему назвать родящагося Младенца Іисусомъ. „Ибо, говоритъ Ан гелъ, Онъ спасетъ людей Своихъ отъ грѣховъ ихъ" (Мф. I, 21). Въ этомъ спасеніи отъ грѣховъ полагалъ Свое призваніе и Самъ Господь Іисусъ Христосъ. „Пріидите ко Мнѣ всѣ труждающіеся и обремененные, и Я упокою васъ". Въ чинѣ постриженія прибавляется: „обремененные грѣхами", и эта прибавка вполнѣ оправдывается дальнѣйшимъ ходомъ рѣчи. Въ чемъ состоитъ предлагаемое Христомъ упокоеніе? „Возьмите иго Мое на себя, и научитесь отъ Меня: ибо Я кротокъ и смиренъ сердцемъ; и найдете покой душамъ вашимъ" (Мф. XI, 28—29). Покой, спасеніе—въ перемѣнѣ нравовъ. Вѣрный Своему призванію „взыскать и спасти погибшее", Сынъ Человѣческій приходитъ въ домъ Закхея, и говоритъ: „нынѣ пришло спасеніе дому сему, потому что и онъ (Закхей) сынъ Авраама". Слова же эти сказаны были въ отвѣтъ на восклицаніе Закхея: „Господи, половину имѣнія моего отдамъ нищимъ, и, если кого обидѣлъ, воздамъ въ четверо" (Лук. XIX, 10. 9. 8). Мытарь, сребролюбецъ по самому своему положенію, вдругъ разрѣшается отъ узъ своей страсти. Господь и называетъ это спасеніемъ.

Св. Апостолъ Петръ убѣждаетъ своихъ читателей благодушно переносить всѣ скорби здѣшней жизни, чтобы „достигнуть наконецъ вѣрою спасенія душъ". Объ этомъ спасеніи провозвѣстили ветхозавѣтные пророки. „Посему, возлюбленные, пишетъ Апостолъ, препоясавъ чресла ума вашего, бодрствуя совершенно уповайте на подаваемую вамъ благодать въ явленія Іисуса Христа. Какъ послушныя дѣти,

— 155 —

не сообразуйтесь съ прежними похотями, бывшими въ невѣдѣніи вашемъ; но, по примѣру призвавшаго васъ Святаго, и сами бутьте святы во всѣхъ поступкахъ, зная, что не тлѣннымъ серебромъ или золотомъ искуплены вы отъ суетной жизни, преданной отъ отцевъ, по драгоцѣнною Кровію Христа, какъ непорочнаго и чистаго агнца" (I Петр. I, 9. 13— 15. 18).

Св. Апостолъ Павелъ такъ описываетъ спасеніе, совершенное Іисусомъ Христомъ: „Мы были нѣкогда несмысленны, непокорны, заблудшіе, были рабы похотей и различиыхъ удовольствій, жили въ злобѣ и зависти, были гнусны, ненавидѣли другъ друга. Когда же явилась благодать и человѣколюбіе Спасителя нашего, Бога, Онъ спасъ насъ не по дѣламъ праведнымъ, которыя бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрожденія и обновленія Святымъ Духомъ, Котораго излилъ на насъ обильно чрезъ Іисуса Христа, Спасителя нашего". Благодать Божія, такимъ образомъ, принесла людямъ спасеніе въ возрожденіи и омовеніи душевныхъ неправдъ. Поэтому, прямой выводъ изъ проповѣди объ этомъ спасеніи, убѣждать всѣхъ, чтобы проводили праведную жизнь. „Слово это вѣрно (т. е. проиовѣдь ο явившейся благодати); и я желаю, чтобы ты подтверждалъ ο семъ, дабы (вотъ конецъ этой проповѣди) увѣровавшіе въ Бога старались быть прилежными къ добрымъ дѣламъ" (Тит. III, 3—6. 8). Иначе, возвѣщенная благодать къ нимъ относиться не будетъ, такъ какъ явившаяся благодать Божія потому и,, спасительна всѣмъ человѣкамъ" что „научаетъ насъ, чтобы отвергнувъ нечестіе и мірскія похоти, цѣломудренно и праведно благочестно жили въ нынѣшнемъ вѣкѣ". Въ этомъ и цѣль и смыслъ дѣла, совершеннаго для насъ Іисусомъ Христомъ, такъ какъ „Онъ далъ Себя за насъ (для того, именно), чтобы избавить насъ отъ всякто беззаконія, и очистить Себѣ народъ особенный, ревностный κъ добрымъ дѣламъ" (Тит. II, 11—12. 14), чтобы „избавить насъ отъ настоящаго лукаваго вѣка (Гал. 1, 4).— Спасеніе состоитъ въ томъ, что Богъ „избавилъ насъ отъ власти тъмы";а тьма эта была наше отчужденіе отъ Бога и грѣховная жизнь. „По расположенію къ злымъ дѣламъ", мы были враждебно настроены противъ Бога и отчуждены этимъ отъ Него (себялюбцу всякій, кто полагаетъ предѣлъ его хотѣнію, представляется врагомъ). Нынѣ Богъ прими-

— 156 —

рилъ насъ, чтобы представить насъ святыми и непорочными и неповинными предъ Собою". Но все это, конечно, подъ тѣмъ непремѣннымъ условіемъ, если мы пребываемъ въ своемъ призваніи: „Если только пребываете тверды и не поколебимы въ вѣрѣ, и не отпадаете отъ благовѣствованія, которое вы слышали" (Кол. I, 13. 21. 22. 23), иначе вражда наша противъ Бога опять воскреснетъ.—„Христосъ возлюбилъ Церковь и предалъ Себя за нее, чтобы освятить ее, очистивъ банею водною, посредствомъ слова; чтобы представить ее Себѣ славною Церковію, не имѣющею пятна, или порока, или чего либо подобнаго, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. V, 25—27). „Насъ, мертвыхъ по преступленіямъ, Богъ, богатый милостію, по Своей великой любви, которою возлюбилъ насъ, — оживотворилъ со Христомъ. (Мы) спасены благодатію чрезъ вѣру, и сіе не отъ (насъ) Божій даръ"; такъ что „мы Его твореніе, созданы во Христѣ Іисусѣ на добрыя дѣла, которыя Богъ предназначилъ намъ исполнять" (Еф. II, 4—5. 8. 10).

Главное въ вопросѣ ο спасеніи полагается священными писателями въ грѣхѣ самомъ въ себѣ, даже независимо отъ его послѣдствій. Страданіе не есть зло для человѣка,—зломъ является грѣхъ; отъ него жаждали избавиться люди Ветхаго Завѣта; свободу отъ него проповѣдалъ Христосъ съ апостолами Своими въ Новомъ. Это для насъ вполнѣ будетъ понятно, если мы вспомнимъ, въ чемъ христіанинъ полагаетъ свою истинную жизнь и свое высшее благо. Если жизненная цѣль человѣка не самоуслажденіе, не личное счастіе, а святость ради Святаго Господа, тогда, конечно, и зломъ въ собственномъ смыслѣ для него будетъ не отсутствіе личнаго счастія, не страданіе, а отсутствіе святости, грѣховная враждебность до отношенію къ Богу и Его святому царству. Въ представленномъ ученіи Св. Писанія ο спасеніи, такимъ образомъ, мы находимъ развитіе и, слѣдовательно, подтвержденіе той идеи блаженства въ святости, которую (идею) мы признаемъ основною въ православномъ жизнепониманіи.

Послѣ всего, что говорилось раньше ο воззрѣніяхъ отцевъ Церкви относительно вѣчной жизни, возмездія и пр., вполнѣ яснымъ становится и отеческое ученіе ο существѣ и послѣдней цѣли спасенія.

— 157 —

Не могли отцы Церкви понимать спасеніе иначе, какъ спасеніе прежде всего отъ грѣховъ. „Елисей, говоритъ св. Іустинъ Мученикъ, бросивъ дерево въ рѣку Іорданъ, вызвалъ со дна желѣзный топоръ, съ которымъ сыны пророческіе пришли рубить деревья на постройку дома, чтобы въ немъ читать и размышлять ο законѣ и поведѣніяхъ Божіихъ; такъ и Христосъ вашъ искупилъ насъ, погруженныхъ въ тягчайшіе грѣхи, содѣланные нами, — чрезъ Свое распятіе на деревѣ и и чрезъ освященіе насъ водою и сдѣлалъ насъ домомъ молитвы и поклоненія" 1).„Мы, говорить св. Іустинъ, еще будучи преданы блудодѣянію и всякому вообще гнусному дѣлу, совлекли въ себѣ благодатію, дарованною нашимъ Іисусомъ по волѣ Отца Его, все нечистое и злое, во что мы были облечены. На насъ возстаетъ діаволъ, всегда дѣйствующій противъ насъ и желающій всѣхъ привлечь къ себѣ; но Агнецъ Божій, т. е. сила Божія, ниспосланная намъ чрезъ Іисуса Христа, запрещаетъ ему, и онъ удаляется отъ насъ. Й мы какъ будто выхвачены изъ огня, потому что избавлены и отъ прежнихъ грѣховъ, и отъ мученія и пламени, которыя готовилъ намъ діаволъ и всѣ слуги его и отъ которыхъ опять избавляетъ насъ Іисусъ Сынъ Божій" ²). Такимъ образомъ, св. Іустинъ не позабываетъ и послѣдствій грѣха, но избавленіе отъ нихъ представляется ему скорѣе призракомъ, послѣдствіемъ спасенія, чѣмъ его существомъ и главной цѣлью („ опять избавляетъ"). Сущность же спасенія въ томъ, что Господь Іисусъ Христосъ даровалъ намъ силу, которою побѣждаемъ прилоги нападающаго на насъ діавола и пребываемъ свободными отъ своихъ прежнихъ страстей.

„По дѣйствію лукаваго, говоритъ преп. Ефремъ Сиринъ, всѣ изнемогли во злѣ: поврежденіе стало столь тяжко и не исцѣльно, что ни пророки, ни священники не въ силахъ были совершенно уврачевать язвы. Посему-то (вотъ причина) Святый Единородный Сынъ, видя, что все естоственно изнемогаетъ въ злѣ (вотъ сущность бѣдствія), по волѣ Отца снисшедши съ неба,... пришелъ благодатію и щедротами уврачевать одержимыхъ разнообразными немощами и словомъ Своимъ исцѣлить всѣ болѣзни, всѣхъ избавилъ Онъ отъ зловонія собствен-

') Разг. съ Триф. 86. Стр. 292. Изд. Преображенскаго.

²) Триф. 116. стр. 337.

— 158 —

ныхъ язвъ ихъ" 1). Цѣль спасенія и смыслъ въ „избавленіи отъ зловонія собственныхъ язвъ" человѣка. „Я, говоритъ преп. Ефремъ Сиринъ въ другомъ мѣстѣ, спасся отъ множества долговъ, отъ легіона грѣховъ, отъ тяжкихъ узъ неправды и отъ сѣтей грѣха. Спасся отъ лукавыхъ дѣлъ, отъ тайныхъ беззаконій, отъ скверны растлѣнія, отъ мерзости заблужденій. Возсталъ я изъ этой тины, изникъ изъ этого рва, вышелъ изъ этой тьмы; уврачуй же, Господи, по неложному обѣщанію Твоему, всѣ немощи, какія видишь во мнѣ" 1). Въ этихъ словахъ преп, Ефремъ не только выражаетъ сущность спасенія со стороны его содержанія, но даетъ понять и самую форму его, способъ, какимъ оно совершается: оно не есть какое-нибудъ внѣшне - судебное или магическое дѣйствіе, а развитіе постепенно совершающееся въ человѣкѣ дѣйствіемъ благодати Божіей, такъ что могутъ быть степени искупленія. „Совершенный, выражаетъ эту же мысль св. отецъ, христіанинъ всякую добродѣтель и всѣ превосходящіе природу нашу совершенные плоды духа... производитъ съ услажденіемъ и духовнымъ удовольствіемъ, какъ естественные и обыкновенные, уже безъ утомленія и легко, не борясь болѣе съ грѣховными страстями, какъ совершенно искупленный Господомъ" ³).