ВВЕДЕНІЕ. 2 page

Разъ найдено это „третье" и притомъ не только достаточное, но и превосходящее всякую мѣру, тогда не нужно искать никакого другого удовлетворенія. Если Христосъ заплатилъ за наши грѣхи даже болѣе, чѣмъ онъ стоили, зачѣмъ еще думать, что нужно самому трудиться для этого удовлетворенія? Усилія человѣческія, не говоря уже о ихъ несовершенствѣ предъ Богомъ и пр., прямо—излишни и даже опасны: они умаляютъ значеніе заслуги Христовой. Что же такое, послѣ этого, спасеніе? Оно не болѣе, какъ отпущеніе грѣховъ или избавленіе отъ наказаній за грѣхи 1 ), оправданіе ²), за которымъ уже слѣдуютъ пріятіе въ благоволеніе Божіе и пр. Оправданіе же понимается „не въ физическомъ смыслѣ, а во

1) «Вѣруемъ, учимъ и исповѣдуемъ, что правда наша предъ Богомъ есть именно это самое, что Господь намъ отпускаетъ грѣхи изъ одной благости». Form Conc. I, art. III (4). Hase. 584». Ср. Conf. Gall. art. XVII. Niem. 334: «Вѣруемъ, что вся наша праведность заключается въ отпуще-ніи нашихъ грѣховъ, кохорое есть, какъ свидѣтельствуетъ Давидъ, и единственное наше блаженство». Ср. также Conf Belg. XXIII. Niem. 374.

2) Напр., АроІ. III (40). Hase. 90, говоритъ, «что оправданіе означаетъ не только одно начало обновленія, но и то примиреніе, которое мы получаемъ въ послѣдствіи».

— 25 —

внѣшнемъ и судебномъ" 1). Оно значитъ не „дѣлать изъ нечестиваго праведнаго, а въ судебномъ смыслѣ (seusu forensi) провозглашать праведнымъ ²), праведнымъ считать, обьявлять (iustum aestimare, declarare)³), и это ради заслуги I. Христа 4), т. е. ради событія посторонняго, съ моимъ ввутреннимъ бытіемъ связи не имѣющаго. Оправданіе, такимъ образомъ, актъ совершенно внѣшній, „такой актъ, который дѣйствуетъ не въ человѣкѣ, а внѣ и около человѣка" 5). Поэтому, и слѣдствіемъ этого акта, мож. быть перемѣна только отношеній между Богомъ и человѣкомъ, самъ же человѣкъ не измѣняется" ⁶). Мы по прежнему грѣшники, но Богь обращается съ нами, въ силу заслугъ I. Христа, какъ будто бы мы не согрѣшили, анапротивъ исполнили законъ, или какъ будто бы заслуга Христа была нашей" ⁷). Другими словами, вмѣсто прежней пелагіанской правовой точки зрѣнія, отвергнутой и осужденной, протестантство выдвинуло то же начало права, только взявъ другую его сторону: отвергнувши заслугу человѣческую, какъ недостаточную для умилостивленія разгнѣваннаго Бога, или

1) Iustifieare dieitnr non sensn physico, sed forensi et indiciali, a reata cnlpae et penae absolvere et iustnm aestimare, declarare». llollaz y Брет-швейдера. „Systematische Entwickelung aller in d. Dogmatik vorkommenden Begriffe. Leipzig. 1841. S. 641.

2) Apol. III (131). Base 109.

3) Hollaz. Ibid:

4)Form. Conc. I. Art. III (17). Hase 585: Слово "оправданіе» въ этомъ случаѣ значитъ: провозглашать праведнымъ, освобождать отъ грѣховъ и вѣчныхъ наказаній за грѣхи, ради праведности Христовой, которая вмѣняетеа Богомъ вѣрѣ» Или выше: «Богъ даруетъ и вмѣняетх намъ праведность послушанія Христова, ради этой праведности мы и принимаемся Богомъ въ благодать и считаемся праведными. Art. III (4) Hase 5S4).

⁵⁾ Iustificare consistit in matatione morali, quae constituit homine iustum actione iudiciali et eidem para extrinseca h. e. tali, quae nou in homine, sed circa hominem peragitur». Quenstedt y Бретшнейдера. Ор cit. 641.

6) Бретшнейдеръ,. Ibid.

7) Ibid. 642. Cp. Art. Smalcald. III. Art. ХШ (I). Hase 336: «Хотя грѣхъ еще не уничтоженъ совершенно въ плоти и еще не мертвъ, однако Богъ не желаетъ его намъ вмѣнять, ни помнить». Грѣхи наши, по выраженію Cat. maj. II, art. III (55). Hase 500, non nobis noceant in christianitate constitutis: ubi (что показываетъ тожество спасенія оправданія) nihil aliud, quam assidua et indesinens est peccatorum remissio'¹.

— 26 -

прямѣе говоря, для того, чтобы обязать Бога даровать мнѣ животъ вѣчный, протестанты всетаки смотрѣли на вѣчную жизнь, какъ на условленную плату, которую Богъ „долженъ" выдать человѣку, только обязующимъ „третьимъ" для протестантовъ служитъ не собственная заслуга человѣка, а заслуга Христа 1). Въ католичествѣ мы видѣли забвеніе Христа въ дѣлѣ нашего спасенія, здѣсь же забывается дѣло самого человѣка, „наша праведность" сократилась во вмѣненіе чужой праведности (imputatio alienae iustitiae) ²). Такое представленіе обще протестантамъ всѣхъ временъ ³) и если въ новѣйшихъ

1) Nos fatemur vitam aeternam mercedem esse, quia est res debita, propter promissionem, non propter nostra merita». Apol. III (241). Hase 136.

²) «Оправдывать» въ этомъ мѣстѣ (Рим. V, I) значитъ «освобождать виновнаго и провозглашать его праведнымъ» въ юридическомъ смыслѣ (forensi conspectu), но ради чужой праведности, т. е. Христовой; эта чужая праведностъ собщается намъ чрезъ вѣру. Итакъ, какъ въ этомъ мѣстѣ праведность наша есть вмѣненіе чужой праведности, то о праведности здѣсь нужно говорить иначе, чѣмъ когда мы въ философіи или на судѣ ищемъ праведности дѣйствительной (proprii operis)». Apol. III (184—5). Hase 125 — Catech. Palat. па вопросъ Quomodo instus es coram Deo? — Отвѣчаетъ: «Безъ всякой моей заслуги, изъ одного милосердія Божія, мнѣ вмѣняется и даруется (только бы мнѣ воспринять эти благодѣянія истинной душевной увѣренностью) совершенное удовлетвореніе, праведность и святость Христовы; такъ какъ будто бы я никакого грѣха не совершилъ, я никакой язвы нѣтъ во мнѣ; даже болѣе: какъ будто бы послушаніе, которое за меня представляетъ Христосъ, представляю я самъ». Раrs II, art. LX. Niem. 443. Ср. Conf. Helv. post. XT. Niera. 494: «Dens imputat institiam Christi pro nostra».

³) Весьма ясно выражено это ученіе у Бидермана (Christliche Dоgmatik. Zurich. 1869. 8, 447), именно въ качествѣ характерной особенности про. тестантства: «Между тѣмъ какъ, по католическому пониманію, instificatio-по своему содержанію состоитъ въ infusio justitiae Христа, исходя изъ котораго (infasio), человѣкъ имѣетъ самъ увеличить свое спасеніе до степени праведности, достигнутой его собствеяными силами,—по протестантскому пониманію, оправданіе состоитъ скорѣе въ. applicatio " satisfactionis" Христа. При этомъ applicatio является двухстороннвмъ: отрицательно, она есть отпущеніе грѣховъ, remissio peccatorum, объективное Божественное уничтоженіе вѣчнаго наказанія за грѣхъ (что субъективно воспринимается, какъ облегченіе чувства виновности), а положительно, оно есть примиреніе съ Богомъ, reconciliatio cum Deo, объсктивное прннятіе Богомъ человѣка въ возстановлеыное правильное жизнеобщеніе съ Собою (что субъективно даетъ себя знать въ чувствѣ дарованнаго сыновства)».

— 27 —

догматическихъ системахъ протестантовъ мы встрѣчаемъ попытки придать внѣшне-судебному событію жизненность, реальность, превратить догматическія положенія въ психологическія явленія, то эти попытки или явно не мирятся съ основнымъ протестантскимъ началомъ, по сезнанію самихъ же протестантовъ 1), представляя изъ себя лишь неизбѣжныя уступки протестанства религіозному опыту, или же онѣ перемѣняютъ только имена, не мѣняя существа дѣла ²).

Нельзя сказать, чтобы ученіе протестантовъ не имѣло за себя никакихъ указаній духовнаго овыта. Несомнѣнно то, что только съ развитіемъ въдобрѣ, человѣкъ можетъ понять всю глубину своей грѣховности и нравственной немощи. Отсюда, чѣмъ выше человѣкъ нравственно, тѣмъ сильнѣе въ немъ сознаніе своего недостоинства и тѣмъ обильнѣе его покаянныя слезы. Таковъ, напр., преп. Ефремъ Сиринъ, творенія котораго—почти непрерывный плачъ, хотя носятъ на себѣ неизгладимые слѣды небесной радости, присущей всякому истинному праведнику. Не тоже ли говоритъ и то всеобъемлющее явленіе, что, когда кончилась эпоха мучениковх, христіанская

1) См., напр, отзывъ Seheele o flengstenberg'ѣ, который «подъ конецъ дней своихъ отождествлялъ оправдывающую вѣру съ дѣятельною жизнію по вѣрѣ въ Сына Божія» Scheele раздѣляетъ мнѣніе «славнѣйшихъ учителей своей церкви, которые единогласно объясняли это слѣдствіемъ старческой немощи Hendstenberg'a, которое омрачило раньше такъ ясно блестѣвшій ореолъ этого мужа». Theologische Symbolie. Leipzig. 1886. Theil. II. 8. 59.

²) Ддя примѣси можемъ указать на Мартенсена На втраницѣ 369 своей Christlicbe Dogmatik. (Berlin. 1856) онъ такъ говоритъ объ оправданіи: «Оправданіе завлючаетъ въ себѣ, какъ положнтельный, такъ и отрицательный моменты, которые другъ друга взавмно обусловливаютъ. Нельзя обладать новой жизнію иначе, какъ въ доброй совѣсти, очищенной отъ сознанія вины и осужденія Божія; и наоборотъ. не можетъ быть мыслимо отпущеніе грѣховъ и очищеніе совѣсти безъ фактическаго жизнеобщенія со Христомъ, когда его совершенство и праведность дѣлаются одушевляющимъ началомъ жизни индивидуума». Это совершенно тоже самое, что и въ символическихъ книгахъ. И тамъ тоже добрая совѣсть (respect., юридическая пронунціація) сопровождается вселеніемъ Христа въ качествѣ одушевляющаго принципа. И у Мартенсена это вселеніе служитъ не силой, дѣйствующей въ оправданіи, а только слѣдствіемъ его, — корень, источникъ оправданія опять таки въ юридической пронунціаціи.

— 28 —

ревность нашла себѣ выраженіе не въ иномъ чемъ,а именно въ монашествѣ, въ чинѣ кающихся? Протестанты, повторяемъ не ошиблись, указывая на это несомнѣнное явленіе и стараясь сдѣлать изънего выводы и для христіанскаго ученія. Но подобно тому, какъ грубой католицизмъ, исходя тоже изъ потребности религіознаго сознанія въ своихь построеніяхъ пришелъ къ наемничеству и пелагіанству,—потобно этому и протестантство видя несостоятельность спасенія заслугой человѣка и въ тоже время не находя иного способа пониманія, кромѣ правового, создало себѣ, въ существѣ дѣла, лишь духовное обольщеніе, фикцію спасенія, не имѣющую истиннаго содержанія. Правда, протестанты, при всемъ своемъ желаніи быть вѣрными своему ученію, не могли не признать необходимости нѣкоторыхъ условій и со стороны человѣка. Но такимъ условіемь признана была, въ качествѣ послѣдняго „возможнаго минимума", вѣра во Христа безъ дѣлъ. Уступая требованіямъ жизни и совѣсти протестанты дѣлаютъ попытку придать этой вѣрѣ возможно больше жизненности, дѣйственности. Они говорятъ, что оправдываетъ только вѣра живая 1) т. е. дѣятельная, которая необходимо сопровождается дѣлами ²) и ни въ какомъ случаѣ не мыслима въ человѣкѣ, преданномъ грѣху ³); и что, слѣд., оправданіе необходимо будетъ сопровождаться нравственныыъ перерожденіемъ человѣка ⁴). „Не можетъ

1) АроІ. (III 128—9). Hase 108—9: «Мы говоримъ не о праздномъ знаніи, какое есть даже у діавола, но о вѣрѣ, которая противостоитъ страхамъ совѣсти, ободряетъ и утѣшаетъ устрашаемыя сердца... Эта вѣра, такъ какъ она есть новая жизнь, необходимо раждаетъ новыя стремленія и дѣла», Ср. Conf. Heiv. XV; Niem. 485—6: «Въ этомъ случаѣ мы говоримъ не о фиктивной вѣрѣ, суетной и праздной, или мертвой, но о вѣрѣ живой в животворящей, которая ради Христа (Который есть жизнь и животворить воспринимаемаго ею,—есть и называется живая и свою жизненность обнаруживаетъ живыми дѣлами».

2) «Добрыя дѣла за истинной вѣрой (если только она не мертвая, но живая вѣра) непремѣннѣйше и безъ всякаго сомнѣнія послѣдуютъ, какъ плоды добраго дврева», Form. Conc, IV (6). Hase 589..

3) «Вѣра та, которая воспринамаетъ въ сердце устрашенномъ и бѣ-гущемъ грѣха отпущенів грѣховъ, не остается въ тѣхъ, кто пребнваетъ въ страстяхъ, и не существуетъ смертному гpѣxy». Apol. III (23). Hose 86.

4) «Главнѣйшей я особенно характерной чертой этой (оправдывающей вѣры служитъ въ нашей церкви, говоритъ Seheele (op. cit. 61), то, что

— 29 —

быть, чтобы эта вѣрасвятая оставалась въ человѣкѣ праздной" 1). Но какъ происходитъ это перерожденіе и въ какомъ смыслѣ вѣра можетъ быть названа „корнемъ добрыхъ дѣлъ" ²)? Отнюдь не въ томъ, что она служитъ побужденіемъ, воодушевляющимъ началомъ, однимъ словомъ, отнюдь не въ смыслѣ какой-нибудь нравственной работы со стороны самогоспасающагося. Эта работа съ оправдывающей вѣрой не имѣетъ ничего общаго ³) и потому къ оправданію не от-

она есть fiducia specialis», т. е. личная сердечная увѣренность въ Божественной бдагодати во Христѣ. Здѣcь, слѣд., дѣло касаетcя не только высочайшихъ и глубочайшихъ сторонъ человѣческаго духа, поскольку для себялюбивой и обращенной къ земному человѣческой природы нѣтъ ничего тяжелѣе рѣшимости, съ отрицаніемъ себя и всего тварнаго, утвердиться (bauen) исключительно на обѣтованіяхъ Божественной благодати; но сь истинной вѣрой нераздѣльно связано также и нравственное воздѣйствіе, нѣкоторое преобразованіе самаго внутреннѣйшаго свойства: тамъ, гдѣ любовь Христова заступаеть мѣсто естественнаго себялюбиваго настроенія (Sinuesart), тамъ вмѣстѣ съ тѣмъ, вырывается самая сердцевина грѣха, такъ что о смертномъ грѣхѣ не можетъ быть и рѣчи, ибо тогда себялюбивая сущность снова бы пустила корни въ душѣ, и оправданіе или праведность отъ вѣры была бы уничтожена». Это именно хотятъ сказать и символическія книги, когда онѣ съ особенной силой стараются показать, что вѣра совсѣмъ не легкая вещь, что она требуетъ высшаго напряженія энергіи и даже превышаетъ силы человѣка. Напр, Ароl III. (128—9). Hase 108-9: Talis fides neque facilis res est, ut somniant adversarii, neque humana potentia, sed divina potentia, qua vivificamur, qua diabolum et mortem vincimus».

1) Conf. Belg. ert. XXIV. Niem. 375.

2)Catech. Genev. I. Niem. 139: «Fidem esse radicem. ex qua nascantur omnia bona odera».

3) «Оправдывающая вѣра, какъ такая, не должна быть смѣшиваема ни съ чѣмъ чуждымъ ей, ни съ той, предшествующей овравданію, ввутренней борьбой, при которой человѣкъ стоитъ еще въ преддверіи Богообщенія и потому стремится проникнуть въ его святилище,—ни съ борьбой освяще-нія, задача которой, среди разнообразныхъ отношевій земной жизни, дать форму и образъ свыше насажденному зерну Божественой жизни, чтобы вывести на свѣтъ сокрытое сокровище сердца и развергнуть его предъ глазами людей. Первое образуетъ, безспорно, предположеніе, а второе, какъ плодъ и дѣйствіе, слѣдуетъ за актомъ оправданія». Ср. Conf. Scotic. I, art.12. Niem. 346: «Spiritum Sanctum, sine omni meriti nostri respectu sіve sit ante, sive post regenerationem, nos sanctificasse et regenerasse».

— 30 —

носится. Вѣра бываетъ корнемъ добрыхъ дѣлъ въ томъ смыслѣ, что ею мы „воспринимаемь Христа, Который обѣщалъ намъ не только освобожденіе отъ смерти и примиреніе съ Богомъ, но вмѣстѣ и благодать Духа Святаго, которою мы возраждаемся въ обновленіе жизни" 1). Но это уже не оправданіе, а слѣдствіе его. Воспріять Христа можетъ только тотъ, кто уже оправданъ, т. е. провозглашенъ праведнымъ. примиреннымъ съ Богомъ 2). Имѣетъ ли, слѣд., указанная жизненная сторона спасенія какое-нибудь существенное значеніе въ оправданіи, значеніе дѣятельнаго условія? Нѣтъ. Чтобы быть оправдывающей, вѣра должна оставаться „исключительно воспринимающей, должна только и единственно полагаться на жертву независимую отъ нашей личности (Subjectivitat), но всецѣло удовлетворяющую Бога" ³). Вѣра „оправдываетъ не тѣмъ, что она есть наше дѣло" (что предполагало бы нравственное напряженіе и какъ разъ бы выразилось тѣмъ душевнымъ переворотомъ, который описываетъ Scheele ⁴), a ради Христа-правды нашей, котораго она

1) Catech. Genev. I, на вопросъ: Аnnе sic a bonis oneribus separari hаес iustitia potest, ut qui hanc habet illis careat? Niem. 139 Cp. Conf. Scotic. srt. 13: «Лишь только Духъ Господа Іисуса, котораго избранные Божіи воспомннаютъ чрезъ истинную вѣру, овладѣваетъ чьимъ-нибуть сердцемъ, тотчасъ же того человѣка возраждаетъ и обновляетъ». Nіеm. 346.

²) Съ замѣчательной опредѣленностью различаетъ эти два понятія (оправданіе и обитаніе существенной правды Божіей, или Бога въ оправдавномъ человѣкѣ) Formula Concordiae. «Вопросъ объ обитаніи существенной правды Божіей вънасъ требуетъ правильнаго разъясненія. Ибо хотя Богъ Отецъ, Сынъ и Св. Духъ, (который есть вѣчная и существенная праведность) и обитаетъ чрезъ вѣру въизбранныхъ, которые Христомъ оправданы и примирены съ Богомъ... однако это обитаніе Бога не есть та правда вѣры, о которой говоритъ Павелъ и называетъ ее правдой Божіей, ради которой предъ лицомъ Божіимъ мы провозглашаемся праведными. Обитаніе Бога слѣдуетъ за предшествующей ему правдой вѣры, которая (правда) ничто иное есть, какъ отпущенів грѣховъ, принятіе грѣшника въ благодать, ради одного только послушанія и совершеннѣйшей заслуги единаго Христа». Pars. II. art. III (54). Hose 695.

3) Scheele. Symbolic. s. 59.

4) Cм. Выше примѣчаніе 4 на стр. 17.

— 31 —

воспринимаетъ 1), а это понимается такъ, что она воспринимаетъ обѣщанное милосердіе ²). Вѣра спасаетъ, такимъ образомъ, внѣшне, ради правды и святости Христовой, которую она усвояетъ человѣку ³), ради заслуги Христовой, которая чаловѣку вмѣняется ⁴). Другими словами, вѣра служитъ основаніемъ явленію только внѣшне-судебному, а не нравственному ⁵),

Какое же значеніе имѣютъ послѣ этого въ оправданіи дѣла человѣка, т. е. его нравственная работа и развитіе въ добрѣ? Нельзя не видѣть, что добрыя дѣла, если и предполагаются при оправданіи, то исключительно, какъ явленiе сосуществующее или послѣдующее, а не производящее, не участвующее въ самомъ дѣлѣ спасенія. Эта мысль съ полной ясностью выражается въ символическихъ книгахъ. Напр., Аусбургское Исповѣданіе, признавая, что „вѣра (оправдывающая) должна раждать добрые плоды", спѣшитъ оговорится, что отпущеніе грѣховъ усвояется вѣрою" ⁶). Или въ Апологіи: „Получить прощеніе грѣховъ, значитъ быть оправдану... Одной

1) Такъ какъ вѣра воспринимаетъ Христа—правду нашу и всецѣло отдается бдагодати Божіей во Христѣ, поэтому вѣрѣ предоставляется оправданіе, именно ради Христа, а не потому, что она есть наше дѣло». Conf. Belv. XY Niem. 495.

2) «Вѣра не тѣмъ оправдывастъ или спасаетъ, что она есть дѣло цѣнное само по себѣ, но только тѣмъ, что она воспринимаетъ обѣтованное милосердіе». Ароl. II (56). Hase 70 Ср. ib. II (86). Hase 76.

3) Catech. Palatin. LXI: Cnr sola zide te iustum esse affirmas? «Не пoтому, что я угождаю Богу достоинствомъ моей въры, но потому, что одна сатисфакція, праведность и святость Христовы суть моя правда предъ Богомъ. А получить и усвоить ее себѣ я могу не инымъ путехъ, какъ вѣрою». Niem. 443.

⁴) Бредшнейдеръ, ор. cit. 652; «Оправдываетъ одна только вѣра а не добрыя дѣла (pona орега), понимать ли ихъ въ смыслѣ выбранныхъ по своему желанію благочестивыхъ упражненій, или въ смыслѣ собственно исполненія долга (Apol. YI; Ansq Conf. art. 4: Form. Conc. art. 3), потому что одна только вѣра усвояеть себѣ заслугу Христа, которою оправды-вается человѣкъ (Artic. Smalcald. pars II art. 1)».

⁵) Haпр., Scheele. Op. cit. 62: «Вѣра воспринимаетъ Христа, какъ того, посредствомъ котораго преодолены и гнѣвъ Божій, я личное внутреннее неспокойствіе грѣшника».

⁶) Ansh. Conf. I, 6. Hase II.

— 32 —

вѣрой bo Христа, не черезъ любовь ни за любовь или дѣла мы получаемъ отпущеніе грѣховъ, хотя любовь и слѣдуетъ за вѣрой". Итакъ, одаой вѣрой оправдываемся, понимая слово „оправдывать" въ смыелѣ „изъ неправаго правымъ дѣлать или возраждать" 1). Такимъ образомъ, оправдываетъ вѣра въ отличіе отъ добрыхъ дѣлъ, притомъ, понимаемыхъ не въ смыслѣ внѣшнихъ поступковъ, а въ смыслѣ даже цѣлаго душевнаго расположенія или настроенія. Это расположеніе не участвуетъ въ оправданіи, не содѣйствуетъ ему, даже болѣе его и быть въ человѣкѣ не можеть прежде, чѣмъ онъ оправданъ. „Это весьма неразумно пишутъ противники, будто бы люди, повинные вѣчному гнѣзу, заслуживаютъ отпущеніе грѣховъ чрезъ дѣло любви,—когда невозможно и любить Бога, если прежде не получено будетъ вѣрою отпущеніе грѣховъ. Не можетъ серце, истинно чувствующее, что Богъ гнѣвается, любить Бога, прежде чѣмъ Онъ будетъ умилостивленъ. Пока Онъ устрашаетъ и представляется подвергающимъ насъ вѣчной смерти, не можетъ природа человѣческая побѣдить себя любить гнѣвающагося, осуждающаго и наказывающаго"²). Что же, въ такомъ случаѣ, остается отъ оправдывающей вѣры, если „поспѣшествующая ей любовь" должна быть отличаема отъ нея и не должна раздѣлять съ нею оправданія? Протестанты, вопреки всѣмъ своимъ разсужденіямъ о вѣрѣ живой, должны признаться, что по ихъ ученію, оправдываетъ собственно отвлеченное явленіе воспріятія, взятое само по себѣ, а не въ своемъ воздѣйствіи на душу человѣка не потому, что вѣра эта жива. „Когда люди вѣруютъ, что они воспринимаются въ благодать и имъ отпускаются грѣхи ради Христа, который своею смертію удовлетворилъ за наши грѣхи,—эту вѣру Богъ вмѣняетъ въ правду предъ Собою" ³)... Или, еще

1) Арo1. II (76—8). Hase 73—74.

2) Apol II (58). Hase 66. Ср. Conf. Helv. XV: «Мы не дѣлимъ благодѣянія оправданія, часть благодати Божіей или Христа, часть намъ, любви или дѣламъ или заслугѣ нашей, но нераздѣльно отдаемъ его благодати Божіей во Хрiстѣ чрезъ вѣру. Да и не могуть угодить Богу любовь в дѣла наши, если они совершаются неправедными: нужно сначала намъ быть праведными, чтобы любить или дѣлать». Niem. 465.

3) Ansb. Conf. I, 4. Ease 10.

— 33 —

опредѣленнѣе въ Апологіи: „Не слѣдуетъ такъ думать, что подъ залогъ этой любви, или ради этой любви мы получаемъ отпущеніе грѣховъ и примиреніе; равно какъ не получаемъ отпущеніе грѣховъ ради двухъ послѣдующихъ дѣлъ; но единой вѣрой въ собственномъ смыслѣ (proprie dicta) получается отпущеніе грѣховъ, такъ какъ обѣтованіе не можетъ быть усвоено иначе, какъ только вѣрою. А вѣра вь собственномъ смыслѣ есть та, которая соглашается съ обѣтованіемъ "1). Такимъ образомъ, оправдываетъ человѣка вѣра, если и бога-тая возможностью дѣлъ, то во всякомъ случаѣ во время оправданія еще только отвлеченная умственная и оправдываетъ именно своей умственной стороной; какъ (средство и орудіе) которымъ мы усвояемъ себѣ удовлетвореніе I. Христа ²). Такимъ образомъ, для человѣческаго участія нѣтъ мѣста въ протестантскомъ оправданіи.

Этимъ протестантство нрямо противорѣчило требованіямъ нравственной природы человѣка, отъ которой оно исходило. Душа человѣческая ищетъ добра ради добра, хочетъ жизни ради жизни; она хочетъ не числиться только въ царствіи Божіемъ, но дѣйствительно жить въ немъ, и переживать свободно и сознательно Богообщеніе. Поэтому, душа человѣческая никогда не могла согласиться съ протестантскимъ призрачнымъ оправданіемъ. Уничтожить эту призрачность можно было только признавъ дѣла человѣка не слѣдствіемъ, а именно условіемъ оправданія. Но для протестантовъ это значило перейти опять въ католичество съ его человѣческой заслугой, такъ какъ съ правовой точки зрѣнія условіе можно понимать только въ смыслѣ законнаго основанія, заслуги. Невозможность на строго правовой почвѣ сохранить середину между католичествомъ и протестантствомъ съ очевидностью доказала примирительная попытка Меланхтона. Въ Апологіи онъ говоритъ: „мы учимъ, что добрыя дѣла имѣютъ силу заслугь, но заслуживаютъ они не

1) Ароl. II (112—3) Hase 81,

²) Вѣруемъ, учимъ и исповѣдуемъ, что одна только вѣра есть то посредство или орудіе, которымъ мы восоринимаемъ Христа Спасителя и съ нимъ ту праведность Его, которая можетъ предстать предъ судомъ Божіимъ» Form. Conc, р. I, art. III (5), Hase 584. Ср. Conf. Belg. art. XXII. Niem. 374: fides tantum est velut instramentum, quo Christum institiam nostram apdrehendimus».

— 34 —

отпущеніе грѣховъ, не благодать или оправданіе (этого достигаемъ вѣрою), но другія награды тѣлесныя и духовныя во время и послѣ этой жизни... Дѣлами мы не заслуживаемъ оправданія... дѣлами мы не заслуживаемъ вѣчной жизни; ибо вѣра достигаетъ всего этого. такъ какъ вѣра насъ оправдываетъ и умилостивляетъ Бога" 1). „Ибо", говоритъ онъ въ другомъ мѣстѣ; „праведность евангельская, которая вращается около обѣтованія благодати, даромъ получаетъ оправданіе и оживотвореніе; но исполненіе закона, которое слѣдуетъ за вѣрой, вращается около закона, въ которомъ не даромъ, а за наши дѣла воздается и долженствуетъ награда; но заслуживающіе эту послѣднюю, оправданы прежде, чѣмъ они исполняютъ законъ; они раньше переселены въ царство Сына Божія и сдѣлались сонаслѣдниками Христу" ²). Нравственное развитіе человѣка въ добрѣ, т. о., въ глазахъ Меланхтона имѣетъ значеніе заслуги, но только не для оправданія и вѣчнаго спасенія, а для полученія различныхъ наградъ на землѣ и на небѣ.

Однако этимъ дѣло не поправлялось, а еще болѣе затруднялось. Отрицая достоинство заслуги зa дѣлами до оправданія, Меланхтонъ, въ сущности, призналъ дѣла по оправданіи не только заслугами, но и сверхдолжными, которыя и награждаются особой наградой помимо царства небеснаго, даруемаго всѣмъ и туне. Но отъ того, что эти сверхдолжныя заслуги совершались послѣ оправданія, опасность ихъ для достоинства заслуги Христовой не уменьшалась. Если Христосъ принесъ удовлетвореніе чрезмѣрное, то для чего заслуга со стороны человѣка? А если необходима заслуга со стороны человѣка хотя бы только для увеличенія вѣнца, стало бытъ заслуга Христа недостаточна. Главное же, теоріей Меланхтона наемничество, въ которомъ повинно было католичество и противъ котораго ратовало протестантство, не только не уничтожалось, но еще болѣе усиливалось и долучало еще болѣе низменный видъ. Уже не ради вѣчнаго спасенія и вѣчной жизни, а ради или земнаго благополучія или награды, не въ примѣръ прочимъ человѣкъ дѣлаетъ добро. А съ дру-

1) АроІ. III. (73. 75). Hase 96. 2) Apol. (2456). Hase—137.

— 35 —

гой стороны, необходимость добродѣланія для спасенія, о которой настоятельно говоритъ человѣку его совѣсть, именно какъ о необходимости, о долгѣ, а не о пользѣ, попыткой Меланхтона отнюдь не объяснялась и не доказывалась. Въ самомъ дѣлѣ, если вѣчная жизнь въ общеніи съ Богомъ дарована человѣку и дарована туне, стоютъ ли чего-нибудь, въ сравненiи съ этимъ высочайшимъ благомъ, всѣ остальныя награды и блага? Будетъ ли человѣкъ о нихъ думать, и даже сочтетъ ли себя въ правѣ думать и желать ихъ? Не говоримъ уже о томъ, что добрыя дѣла, какъ слѣдствіе оправданія, какъ произведенія Св. Духа, обитающаго въ оправданномъ 1), и не зависятъ, въ сущности, отъ человѣка, отъ его свободнаго выбора и желанія. Выходило, какъ будто бы, что человѣкъ, если онъ не желаетъ себѣ какихъ-нибудь особенныхъ наградъ на землѣ или на небѣ, можетъ не заботиться о своемъ нравственвомъ преуспѣяніи, можетъ просто предоставить его бдагодати Св. Духа: спасеніе для него и безъ того обезпечено. Но это прямо шло въ разрѣзъ съ показаніями опыта, такъ какъ совѣсть говоритъ, что заботиться о преуспѣяніи въ добрѣ должно и что безь этого спастись нельзя. Попытка Меланхтона, повторяемъ, только доказала, что средины при правовомъ пониманіи нѣтъ, что при немъ возможны только крайности: или заслуга Христа, или заслуга наша, которыя взаимно исключаются.