Конфликт в семье

Конфликт между родителями. Конфликт понимается как столкновение разнонаправленных интересов или мотиваций у его участников (Coser L., 1956). Конфликты в семье отражают многообразные процессы социально-экономического развития общества (Харчев А. Г., 1964; Чечот Д. М., 1973; Соловьев Н. Я., 1977; Харчев А. Г., Мацковский М. С, 1978). Предложена содержательная классификация семейных конфликтов на почве неудовлетворенных потребностей (Сысенко В. А., 1981, 1983).

Одной из причин расстроенных супружеских отношений может быть дисгармоническое дополнение потребностей партнеров, в том числе невротических (Ackerman N. W., 1958). При неврозах выделяются взаимоотношения в браке по типу соперничества, псевдосотрудничества и изоляции (Мишина Т. М., 1978). Подчеркивается, что невротические субъекты менее устойчивы по отношению к возможным сложностям в семье, труднее адаптируются к новой ситуации в связи с браком. При возникновении конфликта он носит затяжной характер и представляется неразрешимым его участникам. В свою очередь, он и сам по себе является наиболее частым источником невротизации, по крайней мере у женщин (Мягер В. К., 1979). В конфликтных семейных парах, как правило, меньшее сходство по личностным профилям (Обозов Н. Н., 1979; Cattell R., 1973). Отдельные черты — «застревание на препятствиях» и доминантность — могут быть общими у обоих партнеров (Мишина Т. М., 1978; Мохина И. В., 1978). Содержательный анализ конфликтных отношений — одно из условий успешности семейной консультации и психотерапии (Столин В. В., 1982).

Первое, что обращает на себя внимание, — это сравнительно небольшая разница в возрасте родителей — 2,6 лет, еще более уменьшающаяся в последние годы. Это указывает на высокую потребность в установлении дружеских, непосредственных отношений в начале брака, но этот же фактор облегчает в дальнейшем доминирование матери в семье. В первый период после заключения брака заметна идеализация партнера, в немалой степени обусловленная предшествующими проблемами отношений в родительской семье, неудовлетворенностью ими в целом, причем каждый из супругов видит в другом прежде всего образ своего «я», персонифицируя его по типу своих предшествующих родительских отношений. Нередко жена неосознанно отождествляет мужа со своим отцом, что встречается и в норме, но при неврозах она в большей ступени стремится восполнить нереализованный эмоциональный контакт в детстве, подобно тому как муж может ассоциировать жену со своей матерью, ожидая повышенной любви и заботы к себе. Подобные персонификации создают аффективную напряженность в браке и, наряду с другими факторами, способствуют появлению напряженности в отношениях под влиянием реальных жизненных обстоятельств и рождения детей. Возникающий кризис в отношениях родителей не преодолевается, как и личностный кризис, конструктивным образом, а находит свою реактивную компенсацию в конфликтных отношениях с детьми. Перейдем к анализу статистического материала о конфликте между родителями.

К большинстве случаев конфликт начинается после рождения ребенка, в возрасте 2—4 лет — по оценке матерей и 3—5 лет — по оценке отцов. Матери, следовательно, более чувствительны к конфликту в семье и раньше определяют его в отношениях с отцом, в то время как он продолжает считать их бесконфликтными.

Конфликт чаще всего не имеет преобладания в сфере супружеских или родительских (связанных с воспитанием) отношений, т. е. является смешанным. На втором месте он детерминирован только супружескими отношениями и на третьем — только вопросами воспитания.

Источники конфликтных напряжений рассмотрены при интервью по следующим параметрам: излишняя требовательность, придирчивость; невнимание; подавление, диктат; неуступчивость; особенности характера; различный подход к интимным отношениям; недостаточное участие в жизни семьи; поведение: грубость, алкоголизм. На первом месте конфликт мотивируется особенностями характера друг друга; на втором — у матерей невниманием супруга, у отцов — неуступчивостью супруги; на третьем — у матерей также неуступчивостью, но уже супруга, у отцов — излишней требовательностью, придирчивостью супруги. Неуступчивость означает недостаточную гибкость взаимодействия родителей, отсутствие компромиссов в решении спорных вопросов.

При конфликте родители достоверно чаще указывают на несходство характеров друг друга. У отцов девочек это выражено на уровне тенденции. В целом в изученных семьях несходство характеров отмечается 75% матерей и 68% отцов детей с неврозами. У матерей это достоверно превышает аналогичный показатель в норме в семьях как мальчиков, так и девочек, у мальчиков оно выше. У отцов достоверные различия с нормой обнаружены только в семьях мальчиков. Можно отметить большую значимость проблемы «сходства — несходства» характеров для родителей в семьях мальчиков. «Сходство характеров», по данным корреляционного анализа, связано с удовлетворенностью отношениями и взаимопониманием между родителями, общностью их взглядов на воспитание детей. Сходство характеров является, таким образом, позитивным фактором в установлении бесконфликтных отношений в семье. Поскольку в изучаемых семьях преобладает несходство характеров, то существует, соответственно, и более низкий уровень удовлетворенности отношениями и взаимопонимания. Несходство характеров по мнению матери и отца максимально представлено в семьях детей с обсессивным неврозом, достигая по оценке матерей 94%, в чем находят выражение их повышенная принципиальность, нетерпимость и непримиримость как паранойяльноподобные черты характера.

Ведущая точка зрения родителей на характерологически обусловленный конфликт между ними отражает и трудность сохранения устойчивых, приемлемых межличностных отношений. Рассмотрим их различные стороны.

Взаимопонимание у родителей детей с неврозами достоверно менее выражено, чем в норме, в первую очередь с точки зрения матерей в семьях девочек (р<0,001). Последнее объясняет феномен образования эмоционально обособленной диады матери с дочерью. Образовать ее с сыном труднее, так как этому препятствует полоролевая ориентация сына на отца, потребность идентификации с ним. Взаимопонимание у родителей, по данным корреляционного анализа, связано с удовлетворенностью их отношениями, сходством характеров и взглядов на воспитание, отсутствием напряженных отношений.

Интересно, что взаимопонимание родителей коррелирует с отсутствием у мальчиков страхов, уверенным в себе и бесстрашным поведением, а в норме — и с лидерством в общении со сверстниками.

Удовлетворенность отношениями у родителей связана двусторонней связью (коэффициент Ф) со степенью взаимопонимания между ними. Как и взаимопонимание, удовлетворенность отношениями достоверно ниже у родителей детей с неврозами по сравнению с нормой. Удовлетворенность семейными отношениями со стороны отцов коррелирует с отсутствием страхов у детей, подчеркивая исключительное значение этого фактора в формировании у детей уверенности в себе, в своих силах и возможностях.

Следующий параметр — напряженность в межличностных отношениях. Она достоверно более выражена у родителей детей с неврозами по сравнению с нормой. В свою очередь, у матерей девочек с неврозами напряженность в отношениях достоверно выше, чем у матерей мальчиков, подтверждая более выраженную конфликтную позицию матерей при наличии дочери в семье. Отсутствие напряженных отношений коррелирует с их удовлетворенностью, взаимопониманием и сходством взглядов на воспитание.

Факторный анализ отношений между родителями позволил выявить ведущий фактор с практически одинаковым удельным весом у матерей и отцов мальчиков и девочек при неврозах и в норме. Как модель бесконфликтных отношений он последовательно включает в себя взаимопонимание, отсутствие напряженных отношений, удовлетворенность ими, сходство характеров и общность взглядов на воспитание.

Конфликт между родителями определяется в том случае, если они находят отношения одновременно неудовлетворительными и напряженными. У 203 матерей и 169 отцов детей с неврозами он составляет, по оценке матерей мальчиков — 49%, девочек — 58%; отцов мальчиков — 37%, девочек — 45%. Заметно преобладание конфликтных позиций родителей при наличии дочери, когда мать образует с дочерью эмоционально обособленную диаду, а отец ранимо реагирует на свою изоляцию в семье. Хронический характер конфликта подчеркивается отсутствием в нем перемен или продолжающимся ухудшением отношений по оценкам 76% матерей и 79% отцов. Матери более пессимистичны в оценке конфликта и чаще, чем отцы, отмечают ухудшение отношений, в то время как отцы в большинстве случаев склонны отрицать изменение конфликта в ту или иную сторону. При наличии конфликта 63% матерей и 58% отцов не видят выхода из создавшегося положения. Неразрешимому и затяжному течению родительского конфликта способствует и невротическое заболевание ребенка. По мнению 82% матерей и 76% отцов (в семьях, где уже есть конфликт), оно приводит к ухудшению отношений или сохранению их на прежнем уровне. Психологический тупик взаимоотношений, в котором они оказываются, сопровождается возрастающим риском психической травматизации детей.

Существует и другое, более широкое определение отношений родителей как конфликтных или неприемлемых посредством вопроса «Как Вы находите свои отношения — хорошими или не очень?» Количество семей, в которых оба родителя оценивают свои отношения как неприемлемые, составляет 27%; чуть меньше семей, в которых только один из родителей определяет свои отношения как таковые (23%). В итоге, двусторонний и односторонний конфликт встречается в каждой второй семье, причем у девочек чаще, чем у мальчиков (тенденция). В остальных 50% семей конфликт отсутствует с точки зрения обоих родителей, но, как мы увидим далее, он будет достаточно часто встречаться в отношениях с детьми.

Рассмотрим у 121 матери и 90 отцов детей с неврозами детско-подростковые отношения в прародительской семье в связи с отношениями в семье в настоящем. Одним из параметров межличностных отношений выделяется их неприемлемость. Оценивается она как неудовлетворенность отношениями (вследствие непонимания, отсутствия тепла, излишней строгости и подавления) или как их конфликтность. Наиболее часто неприемлемость отношений в детстве встречается у матерей, чьи дочери в настоящем больны неврозом. Более всего неприемлемыми считаются отношения с матерью (бабушкой в настоящем), с которой не было удовлетворительных отношений в 80% семей. В немалой степени это следствие гиперсоциальных и авторитарных черт характера бабушки, наличия невротических наслоений. У отцов, чьи дочери опять же больны неврозом, обращает внимание отсутствие приемлемого опыта отношений со своим отцом (дедушкой) в детстве в 79% семей. Таким образом, наиболее неприемлемыми или конфликтными сферами отношений в прародительских семьях будут отношения с бабушкой (у матерей) и дедушкой (у отцов). Это уже и само по себе создаст проблемы полоролевой идентификации у будущих родителей детей с неврозами.

Полученные данные объясняют более выраженную конфликтную структуру отношений родителей при наличии дочери в семье, поскольку для каждого их них она характерна в детстве.

Следует отметить отсутствие у каждого третьего родителя отца в детстве. Это обусловлено его гибелью во время Великой Отечественной войны, разводом и смертью от заболевания. Неполная прародительская семья чаще всего наблюдается у отцов девочек, что также является одним из факторов, усложняющих отношения в браке в настоящем. Отсутствие отца в прародительской семье ухудшает прогноз и в отношении прочности брака у матери, когда достоверно (при р<0,001) преобладает ее конфликт с мужем или разрыв с ним семейных отношений. Отсутствие отца при неудовлетворительных отношениях с матерью в детстве и нередко в настоящем создают эффект повышенных, аффективно заостренных ожиданий и требований к мужу, что является одним из источников появления напряженности в отношениях с ним. Но если и в полной прародительской семье отношения между родителями были конфликтными, то у матерей также возрастают (тенденция) конфликтные отношения с мужем, в то время как у последнего отмечается противоположная тенденция. Итак, большая вероятность супружеского конфликта обусловлена среди прочих факторов конфликтной структурой семейных отношений в детстве и отсутствием отца.

Неудовлетворенность отношениями в браке, напряженность и конфликтность сравнивались при наличии и отсутствии у родителей высшего образования. Достоверные различия получены относительно напряженности. У матерей она встречается чаще при отсутствии высшего образования, у отцов — наоборот.

Напряженность в отношениях имеет отчетливую динамику в связи с возрастом родителей. У матерей она достоверно возрастает, а у отцов достоверно уменьшается после 40 лет по сравнению с периодом до 30 лет. Матери менее склонны перестраивать свои отношения, обнаруживая ригидную фиксацию на прошлом травмирующем опыте взаимоотношений.

Сопоставление конфликтов у родителей с возрастом детей показывает, что наиболее «конфликтный возраст» — младший школьный, когда возрастают разногласия у родителей по поводу учебы и приготовления уроков. У мальчиков это более заметно, но, как и у девочек, различия представлены тенденцией.

Конфликтность родителей рассмотрена в зависимости от количества и пола детей. У матерей максимальная конфликтность встречается при единственном ребенке — дочери — и уменьшается при 2 детях одного или разного пола, достигая минимума при единственном ребенке — сыне. Различия в конфликтности при единственной дочери и единственном сыне достоверны. У отцов заметна тенденция к повышению конфликтности, если они имеют дочь.

Изучение личностных аспектов конфликтности мы начнем с критерия «мягкость — твердость» характера по собственной оценке родителей. В семьях мальчиков выраженность конфликтных отношений родителей с мягкими или твердыми чертами характера не имеет различий. В семьях девочек матери с твердыми чертами характера достоверно чаще находят отношения с отцом конфликтными. У отцов подобное соотношение выглядит как тенденция.

Далее, конфликтность рассмотрена при различных сочетаниях характера у матерей и отцов (мягкий — мягкий характер, твердый — твердый, мягкий — твердый, твердый — мягкий). Всего, таким образом, изучено 329 родительских пар. Наиболее высокая конфликтность получена в парах, где мать и отец девочки обладают твердым характером, — 90%, затем также в семьях девочек, где мать с твердым, а отец с мягким характером, — 81%. Достоверно меньшая конфликтность в семьях мальчиков, где мать с мягким, а отец с твердым характером. Аналогичная динамика и в плане разводов, когда их частота достоверно уменьшается от семей с дочерью, где мать и отец с твердыми чертами характера или мать с твердым, а отец с мягким характером, до семей с сыном, в которых мать — с мягким, а отец с твердым характером. Таким образом, риск конфликтов и разводов достоверно выше при наличии у матери твердого характера. По данным корреляционного анализа, твердость характера матерей связана с гиперсоциальной направленностью личности, ригидностью в мышлении и доминантностью (властностью) в характере. Вместе эти черты осложняют отношения в браке и, как мы убедились, прежде всего в семьях девочек, где мать монополизирует отношения с дочерью, образуя изолированную семейную подгруппу. В семьях мальчиков отношения чаще имеют паритетный характер, и отцы принимают большее участие в воспитании. Соответственно, уменьшается риск неразрешимых конфликтов и разрыва семейных отношений.

Мнение о конфликте, с точки зрения самих родителей, сопоставлялось с результатами их обследования следующими личностными вопросниками: Айзенка, MMPI, Кеттела, Розенцвейга, «незаконченные предложения», Лири, PARI, «шкала невротизации». В тексте «конфликтный родитель» означает мать или отца, считающих отношения друг с другом конфликтными. При изложении данных приводятся достоверные различия.

Вопросник Айзенка. Различия по шкале «экстраверсия — интроверсия» характерны только для отцов. При наличии конфликта они более интровертированы. У обоих конфликтных друг с другом родителей выше уровень нейротизма, особенно у матерей, что нужно рассматривать одновременно как причину и следствие конфликта. Заметно преобладание меланхолического типа темперамента при более редком сангвиническом у конфликтных отцов.

Вопросник MMPI. У обоих конфликтных родителей в отличие от бесконфликтных в профиле MMPI выделяются подъемы 2-й, 4-й, 6-й, 8-й шкал. Это расценивается как чувство внутренней неудовлетворенности, низкий уровень самооценки, моральный дискомфорт (2-я шкала); конфликтность, проблемы самоконтроля, трудности во взаимоотношениях с окружающими (4); недоверчивость, нетерпимость и упрямство, ригидность мышления, склонность к образованию сверхценных идей, предвзятых оценок, излишне категоричных и бескомпромиссных суждений (6); недостаточная эмоциональная отзывчивость, склонность к формализации отношений (8). К перечисленным характеристикам необходимо добавить у матерей подъемы по 1-й, 3-й и 7-й шкалам. Это указывает на хроническое чувство усталости, большое количество жалоб, тревожно-мнительную фиксацию болезненных ощущений (1); стремление к вытеснению неприятных переживаний, эмотивность и эгоцентризм (3); неуверенность в себе, тревожную мнительность, загруженность переживаниями, застревание на трудностях взаимоотношений, озабоченность вопросами морали (7). Таким образом, личностный профиль у конфликтных матерей более отягощен, чем у отцов.

Из дополнительных шкал MMPI у конфликтных матерей более выражены в сырых оценках показатели по шкалам: тревожности, зависимости (у матерей девочек), контроля, личностной изменчивости, плохой приспособляемости. У отцов при конфликте подчеркнуты шкалы: тревожности (в семьях мальчиков), зависимости, контроля (у отцов мальчиков), личностной изменчивости, плохой приспособляемости (у отцов мальчиков). Общей шкалой для конфликтных матерей и отцов детей обоего пола будет личностная изменчивость (нестабильность).

Вопросник Кеттела. Как и при сравнении с нормой, использованы формы А и С одновременно. Более низкий показатель по фактору «Н» у конфликтных родителей выделяет повышенную чувствительность к угрозе в свой адрес, а более высокий показатель по фактору «О» указывает на пессимизм, неуверенность в себе, подверженность беспокойству и опасениям, чувству вины. О недостаточной контактности, негибкости в общении говорит более низкий фактор «А» у обоих конфликтных родителей в семьях мальчиков. При конфликте с отцом матери напряжены, фрустрированы, усталые, перегружены работой, что особенно звучит в семьях девочек (высокий фактор «Q₄»). У отцов подобные изменения как тенденция.

Методика Розенцвейга. У матерей, определяющих отношения с отцами конфликтными, в отличие от матерей, отрицающих конфликт, преобладает сочетание самозащитного типа реакций (ЕД) и их экстрапунитивной направленности (Е). Это означает, что виноватым в конфликтной ситуации всегда считается другой, на которого направлены обвинения, угрозы, упреки, саркастические замечания. Это более характерно в семьях девочек, матери которых часто конфликтуют с отцами, считая их неправыми и неспособными пойти на уступки. Фактически, как мы видим, односторонний, предвзятый взгляд присущ самой матери, что осложняет отношения в семье и делает трудноразрешимыми периодически возникающие в ней разногласия. У отцов девочек проявляется противоположное матери стремление к уменьшению обвинений кого-либо в конфликте, т. е. отцы более уступчивы и склонны в большей степени принимать вину на себя (тенденция).

По методике «незаконченные предложения» у обоих конфликтных родителей более заметно преобладание конфликтного отношения к семье, противоположному полу и половой жизни. К этому нужно добавить конфликтные переживания у матерей, связанные с чувством вины, и конфликтное отношение у отцов к прошлому. Сумма конфликтных отношений по всем шкалам выше у родителей, признающих конфликт друг с другом.

Отчетливо разделяет рассматриваемые группы родителей и предложенная нами «шкала невротизации». У родителей с индексом невротизма выше среднего конфликт встречается чаще, чем у родителей с более низким индексом невротизма.

По вопроснику PARI матери при конфликте чаще считают мужа безучастным к делам семьи (17-й признак). Кроме этого, в семьях мальчиков матери более чувствительно воспринимают семейный конфликт (7) и боятся обидеть сыновей (6), что надо расценивать как известное чувство вины. В семьях девочек матери при конфликте с отцом, помимо низкой оценки роли отца в семье, стремятся исключить внешнее влияние на дочь (10) и отказываются от выполнения роли только хозяйки дома (13), что подтверждает ранее полученные аналогичные выводы.

Вопросник Лири, как и PARI, специально направлен на изучение семейных отношений. Вначале рассмотрим характер взаимных оценок родителей вне связи с конфликтом. По аспекту «мой муж (жена)» матери в отличие от нормы оценивают отцов как более стремящихся к доминированию (доминантных), самоуверенных (т. е. недостаточно, с их точки зрения, критичных), непримиримых (повышенно требовательных) и упрямых (несговорчивых). Отцы оценивают матерей в отличие от нормы в большей степени стремящимися к доминированию, требовательными (принципиальными), упрямыми и одновременно зависимыми, конформными (т. е. согласными только внешне). Таким образом, уже в этих взаимных оценках, имеющих в немалой степени проективный характер, заложены предпосылки конфликта между родителями. Они наделяют друг друга такими одинаковыми чертами, как доминантность, требовательность — непримиримость, несговорчивость (упрямство), обнаруживания в этом сходство, одинаковый характер отношений.

По аспекту «я, по мнению мужа (жены)» оба родителя дают более выраженную конфликтную оценку, чем в норме, по всем октантам. Следовательно, конфликтность звучит как при оценке родителями друг друга, так и при оценке предполагаемого мнения другого о себе, подчеркивая этим конфликтную позицию в семейных отношениях.

Различия с нормой несущественны при конструировании супругами идеального образа друг друга, если не считать установку у матерей детей с неврозами на снижение самоуверенности у мужа.

При оценке родителями своих отношений как конфликтных они еще в большей степени, чем при отсутствии конфликта, выделяют ряд дезадаптивных черт характера друг друга. В семьях мальчиков это такие общие для обоих родителей характеристики, как недостаточная уступчивость и конформность; в семьях девочек — взаимно оцениваемое стремление к доминированию (доминантность) и негативизм (упрямство). Отцы в семьях девочек обращают особое внимание на непримиримость матери, ее повышенную требовательность и принципиальность.

В семьях девочек при конфликте родителей больше совпадающих отрицательных оценок друг друга, чем в семьях мальчиков. Так, матери при конфликте в семьях девочек считают, что отцы и они сами с точки зрения отцов более доминантны и негативны (упрямы). Отцы же считают, что матери и они сами с точки зрения матерей более доминантны и непримиримы (требовательны). В семьях мальчиков у матерей нет совпадения в отрицательной оценке отца и себя с его точки зрения. Отцы же определяют только меньшую конформность матери при конфликте с ней.

Рассмотренную конфликтную позицию в семьях девочек можно выразить со стороны матерей так: «Я знаю о том, какой муж (плохой) и так же (плохо) расцениваю его мнение о себе». У отцов то же в отношении матерей. В семьях мальчиков мать считает: «Я знаю о том, какой муж (плохой), но я не думаю, чтобы он так же (плохо) думал обо мне». Если у матери сравнить оценку себя с точки зрения отца и его собственную оценку матери, то окажется, что матери мальчиков достаточно верно угадывают оценку мужа и между двумя этими видами оценок нет различий. В то же время у матерей девочек достоверные различия по этим оценкам существуют по большинству октант, и матери оценивают себя с точки зрения отцов более отрицательно (негативно), чем это делают сами отцы. Аналогичная ситуация имеет место у отцов в семьях мальчиков, когда они более конфликтно воспринимают отношение матери к себе, чем к ним относится сама мать. В семьях девочек у отцов, как и у матерей в семьях мальчиков, нет различий между двумя оценками, т. е. они совпадают. На основании этих данных можно сделать вывод о более активной конфликтной позиции у родителей одного пола с детьми (у матерей, имущих дочь, отцов — сыновей).

Таким образом, вопросник Лири является достаточно чувствительной методикой для выявления конфликтных отношений в семье между всеми ее членами.

Практическая ценность использованных вопросников в том, что по их данным можно составить мнение о вероятности конфликта между родителями еще до интервью на эту тему. Обнаруженные различия могут быть собраны воедино в шкалу «риска семейного конфликта».

Конфликт родителей с детьми. Его патогенетическая роль в происхождении неврозов у детей подчеркивается многими авторами. При конфликте с ребенком ему предписывается либо роль заменителя другого партнера (родителя, супруга, брата или сестры), либо субститута одного из аспектов собственного родительского «я», в том числе его полного отображения, идеальной или негативной концепции. Общим является нарцистическая проекция родителей на ребенка, когда в нем ищут, чем являются они сами, чем являлись, чем хотели бы быть, лиц, которые были частью «я», чем не должны быть. При этом родители видят ребенка лишь таким, каким он должен быть, а не таким, каким является (Richter H., 1983).

Конфликтный характер отношений с детьми оценивается с таких сторон, как неудовлетворенность отношениями и их проблемный характер, плохое взаимопонимание, частые трения с детьми. Приводимые в тексте различия достоверны.

Матери чаще, чем в норме, не удовлетворены отношениями с детьми при неврозах; у отцов различия минимальны. Тоже относится к плохому взаимопониманию с детьми, т. е. эти два понятия близки между собой. При неврозах у детей родители обнаруживают более плохое взаимопонимание с мальчиками, чем с девочками (у матерей — тенденция). В свою очередь, хорошее взаимопонимание отцов и сыновей связано, по данным корреляционного анализа, с отсутствием напряженных отношений между родителями и наличием взаимопонимания между ними. Сыновья, с которыми отцы находят взаимопонимание, уверены в себе и лидируют среди сверстников. При отсутствии взаимопонимания они, наоборот, не уверены в себе и играют зависимые роли. Таким образом, характер взаимопонимания с отцами — психологический фактор, существенно влияющий на особенности поведения мальчиков, прежде всего в отношении традиционных, соответствующих их полу норм поведения.

Проблемный или трудный характер отношений с детьми в первые годы их жизни типичен для родителей с неврозами и имеет высокие отличия от нормы (р<0,001) как у мальчиков, так и у девочек. В преморбиде проблемность в отношениях с детьми максимальна при последующем возникновении невроза страха. Сохраняется она и в дальнейшем. При наличии невроза у детей проблемность более всего характерна в отношениях с ними при обсессивном неврозе, подчеркивая гиперсоциальную направленность личности родителей, их повышенную требовательность и принципиальность.

Частые трения с детьми встречаются у 55% матерей и 34% отцов, у матерей мальчиков — в 57%, у матерей девочек — в 53% семей, т. е. без различий; у отцов мальчиков — в 39%, у отцов девочек — в 26%, т. е. несколько чаще в семьях мальчиков. Главное же, что отцы значительно реже, чем матери, конфликтуют с детьми обоего пола.

Признание частых трений с детьми означает открытый конфликт с ними в отличие от проблемного, часто психологически закрытого, характера отношений. Поэтому трений больше у матерей детей с истерическим неврозом и отцов детей с неврастенией, чем у более «эмоционально закрытых» родителей детей с неврозом страха и обсессивным неврозом.

Открытых трений с детьми относительно больше в дошкольном возрасте по сравнению с младшим школьным и подростковым, в то время как психологическая напряженность в отношениях с детьми наибольшая в младшем школьном возрасте, особенно у матерей мальчиков и отцов девочек. Это указывает, что с возрастом детей конфликт из внешней сферы отношений переходит во внутреннюю, главным образом в виде конфликтной позиции родителей в отношениях с детьми противоположного пола.

Представляет интерес мнение родителей о том, кто виноват в конфликте — они или дети. В подавляющем большинстве случаев виновным считается или ребенок, или он вместе с родителем (так и так), но только не сам родитель. Подобная установка отражает неспособность взрослых прийти к пониманию реальных источников конфликта с детьми, т. е., по существу, говорит о проекции личных проблем в отношениях с детьми. У обоих родителей конфликт с детьми (частые трения) или возрастает, или остается без изменения, т. е. приобретает хроническое течение, что вместе значительно превышает число семей, где он уменьшается. При ответе родителей на вопрос: «повлияло ли настоящее заболевание ребенка на отношения с ним, трений стало больше, меньше или они остались без изменений?» — у матерей доминирует тенденция к нарастанию трений, у отцов — они остаются без изменений.

Источники конфликтных отношений с детьми распределены по двум группам. В первую группу вошли: нереализация требований родителей, повышенная требовательность со стороны ребенка, его чрезмерная ранимость и обидчивость, упрямство, медлительность, непоседливость и неугомонность, отрицательные, с точки зрения родителей, черты характера, нарушения поведения асоциального плана. Наиболее частыми источниками (тенденция) конфликтных отношений родителей с детьми обоего пола будут нереализация требований родителей и упрямство. Как правило, это говорит о невозможности детей соответствовать завышенным требованиям родителей, а также об их стремлении иметь свою точку зрения. К частым источникам трений следует отнести также медлительность мальчиков (по оценке матери) и повышенную требовательность девочек (по оценке отца). Как источники трений практически отсутствуют асоциальные проявления у детей, поскольку они не характерны при неврозах.

Вторую группу образуют проблемные ситуации с детьми, обусловленные недостаточной исполнительностью, организованностью, эмоциональной откликаемостью, затруднениями в самостоятельном приготовлении уроков и с едой. Проблема исполнительности, т. е. опять же нереализация требований родителей, стоит на первом месте, особенно при неврастении и неврозе страха у детей. Проблема организованности (усидчивости, концентрации внимания, утомляемости) наибольшая при неврастении, что связано с повышенной возбудимостью этих больных. Остальные проблемы — эмоционального отклика, приготовления уроков и еды — более характерны для невроза страха, отражая состояние заторможенности. Проблема еды типична для детей первых лет жизни с исходным фоном в виде невропатии и сопутствующей соматической ослабленности. В попытках принуждения к еде родители проявляют нетерпимость, максимализм, повышенную требовательность и беспокойство. В этом случае стресс, испытываемый детьми при еде, только усугубляет и так недостаточную ферментативную активность, сопровождаясь спазмами желудка и кишечника. Как следствие возникает устойчивое отрицательное отношение к принятию пищи вообще.

Из перечисленных проблем у дошкольников преобладает, с точки зрения родителей, упрямство, а у школьников — проблема приготовления уроков. Общим будет «неисполнение» детьми завышенных требований родителей, обусловленное не столько нежеланием, сколько болезненным психическим состоянием и невыносливостью (ослабленностью) их нервно-соматической сферы. В то же время у самих родителей в отношении уроков ярко выявляются гиперсоциальные и в ряде случаев — паранойяльные черты личности, а также тревожность, мнительность и стремление к избыточной заботе и контролю. Будучи повышенно требовательными, они часто не доверяют самостоятельности детей, перепроверяют сделанное и заставляют все переписывать даже из-за одной возводимой в абсолют ошибки. Состояние психологического напряжения, в котором находятся дети, сопровождается их скованностью, неуверенностью при ответах в школе, опасениями сделать что-либо не так, как нужно, как следует, что еще больше повышает их утомляемость и удлиняет время приготовления уроков.

Конфликтов родителей с детьми обоего пола меньше, если они походят внешне (лицом) на отца. У детей, похожих на мать, больше вероятность неблагоприятного влияния конституционального фактора в виде невропатии, нередко наблюдающейся у матери в детстве. Общая с матерью невропатическая конституция у детей создает дополнительные проблемы в отношениях с ними в настоящем, в первую очередь в плане еды и сна.

Наименее конфликтны отношения у матерей мальчиков, если и мать и сын, по оценке матери, обладают мягким характером, чем взаимно твердым (максимальный конфликт) или твердым (у одного) и мягким (у другого) характером. У матерей девочек конфликт меньше (тенденция), если мать имеет твердый, а дочь — мягкий характер. У отцов некоторое уменьшение конфликтных отношений наблюдается в семьях, в которых они обладают мягким, а сын или дочь — твердым характером. Если принять в расчет мягкость или твердость характера только родителей, то большая конфликтность отмечается при их твердом характере в семьях мальчиков (в семьях девочек это не характерно). Если учитывать только характер детей, то конфликтность будет чаще с матерью при их твердом характере. На частоту конфликта с отцом мягкость — твердость характера детей не оказывает влияния.

Из приведенных данных следуют два вывода. Во-первых, твердый характер матери (как правило, более волевой, доминантный и недостаточно гибкий) или твердый, с ее точки зрения, характер детей — существенный фактор конфликтных отношений, достигающих наибольшей выраженности в семьях, в которых мать и сын оба обладают твердым характером. Во-вторых, проблема твердости — мягкости характера в большей степени заострена в семьях мальчиков, указывая на трудность их самоутверждения и безуспешность попыток родителей, прежде всего матерей, оказать на них чрезмерное давление.

Посредством корреляционного анализа установлена зависимость (связь) конфликта с детьми от наличия у родителей гиперсоциальной направленности личности: гипертрофированного чувства долга, обязанности, повышенной принципиальности, отсутствия компромиссов.

При доминировании матери в семье (по ее оценке) увеличивается конфликтность с мальчиками (с девочками — тенденция). При доминировании отца в семье (по его оценке) конфликтность возрастает в отношениях с девочками (с мальчиками, наоборот, уменьшается как тенденция). Из этого следует, что конфликт с детьми более характерен для доминирующего в семье родителя противоположного пола. Отчасти это обусловлено его попытками оказывать все большее влияние на детей с тем, чтобы избежать своей эмоциональной и половой изоляции в семье.

Невротизм (по среднему баллу «шкалы невротизации») влияет на конфликт с детьми только у матерей. Чем более невротична мать, тем чаще у нее конфликт с сыном. У девочек подобное соотношение в виде тенденции. Невротизм отцов не оказывает влияния на конфликт с детьми.

Вопросник Айзенка. По шкале «экстраверсия — интроверсия» не получено достоверных различий у родителей при наличии или отсутствии конфликта с детьми.

Данные по вопроснику Айзенка сравнивались при одновременно существующем конфликте между родителями, родителями и детьми и его отсутствии в обеих сферах отношений. По шкале «экстраверсия — интроверсия» у обоих родителей в этом плане нет достоверных различий. Невротизм у обоих родителей существенно выше при конфликте между собой и детьми, чем при его отсутствии.

Вопросник MMPI — высокочувствительная методика для выявления особенностей личности матерей, конфликтных с детьми. По всем шкалам профиля, кроме 5-й, получены различия с матерями, отрицающими конфликт. При кратком изложении шкал конфликтная, во многом противоречивая, структура личности матерей будет представлена следующими характеристиками: хроническое напряжение, недомогание, усталость, т. е. состояние стресса, фиксация неприятных ощущений (1); неудовлетворенность собой, сниженный фон настроения (2); эмотивность и эгоцентризм (3); внешняя конфликтность, импульсивность, трудности во взаимоотношениях с окружающими (4); настороженность и недоверчивость, склонность к образованию сверхценных идей (6); неуверенность в себе, тревожная мнительность (7); недостаточная отзывчивость, склонность к соблюдению излишней дистанции в отношениях, их формализация (8); эмоциональная возбудимость, раздражительность (9); затруднения в межличностных контактах (0). 5-я шкала имеет достоверные различия только у матерей девочек, выделяя их недостаточную женственность.

Если сравнить профиль матерей при конфликте с отцами и детьми, то в обоих случаях он будет существенно отягощен, в то время как у отцов это наблюдается только при конфликте с матерью и отсутствует при конфликте с детьми. Более того, у бесконфликтных с детьми отцов значительные подъемы профиля отмечаются по 2-й, 5-й и 7-й шкалам, указывая на внутреннюю неудовлетворенность, пониженное настроение и пессимизм (2), мягкость характера (5), неуверенность в себе и тревожную мнительность (7).

При наличии подобных проявлений отцы менее «способны» на открытый конфликт с детьми. Эти же характеристики, за исключением мягкого характера, играют противоположную роль у матерей, обостряя их отношения с детьми.

При генерализованном конфликте (с отцами и детьми) профиль у матерей психопатологически изменен еще в большей степени, чем при отдельном конфликте с отцами или детьми. Выраженный подъем профиля отмечается по всем шкалам, кроме 5-й и 9-й. Таким образом, чем больше у матерей конфликтных сфер отношений в семье, тем больше отягощен их личностный профиль. У отцов при генерализованном конфликте в семье появляются подъемы по 8-й и 9-й шкалам, что указывает на их недостаточную эмоциональную отзывчивость, склонность к соблюдению излишней дистанции в семейных отношениях, наряду с повышенной возбудимостью и раздражительностью. У матери и отца общей приподнятой (достоверно, как и все остальные) шкалой при конфликте между ними и с детьми будет 8-я, что лишний раз подчеркивает недостаточную эмоциональную отзывчивость, способность к сопереживанию, а также склонность этих родителей к формализации отношений. Это создает контраст интимным, непосредственным и доверительным отношениям в бесконфликтных семьях.

Посредством дополнительных шкал MMPI удается выявить у обоих родителей, как при отдельном конфликте с детьми, так и при генерализованном конфликте в семье, более высокие показатели по шкалам контроля, силы «я» и лидерства. У матерей к этому следует добавить тревожность, общую личностную изменчивость — нестабильность и общую плохую приспособляемость — адаптацию. У отцов при отдельно рассматриваемом конфликте с детьми более низкий показатель по шкале зависимости, т. е. конфликтные отцы менее зависимы. Личность отцов, таким образом, также противоречива.

Различия по вопроснику Кеттела получены только по форме А. При конфликте с мальчиками низкий у матерей и высокий у отцов фактор «М» говорит о практичности, «заземленности» чувств матерей и развитом воображении, направленном на внутренний, чувственный мир, у отцов. Более высокий фактор «Q₄» при конфликте с детьми у матерей и с мальчиками у отцов подчеркивает внутреннюю напряженность и фрустрированность; высокий фактор «Н» у отцов детей обоего пола — склонность к риску, активность в контактах, в то время как низкий фактор «Q₃» — импульсивность. У отцов, конфликтных с мальчиками, низкий фактор «С» характеризует их как поддающихся чувствам, неустойчивых и легко расстраивающихся.

По методике Розенцвейга у матерей, считающих отношения с детьми конфликтными и бесконфликтными, различий нет. У отцов, определяющих отношения с детьми конфликтными, чаще, чем у отцов, отрицающих конфликт, встречается сочетание самозащитного типа реакций (ЕД) и их экстрапунитивной направленности (Е). Это означает, что отцы все порицания, обвинения, угрозы и упреки адресуют не к себе, а к другим, в данном случае — к детям, считая их большей частью виноватыми в возникновении напряженных отношений. У отцов девочек при определении отношений с ними как конфликтных также чаще имеет место сочетание упорствующего типа реакций (NP) и экстрапунитивной их направленности (Е). Эти отцы стремятся перенести бремя ответственности на других, требуя или ожидая в данном случае уступок от дочери, без того, чтобы самим перестроить отношения с ней.

По данным методики и наблюдений, можно отметить определенную закономерность в изучаемых семьях, когда более личностно измененные матери имеют обыкновение считать отцов ответственными за появление конфликта с ними, а отцы, в свою очередь, возлагают ответственность за напряженные отношения с детьми на них самих.

По методике «незаконченные предложения» у конфликтных с детьми матерей аналогичное отношение к своим отцам (в детстве) и семье в целом. В большей степени это выражено в семьях девочек, в то время как у конфликтных с ними отцов, наоборот, сферы отношений к отцу в семье менее конфликтны.

Чувствительным инструментом для исследования семейных конфликтов является предназначенный для матерей вопросник PARI. При конфликте с детьми матери вспыльчивы и раздражительны (9-й признак). В семьях девочек к этому следует добавить излишнюю дистанцию в отношениях с ними со стороны матерей (3-й фактор), общую конфликтность в семейных отношениях и отказ от выполнения роли только хозяйки дома (7-й и 13-й признаки), конфликтное отношение к своей семейной роли, т. е. ее неприятие (4-й фактор). Мать считает, что она жертвует собой во имя семейных интересов (5-й признак) и стремится воспитать в дочерях чувство обожания родителей, т. е. себя (11-й признак), что входит в противоречие с отрицательным отношением матери к семейной роли и семье в целом. При генерализованном конфликте матерей с отцами и детьми будут действовать все перечисленные выше характеристики ее отношения, в том числе излишняя эмоциональная дистанция в отношениях с детьми и отрицательное (конфликтное) отношение к семейной роли. К этому необходимо добавить безучастность мужа к делам семьи, по оценке матери, к ее собственную несамостоятельность и зависимость (17-й и 23-й признаки).

Вопросник Лири дополнен аспектами «мой ребенок» и «мой идеал ребенка». Анализ данных при конфликте проводится также по аспекту оценки родителями себя («я сам(а)»). У матерей, конфликтных с мальчиками, выделяются требовательность, скептицизм, упрямство (по аспекту «я сама»), оценка мальчиков, как стремящихся к доминированию (аспект «мой ребенок») и менее конформных (аспект «мой идеал ребенка»). У отцов, конфликтных с мальчиками, нет различий по аспекту «я сам» и «мой идеал ребенка». По аспекту «мой ребенок» подчеркивается их недостаточная уступчивость. У матерей, конфликтных с девочками, по аспекту «я сама» больше выражены скептицизм, упрямство и зависимость в отношениях; но аспекту «мой ребенок» более выражены оценки девочек, как стремящихся к доминированию, неуступчивых, недоверчивых, непослушных и неотзывчивых. По аспекту «мой идеал ребенка» различий нет. У конфликтных с девочками отцов в большей степени звучит стремление к доминированию, уверенность в себе, требовательность и одновременно зависимость в отношениях (аспект «я сам»), оценка девочек, как стремящихся к доминированию, уверенных в себе, требовательных, упрямых и зависимых в отношениях (аспект «мой ребенок»). При конфликте с дочерьми отцы хотят, чтобы в идеале они были более доверчивыми, послушными и отзывчивыми.

По данным вопросника Лири видна значимость проблемы доминирования или иерархии внутрисемейных отношений при наличии конфликта с детьми. В этом случае более склонны наделять детей стремлением к доминированию родители другого пола: матери мальчиков и отцы девочек. В немалой степени это — реакция на угрозу внутрисемейной половой изоляции, устранить которую каждый из родителей пытается подчинением себе детей другого пола. Конфликт с детьми показывает безуспешность этих попыток. Если бы они осуществились, то мать образовала бы с сыном, а отец — с дочерью односторонне соподчиненную диаду, сформировав большинство или подгруппу в семье. Заметна при конфликте и проекция родителями на детей многих из своих отрицательных характеристик, т. е. родители конфликтно реагируют на те негативные, с их точки зрения, проявления у детей, которые фактически есть у них самих. Подобная конфликтная персонификация родительского «я» более выражена в семьях девочек, создавая сложную психологическую фабулу семейного конфликта.

Предложенный нами вопросник оценки родителями характера поведения детей состоит из 360 слов — определителей различного рода черт характера и поведения. Выделены 7 основных шкал-характеристик детей: эмоциональная чувствительность (в максимальном значении это — сензитивность); подверженность страхам (боязливость); неуверенность в себе (тормозимость); эмоциональная неустойчивость (лабильность); повышенная возбудимость; упрямство (неподчинение); суммарная шкала, отражающая проблемность в восприятии родителями характера и поведения детей. При конфликте с детьми матери меньше подчеркивают неуверенность и тормозимость детей, зато больше — их эмоциональную неустойчивость, повышенную возбудимость и упрямство. У отцов различие состоит только в определении дочерей как более эмоционально неустойчивых при конфликте с ними. Если матери более склонны находить при конфликте с детьми, особенно мальчиками, отрицательные черты их характера и поведения (по суммарной шкале), то у отцов это выражено только в отношении дочерей. В целом, конфликт у матери сопровождается большей проблемностью и негативностъю в восприятии характера и поведения детей, чем у отцов. На первом месте в плане проблемности и негативности в восприятии детей будет отношение матери к сыну, на втором — к дочери, на третьем — отношение к ней отца и на последнем, как наименее конфликтное, отношение отца к сыну. Проблемность, таким образом, более выражена в восприятии детей другого пола, препятствуя эмоциональному контакту с ними и проявлению чувства любви у родителей.

Как мы видели, родители, прежде всего матери, при конфликте с детьми имеют более выраженные личностные изменения, чем родители, способные найти с детьми контакт и взаимопонимание. При прочих равных условиях конфликт матери в семье является характерологически, а отца — более ситуативно обусловленным феноменом.

Семейный конфликт. Это взаимообусловленный или генерализованный конфликт между родителями и родителей с детьми. В этой связи мы уже касались использования вопросников, теперь же рассмотрим динамику семейного конфликта.

По данным корреляционного анализа, конфликт между родителями, несмотря на все свое отрицательное звучание, предотвращает некоторые из крайностей отношений с детьми, в том числе физические наказания, подгонку и порицания. Наоборот, при отсутствии конфликта между родителями они чаще физически наказывают, торопят и ругают детей, поскольку у них нет разногласий по этому поводу. По данным корреляционного анализа, супружеский конфликт увеличивает сензитивность матерей, способствуя развитию эмоциональных расстройств. У отцов конфликт уменьшает невротизм, предоставляя им известную возможность отреагирования нервного напряжения. У обоих родителей супружеский конфликт сопровождается общим чувством неудовлетворенности браком, аффективно заостренным стремлением изменить свою семейную позицию.

Одновременный конфликт между родителями (с точки зрения матери или отца) и родителей с детьми — наиболее частый у матерей девочек — 36% и достоверно более редкий у отцов — 10%. У матерей мальчиков совместный конфликт встречается в 27% семей, у отцов — в 20%. Эти данные показывают большую распространенность, генерализацию конфликтных отношений матери в семье, ее более выраженную конфликтную позицию, как и более частое подчеркивание семейных противоречий.

Конфликт между родителями и родителей с детьми, с точки зрения и матери, и отца, имеет место в 8% семей мальчиков и 4% семей девочек. Полное отсутствие конфликтов со стороны обоих родителей как в отношениях между собой, так и с детьми имеется в 9% семей мальчиков и 18% семей девочек. Практически число бесконфликтных семей будет еще меньше, если учесть конфликты между детьми и конфликты между родителями и проживающими в семье бабушками и дедушками. Таким образом, можно говорить о характерной при неврозах у детей конфликтной структуре семейных отношений.

У матерей наиболее часто (30%) встречается вариант, когда конфликт отсутствует с отцом, но присутствует в отношениях с мальчиками. Отцам при отсутствии конфликта с матерью более свойствен конфликт с девочками (42%). Заметно, что конфликт с детьми в том случае, если он не проявляется в отношениях между родителями, более характерен (тенденция) для родителя противоположного с ребенком пола. Последний, таким образом, чаще выступает в качестве своеобразного «козла отпущения» для отреагирования нерешенных личных и межличностных проблем родителей.

Рассмотрим различные виды сочетаний между конфликтом родителей в сфере супружеских, собственно родительских отношений и конфликтом с детьми. У матерей мальчиков обращает внимание менее выраженный конфликт в обеих сферах отношений с отцом и более выраженный в отношениях с ребенком. Подобная ситуация встречается достоверно чаще, чем когда отсутствует конфликт с сыном, но присутствует с отцом в обеих сферах отношений. У отцов мальчиков подобные различия незначительны. Следовательно, чем менее распространен (захватывает меньше сфер отношений) конфликт матери с отцом, тем более он выражен в отношениях с мальчиками. Другими словами, конфликт между родителями в наибольшей степени способен компенсироваться в отношениях с мальчиками.

Наиболее редкий вариант конфликтных отношений в семье (тенденция) тот, при котором конфликт между родителями сосредоточивается в сфере воспитания, минуя супружеские отношения и отношения с детьми. Это значит, что если родители ссорятся между собой из-за отношения к детям, то они, как правило, не вступают в открытый конфликт с ними. Родительский конфликт здесь является своего рода буфером, препятствием на пути конфликта с детьми. Особенно ярко это проявляется со стороны матерей девочек. В отношении супружеского конфликта подобная зависимость менее выражена. Тем не менее, если один из родителей усиливает конфликт с детьми, прибегая к крайним формам его выражения, например физическим наказаниям, то другой родитель может использовать это как повод для усиления супружеского конфликта. Так отношения с детьми становятся корректором и супружеских отношений между родителями.

Другим взаимосвязанным вариантом семейного конфликта будет такой, при котором доминирующая в семье мать неудовлетворена отношениями с отцом и компенсирует свое нервное напряжение на детях, непроизвольно способствуя нарастанию у них эмоциональных и поведенческих нарушений. Отец же, недовольный их поведением, пытается ужесточить свои требования, что, однако, встречает противодействие матери, увеличивая ее отрицательные чувства к мужу.

Во всех рассмотренных ситуациях получается замкнутый круг воспроизводства семейного конфликта, который периодически разгорается и затухает, создавая трудноразрешимую ситуацию конфликтного псевдоравновесия в семье, когда издержки конфликта между родителями покрываются за счет увеличения крайностей в отношениях с детьми и наоборот. При наличии конфликта между родителями они не могут стабилизировать конфликт друг друга с ребенком. Так, если мать конфликтует с детьми, то отец не может повлиять на мать, поскольку это приводит к нарастанию супружеского конфликта. Особенно неблагоприятна ситуация для отца, когда доминирующая в семье мать с холерическим темпераментом конфликтует с дочерью, напоминающей своим флегматическим темпераментом отца. Здесь большая вероятность разрыва семейных отношений по инициативе отца, когда он сближается с женщиной моложе себя, в отношениях с которой он может занимать главенствующую позицию. Девочки в большей степени, чем мальчики, реагируют на уход отца субдепрессивным оттенком настроения и, как правило, еще долгое время негативно относятся к мужчинам. Типична и ситуация, когда нарастающие разногласия в семье оказывают невротизирующее воздействие на детей и сам факт появления у них болезненного состояния препятствует разрыву семейных отношений.

Отец 10-летней девочки после 20 лет семейного стажа полюбил молодую женщину и собирался уйти из семьи, считая, что он «отдал свой долг верности жене», тем более, что старшая, похожая на нее дочь, уже работала, а младшая училась в школе. Жена очень болезненно реагировала на намечающийся разрыв отношений, и ее напряжение передалось дочери, которая заболела неврозом, стала плохо есть, значительно похудела. Отец остался в семье. Мы помогли девочке и начали параллельное лечение матери. Постепенно ситуация в семье нормализовалась. Мать стала более тактично вести себя по отношению к мужу, уделяя ему больше внимания и приветствуя его улучшающийся контакт с дочерью.

Отец может находиться в неблагоприятной или уязвимой для себя позиции и тогда, когда в семье сын первых лет жизни, любящий и признающий только мать, и старшая дочь, отождествляющая себя с матерью. Мать здесь легче может решиться на развод, и в семье чаще возникают напряженные отношения. Это менее характерно в ситуации, когда младшая дочь любит отца, а старший сын подражает ему. В первом варианте возрастает угроза эмоциональной и половой изоляции отца в семье, во втором варианте она минимальна.

Как мы уже видели, определенную роль в происхождении семейного конфликта имеет опыт отношений в прародительской семье. При отсутствии эмоционально приемлемого опыта взаимоотношений с отцом в детстве как представителем мужского пола мать оказывается несостоятельной в роли прежде всего брачного партнера. Супруг же при отсутствии опыта общения и идентификации с отцом в детстве оказывается несостоятельным прежде всего в роли отца ребенка. Оба родителя неосознанно пытаются восполнить эти отношения в браке, как и освободиться от чрезмерного психологического давления матери в детстве. Если у жены это проявляется главным образом стремлением играть доминирующую роль в семье, то у мужа это выглядит как непроизвольное отражение в отношениях с женой прежних конфликтных отношений с матерью в подростковом возрасте. Во всех случаях необходимо известное время, чтобы стабилизировались и стали более зрелыми отношения в браке. Брак, таким образом, выполняет своего рода терапевтическую функцию для супругов, что далеко не всегда проявляется позитивными переменами в семейных отношениях, поскольку каждый из них ориентирован прежде всего на решение своих личных проблем. Многое здесь зависит и от степени соответствия у супругов реальных и идеальных концепций друг друга (и ребенка), умения быть более терпимыми и перестраивать свои отношения в связи с меняющейся динамикой жизненных обстоятельств. Следует учесть, что мужчины с возрастом обычно становятся более, а женщины — менее терпимыми в браке, что особенно заметно в возрастном интервале 35—45 лет, сопровождаясь критическим накоплением взаимных обид и недовольств, выявляемых в полной мере в отношениях с детьми. Каковы бы ни были источники семейного конфликта, он оказывает прежде всего невротизирующее влияние на мать, неблагоприятно отражаясь на отношениях с детьми, начиная с первых лет их жизни.

Семейный, в большинстве случаев хронически протекающий, конфликт — такой же частый источник психической травматизации для детей, как и неправильное воспитание. Если дети могут как-то воздействовать на отношение к себе несогласием, упрямством, перевозбуждением или тормозимостью, то при конфликте между родителями они часто лишены возможности прямо влиять на его исход, обычно до тех пор, пока их состояние не станет настолько тяжелым, что заставит обратить на него внимание по крайней мере одного из взрослых в семье и искать помощи у врача.

Реакция детей на конфликт в семье различается в зависимости от их эмоциональной чувствительности, особенностей темперамента и характера. Общим будет появление эмоциональных расстройств в виде возбудимости, беспокойства, сниженного фона настроения, нарушений сна и аппетита.

Конфликт детей с родителями. Он значительно менее выражен, чем конфликт родителей с детьми. Можно даже сказать, что больные неврозом дети не питают устойчивых отрицательных, тем более негативных или враждебных, чувств к родителям. Сам факт невротического заболевания показывает, что оно в немалой степени является следствием невозможности или неспособности психики ребенка противостоять действию психогенных, стрессовых по своей природе, факторов в семье. Протестные и конфликтные формы поведения предотвращают в известной мере накопление отрицательных эмоций (прежде всего, чувств беспокойства и обиды) посредством их отреагирования. Невозможность этого в силу разных причин, в том числе из-за развитых нравственно-этических чувств (совестливости, чувства вины, сострадания и переживания в целом), способствует повышению внутреннего психического напряжения, вплоть до появления болезненных расстройств.

Непросто диагностировать конфликт детей с родителями, и делать это нужно крайне осторожно, соблюдая известный такт при беседе. Главное — не обострить отношения в семье, не настроить детей и родителей друг против друга, а по возможности смягчить некоторые из сторон их отрицательных взаимоотношений.

Необходимую информацию о конфликте детей с родителями можно получить посредством анализа ответов детей на ряд задаваемых при интервью вопросов. Причем все ответы нужно оценивать в их единстве, помня о том, что некоторые из них отражают, скорее, возрастную и психологическую значимость для детей, чем непосредственный конфликт с родителями.

Вопрос: «С кем ты живешь дома?»

Обычно ребенок на первое место ставит наиболее авторитетное (значимое) для него лицо, к которому он, к тому же, испытывает чувство привязанности. Перечисление одного из взрослых на последнем месте указывает как на его меньшую значимость для детей, так и на возможную диспозицию в отношении с ним. Последнее особенно характерно, если ребенок может забыть перечислить одного из членов семьи.

Вопрос: «Коли бы ты играл в воображаемую игру «Семья», кого бы в ней изображал — маму, папу или себя; папу, маму или себя; себя, маму, папу?»

Как уже отмечалось, старшие дошкольники обычно выбирают роль родителя того же пола, обнаруживая возрастную потребность в ролевой идентификации с ним. Если же ребенок в данном возрасте выбирает роль родителя другого пола, то это подчеркивает диспозицию в отношениях с родителем того же пола или обоими родителями, если он отказывается от их роли и выбирает себя.

Вопрос: «Если бы дома никого не было, кого бы ты ждал в первую очередь — маму, папу; папу, маму?»

Преобладающим ответом будет выбор мамы, что указывает на привязанность к ней. Если же в ответе мать не стоит на первом месте, это свидетельствует о выраженных эмоциональных проблемах в отношениях с ней.

Вопрос: «Если бы с тобой случилось горе, беда, несчастье, обидел тебя кто-нибудь, ты всегда бы рассказал об этом маме, поделился, или не всегда?» Затем вопрос повторяется в отношении отца. Опять же не во всех случаях отрицательный ответ свидетельствует о разногласиях с родителями. Так, один мальчик 6 лет не поделился бы с мамой и папой, «потому что мне стыдно им говорить, что со мной произошло что-то такое». У другого мальчика 8 лет мотивом отрицательного ответа был страх, что его неправильно поймут, осудят или накажут. Да и сам он видел взаимную неоткровенность родителей. Приведем ряд других ответов: «Ябедничать нехорошо», «Я дам сдачи», «Не поделился бы, потому что знаю, что мама огорчится, а если бы знал, что мама не огорчится, то рассказал бы». Тем не менее нельзя сбрасывать со счета и известную конфликтную направленность в отношениях с родителями при отрицательном ответе. Из 134 детей с неврозами не поделились бы переживаниями с матерью 31% и отцом — 45%, без существенных различий по полу. Обращает внимание меньшая откровенность с отцом, что указывает не столько на конфликт с ним, сколько на его недостаточную роль в семье и отсутствие доверительных отношений с детьми.

Вопрос. «Скажи, ты боишься или нет, что тебя накажет мама (папа)?»

Наказания со стороны матери боятся 35% детей, со стороны отца — 56% (достоверно чаще), без особых различий по полу. Можно одновременно уточнить, как наказывают в семье (часто практикуются: становление в угол, физические наказания или запрет выходить из дому), строгие ли родители, отношение к этому детей.

Вопрос: «Если бы ты вырос и сам стал мамой (папой — соответственно полу), у тебя была бы девочка (мальчик), то ты бы так же относился, воспитывал ее (его), как к тебе относятся, воспитывают родители, или по-другому?» По-другому относились бы 36% детей (в роли матери — 22% девочек и в роли отца — 49% мальчиков, т. е. достоверно чаще). Мальчики, таким образом, более радикальны в изменении отношения отца. Когда мы интересовались причинами другого поведения в родительской роли, то получали разные, но достаточно характерные, ответы у мальчиков: «Не кричал бы, играл бы больше»; «Я бы не ставил его в угол, не бил»; «Не орал бы, спокойнее сказал» (6 лет); «Не ругался бы с ними» (7 лет); «Не бил бы ремнем» (8 лет); «Не сердился бы на них, не ругал, общался бы с ними, любил бы их» (9 лет); «Обращался поласковее» (10 лет); «Относился бы к ним хорошо» (12 лет); «Вел себя без самодурства», «Я бы находил для занятий с сыном время» (14 лет). Не менее красноречивы и ответы девочек: «Била бы рукой, а не ремнем» (5 лет); «Ласково говорила бы, не ругала бы»; «Не била бы их и не так бы ругала, а больше бы их воспитывала» (8 лет); «У меня было бы несколько детей» (14 лет). Наиболее ярко причину изменения себя в соответствующей роли родителя выразил мальчик 8 лет: «Я бы относился по-человечески!». Но в большинстве случаев дети не меняют родительскую роль, явно предпочитая сохранить хорошие отношения. Ведущий мотив при этом — страх утраты любви, угроза которой и так существует у чрезмерно занятых и принципиальных родителей.

Вопрос: «Когда ты вырастешь, ты будешь как папа (мама) работать...?» Предпочтение той же профессии, как правило, — признак высокого авторитета родителей в представлении детей.

Характер отношений с родителями помогают понять рисунок «Семья», ответы на ТАТ, совместные с родителями игровые занятия и игра с врачом в куклы, воспроизводящие различные аспекты семейных отношений. Можно использовать и ряд рисунков из детских книг и журналов, где изображены ситуации взаимодействия взрослых и детей.

При интервью со 130 детьми с неврозами применялся также разработанный нами вопросник с перечислением проблемных ситуаций во взаимоотношениях с детьми. Всего использовано 57 диагностических утверждений, вроде: «много заботится о тебе», «часто беспокоится, что что-нибудь может с тобой случиться», «много говорит, как нужно себя вести», «требует, чтобы ты все делал вовремя», «часто заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь» и т. д. Ответы последовательно отражают отношения матери, отца и других взрослых. Большинство детей выделяют такой аспект отношения матери, как «много заботится о тебе» (91% детей), а также другие стороны ее отношения: «требует, чтобы ты все делал вовремя», «все время напоминает, чтобы ты хорошо себя вел», «часто беспокоится, что что-нибудь может с тобой случиться»; «часто заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь»; «требует беспрекословного послушания»; «много говорит, как нужно себя вести».

Сравним переживания, обусловленные отношениями с родителями при неврозах (27 детей) и в норме (25 детей) у 4-летних детей. Дети с неврозами реже, чем в норме, делятся с родителями, чаще определяют отношения родителей между собой как плохие; их чаще ругают и наказывают дома; мальчики чаще боятся кого-либо из взрослых в семье; как мальчики, так и девочки реже хотят походить на кого-либо из родителей и чаще хотят сразу стать взрослыми.

Формами эмоционального неприятия отношения родителей у детей с неврозами являются крик и плач в первые годы жизни, обида — в последующие. Наиболее болезненно дети с неврозами реагируют, когда их не ценят, к ним относятся пренебрежительно, равнодушно, когда их чувства остаются неразделенными, а потребность быть самим — блокированной. Конфликтное неприятие распространяется не только на некоторые стороны отношения с родителями в настоящем, но и на отношение к семье в будущем. В этой связи вспоминается мальчик 13 лет, который на вопрос о том, как бы он себя вел, будучи отцом, сказал: «Я не хочу иметь семью, я не люблю маленьких детей, девочек и женщин, потому чт