А. Блок как поэт-символист

Творчество А. Блока, гениального поэта, во многом определилось эстетикой одного из модернистских литературных течений Серебряного века русской литературы - символизма. Именно с ним связаны основные темы, идеи и образы блоковской лирики, ее художественные средства и приемы.

В творчестве и облике Блока совмещаются несовместимые, казалось бы, черты и качества личности. Он и классичен, сдержан, интеллектуален и интеллигентен, но он же – наиболее яркий представитель и выразитель одного из самых активных модернистских течений. Он резко выделялся среди людей. Автор мемуаров В.Т. Юрезанский вспоминал: «Что-то высокое, необыкновенное чувствовалось в нем, даже мистическая экзальтированность поэта не отпугивала, она соединялась с силой прозрения о самых сокровенных глубинах человеческой души, он нес в себе трагические вихри борьбы между лучезарной чистотой и грехами, между героическим подвигом и кабацкими страстями»[22].

Первый период поэтического творчества Блока – это не что иное, как череда мечтательности и сентиментальности в духе Жуковского и Полонского. Блок также очень любил творчество Лермонтова, видел в нём родственную душу[23]. Герой ранней лирики Блока, как и романтической лирики Лермонтова, демоничен, противоречив, мучается от неслиянности с окружающей действительностью. В состав поэтического мира Блока войдет романтическая мечта о подвиге, сотворенная во многом из пушкинского материала[24]. Исследователь П. Громов подчеркивает влияние творчества А. Фета, который испытал новое поэтическое перерождение в 80-х годах, на искания молодого поэта и на мотивы его творчества[25].

Многие литературоведы (В. Орлов, А. Турков) предлагают датировать первое знакомство Блока с декадентской литературой августом 1899 года (имеется в виду повесть З. Гиппиус «Зеркала»), ссылаясь на автобиографию поэта. Знакомство же Блока с поэзией Брюсова и других символистов отнесено к ещё более позднему времени, к маю 1901 года[26]. Однако, ряд литературоведов, исследующих юношеские стихотворения Блока, находят отражение главных мотивов сборника «Русские символисты» Брюсова (1894-1895) в пародийном стихотворении «Горько рыдает поэт» 1895 года. Это позволяет предполагать, что Блок знал, что такое современная ему декадентская поэзия еще в 1895 году и был склонен иронизировать над ней. Декадентское «новое» действительно влечет Блока, поэт старается понять его изнутри, но одновременно жизнь и ум влекут его к другому: Блоку хочется подавить и превозмочь декадентское начало в своей лире. О себе Блок говорил еще в 1902, что он не декадент, он – «после декадентов»[27].

Положение Блока среди символистов в переходную пору его творчества было несколько парадоксальным, по мнению исследователя Громова, потому что в поэзии его «звучат «метели», «болотность» – и, с другой стороны, стремление к ясности, конкретности[28]. Блок никогда не воспринимал ту или иную эстетическую или этическую программу в законченном и, следовательно, отвлеченном виде, как некую сумму пунктов, которым необходимо следовать во что бы то ни стало. Его отношение и к искусству, и к литературным программам носило ярко выраженный личностный характер; «Блок подходил и к тому, и к другим не как деятель «школы» или представитель «течения», а как человек вполне определенной исторической эпохи, во всем многообразии своих общественных и личных связей, допуская варианты и отклонения»[29]. Понятие «символ» для Блока было существенным и глубоким. Литературовед Ермилов подчёркивает, что поэт «не был теоретиком символизма – в отличие, скажем, от А. Белого или Вяч. Иванова, но во многом разделял теоретические мнения последнего (что в особенности ярко показывает его доклад 1910 года «О современном состоянии русского символизма»)[30]». В этом докладе он утверждал, что «солнце наивного реализма закатилось» и что «осмыслить что бы то ни было вне символизма нельзя»[31]. Он употребляет термин и понятие «символизм» в гораздо более широком значении, нежели его соратники. По мнению исследователя Долгополова, связь Блока с символизмом была неизбежной, она «объективно вызывалась к жизни всем ходом его формирования как лирического поэта, к тому же трагического миросозерцания, но неизбежным был и конфликт»[32].

С самого раннего периода его творчества Александр Блок был полон возвышенным представлением о роли поэта. Его первые книги стихов, полные расцвета жизни, трепетности, радости молодости, туманных чувств, недоговоренности чудесного, таят в себе предчувствие трагического, мрачного «страшного» мира, что начинает возникать в его дальнейшем творчестве. Уже в ранних циклах стихов Блока оформились мотивы, которым было суждено стать главными в его поэзии. Он создал особый тип мироощущения – человека кризисной, переходной эпохи, осознавшего всю значительность времени, в которое он живет, стремящегося «отыскать всеобщую связь явлений»[33]. Мир, в котором протекала жизнь, воспринимался поэтом как дисгармонический. В творчестве Блока происходит как бы преображение действительности, не воспроизведение её в адекватных формах, а пересоздание. «Поэт смотрит на искусство как на нечто данное свыше, кем-то продиктованное»[34]. Он лишь записывает звуки, пришедшие извне, или из окружающего катастрофического мира, или из далеких миров и пространств.