Блаженная Феодосия Печерская

О блаженной Феодосие вспоминает игумен Роман (Загребнёв): «Хочу вспомнить... об одной юродивой, которая являлась украшением города Печер. Ее звали Феодосия. Это была великая молитвенница и славная подвижница, умело скрывавшая свои духовные дарования от мира. Ее необычное поведение, одежда, одухотворенное лицо все это вместе взятое напоминало о ее подвиге юродства, а советы и заблаговременные предупреждения, всегда приносящие огромную пользу, говорили о ее прозорливости. В трудные минуты жизни святой Псково-Печерской обители матушка Феодосия спасала ее от неожиданностей, бед и треволнений. Она появлялась в обители именно тогда, когда нужда в ней чувствовалась особенно остро. Одевалась матушка совсем необычно. На ее ногах можно было видеть разную обувь: на одной, например, теплый валенок в летнюю пору, на второй — калошу с портянкой, перетянутой веревочкой. На голове — теплый пуховый платок, а в руках — длинную суковатую палку. Своим внешним видом она прикрывалась от взоров людских и в это же время она безпощадно обличала любителей мод...

Однажды у Святых врат обители я исполнял послушание привратника, в обязанности которого входит смотреть за порядком. Вижу, идет матушка Феодосия. Обрадованный ее появлением, я решил подойти к ней за советом и спросить о волновавшем меня вопросе, касающемся моего рукоположения.

— Матушка Феодосия, — спросил я, — меня хотят посвятить во диакона, может мне и не надо думать о возвышении по иерархической лестнице? Как вы скажете, ведь с простого монаха и спросу-то поменьше, а я ко всему еще слабый и немощный?

Она выслушала меня и сразу устремила ум и лицо свое горе, к небу, и долго, по-видимому, молилась Богу. Затем, обратясь ко мне, уверенно произнесла:

— Нет, ты не бойся, принимай сан и приближайся к Богу!

Она словно бальзам влила в мое наболевшее сердце, мне стало очень отрадно, мир и покой пришли ко мне. «Слава Тебе, Господи!» — это все, что я мог только сказать. Рукоположение во диакона состоялось в Михайловском соборе на праздник святаго Архистратига Михаила. Только кончилось одно мое переживание, как уже надвигалось другое, более серьезное. Стали распространяться слухи, что скоро предполагается рукоположение меня, грешного и недостойного, во священника. Сердце мое опять преисполнилось недоумения и печали. Однажды, уже будучи диаконом, я стоял во время всенощного воскресного Богослужения у аналоя посреди храма, протирая Евангелие полотенцем, и вдруг вижу, что входит блаженная Феодосия. Подойдя к аналою, она посмотрела на меня, затем взяла святое Евангелие своими руками, прижала его к груди и пристально посмотрела на меня. Потом, положив на место Великую Святыню, снова взглянула на меня, как бы вопрошая без слов: мол, понял ли ты что-нибудь? После чего, пошла к помазанию святым елеем. Да, я понял, дорогая матушка, твое сердобольное ко мне внимание. Ты в малое время в глубине своего сердца сказала многое: «Бери, Евангелие, сердечно служи Богу, проповедуй Евангельские истины и живи, как учит оно! Пусть твоя жизнь будет жизнью во Христе, и твое служение будет непредосудительным».

Однажды раба Божия Палаша... за ней присматривавшая, спросила ее:

— Матушка, в каком платье положить тебя, когда умрешь, во гроб?

— Приготовь только простыню, в нее и завернешь мое грешное тело, а больше ничего не потребуется... А простынку-то возьми белую.

Этот разговор состоялся за два года до ее смерти. И это ее пророчество исполнилось. Блаженная часто обличала за аборты врагов Православия, говоря: «Что же вы делаете, убивая собственных детей во своей утробе, ведь от Бога никуда не уйдете, здесь на земле поживете в свое удовольствие, а там, за гробом, вас ждет гнев Божий. Кому же заповедь-то Божия дана — не убий? А вы сами творите и других учите, поощряете. Не забывайте же, вас ждет гнев Господень!»

И вот в одну из ночей к ней приехали на мотоцикле, сорвали с петель дверь, отрубили блаженной старице голову, тело изрубили на части, а затем вместе с домом зажгли. Накануне этой ночи Феодосия прогнала Палашку, сказав ей: «Одна, одна нынче буду ночевать...»

Пришла Палашка на следующий день навестить матушку Феодосию, но не нашла не только юродивую, но и ее дома — лишь дымящееся пожарище.

С большим трудом средь пепелища отыскали кости блаженной. Их завернули в белую простыню и благочестиво положили в новый гроб. Совершили отпевание, но голова была обретена много позже...

На могилке всеми любимой матушки стоит огромный крест, а у подножия его начертана эпитафия со словами нравоучения: «Прохожий, ты идешь, но ляжешь как и я, присядь и отдохни на камне у меня, сорви былиночку — вспомни о судьбе, я дома — ты в гостях, подумай о себе!»

Вечная память тебе, мудрая учительница наша, блаженная Феодосия... Вечный тебе покой...»

В книге «Милость Божия над Псковской Землей» игумен Роман (Загребнёв) вспоминает ещё об одной подвижнице старице Евдокие, проживавшей поселке Хлыстово Тамбовской области.

Из воспоминаний игумена Романа: «Хотя и коротко, но поведаю читателю об этой всеми любимой подвижнице; о ее доброте, любви к людям, а самое главное — о ее прозорливости. Жаль, что осталась для меня неизвестной ее фамилия, но, впрочем, блаженных нам свойственно и более привычно называть только по имени. Так вот, к матушке Евдокии, или просто к Дунюшке, как к духовному лекарю, шли люди со своими бедами и скорбями, шли, чтобы узнать волю Божию и получить добрый совет. Она всем безвозмездно помогала и утешала.

Я в детстве жил в деревне Крутое Ракшинского района Тамбовской области, а блаженная старица жила где-то километрах в восемнадцати от нас в поселке Хлыстово... После... тяжелой работы у меня совершенно отказали руки, так что ничего уж не могли удержать. Я не знал куда и к кому обратиться за помощью. Да и куда поедешь из деревни? Но тут как раз и вспомнил про Дунюшку. Получив у матери благословение на поездку, я стал собираться. Старшая сестра Нина, видя мои дорожные хлопоты, спрашивает у меня:

— Куда же ты, братец, собираешься-то?

— К Дунюшке! - говорю я.

— Да зачем же ты тратишь время на поездку к ней? Что же ты у бабки необразованной можешь найти? Да у ней ведь одни тряпочки да ниточки, вот и все. А надо к врачам обращаться, у них уколы, таблетки, различные процедуры да массажи, а у нее?

— Это твоя точка зрения, — возразил я, — а у меня другая. Я верую в силу молитвы матушки. А тряпочками да ниточками она прикрывает свой дар. Тем более, сами факты говорят о плодах молитвы Дунюшки.

Сама сестричка страдала болями в спине. Она осталась без отца в раннем возрасте и все труды по хозяйству ложились на нее. Вышла замуж. И здесь неудачи — супруг был инвалидом войны, поэтому скорбей и трудностей только прибавилось. Все это подорвало ее здоровье. Она ужасно мучилась и страдала.

— Ну, коль все же собираешься к Дунюшке, — попросила сестра, — то на всякий случай вспомни перед ней и обо мне.

— Хорошо, — пообещал я, — обязательно скажу, обязательно!

Наутро с бардовозами я прибыл в поселок Хлыстово. Мне указали дом, где проживала блаженная. С трепетом открыл я дверь и, войдя, произнес:

— Здравствуйте!

— Здравствуйте, — ответила бабушка. В переднем углу висели образа, пред которыми теплилась лампада. Сама блаженная была старенькая и чрезмерно высохшая. Сидела она за столиком, и перед ней лежали, как мы уже упоминали, тряпочки и ниточки. Я уже догадался, что таким вот образом она прикрывала свой благодатный дар, данный ей от Бога — врачевания всяких болезней. Помолится матушка о пришедшем, благословит тряпочку и даст ее просителю. После этого всякую болезнь и боль как рукой снимает. Я рад был, что застал ее дома, потому что ее часто увозили на машинах в свои дома большие начальники к больным детям.

— Зачем ты пришел? — спросила она меня.

— Ищу блаженную Евдокию.

— А зачем она тебе?

— Я верю, что она помогает и поэтому приехал.

— Ну, это я и буду, подойди ко мне. Я подошел, а она еще раз спросила:

— Ну, что у тебя?

— Матушка, руки болят и ничего держать не могут. Потрудился, поусердствовал, наверное, не по разуму, вот они и отказали мне.

— Пройдет, на тебе тряпочку, да на ночь-то привяжи на кисти рук, и, Бог даст, все пройдет.

А я еще ей говорю:

— Матушка, меня сестра просила сказать вам о ней. У нее очень болит спина.

— Кто-о-о-о?

— Сестра, — говорю, — Нина.

— А ей-то зачем ко мне обращаться? Я — необразованная бабка, только всего и имею, тряпочки да ниточки, как ты теперь сам видишь. Пусть она идет к врачам, все же у них есть и уколы, и таблетки, да всевозможные профилактики. Там гарантии-то больше, чем у меня.

— Да уж прости нас, матушка!

— Ну, ладно, ради тебя и ей дам.

И вот сколько времени прошло с той поры, и мои руки, и спина сестры более не болят. Я от нее вышел окрыленный, а ее прозорливость просто поразила меня...»

Господи, упокой души блаженный стариц Феодосии и Евдокии, со святыми упокой, и их молитвами спаси нас!