Анафора: нескучное повторение

Моя триада, начинающаяся со слов «нам не нужен», – это пример анафоры, еще одного инструмента, к которому часто прибегают профессиональные составители речей.

Анафора есть не что иное, как повторение слова (слов) в начале последовательно идущих фраз, выражений или предложений. Спичрайтеры часто сочетают триады с анафорой, но последняя используется и тогда, когда требуется более трех элементов. К примеру, главный докладчик на съезде Демократической партии 1928 года использовал разновидность двойной анафоры при сопоставлении философий Александра Гамильтона и Томаса Джефферсона, постулаты которого лежат в основе идеалов демократов. На этом съезде, кстати, губернатор Нью‑Йорка Эл Смит был выдвинут для противостояния республиканцу Герберту Гуверу[51]в состязании за освобождающееся место Кэлвина Кулиджа. Главный докладчик, некий Клод Бауэрс, изложил свои тезисы следующим образом:

Понять расхождение во взглядах этих двоих на функции правительства означает осознать высокую значимость этой кампании.

Далее он подкрепил свое утверждение не менее чем шестью предложениями, в каждом из которых имя Гамильтона повторялось в начале самого предложения, а имя Джефферсона – в начале его второй части:

Так, Гамильтон верил во власть капитала, Джефферсон – во власть народа.

Гамильтон был убежден, что государство создается для господства над массами, а Джефферсон – что оно создается для служения народу.

Гамильтон написал Моррису, что сила государства соразмерна его выгодности для власть имущих. Джефферсон же знал, что нежизнеспособно ни одно государство, не охраняющее интересы обычного человека.

Гамильтон предложил схему скрепления имущих слоев с государством посредством превращения государства в источник дохода для богачей. Джефферсон же раскинул знамя равноправия.

Гамильтон стремился к изолированию централизованной власти от народа. Джефферсон – к распределению ее между гражданами.

Гамильтон намеревался распространить влияние государства на все сферы деятельности людей. Джефферсон же сформулировал аксиому свободы, согласно которой государство тем лучше, чем больше ограничивает собственные полномочия.

Сила воздействия программной речи Бауэрса, очевидно, не распространилась на общий ход кампании, поскольку выборы выиграли республиканцы с Гувером.

А вот другой пример анафоры:

Ныне двадцать семь миллионов американцев (каждый пятый – это больше чем все население Канады) практически неграмотны.

По существу это означает, что они могут лишь влачить существование. Как черепахи на берегу. Вот их уровень жизни. Точка.

Они могут поставить подпись – да, вероятно.

Они не могут прочитать уличный указатель.

Они не могут найти телефонный номер по справочнику.

Они не могут пересчитать сдачу.

Они не могут следовать инструкциям, написанным на пузырьке с лекарством.

Они не могут составить резюме для работодателя, не говоря уже о том, чтобы прочитать газету или «Гекльберри Финна».

Они пропали, попросту пропали.

Оратор начинает каждое из последовательно идущих предложений словом «они». Последнее предложение – «Они пропали, попросту пропали» – передает слушателю чувство отчаяния, испытываемое неграмотными из‑за своей неспособности ко всему перечисленному.

В своей самой знаменитой речи Мартин Лютер Кинг начинает восемь предложений словами «У меня есть мечта». Эта фраза не только повторяется в ходе его речи – она до сих пор отдается эхом во всех слоях американского общества. По вполне понятной причине «у меня есть мечта» – самая запоминающаяся часть его выступления.

Хотя анафора определяется как повторение в начале последовательно расположенных фраз, словосочетаний или предложений, мне доводилось слышать речи, в которых повторяющиеся ключевые фразы были отделены друг от друга несколькими предложениями, даже абзацами. Несколько лет назад данный прием весьма успешно использовался при произнесении напутственной речи в Юго‑Западном университете Техаса. Напутственная речь называлась «Жить самозабвенно». За время выступления оратор произнесла фразу «Чтобы жить самозабвенно, нужно…» пять раз. Например: «Чтобы жить самозабвенно, нужно быть таким человеком, которого ты сам можешь уважать» или «Чтобы жить самозабвенно, нужно научиться радоваться жизненным трудам, а не только дарам». За каждой такой фразой следовало логически вытекающее из нее рассуждение длиной от половины до одной с небольшим страницы печатного текста.