Три слагаемых успеха

Сейчас в магазинах продавщицы, показывая какую‑то вещь, говорят: «Есть еще в таком цвете» (в черном, в зеленом), а не «такого цвета». Эта конструкция стала в последние годы чрезвычайно популярной. Вот характерный пример. Речь идет о кухне: «Я увидел ее в одном французском журнале, и эта картинка меня зацепила. Кухня понравилась мне своим креативом. Я поверил, что она милая, удобная и обаятельная. Когда у меня появилась квартира, я решил во что бы то ни стало ее найти, причем именно в том цвете – перламутрово‑синем. Я очень доверяю своим первым впечатлениям и не верю в случайности. Мне кажется, все события и ситуации ведут к чему‑то правильному» (Юлия Пешкова. Chapourin дом // «Домовой», 2002.04.04).

Я давно заметила, что то или иное явление стремительно распространяется в языке чаще всего в том случае, если соблюдены три условия. Во‑первых, в языке должно уже существовать что‑то подобное: скажем, отдельные выражения такой структуры, зачатки конструкции – пусть и совершенно до поры до времени непродуктивной, – которые помогают языку принять новое явление. Во‑вторых, такая конструкция должна быть в другом языке, который активно влияет на наш – не секрет, что в последнее время это прежде всего английский. И, наконец, третье и самое главное. Языку должно быть для чего‑то нужно это новое явление. Скорее всего, оно отражает изменения в так называемой картине мира. Иначе оно не приживется и уж во всяком случае не распространится со скоростью эпидемии.

Теперь посмотрим на фразу: Эта юбка есть еще в синем цвете. Что ж, тут все три условия полностью соблюдены.

В принципе, оборот в таком‑то цвете в русском языке существовал давно. Разумеется, раньше это сочетание было возможно лишь в строго определенных контекстах. Но важно, что оно в принципе существовало и могло послужить в дальнейшем плацдармом для экспансии нового явления.

Образные выражения видеть (представлять) все в черном или розовом цвете и т. п. активно употреблялись и в XIX в.: Обстоятельства представлялись не в розовом цвете! (Д. В. Давыдов. Дневник партизанских действии 1812 года). А вот теперь весна, так и мысли все такие приятные, острые, затейливые, и мечтания приходят нежные; все в розовом цвете (Ф. М. Достоевский. Бедные люди). В беспокойстве моем, в негодовании моем я видел все в черном цвете (Ф. М. Достоевский. Село Степанчиково и его обитатели). Вот еще интересный пример: Я бы мог попасться в руки к одному из тех немилосердных крикунов, которые, будучи больны желчью, все предметы видят в желтом цвете, или, что еще хуже, к тем, кои, страдая чернью (сплином), то есть охотой видеть все в черном цвете и выуча наизусть Лагарпа, как сорока Якова, перебранили и переценили все русское от поэмы до эпиграммы (Н. И. Греч. Записки о моей жизни).

Интересно, впрочем, что это выражение люди употребляют как‑то неуверенно – все время сомневаясь, как правильно: в розовом (черном) цвете или в розовом (черном) свете. И в позапрошлом, и в прошлом, и в нашем веке говорили то так, то так: Это обыкновенная манера стариков разочаровывать молодых людей: представлять им все в черном свете (А. Н. Островский. Доходное место). Мы говорим: он видит все в розовом свете. Это – значит, что человек настроен радостно (В. Г. Короленко. Слепой музыкант). С другой стороны, если жизнь показывается только в черном свете, может, действительно ее лучше снимать в темноте? (Лидия Смирнова. Моя любовь).

Но кроме того, сочетание в цвете или в каком‑то цвете характерно для речи художников или дизайнеров, наряду с выражениями в каких‑то тонах или в каком‑то колорите.

Вот примеры: И каждая даль – я насчитал их шесть – была выдержана, как говорят художники, в своем цвете, в своем освещении и воздухе (К. Паустовский. Ильинский омут); Внутри можно найти отдельные «садовые комнаты», каждая из которых оформлена в определенном цвете (Выразительный дизайн // «Ландшафтный дизайн», № 1, 2001). На фоне сочной терракоты стен жилого дома особенно нарядно выглядит парадная цветочная композиция, выдержанная в одном цвете (М. Великотная. Подмосковный сераль // «Ландшафтный дизайн», № 4, 2003). Азиатский декор в доме может быть представлен в натуральном цвете и теплых пастельный тонах, варьирующихся от желтого и карамельного, нежно‑зеленого и светло‑лилового до песочного, табачного и изысканного винно‑красного (Т. Косарева. Гербарий. Новый подход к оформлению стен // «Мир & Дом. City», 2003.03.15). Разумеется, в подобных художественных контекстах в красном цвете – это далеко не то же, что красного цвета. Но конструкция есть, а значение ее может дальше расширяться.

Теперь второе условие. На современное выражение (Этот свитер есть еще в красном цвете) повлиял английский язык. Мне очень нравится, например, забавная надпись на значке: If the shoe fits, buy it in every color! (Если туфля подходит, купи ее в каждом цвете).

И самое главное. Новое выражение прижилось, потому что в нем проявляется новый взгляд на потребление.

Раньше продавщица сказала бы: Вот есть свитер еще ТАКОЙ же, только красный (как в «Брильянтовой руке»: такой же, но с перламутровыми пуговицами). Кажется, почти то же, что ЭТОТ свитер есть еще в красном цвете. Почти – но не совсем.

Здесь появляется идея матрицы. Вещь, которая тиражируется с изменениями определенных признаков: в другом цвете, в другом размере – как вам будет угодно. Показательно, что в речи продавцов в последнее время распространилось еще слово вариант: А как вам такой вариант? (вместо этот свитер). В этой формулировке покупателю снова и снова напоминают, что у него есть выбор. Каждая вещь существует не изолированно, а занимает свое место в пространстве возможностей, пространстве выбора. Отсюда же всевозможные коллекции, серии и линейки. А выбор – это свобода.

И еще. Как мы знаем, реклама, например, не столько помогает человеку удовлетворять потребности, сколько формирует их. Вот так и в этом случае: нужен человеку свитер. Пришел человек за подходящим свитером, а ОН есть в разных цветах. Как бы он же. Но в разных цветах. Как тут не задуматься: может, правда – buy it in every color! Купить его в каждом цвете?