Роман-путеводитель. Индия глазами русского Шивы

Наталья Валерьевна Лайдинен

Индия глазами русского Шивы. Роман-путеводитель

Наталья Валерьевна Лайдинен

Роман-путеводитель. Индия глазами русского Шивы

Честно говоря, я никогда не думал, что возьмусь описывать для кого-то необычный духовный и жизненный опыт и приключения, которые свалились на мою уже лысеющую голову за последние семь лет. Но что-то в очередной раз неожиданно перещелкнуло в моих мозгах, и я сел за компьютер. Беспокойная индийская жизнь день за днем начала медленно материализовываться на экране моего лэптопа.

Возможно, так повлияла на меня встряхнувшая память встреча с Илоной. Эта звезда российского телевидения тогда уверенно сидела напротив меня, деловито разложив на коленях бумажку с отпечатанными вопросами. Профессиональным движением поправила явно страдающие от многократных перманентов волосы, припудрилась, напряженно глядя в зеркальце. Мне показалось, что на ее лице и так было с избытком косметики, от чего оно казалось безжизненным. Илона деловито махнула оператору:

– Алексей! На счет «три» включаем камеру! Сначала снимаем стенд-ап на фоне вот той горы с белой шапкой. Потом берем мой крупный план, как я иду – от самых туфелек! – вот к этому столу, где сидит наш герой. Раз-два-три. Поехали!

В то же мгновение журналистка улыбнулась в камеру фальшиво и белоснежно.

– Здравствуйте! В эфире Илона Дементьева. Мы ведем репортаж из Индии, таинственной и загадочной. Прямо за моей спиной величественно возвышаются великолепные Гималаи.

Походкой второсортной модели на подиуме журналистка медленно пошла в сторону столика, за которым я сидел. Высокие каблуки ее лаковых туфель выглядели на общем фоне особенно неуместно. Но не это занимало сейчас мое внимание. Я впервые услышал ее имя: Илона Дементьева! Это имя смутно напомнило мне о чем-то далеком. Я напрягся, припоминая. Вдруг меня осенило. Неужели передо мной рисуется сейчас та самая Дементьева? Неужели карма в очередной раз так хитро все переплела?

Между тем журналистка присела ко мне за столик, посмотрела на меня даже с излишней заинтересованностью и начала интервью:

– Шри-шри Федя, вы личность в Индии, да и не только – легендарная. Расскажите, пожалуйста, нашим зрителям, как вам удалось стать русским гуру в самом сердце Индии.

– Я не стал гуру.

Илона напряглась, ее накрашенные глаза стали жесткими и холодными.

– Хорошо. Давайте подойдем немного с другой стороны. Почему вы однажды приняли решение стать дауншифтером?

– Даун-чем? – Я все еще не мог сосредоточиться и прийти в себя от неожиданного открытия.

– Даун-шиф-те-ром, – отчетливо, как для дебилов, произнесла Илона с прежней испепеляющей ледяной улыбкой.

– Если это фамилия такая, то я от своей не отказывался пока. Хотя Федор Романович Дауншифтер звучало бы неплохо.

На самом деле, я пытался банально выиграть время. Дауншифтер – что за словцо такое? Мысленно перебрал все возможности английского перевода, но в голову лезла какая-то чушь, связанная с даунами. Мне стало неловко. То гуру, то дауншифтер какой-то. Я давно не испытывал подобного дискомфорта, тем более что никогда не давал интервью телевизионщикам. А в голове зудела одна навязчивая мысль: как мне быть, если это на самом деле Илона Дементьева, о которой я вспомнил? Журналистка между тем занервничала.

– Дауншифтер – это человек, который осознанно оставляет мир, работу ради каких-то поисков, – подсказала мне Дементьева нетерпеливо. – Ну, там… духовных и прочих… Короче, все бросает и уезжает в Индию, как ты. Актуальнейшая тема российских и зарубежных медиа, новый проблемный тренд для директоров по персоналу!

– Знаете, вынужден вас разочаровать. Я, оказывается, и не дауншифтер никакой, поскольку сознательно ничего не бросал. И даже не собирался! Само собой так получилось.

Справедливости ради надо сказать, что наше интервью в тот день на первом же вопросе и закончилось. Подождав несколько минут, Илона нервно потребовала оператора выключить камеру.

– Эй, гуру! Ты что, вообще тупой? Тормоз? Ничего сказать не можешь? – неожиданно начала она кричать на меня. – А мне столько людей говорили про тебя, что ты настоящий святой! Твоя бывшая девушка распиналась о твоих личных достоинствах, коллеги говорили о том, что с виду ты всегда был таким безотказным, благополучным… Идеальный герой, превратившийся из рядового офисного трудоголика в индийского гуру! Мне, если честно, наплевать, кто ты на самом деле, хоть сам Будда. Главное, мы уже три четверти съемки фильма провели. Осталось только тебя отснять, а ты мне весь сценарий ломаешь!

– Да не нервничайте вы, – флегматично отозвался я. – Ничего еще не случилось. Значит, вы и Ленку достали?

– Она с удовольствием дала интервью, многое о твоей жизни рассказала. Очень пробивная девушка! – хмыкнула Дементьева.

– Люди часто врут. Давайте поговорим завтра. Мне надо подумать. Кстати, а вы не знаете случайно Светлану Витовскую?

– Витовскую? – нарочито нагло переспросила журналистка, снова напряглась и по-кошачьи прищурилась. Она держала паузу, делая вид, что мучительно вспоминает названную мной фамилию.

– Да, она еще была в президентском пуле… – подсказал я. – В России я ее по телеку видел. Интересные всегда были репортажи!

– Да, вспоминай корова лето! – скривила губки Дементьева. – Ты бы еще вспомнил, гуру, кто Брежневу брови расчесывал. Выгнали Витовскую давным-давно и из пула, и вообще с телевидения. Говорят, она сошла с ума, свихнулась на религии, и ее держат в дурдоме. О ней уже и не помнит-то никто! Другие люди рулят. Так, завтра ты сможешь мне хоть что-нибудь наплести, а уж мы потом отмонтируем? Если хочешь, я тебе даже сценарий напишу, что сказать…

– Не надо сценария.

– Петр! Если б ты знал, как же меня задолбал этот гуру! – громко пожаловалась она оператору, когда я выходил из кафе.

Значит, это та самая Илона Дементьева. Мы договорились встретиться на следующий день и записать интервью еще раз. Я обещал сконцентрироваться. Честно говоря, с момента нашей встречи с Илоной я пребывал в состоянии волнения, давно мне не свойственного. На меня вперемешку нахлынули воспоминания из моей прошлой – московской – и нынешней – индийской – жизни. Как удивительно играет судьба людьми! Сводит, разводит, потом соединяет опять. Жаль, что я не могу рассказать расфуфыренной Илоне все, что узнал за это время о законах кармы.

Несмотря на то что ночь клонилась к рассвету и я обычно крепко сплю в такое время, сегодня я смотрю в компьютер. Буквы плавают перед глазами. Я думаю о предстоящей записи интервью. Если бы не новые обстоятельства, вряд ли я встретился бы второй раз с этой самоуверенной телевизионной фифой. Но у меня созрел план, для которого обязательно была нужна наша вторая встреча.

Как сейчас дела у Светланы? Смогла ли она выкарабкаться?

Да, кстати, дауншифтинг. До сего дня я и не предполагал, что тема эта в России настолько актуальна, даже модна. Оказывается, все, от пиарщиков до психотерапевтов, уже сочли своим долгом высказаться, как и почему происходит то, что происходит. А именно: с виду благополучные, успешные люди вдруг бросают привычную колею и сознательно уходят в другое измерение, чтобы начать все заново. Кто-то живет в деревне, как Петя Мамонов. Кто-то уезжает в другую страну. А кто-то не меняет даже адрес прописки, но просто перестает быть офисной молекулой и занимается тем, чем ему всегда хотелось заниматься, – пишет стихи, рисует, вышивает крестом, наконец, просто целыми днями ковыряет в носу. С точки зрения здравого смысла – нонсенс, зато человек обретает неведомую прежде внутреннюю гармонию. Вроде бы это личный выбор каждого, но какой сыр-бор вокруг этого развели. Запад столкнулся с таким явлением довольно давно, а для России это свежо, интересно, неизбито. Вероятно, неблагозвучное словцо неплохо способствует подъему рейтингов продаж романов и телепередач «про это».

Кстати, а почему дауншифтинг? А может, наоборот – апшифтинг? Хотя по мне нет никакой разницы. Любые названия – только оболочки. Суть заключается в поиске себя в этом мире, а пути, ведущие к себе, неисповедимы. У каждого – свой. Даже у журналистки Илоны Дементьевой, раз она в Индию кино про меня снимать приехала.

Я выключил компьютер и собрался лечь спать. Все вроде бы понятно, но что-то стало неприятно сосать у меня под ложечкой. Такое часто случалось во время моей полузабытой жизни в Москве, когда я не был уверен в том, что мне нужно делать. Растянувшись на матрасе, я расслабился и проделал несколько дыхательных упражнений, чтобы унять нервную дрожь, но сон не приходил. Я вдруг начал впервые серьезно думать о том, а собственно, почему я уехал. У меня не было никаких сформированных намерений, философского обоснования, продуманного плана. У меня вообще не было никакого стремления становиться дауншифтером, тем более гуру. Это было абсолютно идиотское, случайное решение. Хотя случайностей не бывает.

Как-то раньше я гнал от себя эти вопросы и мысли. Отшучивался: мол, сперли документы – вот и остался. Но оказалось – все гораздо глубже. Я взял и написал об этом, чтобы никто из читающих в газетах и в сети дурацкие научные статьи о дауншифтинге и обретаемой с ним радости бытия не подумал вдруг, что такая жизнь – блажь или сладкая даровая малина. И не поверил случайно в то, что разрыв привычных связей в одно мгновение решает все проблемы – и человек становится свободным, гармоничным и счастливым, даже святым в отдельных случаях. Чушь собачья!

К утру я понял, что абсолютно готов к интервью.

* * *

Тот день, изменивший мою жизнь, врезался мне в сознание раскаленной печатью. Вроде бы ничего такого уж страшного не произошло. Просто дурацкое стечение обстоятельств: вялотекущие процессы в разных сферах моей жизни вдруг предельно обострились, проявились и взорвались с разницей в несколько часов.

Я тогда работал заместителем руководителя IT-департамента весьма крупной структуры. Полз до этого места от должности рядового специалиста несколько лет. Потом как будто застрял на какой-то планке, достиг своего потолка. Рыпаешься, бьешься, но каждый день – одно и то же. Особенно достали идиотские вопросы всех этих «чайников» из разных отделов. По сто раз на день приходилось бегать и объяснять, какую кнопку где нажимать, чтобы комп начал работать, восстанавливать утерянные по глупости файлы, менять залитые кофе клавиатуры и т. д. и т. п. И так каждый день. А у меня, между прочим, высшее образование программиста.

В общем, зверел я потихоньку. А уходить куда-то страшно было: тут хоть деньги платили. Не такие уж грандиозные, но в срок. Привык к тому же. Иногда халтурил вечерами, проги разные писал. Под ником Shiva в нескольких сообществах я был известен как хакер среднего уровня, которого привлекали к командным работам. На все остальное особо времени не оставалось. Но надо же было зарабатывать, чтобы Ленку содержать нормально. Ее аппетиты росли с каждым месяцем. Всякие гуччи-шмуччи. Мне-то наплевать на все эту дребедень, а ей важно, чтобы все было не хуже, чем у подружек, которые у богатых папиков на содержании.

Мечтал я, как о манне небесной, о теплом месте руководителя департамента, чтобы реально серьезными делами заниматься, а не всякой фигней. Типа роста профессионального хотелось. Ну и зарплаты другой, само собой. Все-таки уже за тридцать перевалило. Не мальчик. И кадровик мне намекал прозрачно, что скоро место руководителя департамента станет вакантным… В общем, эта дразнящая конфетка меня сильно удерживала от перехода на другое место.

Не наврал кадровик: моего начальника куда-то в региональный филиал на повышение отправили. И я уже губу раскатал, что наконец его место займу. Вроде бы альтернативы не было, поскольку заместителем я был несколько лет и у начальства на хорошем счету. Знал, что в офисе меня зовут за спиной Гуру, потому что я профи в своем деле. Лучший, можно сказать, не какой-нибудь лузер. Даже домой к президенту компании часто ездил – он полный ламер. Так я ему и его многочисленным родственникам компы чинил, проги разные левые настраивал, почтовые ящики любовниц взламывал, межсайтовый скриптинг и все такое. Доверенное как будто лицо, не банальный сися или тупой кракер. Шансы на успех – нормальные.

Короче говоря, я был уже весь в предвкушении приятного момента. Вызывает меня вице-президент по кадрам. Я при параде, счастливый. А он мне представляет какого-то прыщавого мальчишку лет двадцати и говорит, что это – новый руководитель IT-департамента и мой тоже, соответственно, и мы с ним должны налаживать деловое сотрудничество. В общем, всякая байда пошла. Я, конечно, вскипел, но виду не подал. И когда этот новый начальник пришел на работу, выяснилось, что он вообще ничего в IT не шарит, вчера закончил какой-то неизвестный платный институт, его надо всему учить, проверять, а зарплату ему назначили в три раза больше моей. Я пару недель с ним промучился. Тупой как пень эксперт исключительно по пасьянсу, в офис приезжает к часу дня и делать ничего не хочет. Только кофе без конца пьет и в игрушки играет. Установил себе на комп «Warcraft» и режется целый день. И еще, гад такой, со мной, как с шестеркой, разговаривает. А в коллективе поговаривают: мол, ему еще и пакет акций отвалили. Небольшой, конечно. Но сам факт!

Я на аудиенцию с кадровиком: мол, так и так, работать в такой обстановке не могу. Или повышайте зарплату, или увольняйте. И тут в приватной беседе выясняется, что этот бездарь – сын одного влиятельного налоговика. И трудоустройство его в наш департамент связано с решением на высоком должностном уровне разных серьезных проблем, которые у нашей фирмы периодически возникают. Подстраховались, короче.

– Ты уж потерпи, брат! – кадровик по-отечески похлопал меня по плечу. – Времена такие, надо быть начеку. Олигархов в бараний рог крутят, а уж нас-то, как козявку, в один момент раздавить – раз плюнуть. Зарплату тебе тоже повысить не можем. Конкуренция на рынке большая. Предложений от компьютерщиков – до хрена. Да и в коллективе разговоры будут. Поработай еще, а там посмотрим. Мы же знаем, ты наш Гуру…

Просто издевательство! Может, это было и глупо, но я вспылил.

– Вот как? Тогда примите от Гуру заявление по собственному желанию. Ищите других идиотов! Надоело!

Короче, не выдержал. На глазах обалдевшего кадровика быстренько написал заявление, забил на все и поехал домой – думать, что дальше делать. А там – новый сюрприз. Как вошел, чуть не рухнул. Ничего не предвещало, как говорится: Ленка, девчонка моя, вещички собирает. Шкаф открыт, только вешалки пустые болтаются. Я ее явно врасплох застал. Что-то бормочет бессвязное, старается чемодан своей худобой прикрыть. Не получается: чемодан толще. Я встал, руки в боки.

– Что все это значит?

– Федор, ты понимаешь… Так сложилось… А почему ты не на работе?

– Это не твое дело! – рявкнул я. – Что у тебя еще к чертовой матери сложилось?

– Ну, мы не можем больше быть вместе. Я ухожу.

– Куда, интересно? – Мне стало даже любопытно. Я подошел к бару, плеснул коньяка и выжидательно посмотрел на подружку. Она явно боялась меня, косилась с опаской.

– Ты только не психуй, слышишь? Федя, ты хороший человек, конечно. Но… Короче, нам надо расстаться. Ты же сам все понимаешь. У нас к этому давно шло.

– Ничего не понимаю! – Я уже зверел. – Ну, колись, сука! Ты к Кольке уходишь, что ли? К этому жирному бабнику? Так и скажи!

– Федя! – Ленка плюхнулась на диван, закрыв руками лицо. – Ну не надо так. Мне тоже тяжело. А Николая ты просто не знаешь. Он неплохой…

– Слушай, стерва! – Я опустошил еще бокал и вразвалочку подошел к Ленке. – Ты меня за тупого держишь, за ботана, да? А я уже давно обо всем догадался. С тех пор как ты у него полгода референтом работаешь, все у нас изменилось. Только и разговоров – сколько у этого гребаного пахана денег, куда он в отпуск поперся, какая у него тачка крутая – зашибись! Думала, я не знаю, да? Удастся тихо свалить? Не выйдет!

– Федор! – Ленка отшатнулась и вытерла слезы, посмотрела на меня злобно. – Да, я решила уйти. Мне надо думать о своем будущем. Ты кто? Хакер недоделанный, сисадмин среднестатистический. И поэтому злишься! А Николай – успешный, обеспеченный человек. Да, случился служебный роман, он обратил на меня внимание…

– Да ты сама его в койку затащила, даже не сомневаюсь!

– Даже если и так, разве это плохо? Не на улице же знакомиться! Главное, у наших отношений большие перспективы. Мы послезавтра улетаем на Гавайи, в отпуск на две недели. Я всегда мечтала прилично съездить в заграничный отпуск, потусоваться. Между прочим, я с детства чувствую себя светской львицей! Моя жизнь никчемно проходит, а ты только в свой гребаный ящик пялишься днем и ночью, как будто там вся жизнь! Больше всего мне хочется его расколотить! Ненавижу его!

– Ящик, говоришь? Вот как ты запела. Между прочим, я деньги тебе зарабатывал этим ящиком! Чтобы ты свое шмотье фирменное пачками скупала! – вскипел я. – Я тебе что, мало денег давал? Да?

– Да не в деньгах дело! Точнее, не только в них, – быстро поправилась Ленка. – Что ты видел, кроме своего Интернета?

О чем с тобой поговорить можно? Только о компах, вирусах, скриптах и прочей белиберде! А мне надоел этот птичий язык, в котором я ни хрена не понимаю. Я хочу нормально, полноценно жить, как все вокруг. Ходить в дорогие рестораны, плавать на океанской яхте, вещи покупать не на последних распродажах, а в новых коллекциях! Пока ты сидишь в своем ящике, люди по реальному миру путешествуют, отдыхают, получают удовольствие. Красиво живут! Вот сейчас на Гавайях с нами будут всякие известные люди. Может быть, даже олигархи! Ты представляешь? Я буду общаться на вилле с олигархами!

– Очень ты им нужна! Нашла тоже светскую львицу, не смеши меня! В зеркало давно смотрелась? Тоже мне, швабра крашеная! Да Собчак на твоем фоне – красавица!

– Ах ты, гад! Да ты просто завидуешь мне. Ты – полный лузер! Не смог ничего в жизни добиться. Живешь в виртуальном дерьме, за никами прячешься, а реальной жизни боишься. Николай смог многого достичь не на облаках, а на земле. Все. Сейчас мы едем отдыхать. А потом он на мне женится! Я, конечно, должна была тебе раньше сказать, но боялась. Ты же такой нервный в последние дни…

– Я еще какой нервный! – Я с размаху швырнул в Ленку бокалом, но она увернулась. Бокал звонко разбился о стенку. – Он никогда не женится на тебе! Поматросит – и гуд бай, крошка! Вот увидишь. А сейчас сматывайся на все четыре стороны. Только поскорее!

Мой боевой запал прошел, я, измученный этой стычкой, опустился в кресло перед компом. Ленка подошла сзади и попыталась меня обнять. Я ее оттолкнул. Она прошептала томно-виноватым голосом:

– Я вообще-то хотела тебе записку оставить… Извини, пожалуйста. Федя, я сейчас уже уйду. Ты не злись только. У тебя все будет хорошо!

Я не отозвался, равнодушно наблюдая за тем, как Ленка торопливо запихивает в чемодан разноцветные кружевные трусы. Вот уж не обращал внимания, сколько их у нее. Я закурил, смахивая пепел на ковер. Раньше бы Ленка меня убила за это. А тут только бросила беглый злой взгляд, открыла было рот, но промолчала. Квартира-то – моя. Теперь могу делать в ней все что угодно.

– Быстрее собирай манатки! – проткнул я воздух рукой в направлении двери. – И убирайся отсюда. Но только чтобы больше я не видел тебя здесь. И не слышал. Увижу – убью. Понятно?

– Да ладно, Федор. Ты же мухи не обидишь, я знаю. Ты чересчур мягкий, добрый, ответственный… – Ленка старательно подбирала слова. – За всю жизнь ты не смог никому отказать. На таких лошадках все ездят. В этом – твоя проблема. Но мы же останемся друзьями? Все-таки не чужие люди. Три года жизни… можно дружески общаться дальше!

– Дружи со своими олигархами!

– Но…

Я не стал дослушивать ее бред, плюнул и хлопнул дверью. Пошел заливать горе в ближайший кабак. По дороге позвонил Виталику, проверенному другану. Хороший парень. У него свой довольно успешный туристический бизнес, но он остался нормальным человеком. Редкий случай!

Поговорили мы по телефону, через тридцать минут Виталик уже со мной в баре сидел. Типа успокаивал. Пили мы вдвоем весь вечер по-черному.

– Федор, да не переживай ты. У всех бывает. Ты классный спец, многофункционал, устроишься.

– От меня еще Ленка ушла.

– Когда? – Виталик вытаращил глаза.

– Когда-когда… Сегодня! Прихожу домой после всего этого гемора в офисе, а она чемоданчик собирает. Все шмотки, которые я ей покупал, складывает аккуратно! Ненавижу.

– Да и хрен с ней и ее шмотками! Пусть подавится. Между прочим, она давно с Колькой путается. Все знали вокруг.

– Да и я знал. Точнее – догадывался. Но вникать неохота было. Да и некогда. Впахивал как идиот сутками…

– И зачем тебе такая блядь нужна? Еще бабло на нее переводить? Ушла – и скатертью дорожка. Теперь заживешь по-человечески! Этих баб еще будет…

– Во-во, знаю я. Виталик, только мне хреново очень! – Я опустил голову на барную стойку.

– Слушай! – Он включился и попытался меня отвлечь: Есть классная идея. Ты в отпуске давно был? Говорят, резкая перемена обстановки офигительно в таких ситуевинах расслабляет. Тебе надо отдохнуть, переключиться. А там, глядишь, вернешься, все образуется. И работу тебе подыщем, и бабы нормальные найдутся.

Я вспомнил, что за последние четыре года у меня не было ни одного отпуска. Даже выходных практически не было. Так, урывки. Тогда я отсыпаться предпочитал, чтобы не трогал меня никто. Ленка от этого просто бесилась. Может, она и права была, что ушла от меня.

– Рвани на Кипр, в Турцию! – все сильнее распаляясь от гениальности своей идеи, продолжал Виталик. – Отдохнешь, на пляже полежишь. Девочки, солнышко…

– Не. Исключено! Не поеду. Я там их всех передушу, тварей!

– Слушай, а ты в Индии был?

– В Индии? – От неожиданности я чуть не подавился чесночными гренками. – Ты че, чувак, совсем рехнулся?

– А это ты зря! – Пьяный Виталик качал головой и растягивал слова. – Там все круто. Знаешь, океан, Гоа, хэша завались. И еще Шамбала!

– Че ты гонишь, конь педальный? Какая Шамбала, к едреной фене? Ты Мулдашева под кайфом начитался. Заглючило? – Я начал громко хохотать. Виталик выглядел смущенным.

– Да, Шамбала. Чего ржешь? Там йоги, мудрецы. Ребят так в энергетических струях колбасит, что мама не горюй! Там все очень мощно с энергетикой… Мудрость охренительную там, говорят, обретают.

– Иди ты на фиг, Виталик! Проспись! Похоже, ты сегодня здорово перебрал.

Еле живой от усталости, я приволок домой свое пьяное тело. В квартире было непривычно пусто. Никто не орал, что я вернулся слишком поздно. Не снимая ботинок, я рухнул в кресло и на автопилоте врубил комп. Чтобы хоть какая-то живая душа рядом была! В аську мне сразу постучалась Jane, мой партнер по хакерским делишкам, крутая девица, все от нее стонут. В реале мы с ней никогда не встречались – деньги за заказы всегда распределял Smart, – но я видел, что она творит в Сети! Ей-то что от меня надо? Последний взлом сервака одной левой службы безопасности мы успешно завершили пару недель назад, бабло разделили. Я нехотя прочитал сообщение и начал трезветь, даже чересчур быстро.

Shiva, у нас проблемы. Ребята были под крышей органов, с самого верха. Арестовали Jokerа. Он может нас слить. Срочно сваливай куда-нибудь. Потом свяжемся.

Ночью я не сомкнул глаз. Для шутки это выглядело чересчур хреново. Не первое апреля, да и Jane вообще не та барышня, чтобы шутить. В ее железном мозгу юмор вообще отсутствует. Иногда я думал, что она просто очень умная программа, хитро замороченный троянец. Но надо было что-то делать.

В девять утра я принялся набирать Виталика. Раза с десятого он снял трубку. Голос его был совершенно убитым.

– Виталя, дружок! – делано весело завопил я в трубку. – Я решился! Ночью читал чаты, понял, насколько ты прав. Шамбала-мамбала! Уезжаю в Индию. Готовь документы!

– Ты че, гонишь? А который час?

– Девятый!

– Блин. Ты еще пьяный или спятил…

– Трезвый я, трезвый! Времени – в обрез. Когда ты сможешь все организовать? Мне нужно срочно! Чем срочней, тем лучше.

– Если ты не пьяный, то правда спятил. – Виталик начал понемногу приходить в себя. – Ну, мне пару недель надо будет. Пока виза, билеты, то-се…

– Что?! – взвился я. – Выкручивайся как хочешь, туроператор хренов! Да у тебя два дня максимум. Уже на подлете паспорт и бабки.

* * *

Через четыре дня я сидел в самолете «Москва – Дели», пьяный на радостях, с початой бутылкой коньяка в обнимку. Конечно, поездка из-за срочности влетала в копеечку. Зато в кармане лежал паспорт с годовой визой и обратный билет с открытой датой. Пересижу проблемку – и вернусь искать новую халтуру. Может, даже снова в офис куда-нибудь устроюсь. Хозяева Joker’a должны все разрулить, а как – не моего ума дело. Сказано лечь на дно – ложусь. Хоть отдохну хорошенько – впервые за много месяцев! Предстоящее сладкое ничегонеделанье кружило голову.

Правда, куда именно в Индии я поеду, я и сам не знал. Отель Виталя бронировать не стал, сказал, что мне лучше на месте разобраться: мол, там все, как в России. Куда захочу – туда и поеду. В принципе я настроился на Гоа: океан, пальмы и сплошное Баунти! Это единственное, о чем я слышал в Индии. Кроме их Болливуда и Шамбалы.

Дни до отлета казались офигительно долгими. После того как закинул Виталику документы, я вернулся домой, погрузил в тачку винчестер и поехал за город. Выбросил в реку карту от мобилы и части от компа. Снова вернулся, забрал с собой старый боевой ноутбук, нашпигованный всем, что нужно для автономки. Покидал вещи, которые могут понадобиться в поездке. Получился небольшой чемодан. Ленка его второпях забрать забыла. А мне он пригодился. Красивый чемодан, кожаный: на лейбле «Samsonite» написано.

Потом трое суток с хвостом отсиживался на всякий пожарный на даче у одной знакомой, бывшей сослуживицы моей матери. Это не паранойя, просто раз такой совет поступил, то чего уж судьбу дразнить. Там бы меня быстро не нашли, даже если бы с собаками искали, а комп я не включал из соображений безопасности. На даче я занимался облагораживающим физическим трудом: копал старушенции огород, заодно выносные диски там пристроил, в грядках, среди картошки. Так, на всякий случай.

Ощущение происходящих событий было абсолютно нереальным. Как будто я в детективе снимаюсь. Вообще казалось иногда, что вся эта катавасия накрыла не меня, а кого-то еще, а я был лишь сторонним наблюдателем, у которого тоже шерсть вставала дыбом от всей этой неразберихи. За один день разлетелась к чертям собачьим вся моя предыдущая жизнь.

До последнего момента я опасался, что не выгорит улететь. Мало ли что, вдруг с быстрой визой даже за бабки не получится? Или на границе стопорнут, я же толком не знал, на кого мы нарвались. Зато я был готов расцеловать девицу-таможенницу во все ее места, когда она вернула мне паспорт с печатью Домодедово. Не задержали! Я – свободный человек! Хотя от людей в форме в аэропорту я все равно шарахался. На всякий случай. Чуть нервный тик не заработал. Все казалось, а вдруг именно этот гад пришел за мной! Но пронесло. В duty-free я хорошо затарился спиртным: лететь далеко. К тому же нервная дрожь наконец утихомирилась, и я даже стал испытывать кайф от произошедших перемен.

Окончательно смог расслабиться, только когда самолет взлетел. Все, отмучился, впереди заслуженный тяжелым трудом долгожданный отпуск! Я начал глупо улыбаться и рассматривать остальных пассажиров. Было чем полюбоваться – персонажи еще те, сразу чувствуется – в Шамбалу летим. Тут и индусы в цветных полотенцах на башках, индианки, обмотанные весьма сексапильно в яркие платки, командированные в костюмах и какие-то странные кексы без определенных идентификационных характеристик, вроде меня. Некоторые были похожи то ли на бомжей, то ли на затерявшихся во времени хиппи. Отдельная песня – длинноволосые вьюноши в ярких майках и со стеклянными глазами.

Разговорчики у моих соседей по эконом-классу были те еще. Начал прислушиваться – еще сильнее развеселился. Дичь полная! Обсуждали какого-то Саи Бабу, к которому, как выяснилось, летело из нашего самолета человек пятнадцать. Говорили про интервью. Но на журналистов вроде не похожи: тетки в индийских бусах, мужики в ярких рубахах. К этому времени я, вероятно, уже прилично напился, потому что зачем-то вылез со своего места в проход и начал с нескрываемым интересом прислушиваться к дискуссии, пытаясь уяснить, что происходит.

Мои попутчики тем временем с энтузиазмом обсуждали чудеса, материализации, волшебные исцеления, творимые этим неизвестным мне Саи Бабой. Кто такой? Мне стало интересно.

Явно большинство граждан ехали в Индию не впервые. Среди них был заводила – весьма колоритный пацан лет сорока с длинными русыми волосами, завязанными в хвост, и большими ушами. Уши меня почему-то рассмешили особенно, я начал тихо хихикать в кулак. Заводила не обращал на меня и мой дурацкий пьяный смех никакого внимания, говорил негромко, медленно, с явным ощущением собственного превосходства над окружающими. Остальные почему-то обращались к нему как к истине в последней инстанции.

Приступ веселья прошел, я начал внимательно изучать парня и прислушиваться к тому, что он говорит. На лице этого странного субъекта была изображена философическая задумчивость и легкая потрепанность жизнью. Он больше молчал, не принимая участия в общей оживленной дискуссии, изредка отвечая на вопросы. «Настоящий пингвин!» – подумал я и снова хихикнул. Гроза девчонок-тинейджеров. Им должны нравиться такие загадочные персонажи с большими грустными глазами и длинными пальцами, перебирающими четки. На его безымянном пальце я заметил здоровый перстень с голубым камнем. Еще и пижон! Но остальным-то чудикам что от него надо?

По мере того как я продолжал вливать в себя коньяк, промелькнула мысль, а не пристроиться ли мне по прибытии к этой странной компании. Судя по долетавшим до меня фразам, их длинноволосый вожак неплохо знал Индию. Вдруг увижу что-то интересное? Саи Баба, опять же.

– А куда вы едете? – икнув, громко спросил я, обращаясь ко всем сразу.

– В Путтапарти, в ашрам Свами «Прашанти Нилаям», – неодобрительно посмотрев на меня, отозвалась одна из теток.

– А что такое а-шрам? – из всей тирады разобрав только это слово, переспросил я, интимно наклонившись к самому ее лицу и пыхнув на соседку справа концентрированными парами спирта.

– Это вроде монастыря, где могут жить все, кто приезжает с духовными целями, – пояснила тетка, демонстративно отодвигаясь.

– Еду с вами – к Свами! – весело сообщил я и торжествующе осмотрел спутников. От собственной остроты мне снова стало весело, и я громко расхохотался.

– Кстати. Кто он такой?

– Святой, великий аватар.

– Аватар говоришь? – Я расхохотался на весь салон. – Он что, компьютерный вирус? Может, мы в виртуал едем? У меня там столько аватаров…

– Можно тебя на минутку? – Длинноволосый поднялся со своего места, с силой приподнял меня и оттащил на свободные места через несколько рядов. – Если немедленно не прекратишь свинячить, тут и останешься.

– Да ты че, братан? Да я же…

– Ложись и спи! – сурово приказал мне незнакомец и сильно нажал мне перстнем на лоб. Я просто охренел от такой наглости, но свалился на сиденье безжизненным кулем. – Проспишься – поговорим.

Видимо, не желая дальнейшего осложнения отношений, я послушно уснул. Проснувшись, соображал несколько мгновений, где нахожусь. Потом поднял голову и осторожно осмотрелся. Перед глазами поплыли самолетные кресла… Тут же ко мне подошел тот самый парень и внимательно посмотрел на меня:

– Проспался?

– Ага. – Мне вдруг стало стыдно.

– То-то же! – продолжил он весьма миролюбиво. – Тогда присоединяйся к нам, поговорим. Меня Андрей зовут.

– Я – Федор.

– Первый раз в Индию? Один едешь?

Я кивнул.

– Хочешь поехать с нами в ашрам Саи Бабы в Путтапарти? Что-нибудь слышал о нем?

– Ничего не слышал, – ответил я честно. – Но поехать с вами хочу! Ты прости, что я так напился. Это от нервов. У меня траблы, все хреново в общем.

– Бывает! Вставай.

Я с трудом поднялся и поплелся за Андреем. Наверно, выглядел я не очень хорошо. Попутчицы Андрея посмотрели на меня настороженно.

– Это Федор, – представил парень меня. – Он хочет поехать с нами.

– Да что ему делать в Путтапарти? Пусть в Дели в каком-нибудь притоне остается! Или сразу на Гоа мотает, к себе подобным ракшасам! – проворчала одна из теток.

Андрей строго на нее посмотрел:

– Добрее надо быть.

– Если хочет – пусть едет, – задумчиво сказала дама, представившаяся Ольгой. – Может, сам Саи Баба вдохновил его на это решение, чтобы душа его наконец очистилась. До Путтапарти без воли Свами ни один человек не доезжает.

– А если Баба не захочет, то и до Индии ни за что не доберешься! – подхватила другая, толстая и экзальтированная тетка. Она говорила мерзким, визгливым голосом. – Знаете, почему столько самолетов в индийских аэропортах бьются?

– Наверно, пилоты хреновые или наземные службы плохо работают. Или в электронике сбои… – предположил я.

– Ничего подобного! – оскорбилась тетка. – Это все Баба. Если человек недостоин или у него намерения неправильные, то он ни за что до Индии не доберется! Вот моя невестка Ирка, бестолочь, прости Господи… Трижды со мной собиралась поехать, а ни разу не сложилось. Значит, ей еще не время сюда. Саи Рам!

– Саи Рам! – дружным хором отозвались остальные.

Я ничего толком не понял, кроме того что еду в какое-то Путтапарти со странными попутчиками. Но спокойное, даже немного отрешенное лицо Андрея внушало уверенность, что все будет в порядке. В конечном итоге немного экзотики мне сейчас не помешает. Я приготовился к неожиданным приключениям. Будет что рассказать Виталику по скором возвращении из ашрама веселым и загорелым!

Ближе к концу полета российские тетки начали волнующие переодевания. Это был просто цирк-маскарад какой-то! Я недоверчиво смотрел, как по очереди дамы с загадочными лицами уходили в туалет, закрывались там минут на десять и выходили, облаченные в такие же яркие платки, как индианки. Некоторые напяливали на себя нечто-то вроде нашей пижамы. Сидели на них эти наряды, как седла на коровах. Вот бы Ленка их оборжала! Блин, Ленка…

– Андрюх, а почему они это на себя надевают? – шепотом спросил я.

– Так положено. Во многих ашрамах строгие правила: женщины должны быть одеты в сари или пенджаби. Никакой европейской одежды…

– А-а-а… – Я был озадачен.

– Кстати, тебе тоже придется переодеться! – сообщил мне Андрей, критически осмотрев мои брендовые джинсы. – Из Дели мы едем поездом. Будет несколько свободных часов на вокзале. Вполне успеем смотаться на Мейн Базар и одеть тебя по-человечески. В Индии лучше не выделяться из толпы. Если есть силы – не спорь. Просто поверь.

* * *

Мейн Базар произвел на меня устрашающее впечатление. Дышать, казалось, было просто невозможно. Ноздри буквально ошпаривал огненный спертый воздух, в котором смешались выхлопные газы, запах навоза, человеческого пота, гниющих помоек, каких-то отвратительных специй и еще десяток раздирающих нос «ароматов». Никогда бы не предположил, что в мире может одновременно существовать так много отвратительных запахов. Андрей весьма ловко пробирался среди скопища лавок, моторикш и людей. За ноги меня пытались ухватить похожие на скелетов нищие с такими увечьями, которых я и представить себе не мог. Я только успевал подпрыгивать и уворачиваться. Со всех сторон орали зазывалы, приглашая в лавки. Продавалось все, начиная от пластмассовых бус и заканчивая огромными коврами. У меня в глазах потемнело от всего этого безобразия.

И тут меня поразила одна корова. Она флегматично стояла посередине улицы. А из-под хвоста огромным пузырем свисал целлофановый мешок. Время от времени он наполнялся продуктами жизнедеятельности. Индусы, не обращая никакого внимания на этот феномен, проходили мимо. Автомобили останавливались, ожидая, пока животное отойдет в сторону. Некоторые – особо нервные – сигналили.

– Ничего особенного, просто корова съела пакет. Это случается. Глобализация! Кока-колу и тампаксы в Индии теперь в каждой деревне купить можно и в пакетик завернуть! – ответил мне Андрей, ловя мой обалдевший взгляд. – В Дели хотят в принципе запретить коров. Но пока это не получается…

Мы лавировали дальше по узким вонючим улицам. Мне уже хватило впечатлений, и я мучительно сожалел, что послушался Виталика с этой бредовой идеей про Индию. Еще минут через десять я его проклинал. Интересно, а что будет в этом ашраме? Может, на Гоа рвануть потусоваться, пока не поздно? Все-таки курорт, должно быть поцивильнее.

– Вот здесь торгует мой знакомый индус, – вдруг сказал Андрей, проворно подныривая в одну из ничем не примечательных лавок, – он тебе что-нибудь подходящее подберет.

Ошалевший после перелета, виски и первых впечатлений от Дели, я не сопротивлялся. Сначала мне технично обменяли мои твердые доллары по какому-то мутному курсу, и я получил на руки кипу засаленных бумажек, все как одна с изображением дедушки Ганди. Потом Андрей вместе с индусом после краткой беседы на тарабарском языке принесли мне широченные страшные штаны и не менее страшную серовато-белую рубаху. Все на пару размеров больше, чем необходимо. Андрей ловко отсчитал из моей пачки несколько измученных жизнью банкнот, перемигнулся с хозяином, и мы снова вывалились на зловонную, кишащую людьми и запахами улицу. То ли от запахов, то ли от непрерывных автомобильных гудков у меня жутко разболелась голова. С приключениями уже хотелось завязать. Я казался себе полным идиотом.

– Это местные саддху. Будь с ними осторожен. Святых среди них мало, а бандитов – сколько угодно! – инструктировал меня тем временем Андрей, таща по запруженной индусами улице и показывая на каких-то грязных оборванцев. – Они любят вступать в контакт с иностранцами, предлагать траву, чилум с гашишом раскуривают. Многие владеют гипнозом, вроде наших цыган. Не попадайся на байки о трансцендентной мудрости и лучше с ними не общайся. Останешься без последних трусов, а то и без головы.

– И не собираюсь с ними общаться! – проворчал я, переступая через коровье дерьмо, лежавшее жирными лепешками вдоль всей улицы. – А это кто? Жрецы Посейдона? – Я мрачно показал пальцем на индусов, уныло бредущих с трезубцами в руках.

– Нет, это паломники. Идут по святыням, очищают карму.

– Дурдом какой-то!

– А вот тут осторожней! – предупредил Андрей, делая резкий вираж вправо. – Здесь уже лет десять сидит прокаженный и пытается всех схватить за конечности!

Я шарахнулся следом за ним, оглядываясь на ходу. На мостовой сидел человек, похожий на героя фильма о живых мертвецах, истекающий гноем, худой и зловонный. Он тянул руки к белокожим туристам, они в ужасе бросали ему деньги и пробегали мимо.

Я вдруг обнаружил себя облаченным в пахнущие гнилью и еще какой-то гадостью тряпки, которые уже почему-то оказались частично грязными, с вылезающими во все стороны нитками, в сердце какой-то клоаки. Когда мы пробирались обратно в сторону железнодорожного вокзала, у меня появились серьезные сомнения, стоит ли мне оставаться в Индии дальше. Благо в чемодане ждал своего часа обратный билет с открытой датой. И кажется, час этот уже близок. Но, вспомнив о Ленке и грандиозном обломе на работе, а также довольно однозначных предупреждениях Jane, я вскипел праведным гневом и подавил в себе порыв слабости. Какое-то время во всем этом надо просто выжить! Может, в этом ашраме получше будет?

Мое смущенное явление в покаянном белом рубище произвело на группу наших попутчиц очень благоприятное впечатление. Меня опознали как своего и вскоре вообще перестали обращать на меня внимание. Железнодорожные билеты были уже приобретены, и мы уселись на чемоданах в уголке в ожидании поезда.

Оглядываясь вокруг, я заметил пятерых гладко выбритых ребят в длинных хламидах, которые неподалеку громко распевали что-то на незнакомом мне языке, заглядывая в бумажки. Они тоже летели в нашем самолете.

– Не удивляйся. Это кришнаиты, гимны поют, – сказал Андрей.

С испугом оглядывая помоечно-грязную окружающую действительность, я вдруг понял, что нахожусь на чужой территории, которая живет по своим, неизвестным мне законам. Такое чувство было у меня впервые в жизни: ни в Швейцарии, ни США, где я бывал в командировках, такого ощущения у меня не возникало. Мне захотелось домой, в мою уютную маленькую квартирку на окраине Москвы. Хрен с ней, с работой, даже с Ленкой. Лишь бы подальше отсюда. Я едва не всплакнул от жалости к себе.

Между тем прибыл поезд. У меня было смутное предчувствие, что меня ждут неожиданности, возможно даже неприятности, но я и представить себе не мог – какие! Видно, судьба в лице пресловутого Саи Бабы или еще кого-нибудь продолжала дерзкое вмешательство в мою спокойную до поры жизнь.

Вместе с российскими тетками, замотанными в сари, мы забрались в поезд. Выяснилось, что Андрей и веселая компания его спутниц путешествовали в самом дешевом классе индийских железных дорог – sleepers. Это нечто вроде нашего платцкартного вагона, только душнее и грязнее. В целом стремнее. По совету Андрея я сразу пристегнул свой шикарный чемодан специальной цепью, чтобы ненароком не стырили. Рюкзак, где были деньги, документы и милый сердцу лэптоп, забросил под подушку. И сразу забрался на третью полку, в надежде что теперь-то меня никто не будет трогать и я отосплюсь. Давала о себе знать усталость и напряженность последних дней.

Но не тут-то было. Над головой на полную катушку шумел вентилятор. Но выключить его было невозможно: иначе просто можно задохнуться от газовой камеры индийского поезда. Зато мусор можно с удовольствием выбрасывать из открытых окошек, когда только пожелаешь. Окружающие желали. Из окон в придорожную травку летели салфетки, огрызки, сигаретные пачки и прочее, побывавшее в употреблении.

В нашем купе между тем продолжались бурные дискуссии о Саи Бабе. Дамы все не могли успокоиться и по десятому разу пересказывали друг другу страшные истории с его участием, которые становились все драматичнее. По эмоциональному содержанию они напоминали пионерлагерные страшилки. А в соседнем купе и того веселее: лысые кришнаиты по-прежнему тоскливо пели баджаны по бумажкам. Уснуть – невозможно! Я нервно слез с полки, вышел в проход, выразительно посмотрел на поющих кришнаитов, широко зевнул. Ноль эмоций! Не люди – магнитола. На третьей полке соседнего купе с недовольным лицом лежал какой-то индус, которого это, с позволения сказать, пение тоже явно достало. Мы обменялись с ним сочувственно-гневными взглядами, но изменить положение не смогли.

Я мрачно вернулся на свою полку и уткнулся лицом в рюкзак, пытаясь задремать. Но сон не шел, я почувствовал, что начинаю тихо звереть. Чтобы немного отвлечься, я взял у саи-бабистов книжку с картинками о чудесах этого самого Свами. Пролистал. Внутри оказался вложенный пакетик с фотографией улыбающегося черноволосого мужика и какой-то пылью (как мне пояснили с трепетом – священный пепел вибхути). В общем, слушал я, слушал эти песнопения и наконец не выдержал. Поскольку вместо привычного потолка в вагоне была натянута крупноячеистая сетка, в какой-то момент я, разозлившись окончательно, швырнул через стенку в соседнее купе этот самый пакетик с вибхути, надеясь попасть по сверкающему чайнику любого из исполнителей, чтобы он сообразил, что мешает соседям спать и наконец заткнулся. Снова никакой реакции.

Пение резко оборвалось само по себе, когда прошло минут двадцать. В стане кришнаитов неожиданно началось громкое шушуканье, к которому явно присоединился на незнакомом мне языке ехавший на верхней полке индус. Взволнованно повизгивая, он стремился поделиться возникшими у него эмоциями. Еще через некоторое время пение возобновилось с новой силой, уже с участием индуса, который визгливым козлетоном выводил громче всех. Я спрыгнул с полки и решил пойти посмотреть, что же там за новое безобразие происходит. Застал картину, от которой чуть не умер со смеху. Спустившись на вторую полку, рядом с бритым кришнаитом сидел скрестив ноги уже знакомый мне волосатый индус, который, полузакрыв глаза, вдохновенно бубнил что-то священное. На его лице было благоговение. К груди он прижимал тот самый злосчастный пакетик с вибхути. Чем не сценка из жизни шизоидов? Я плюнул и полез обратно в свое логово, пытаясь заткнуть уши хоть чем-нибудь.

Как объяснили на следующий день кришнаиты, в их купе произошло чудо: в один прекрасный момент индус нашел пакетик с вибхути материализованным у себя на подушке. И видимо, счел его явление прямым следствием песнопений благочестивых людей снизу. Тетки, у которых я брал книжку, сверкнули на меня глазами недобро, но промолчали.

– Наверно, это его Баба сподвиг, чтобы еще одного преданного привлечь, – только и вздохнула одна из них.

Зато индус с третьей полки с тех пор бесповоротно уверовал в силу Саи Бабы. Так я нечаянно оказал влияние на его духовное развитие. В дальнейшем я периодически встречал его в Путтапарти. Он сделался одним из самых преданных последователей Свами и местной достопримечательностью. А история о чудесной материализации вибхути в вагоне обросла новыми волнующими подробностями и стала легендой, из уст в уста на протяжении нескольких лет передаваемой саи-бабистами.

Саи Рам!

* * *

Об индийских туалетах – отдельная история. Только тут я по-настоящему оценил пограничный экстрим, в который ненароком ввязался. Хотя туалетных заведений в вагонах индийских поездов дальнего следования четыре и по желанию ими можно пользоваться даже на остановках, есть, как говорится в известном анекдоте, нюансы.

Сначала я с удивлением обнаружил, что дверь в туалет в вагоне не закрывается! Держась одной рукой за какую-то палку, чтобы не грохнуться на мокрый пол «при рывках на маршруте», другой рукой я отгонял надоедливых посетителей, которые так и норовили засунуть свое жало в кабинку. Об отсутствии туалетной бумаги и говорить не приходится. Вот вам железная кружка на металлической цепи, вода из крана – и пользуйтесь на здоровье! Неожиданно, но не смертельно и не слишком гигиенично.

По-настоящему в водоворот местных чудес меня зятянуло на следующий день пути. На одной из станций я, голодный и легкомысленный, выбежал на перрон, чтобы проветриться, покурить и купить чего-нибудь поесть. У меня, в отличие от других путешественников, не было с собой никакого запаса провианта. Андрей посоветовал брать бананы – самые эпидемиологически безопасные и сытные. Довольный, я за гроши купил несколько гроздьев бананов. Прибегаю обратно в купе, забираюсь на полку. Рюкзака под подушкой нет!

Мои попутчики только руками разводят. Дескать, увлечены были дискуссией, ничего не слышали, не видели. А по вагону какие-то подозрительные типы все время перемещаются. Это же, говорят, sleepers, дружище. А sleepers ковыляет по Индостану. В общем, сам дурак. Виноватых нет.

Но пропал-то не просто рюкзак, а часть меня. В нем – паспорт, обратный билет, деньги, кредитные карточки, мобильный, фотоаппарат. И самое страшное – безвременный уход лэптопа, без которого я абсолютно не мыслил никакой дальнейшей жизни. Это была КАТАСТРОФА.

– Где тут полиция? Как заявить о пропаже? Надо срочно искать вора, пока поезд не тронулся!

– Остановись! – мягко, но решительно сказал мне Андрей. – Бесполезно. Это – не Европа и не Штаты. И даже не Россия.

Я поистерил, поматерился как следует и забился на верхнюю полку. Потом присмирел, медленно осознавая бесповоротность случившегося. Поезд угрюмо стучал колесами и продолжал везти меня в сторону ашрама.

– Теперь ты можешь считать себя настоящим путешественником, поздравляю! С боевым крещением, оно здесь у многих случается! – цинично успокоил меня Андрей, заглянув ко мне наверх.

Что делать? Меня просветили на этот счет, и оказалось, через такой аттракцион почти все мои попутчики прошли. Именно в Индии. В самой духовной в мире стране. По совместительству, как выясняется, чемпионке по воровству.

– Радуйся! Ты отработал еще часть негативной кармы! – с убежденностью Папы Римского просветленно закивала головой одна из теток. – Это все Баба!

– Саи Рам! – желчно ответил я.

– Да не переживай так! Только карточки блокируй скорее. Держи мой мобильный. Звони в круглосуточную службу визы. Только быстро! А то деньги снимут! – Андрей протянул мне мобильный.

Вне себя от произошедшего, я позвонил Виталику. Попросил что-нибудь придумать с картами, номеров которых я, естественно, не помнил. И умолял выслать мне денежный перевод в Путтапарти. С условием что по возвращению из Индии я сразу отдам ему долг кэшем. Виталик обещал помочь восстановить документы через наше посольство в Дели. Я немного успокоился, хотя перспектива тусоваться в разных чиновничьих конторах столицы дружественной Индии меня мало радовала.

Тем временем я ехал в неизвестном направлении, с малознакомыми людьми, впервые в жизни тотально обворованный, в вонючем поезде по чужой неласковой стране. Оставшись без денег и документов, я ощутил себя совсем по-другому. То ли я есть, то ли меня нет. Удивительно, но от осознания такого положения дел мне даже как будто полегчало: теперь мое позорное бегство, о котором я мечтал накануне в Дели, точно не осуществится в обозримом будущем! Полчаса тому назад я был туристом, а теперь натуральным бомжом.

Так вот резко и без предупреждений для меня началась другая жизнь в абсолютно новой реальности, которая потом продолжила исподволь менять меня в соответствии со своими правилами. Тогда я еще до конца не понимал этого, а только начинал чувствовать.

* * *

По прибытии в Путтапарти мы заселились в красивый бело-розовый ашрам, который снаружи выглядел более-менее сносно, по сравнению со всем тем, что я уже увидел в Индии. В принципе без паспорта мне размещение не светило, но Андрей «включил» свои местные связи. Оказалось, что он очень влиятельная фигура не только среди местной российской тусовки, но и индийской администрации. С ним подчеркнуто вежливо расшаркивались, складывая домиком руки, причем не только соотечественники, коих в ашраме оказалось на удивление много, но и иностранцы. Андрей кивал им с прежним выражением легкой отрешенности и усталости.

Когда я прежде что-то слышал об индийских монастырях, то воображение рисовало небольшие тибетские храмы, затерянные в глуши, на гребнях Гималайских гор, лишенные суеты и многолюдности. Гораздо позже, в дни моих одиноких скитаний по Индии, я наблюдал некоторое подобие таких представлений. Но ашрам Саи Бабы представлял собой нечто совершенно противоположное. Это был колоссальный комплекс разных строений, раскинувшийся на огромной территории размером с райцентр. Кроме огромного красивейшего храма, по-местному «мандир», в ашраме находятся резиденция Бабы, многочисленные общежития для паломников, виллы для ВИП-гостей, музеи, образовательные учреждения. Словом, ашрам – это такой уездный город N, в котором оказалось полным-полно русских. Почти как в летний сезон на курорте в Крыму: русская речь через одного.

Поскольку у меня не было ни денег, ни документов, а перевод от Виталика задерживался в связи с выходными, Андрей временно расселил меня по самому дешевому варианту: в общежитии для иностранцев. Сам при этом предпочел остановиться в гостинице за пределами ашрама. Остальные паломники расселились в общагах подороже, где были двухместные номера.

– На территории не пить, не курить, не трахаться, матом не ругаться! – проинструктировал Андрей меня, бегло осмотрев мое пристанище. – Я сегодня обещал провести семинар для одной ВИП-группы из Тюмени. Вечером буду занят. Завтра навещу тебя и покажу, где тут можно поесть. И проведу тебе блицэкскурсию.

После того как он растворился в пестрой толпе паломников, я остался один на один с новой духовной реальностью. Честно говоря, мне стало не по себе. Во внушительных размеров зале, расположенном на задворках ашрама, помимо меня было еще человек двадцать иностранцев. В основном люди среднего возраста, одетые в такие же неопределенного вида хламиды, как и я. Спали на полу, на грязных матрасах. В отличие от меня, у других паломников было свое постельное белье. Были заняты не все спальные места: наверно, в «сезон» сюда набивается человек сорок—пятьдесят. Похоже на складской ангар, но там-то из мебели есть хотя бы стеллажи. А здесь…

В первую ночь я никак не мог уснуть, хотя свет отрубили рано – часов в девять. Темнеет в этих местах вообще рано. Я лежал и слушал, как со всех сторон раздавался храп, воняло немытыми телами, дихлофосом и сортиром. Да-а, еще накануне я совсем иначе представлял себе начало своей духовной жизни в Индии.

Нечеловеческим усилием подавив в себе брезгливость, я улегся-таки прямо в одежде на грязный матрас, пытаясь абстрагироваться от окружающей меня обстановки, но тут у меня неожиданно начало сильно чесаться тело. Сначала подумал: совсем нервы сдают. Через какое-то время запустил руку под майку и сообразил, что по мне ползают в большом количестве отвратительные мелкие насекомые. Клопы! Матерясь почем зря, я подскочил со своего лежбища и вылетел из помещения. Во мне снова поднялось мощное желание бросить все к чертовой матери и бежать обратно в Россию. Неважно как, лишь бы поскорее убраться из этого гадюшника!

Наплевав на предостережения Андрея, я обреченно уселся у входа в корпус и закурил. Тут же из темноты нарисовался какой-то индус, который очень эмоционально жестами и окриками предложил мне выбросить сигарету. Пришлось повиноваться. К тому же воспоминание об отсутствии паспорта и денег поставило все на свои места. Я был тут на птичьих правах. Строго говоря, даже и не я. Прямо Чебурашка какой-то. Впрочем, нет, у Чебурашки поначалу были ящик с апельсинами и будка телефонная. Приходилось ждать перевода от Виталика и терпеть. Глаз в ту первую ночь я так и не сомкнул.

Приблизительно в два часа ночи по местному времени среди моих сокамерников началось броуновское движение. Они вставали, выходили в туалет и куда-то шли дальше, продирая по пути глаза. Света и прочих бытовых излишеств в «складском» общежитии не было. Я поинтересовался, куда они идут. Оказалось – занимать очередь на утренний даршан с Саи Бабой. Я не очень понял, что это такое, но на всякий случай пошел вместе со всеми. Перед высокой оградой снял обувь. Люди с сонливыми и угрюмыми лицами поднимались по лесенке на высокий помост, их досматривала беспристрастная охрана и пропускала в предбанник огромных размеров зала. Там все усаживались рядами на гладкий холодный пол. Кто-то продолжал дремать, кто-то перебирал четки, кто-то шевелил губами. Все при деле. Несколько мужиков переговаривались между собой. Отдельные граждане с просветленными лицами застыли в позах лотоса. Я проникся к ним невольным уважением – мне-то сидеть тут совсем не по кайфу было. От нечего делать я оглядывался в поисках своего нового знакомого. Но Андрея видно не было.

По другую сторону симметрично разделенного зала размещались женщины. Постепенно они сливались в пестрый узор из разноцветных пятен-сари. В этом месте наблюдений я вздремнул: усталость брала свое. Встрепенулся оттого, что в наших рядах происходили какие-то перемены. Народу было полно. Сидящие с краю в линии граждане выходили по очереди и вытаскивали из рук людей со строгими лицами какие-то номерки. После этого ряды послушно поднимались и шли в большой зал, перед которым стоял еще один кордон охраны. Там снова все усаживались на мраморный пол. Плечом к плечу – как селедки в банке. Большинство людей приходили с какими-то подушками-седушками и ковриками. Мне же снова пришлось сидеть прямо на холодном полу. К тому же подступила очередная волна брезгливости – стараясь прижаться ко мне поплотнее, сбоку пристроился немытый-нечесаный индус, который все время ожидания сосредоточенно ковырял в носу и периодически с любопытством пытался дотронуться до меня большим пальцем ноги.

Неожиданно сзади послышалась русская речь с легким южным акцентом. Я прислушался.

– А теперь сосредоточься! В мандире исполняются все желания! Вот Александр Иванович из соседней станицы пожелал, чтобы у него новая машина была. И что ты думаешь – через полгода в лотерею «Ниссан» выиграл! Хорошо бы и нам квартиру получить. Или хотя бы машину… Программируй себя на удачу!

Позже я слышал много подобных высказываний о материализации желаний в мандире и даже считаю их частично реалистичными. Тогда же все впечатывалось в мозг как откровение другой, незнакомой мне жизни: странноватой, диковатой и страшноватой. Для меня начался период, когда каждая случайная вроде бы встреча несла в себе необъяснимый энергетический заряд, подталкивающий меня к чему-то новому. Каждый из людей, с кем я так или иначе пересекался, приносил какую-то историю, фразу, намек, которые после оказывались для меня исключительно полезными и важными. Значение случайных встреч я начал осознавать много позже.

Ожидание непонятно чего затянулось еще часа на полтора. Все тело у меня затекло, хотелось одновременно есть, курить и спать. Наконец легкий шепот пронесся по рядам. Я посмотрел туда, куда и все: из раскрытых ворот, тяжело ступая, вышел Некто с роскошной кудрявой шевелюрой. Он медленно прошел вдоль рядов, в которых началась эйфория. Люди вскакивали, экстатически хлопали в ладоши, падали ниц, рыдали. Загадочный Некто указал рукой на нескольких человек, которые с благоговением последовали за ним в дверь, находившуюся в центре зала.

– Счастливые! – с завистью донеслось от моих соседей сзади. – Их Баба на интервью взял! А мы опять как лохи! Уже третью неделю каждое утро ходим, а толку – ноль…

После этого началось громкое пение, многократно усиленное громкоговорителями. Я огляделся: многие подпевали. Я сообразил, что, видимо, поют гимны. Еще час продлилась эта странная церемония, голова у меня начала раскалываться; не дожидаясь ее окончания, я с трудом пробрался к выходу из мандира. Остававшиеся сидеть смотрели на меня неодобрительно.

Во дворе в кучах обуви я не без труда нашел свои сандалии и обреченно поплелся под дерево желаний, где мы договорились встретиться с Андреем. Там какие-то экзальтированные граждане разных национальностей зажигали благовония, стояли на коленях, стукались лбом о каменный бортик, огораживавший дерево. Полный зоопарк. Сила воли меня окончательно покинула. Скорей бы пришли деньги! Надо восстанавливать документы – и валить из этого логова мракобесия.

Еще часа через полтора из дверей мандира повалил народ. Я отчаялся уже разглядеть Андрея в этом нахлынувшем море людей, но тут кто-то меня тронул за плечо. Я не сразу узнал Андрея: он был в бейсболке, надвинутой глубоко на глаза.

– Пошли отсюда скорее! А то сейчас увидят – и начнется. Не отвяжемся.

Быстрым шагом мы вышли через главные ворота ашрама. Андрей поделился хорошими новостями: от Виталика на мое имя в банк пришел денежный перевод, можно его забрать.

* * *

Я с интересом обнаружил, что за стенами ашрама царит обычная уличная атмосфера: торговцы, лавки, кафе, толчея. Все гораздо чище и приятнее, чем на Мейн Базаре в Дели. Но в принципе то же шумное торжище, просто больше белых лиц вокруг. Андрей быстро протаскивает меня между продавцами, советуя не щелкать клювом. Для хранения полученных денежных средств мне приобретается небольшая сумка через плечо c потайными карманами. С ней я больше не расстаюсь ни на минуту, ношу на груди.

С бьющимся от волнения сердцем я получаю в банке денежный перевод. Никогда еще меня так не радовало получение денег! Я сгреб было пачку купюр со стойки, но Андрей остановил меня, внимательно пересчитал деньги и начал выяснять отношениях с клерком. Попытались обсчитать, как всегда. Видимо, Андрей сообщил индусу что-то весьма доходчивое, поскольку минут через пять в окошке появились еще несколько измятых купюр.

– Теперь порядок! – подмигнул Андрей. – Идем обедать. Тут одно приличное кафе есть, владелец – немец. Там нормально моют посуду и овощи. Отличные свежевыжатые соки. Большая роскошь для Индии.

– А что, это правда, что в Индии так легко травануться?

Андрей смерил меня насмешливым взглядом:

– Встретимся через недельку – обсудим этот вопрос.

– Да ладно, у меня желудок гвозди переваривает!

– Посмотрим.

В кафе было довольно многолюдно. Я быстро изучил вполне приличное европейское меню, в котором попадались и незнакомые мне блюда местной кухни. Спрашивать не решился, понадеявшись сориентироваться по обстановке.

– Мне масала-чай и сиззлер! – уверенно сообщил мальчишке-официанту Андрей.

Услышав знакомое слово «чай», для начала я попросил официанта принести мне то же самое.

– А можно какого-нибудь мясца? – Взглядом голодного и загнанного зверя взглянул я на Андрея. – Что тут повкуснее будет?

– Друг мой, – откуда-то сверху снисходительно посмотрел на меня Андрей, – во-первых, мы в вегетарианском кафе. А во-вторых, запомни: если хочешь выжить в Индии, лучше не ешь мясо и никогда рыбу, особенно в незнакомых местах. Ясно тебе?

– Но почему? Мясо ведь жарят-парят по-всякому…

– Может, и парят, но делают это обычно хреново. Для мяса здесь нормы санитарные отсутствуют. Не хочешь подцепить какой-нибудь токсоплазмоз, бруцеллез или паразитную инвазию – мяса не ешь! К тому же вегетарианская пища для здоровья полезна – духовного и физического. Так что закажем тебе неострый жареный рис с овощами. И наслаждайся!

– А почему неострый? – возмутился я. – Дай хоть хваленые индийские специи попробовать!

– Не советую. Не надо лишних экспериментов с непривычки! Про них хвалебно рассказывают, да помалкивают, что потом бывает.

Я снова был в расстройстве и смятении. Куда я попал? Даже поесть нормально не складывается. Ни мяса, тебе, ни севрюжины с хреном. Надо срочно сматываться назад, в Москву, пока с голода не помер.

В итоге вместо желанного чая мне принесли отвратительную, неопределенного вкуса и цвета бурду, смешанную с молоком. Сделав первый глоток, я невольно зажмурился от отвращения. Андрей, наблюдая за моей реакцией, беззаботно рассмеялся.

– Когда не уверен, проси обычный блэк ти. И обязательно уточняй, чтобы без молока! К местному чаю нужна привычка! И понимание того, что именно в себя вливать собираешься.

К нам за столик тем временем подвалила толпа шумных, веселых ребят, говорящих по-русски. Последовали продолжительные радостные объятия с Андреем и похлопывания друг друга по спинам. Мгновенно засуетившиеся официанты с озабоченно-подобострастными лицами подтащили стулья.

– Андрюха, дорогой! Блин! Какими тут судьбами? Сколько зим?

– Да вот, снова к вам занесло. Ездил в Москву паспорт менять. А мне на хвост село четырнадцать преданных, а потом еще и пятнадцатого по пути подцепил! Пришлось помочь добраться и разместить их тут. Да и дела кое-какие тут были. Скоро уезжаю…

– Будешь курить? – Один из русскоговорящих, похожий на бандюгана или качка парень кавказского типа в джинсах и майке и с загорелым дочерна лицом, протянул здоровенную раскуренную самокрутку. По запаху я сообразил, что это не табак. К моему удивлению, Андрей не отказался от странной папироски, а, улыбаясь, глубоко затянулся. После короткого разговора о людях, имена которых для меня ничего не значили, ребята шумно отвалили. Я набросился на еду – на мое счастье, хотя бы рис оказался съедобным. Андрей между тем задумчиво смолил.

– Пыхнешь? – предложил он мне косяк (теперь у меня не было в этом никаких сомнений!)

– А что это? – Я недоверчиво принюхался к тяжелому, незнакомому, даже враждебному запаху.

– Чистейшие сливки.

– Не, спасибо. (Честно говоря, я даже не понял, чт