Любит ли нас наша родина?

Ты любишь Россию. Точка. Тебя никто не заставлял ее любить. Ты здесь родилась. Здесь жили твои любимые куклы. Бабушка летом варила в пестром сарафане вкусное варенье из черной смородины «с пенкой». Ты, босоногая, бежала в жаркий день к ленивой реке. Школу закончила если не отличницей, то патриоткой. На выпускном вечере, стоя в белых туфельках на высоком каблуке, ты об этом не думала. Одноклассник Петя тебя волновал больше, чем родина. Родина была не то чтобы в тени, но с ней, в отличие от Пети, все было более-менее ясно. Она была прозрачной, беспрепятственной любовью, естественной как дыхание.

Положа руку на сердце, ты и теперь скажешь, что, сколько бы ни замыливали идею патриотизма разные политические уроды, как бы они ею ни манипулировали, ты не перестаешь считать себя патриоткой. Пафосность этого слова тебя не смущает, да ты, возможно, и права: речь идет о высоких материях. Более того, с этой верой ты делаешь свою карьеру, в этой вере воспитаешь ребенка. Патриоткой ты отправишься в Париж или Рим и патриоткой вернешься, очарованная, но не распропагандированная великими иностранными красотами. «Там есть что любить, скажешь ты своему мужу, но Россию мы любим не за что-то, а потому, что здесь интереснее и неожиданнее. Как на американских горках — летишь себе вверх и вниз, с ахами, охами, визгами и весельем. К тому же, наша культура — не хуже. А язык? Как наслушаешься на международной тусовке шипения поляков, птичьего клекота чехов, так поймешь силу нашего певучего имперского говора!». Муж с этим не спорит.

Однако есть вопрос, от которого приходит в смущение любой русский патриот, будь он мужчиной или женщиной. Этот вопрос может обескуражить даже искушенного в спорах человека. Ты живешь себе, любишь родину, и родина охотно позволяет тебе ее любить, но — любит ли она тебя?

Любит ли нас Россия?

Большинство из нас, наши родственники, наши друзья, знакомые и незнакомые нам люди живут в чудовищных условиях, из которых нельзя выбраться никакими силами. Жалкие квартиры, полуразрушенные дома — вот куда заселила нас наша родина. Бюрократия издевается над населением. Милиция социально опасна. Зарплаты — смехотворные. Живи как хочешь.

Хорошо, если ты не болеешь, если тебя не обокрали, не изнасиловали, если у тебя дома не случился пожар, если ты имеешь возможность родить ребенка в нормальном роддоме. Хорошо, если до старости тебе еще далеко. Хорошо, если ты не стала алкоголичкой. Хорошо, если ты по оплошности не попала в российскую тюрьму. Но если тебе в трудную минуту понадобилась помощь твоей страны — будь готова ко всему.

Можно смеяться над наивностью американцев, но Америка реально создала социальные программы помощи старикам и безработным, малоимущим и калекам. Эти программы осуществляются людьми, которые любят свою работу, умеют помогать людям в беде. Не только Америка, но и весь цивилизованный мир дает возможность молодым семьям получить кредит на покупку достойного жилья. Это называется нормальной жизнью.

Нас много — Россия одна. Она едина во многих лицах. Я видел ее секретаршей паспортного стола, не дающей нужной справки, медсестрой, брезгливо глядящей сквозь вас, милиционером, начальником, свиньей-министром. Страна шлагбаумов с табличкой у красного фонаря: «Нормальное положение шлагбаума — закрытое». Россия, в лучшем случае, кормит нас обещаниями. Она равнодушно относится даже к своей армии, которую призывает не только защищать страну, но и немножко пугать остальной мир. В свое оправдание Россия может только сказать, что раньше она была еще хуже: ссылала в Сибирь или расстреливала недовольных правительством, придумывала нечеловеческие утопии, контролировала каждый шаг каждого. Но родина не раскаялась в своих прошлых злодеяниях, хитрит и халтурит при всякой возможности. Она до сих пор не сделала ничего, чтобы остановить демографическую катастрофу, сократить криминал, увеличить продолжительность человеческой жизни.

«Но это, возразишь ты, не та Россия, которую я люблю. Это не Россия моей бабушки в летнем сарафане. Это — государство. Его невозможно любить». В том-то и дело, что у нас в России произошел подлог. Государство выдает себя за страну нашего детства:

— Любите меня!

Наши чувства оно присваивает себе. Оно сознательно, как шулер, смешивает понятия ради собственной выгоды. Твоя любовь к России не имеет взаимности. Но разве российское государство не состоит из людей, то есть из нас самих? Не мы ли сами себя и околпачиваем? Как так получилось, что государство безнаказанно позволяет себе быть порочным, втягивая в себя все новые и новые поколения подданных?

На эти простые, вопиющие вопросы у нас в России нет еще ответа, который помог бы выбраться нам из родного бреда. Ленивым и нелюбопытным, нам нет времени и сил собрать свои мысли в кулак. Вот и ты уже задумалась о том, как пойти бы и прикупить себе новые туфли. Туфли, конечно, сильнее государства. Удачной тебе покупки!

Виктор Ерофеев