Возвращение Амвросия

– Все, мы пришли, – промолвил Патриарх, остановившись у черневшего в фиолетовой темноте могильного креста. – Здесь покоится иеродьякон Амвросий.

– Мир праху его, – сказал Ярополк Логвинов. Некоторое время он смотрел на последнее пристанище героического дьякона, потом повернулся к своему спутнику.

– Сейчас ты узнаешь всю правду, – сказал писатель. Набалдашник его трости начал мерцать зеленоватым светом.

– Не возражаешь, если я отвернусь? – спросил Патриарх. – Не хотелось бы смотреть на это.

– Что ж, ты не обязан, – пожал плечами Логвинов. Владыка повернулся спиной к могиле Амвросия, направив взор на стройные ряды высоких крестов. Многие славные люди покоились на этом кладбище, и жизнь немалой их части оборвалась в самом расцвете сил. Взять хотя б того же Амвросия. Сил и знаний многих из них не хватало сейчас Русской Православной Церкви в борьбе с заполонившей Святую Русь человеческой нечистью.

Логвинов за спиной произносил какие‑то слова на неизвестном Патриарху языке. Но странное дело – владыка не испытывал отвращения, не ощущал той инстинктивной дрожи, что возникает у христианских священников, когда при них начинают твориться сатанинские ритуалы. Стало быть, Ярополк использовал, все же, светлые обряды, наподобие тех, что давно вошли в христианскую практику в виде церковных таинств? «Значит, все эти годы мы ошибались насчет него? А ведь он не был нашим врагом, и мог много раньше оказать неоценимую помощь! Боже, еще одна непростительная ошибка! Надеюсь, еще не поздно все исправить», – подумал первосвященник.

– О, как же долго я спал! – раздалось за спиной. Владыка вздрогнул, узнав голос Амвросия. «Неужели он поднял из могилы труп?! – пронеслось в голове. – Неужели такое возможно?».

– Можешь повернуться, – сказал Логвинов. – Ты не увидишь ничего страшного или скверного.

Глава Русской Православной Церкви пересилил себя и бросил быстрый взгляд через плечо на могилу. Писатель не солгал. Через мгновение Патриарх снова стоял лицом к последнему приюту иеродьякона.

– Здравствуй, Амвросий, – произнес он.

Последний из агентов 777 стоял на своей надгробной плите. То было, конечно, не физическое тело Амвросия, а полупрозрачная проекция, в которой перемешались белый, розовый и небесно‑голубой цвета. Никакого мерзкого ритуала некромантии не было – Логвинов вернул в вещный мир лишь душу иеродьякона, а не его истлевшую плоть.

– Приветствую тебя, Владыка, – улыбнулся прозрачный Амвросий. – Как наше дело? Как Церковь?

– Плохи наши дела, Амвросий, – признался Патриарх. – Сатанисты набрали огромную силу. Горько признаваться в этом, но… они теснят нас. Не случись с тобой несчастья тогда, в 2010‑м, все могло быть иначе…

– Да, в той ситуации я остался в дураках, – развел руками Амвросий. – Вера в людей подвела меня, владыка. Но, впрочем, благодаря этому человеку, – дьякон кивнул на Логвинова, – я снова имею возможность все тебе рассказать. Надеюсь, еще не поздно.

– Начинай, – молвил Патриарх.

– Но прежде я хотел бы кое о чем спросить тебя, – улыбка исчезла с прозрачного лица иеродьякона.

– Конечно. Я слушаю, – кивнул первосвященник.

– Занимаясь расследованием в Курске, я с удивлением узнал, что у меня там был предшественник, отец Леонтий, – сказала душа Амвросия. – Он, как и я, являлся агентом 777 – а ведь ты сказал мне, что я первый, кого назначили на эту должность.

– На самом деле ты был двадцать первым, – виновато молвил Патриарх. – Мы назначили тебя сразу после исчезновения отца Леонтия. Прости, что я солгал.

– Вот как, оказывается, Церковь поступает с лучшими из своих служителей, – вставил Логвинов.

– Это было необходимо! – быстро взглянув на своего нежданного союзника, Патриарх вновь перевел взгляд на вернувшегося с того света дьякона. – Пойми, Амвросий, так было нужно. Если бы кто‑то из агентов попал в плен, зная, что ведется масштабное расследование, сатанисты могли испугаться и залечь на дно. Так мы бы вовсе ничего про них не узнали!

– Стало быть, иерархам было известно о секте, – кивнул Амвросий. – Что ж, я понимаю – так действительно было лучше для всех. Кроме меня и отца Леонтия.

– Прости, – повторил Патриарх.

– Что до предыдущего агента 777, так он как раз и попал в плен, – продолжил свой рассказ иеродьякон. – Я нашел его. Точнее, то, что от него осталось. Леонтия держали за чертой города, в старом немецком дзоте, оставшемся со времен войны. Он умер после того, как ему перестали приносить питье и пищу. Наш брат перестал быть им нужным. Поскольку ты был прав, поступая именно так, как поступал. Они действительно ничего не узнали. Как ничего не знал и сам Леонтий.

Владыка счел за лучшее промолчать.

– Но батюшка оставил весточку для живых, – сказал Амвросий. – Стены дзота были испещрены записями на церковнославянском, которые мой предшественник сделал собственной кровью. Из них я узнал, в каком направлении двигаться дальше.

– А что с останками Леонтия? – спросил владыка.

– Он похоронен в лесу под Курском, – сказал Амвросий. – Не мог же я хранить его тело в гостиничном номере.

– Мы разыщем его и доставим сюда, на кладбище, – твердо произнес первосвященник. – Что было дальше?

– Мне удалось выйти на лидера курской ячейки сатанистов, – молвил иеродьякон. Точнее, тогда я еще не знал, что это лидер ячейки. Я принимал его за магистра всего их ордена. Но в процессе общения с ним мне удалось выяснить, что у него есть собственный хозяин.

– Сатанинский авторитет пошел с тобой на контакт? – изумленно воскликнул Патриарх.

– Ему пришлось, – усмехнулся дьякон. – Был то директор одной из школ в ближайшем пригороде Курска, Аркадий Лесников. В сатанинской секте он был известен под кличкой Леший.

– Подожди, но ведь Лесников был знаменитым человеком, заслуженным учителем Российской Федерации! Когда два года назад он был найден мертвым, об этом написали все газеты!

– Жаль, я не успел их прочитать, – молвил Амвросий. – Интересно было бы посмотреть, какую чушь сочинили тогда журналисты. Это я убил Лесникова, владыка. Другого выхода не было.

– Даже такие люди, как Лесников… – потрясенно пробормотал Патриарх. – Но, ради всего святого, зачем ему это было нужно?

– В своей школе Леший занимался вербовкой новых адептов для секты, – пояснил иеродьякон. – Он в России не один такой. Вот откуда этот постоянный приток сатанистов.

– Так вот оно что, – потрясенно прошептал Патриарх.

– Но Лесников и ему подобные не смогли бы сами все это осуществить, – продолжал Амвросий. – Их действия направлял и координировал еще один человек. Известный и влиятельный, владеющий гипнозом и тайнами черной магии. Ежегодно он объезжает все населенные пункты, где у него есть влияние, и проводит сеансы массового гипноза, направляя к Сатане школьников и учащихся ПТУ.

Черный червь сомнения вновь принялся точить душу первосвященника. Владыка перевел взгляд на стоявшего, опершись на трость, Ярополка. «Неужели ловушка?».

– Тебе удалось узнать имя этого человека? – вопросил Патриарх, повернувшись к душе Амвросия и готовясь, в случае чего, ударить посохом Логвинова.

– Да, владыка, – ответствовал прозрачный иеродьякон. Патриарх затаил дыхание.

– Его зовут Геннадий Райшмановский, – прозвучало над священными могилами.

– Что?! – воскликнул Патриарх. – Райшмановский? Депутат Госдумы? Кандидат в Президенты? Этого не может быть! – первосвященник схватился за голову.

– Может, – жестко молвил Ярополк Логвинов.

Владыка поднял на него недоуменный взгляд.

– Ты что‑то знаешь?

– Больше, чем все остальные, – сказал писатель. – Давно, в середине 80‑х, Геннадий был моим учеником. Это я обучил его мастерству гипноза, и, не стану скрывать, в этом деле он превзошел своего учителя. Это я рассказал ему о тайных путях, из которых он, к сожалению, выбрал худший. Ближе к началу 90‑х Райшмановский предал мой Орден. Гордыня возобладала в нем. Геннадию захотелось славы, почета, счастливого сольного плавания. Помнишь его выступления, которые транслировались на весь СССР? Помнишь его затяжные туры по стране? Как оказалось, именно тогда Райшмановский закладывал основы своей зловещей организации, которая теперь правит в России свой сатанинский бал.

– Мне пора, владыка, – сказал с надгробия иеродьякон. – Нас не отпускают надолго.

– Иди, Амвросий, – тихо произнес первосвященник. – Прощай. И еще раз прости.

Дождавшись, покуда дух дьякона растворится в воздухе, владыка Церкви обрушился на магистра Ордена с гневной тирадой.

– Почему ты сразу не рассказал мне об этом?! – кричал он, потрясая посохом. – Почему ты ждал, покуда черная опухоль сатанизма не разрастется до немыслимых масштабов?! Неужели тебе приятно было все это наблюдать? Твой ученик, говоришь? Что ж, яблоко от яблони недалеко падает! Значит, ты всё‑таки заодно с ними! И привел меня сюда лишь для того, чтоб посмеяться надо мной на пороге моего краха!

– Нет, – покачал головой Логвинов. – Я не один из них. За сегодняшний вечер у меня была масса возможностей убить тебя. Выбросить из машины, ударить тростью по голове, воспользоваться магией… Вспомни – ты целых пять минут стоял, повернувшись ко мне спиной! Сам захотел, чтобы было так! И я ничего не сделал…

– И правда, – пробормотал патриарх. – Прости…

– Я сам долгое время не мог понять, что происходит, – пояснил Логвинов. – Не так уж просто было увязать воедино Райшмановского и этих сатанистов. Они начали бушевать в 2000‑м, а ведь последний публичный сеанс Геннадия прошел за десять лет до этого! Лишь много позже я догадался – это же подросли ребята, что во время его гастролей были еще детьми. Да и потом, откуда ж мне было знать, что эти сеансы продолжаются, что даже сейчас, будучи миллиардером и депутатом Госдумы, он, как и двадцать с лишним лет назад, но уже тайно, продолжает разъезжать по деревням и поселкам. И там, в актовых залах местных школ, внушает ученикам идеи сатанизма, а еще – повиновения своей персоне.

– Повиновения? Но ведь как раз Райшмановский – один из немногих, кто пытается с ними бороться. Ты смотрел сегодня политические новости? Сатанисты напали на него прямо в останкинской студии. Они ненавидят его и стремятся уничтожить!

– Все это – не более чем его тонкая игра, хитрая и подлая, – покачал головой писатель. – Это как если бы кто‑то нанял вора и поручил ему похитить общее достояние, а после сам же «поймал» его и отдал на растерзание толпе, чтобы стать героем в ее глазах. Каким бы сильным ни был гипнотизер, он все равно никогда не сможет взять под контроль все население огромной страны. Гипноз очень плохо передается через телеэкран, а собрать перед собой все сто пятьдесят миллионов живьем – подумай сам, разве такое возможно? И даже если кто‑то смог бы такое сделать – он все равно подчинил бы себе лишь несколько тысяч. Геннадий понимает это. Он хочет взять власть легальным путем, победив на выборах. Именно для этого ему была нужна вся эта заваруха с сатанистами.

– Теперь я все понимаю, – промолвил Патриарх. – Но все‑таки, почему ты раньше мне не сказал?

– Твои люди делали все возможное, чтобы я и мои посланцы не могли приблизиться к тебе на пушечный выстрел, – ответил Логвинов. – Лишь сегодняшняя премьера расслабила вас настолько, чтобы я мог выйти из тени и оказаться рядом с тобой.

– Боже, как же слепы и глухи мы были! – воздев очи к небесам, горестно воскликнул Патриарх. – Но уж теперь‑то все пойдет по‑другому. Объединенные силы Церкви и Ордена смогут сокрушить гнусную шайку сатанистов! Постой… – опомнился Первосвященник. – Но ведь завтра выборы. А у Райшмановского зашкаливающий рейтинг. Да нас самих растерзают в клочья, если мы выступим против него!

– Ты прав, – печально промолвил Ярополк Логвинов. – Боюсь, что мы действительно опоздали.