Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Похищение кота. Часть первая
Утром, пока Хупер блевал в ванной, Дэнни украдкой позвонил портье в отеле «Аль‑Бабуин» в Касабланке. Это был его старый канал связи с бабушкой Аграфеной Тихоновной (портье потом перезванивал ей с базара в Рязань), и за подобные штуки Хупер раньше неоднократно объявлял Фёдору выговоры и удерживал квартальную премию, которую они потом вместе пропивали. Теперь же всё это просто потеряло смысл: Фёдор давно уже превратился в Дэнни Рубиройда и помнил только номер в Касабланке, но не цель своих звонков, а портье, которого звали, кажется, Карим‑ага (или нога?..), перевербовали то ли китайцы, то ли корейцы. И в настоящее время он работал в штаб‑квартире «Кока‑Колы» в Атланте уборщиком с доступом к мусорным бачкам в конференц‑зале. После долгих, едва слышных гудков в Касабланке кто‑то сказал: – Алло. – Ну, – сказал Дэнни, понятия не имевший, с кем он разговаривает и зачем. – Алло, – повторил кто‑то в Касабланке и что‑то забормотал по‑арабски. Удивлённый Дэнни послушал‑послушал да и послал бормотуна в задницу. Когда он клал трубку, из ванной вышел Хупер. – Опять в Марокко звонил? – гневно спросил он. – Я насчёт погоды узнавал, – соврал Дэнни с непринуждённостью ведущего программы «Время». – На хрена тебе… – не договорил Хупер и снова побежал в ванную. – Мало ли дождь будет! – крикнул ему вдогонку Дэнни. Потом они попили кофейку (Хупер ни с того ни с сего заявил, что похмеляться с утра нелепо) и пошли искать машину. На случай провала Хупер никогда не оставлял её в гараже. На случай провала Хупер оставлял свой «Воксхолл» чёрт знает где. На этот раз он притулил старикана в луже под деревом примерно в миле от дома. Проезжая мимо своего резидентского гнёздышка, Хупер неожиданно вспомнил, что не гулял с Колей да, кстати, и не кормил своего четвероногого друга. Так что пришлось посылать Дэнни. В смысле – чтобы он исправил досадный промах. Наблюдая (со светлой улыбкой), как подчинённый гоняется за резвой собакой, не желавшей возвращаться домой в такое чудесное утро, растроганный Хупер мысленно составлял рапорт о присвоении старшему лейтенанту Допотопову очередного воинского звания. Тем временем подающий надежды разведчик загнал Колю в дом и соображал теперь, как открывается (и открывается ли вообще) банка элитного собачьего корма «Цезарус Примус», которому нередко отдавал должное и сам Хупер в благословенные дни, когда жены не было дома. Наконец, улыбаясь и облизываясь, Дэнни вышел из дома и заковылял к ограде, а Хупер смахнул навернувшуюся слезу чьими‑то промасленными кружевными трусиками. Дэнни забрался в машину, распространяя по салону аппетитный запах дорогущего «Цезаруса Примуса», и у Хупера невыносимо зачесалось в носу. Отчихав своё, он спросил сиплым голосом: – Ты Коле‑то хоть оставил? Будущий капитан внешней разведки сделал вид, что не только не понимает по‑английски, но даже не понимает, что это по‑английски. – Слушай, Мак, – сказал он тепло и искренне (со времён падения радистки Паши Дэнни порой называл Хупера МакАлистером, но тот не возражал – так было даже лучше в смысле конспирации), – я это… отгулы хочу отгулять… после дела, конечно. – Какие отгулы? – Мои. За Шотландию. Весной Хупер посылал Дэнни в шотландские горы за самогоном. – А какого дела? Хупер всё ещё не успокоился насчёт «Примуса». – По поводу кота. – Кота? – Кота в Хобби Холле. – В Хобби Холле? На самом‑то деле майор ГРУ Хупер просто испытывал на прочность выдержку старшего лейтенанта ГРУ Рубиройда. Проводил так называемый «рэгулярный трэнаж». Как в своё время это делал с ним самим гвардии капитан Кухарчук, весьма злое животное. Но молодой друг резидента выдержал нелёгкое испытание, можно сказать, с честью. А то, что он злобно вытаращился на Хупера, слегка затрясся и чуть не задушил себя ремнём безопасности, да ещё и заорал во всё горло: «Ты достал меня, сволочь пьяная!» – так это мелочи, «нэполадки, якись могуть быть поправлэны», если придерживаться терминологии того же гвардии капитана Кухарчука, чрезвычайно злого животного. – Ладно, – сказал Хупер, включая зажигание. – Кажется, нам пора. И рванул с места с таким рёвом и грохотом, что миссис Джулия Монтекки‑Смит, пенсионерка из коттеджа напротив, задремавшая вчера вечером на унитазе, проснулась и смогла, наконец, приступить к повседневным домашним хлопотам. На перекрёстке Бонд‑стрит и Эбби‑роуд Хупер еле успел дать по тормозам – в дюйме от «Воксхолла» с криками о помощи пронёсся рыжий толстяк в пижаме наизнанку. А сразу за ним – высокий джентльмен во фраке, с огромной кочергой в узкой и нервной руке скрипача. Хупер тихо выругался и повернул бледное как поганка лицо к Дэнни. Тот был цвета баклажана. – Сволочь Холмс! Не успел из лечебницы выйти – опять за старое! – злобно проговорил майор. Дэнни, работавший продавцом‑консультантом в «Скобяном Супермаркете Бормана», кивнул головой: – Он к нам на прошлой неделе заходил. Кочергу выбирать. Я тогда сразу понял – для бедняги Ватсона. И они поехали дальше. – Ну что, споём, что ли? – предложил вдруг Хупер. – Давай, – согласился Дэнни. – Только не эту твою хреновину! Имелась в виду любимая песня пьяного Хупера под удивительным названием «Еврейское казачество восстало», от которой у Рубиройда мозга за мозгу заходила. – Да ладно лечить‑то, – сказал майор. И тишина Даксборо огласилась жестокой пародией на легендарное «Июльское утро». Причём Хупер визжал за Байрона, а Дэнни подвывал за Хенсли и лупил ногами по днищу за Керслейка. Перед самым поворотом на Кокс Фэнтэстик их остановил Томми Сосискович, местный констебль. – Так не пойдёт, ребята, – сказал он, заглядывая в салон, где Дэнни притворился спящим. – Zdravo, druze,[3]– добродушно отозвался Хупер. – Что, Томми, не спится? – Да уж! – согласился тот и вроде как собрался вытаскивать квитанции. – Да ладно тебе! – Улыбка Хупера не помещалась в зеркало заднего вида. – Это Дэнни во сне орал. Опять у Дикинсона перебрал. Да ещё в лоб ему там дали. Так что, сам понимаешь, нелегко пришлось парню. Сейчас его домой отвезу, и всё будет u redu[4]. Ты уж не серчай. – Ладно, – сказал констебль, – поезжайте тихонько. Кстати, там вот, когда фальцетом, надо вот так. И он взял самую высокую ноту и держал её, наверно, минуту и держал бы ещё неизвестно сколько, если бы тут в него не врезался какой‑то дед на велосипеде. Поднявшись с асфальта, Томми поднял лихого деда (им оказался Тоби Никсон, профессиональный нищий, подвизавшийся в квартале Сосисковича), прислонил его горбом к фонарному столбу и, наконец, вытащил из кармана пачку квитанций. – Привет, Тоби! Увидимся, Томми! – хором сказали Хупер с Рубиройдом и помчались в сторону Родео‑драйв.
|