Дело о необычайном путешествии профессора и его плаща (№ 107)

Это — один из самых обширных казусов в задачнике Р. Иеринга, суть которого вкратце сводится к следующему.

Отправившийся в путешествие профессор Е. забыл дома плащ. Обнаружив это, будучи в Лоре — маленьком провин­циальном городишке — он обратился к местному портному с заказом на срочное изготовление плаща. Портной принял заказ с обязательством изготовить плащ к будущему утру и повел Е. к купцу, торговавшему плащевой тканью. Про­фессор выбрал материю. Портной договорился с купцом о том, что заплатит за нее сам, по получении денег за рабо­ту, с профессором — об окончательной цене работы, вклю­чающей, в том числе и стоимость материала, об условиях передачи плаща и уплаты денег, после чего унес с собой материю; профессор же отправился к себе в гостиницу и через некоторое время выехал в дальнейший путь. По со­гласованию с портным плащ должен был быть доставлен им назавтра, к 8 часам утра, в придорожную гостиницу, на­ходившуюся в 3-х часах пути от города, где произошли все описанные'события.

Плащ портной изготовил и доставил в гостиницу, прав­да, не к 8 часам, а с небольшим опозданием, так как ранним утром он долго не мог найти извозчика. К этому времени профессор уже уехал. Портной же случайно слышал, как профессор говорил при нем одному из знакомых, что сле­дующим пунктом своего маршрута он предполагает сделать городок Ротенбух, в связи с чем и отправил с извозчиком плащ туда, в единственную, имевшуюся там гостиницу, а сам вернулся в свою мастерскую в Лоре. Извозчику, при­бывшему в Ротенбух, удивленный хозяин гостиницы отве­тил, что никакой профессор у него не останавливался, и о плаще его не предупреждал, после чего извозчик вернулся имеете с плащом в Лоре. Дело же было в следующем: по совету хозяина придорожной гостиницы профессор просто изменил маршрут, и уехал не в Ротенбух, как первоначаль­но планировал, а в Лихтенау, о чем просил хозяина пре­дупредить человека, когда тот доставит плащ, и отправить его следом в Лихтенау; с этой целью хозяин отдал строгий приказ мальчику-служащему гостиницы, а профессор даже дал мальчику на чай. Но и мальчик и хозяин просто забыли о поручении профессора, из-за чего плаща в Лихтенау он так и не дождался. Отправившись в Ротенбух на извозчике он разузнал у хозяина тамошней гостиницы, что плащ туда действительно привозили, но так как последний ничего не знал о сделке, то плаща не принял и отправил извозчика с ним назад. На обратной дороге экипаж попал под дождь, вследствие чего профессор простудился, а бывший на нем сюртук столь сильно промок, что пришёл в негодность.

Во избежание дальнейших недоразумений профессор написал портному письмо с просьбой доставить плащ ему па квартиру в столице; портной же, до получения этого письма, ещё раз отправил плащ в Ротенбух, где он некото­рое время хранился в гостинице, дожидаясь заказчика. По получении письма портной отправил извозчика в Ротенбух ещё раз, тот забрал плащ, после чего портной переслал его на городской адрес профессора, где плащ в конце концов и был принят; при этом (что привносит в задачу чрезвы­чайно интересный элемент) плащ не удовлетворял своему основному назначению — не защищал от дождя и ветра, — поскольку промокал и продувался.

Обилие вопросов, сформулированных к этому казусу сравнимо с объемом его основного текста. Нас будут интересовать только основополагающие из них, определяющие те принципиальные положения, исходя из которых можно pacпутать весь клубок образовавшихся тут фактических хитросплетений. Но и их выяснение подобно расчистке грандиозного завала, состоящего из обломков юридических конструкций; придавленных осколками фактических обстоятельств.

Прежде всего нужно выяснить вопрос об отношениях заказчика, портного, и продавшего материю купца. Контекст не оставляет сомнения в том, что купец продал материю имен но портному, причем — в кредит: портной рассчитывал упла­тить деньги за материю по получении денег от заказчика. На это указывает описание действий последнего у купца (профес­сор не купил, а лишь выбрал материю), а также упоминание о том, что цена договора подряда включала в себя цену только одних работ, но также и материи. Следовательно, пер­вые два звена в многозвенной цепочке отношений, будут ел дующими (1) купец — портной (по договору купли-продаж ткани) и (2) портной — профессор (договор подряда (заказа на пошив плаща из материала подрядчика). Деньги за материал купец может требовать только от портного, но не профессора; профессор же будет разбираться именно с пор ным по вопросу о недоброкачественности предоставленног последним материала. Однако, поскольку плащ, несмотря на его недоброкачественность, все же был принят профессором портной может рассчитывать на оплату расходов на при обретение материала и оплату работ по пошиву плаща; ш нем, однако, лежит обязанность возмещения убытков, при чиненных нарушением заключенного им договора заказа.

Затем следует разобраться с расходами по многочислен­ным перевозкам плаща (всего их было пять) и его финальной пересылке из Лоре на домашний адрес профессора.

Первая перевозка — из Лоре в придорожную гостини­цу — происходила по заказу профессора, однако, была осу­ществлена несвоевременно. Значит, оплачивает её профес­сор, точнее — портной, который вправе отнести расходы по оплате на счёт профессора, но у последнего возникает встречное требование к портному — о возмещении убытков, причиненных ему просрочкой в доставке плаща.

О второй перевозке — из гостиницы в Ротенбух — стоит поговорить подробнее. Она осуществлялась портным по соб­ственной инициативе, хотя и без поручения профессора, но в его интересе, а значит, на страх и риск самого её ини­циатора — портного, но на счёт, опять-таки, профессора, который по собственной неосмотрительности дал портному основание рассчитывать застать его в Ротенбухе. Но, с дру­гой стороны, этой перевозки не было бы, если бы хозяин и служащий придорожной гостиницы не забыли бы о поруче­нии (причем, поручении оплаченном!) профессора и преду­предили бы портного об изменении маршрута путешествия: плащ был бы доставлен в Лихтенау, и, таким образом, все проблемы были бы пресечены ещё до своего возникнове­ния[27]. Следовательно, оплату этих и всех последующих расходов, связанных с розысками плаща, которые профес­сор был вынужден производить из собственного кармана, он вправе переложить на содержателя придорожной го­стиницы.

Третья перевозка — из Ротенбуха в Лоре — осуществля­лась извозчиком по собственной инициативе, но в интере­се, а следовательно — на счёт портного; последний отне­сти расходы по этой перевозке на кого-либо не может, ибо они были вызваны необходимостью возврата плаща после второй перевозки, осуществляемой им, как помним, на свой страх и риск. Четвертая и пятая — из Лоре в Ротенбух и обратно — во многом сродни второй, с той лишь только раз­ницей, что предпринимались они портным с целью ниве­лирования неблагоприятных последствий собственной про­срочки, и, к тому же, в условиях, когда он уже знал об отсутствии профессора в Ротенбухе; уверенности в том, что плащ застанет его там, у него не было и не могло быть. Эти перевозки, предпринятые в интересе самого портного, были, к тому же, действиями явно неразумными, почему расходы на них должны лечь на портного. Таким образом, расходы по первой перевозке долокнг быть оплачены профессором, второй — хозяином придорож­ной гостиницы, а третьей, четвертой и пятой — портным. Теперь — об оплате пересылки плаща из Лоре на дом к про­фессору. С одной стороны, она предпринималась по просьбе профессора и не была предметом первоначальной договорен-1 ности, т. е. её стоимость явно не входила в стоимость заказа,! а значит, вроде бы, расходы по пересылке должны лечь нг профессора. Так было бы при нормальном ходе вещей: креди­тор, действительно, должен был бы принять на себя расходь должника, понесенные им в связи с односторонней переме ной кредитором места исполнения обязательства. Но в томн то и дело, что никакой катавасии с плащом не произошло бы, если бы портной вовремя доставил его ещё в придорожн ную гостиницу; пересылая плащ в другое место, он, очевидно] заглаживал неблагоприятные последствия собственной прс срочки, что, ясное дело, он должен производить на свой счёт! Итак, пересылка тоже идет на счёт портного.

Остались вопросы более разнообразные, но не менее важные и, к тому же, объединенные единым принципом ре­шения. За чей счёт оплачиваются: (1) извозчик, с которым профессор ездил из Лихтенау в Ротенбух и обратно, дабы разузнать судьбу плаща? (2) убытки в размере расходов на лечение простудившегося профессора и стоимости испор­ченного дождем сюртука? (3) расходы на оплату письма, от­правленного профессором из Лихтенау в Лоре? Несмотря на свое качественное разнообразие, все эти расходы имеют под собою набор из двух причин: просрочка портного и неиспол­нение поручения хозяином придорожной гостиницы. Какая из них является непосредственной и необходимой? Полага­ем, что эти качества присущи все же бездействию хозяи­на придорожной гостиницы, а не неисправности портного. Почему? Потому, что (моделируем новую ситуацию), будь портной исправен, сшей он качественный плащ и доставь его в придорожную гостиницу вовремя, профессор, отбыв­ший оттуда ранее намеченного времени[28], все равно бы по­терпел те же самые убытки, если бы хозяин гостиницы по-прежнему не выполнил своего обещания и не предупре­дил портного об изменении маршрута. Перечисленные рас­ходы, таким образом, профессор вправе возложить на хо­зяина придорожной гостиницы; с него же профессор впра-, ве взыскать плату за обещанную, но не оказанную услуг в размере данных мальчику чаевых. Возможность хозяина го­стиницы, возместившего профессору перечисленные суммы, отнести их регрессным порядком на мальчика, ограничива­ется малолетним возрастом последнего и нормами трудово­го права.

Расходы по хранению плаща в гостинице г. Ротенбух бы­ли вызваны действиями портного, направленными на за­глаживание последствий собственной просрочки, и им опла­чены; на нем они так и должны оставаться.