О салями и скрипке, а также о семидесяти

и одних панталонах (№ 31, 46)

Перед нами — классический казус из римского права. Бед­ный студент предлагает старьевщику купить ветхие брюки (тогу), в кармане которых лежит кронталер (золотой), причем нетошник, ощупывая брюки, обнаруживает монету, понимает, что это такое и соглашается приобрести их по существенно бо­лее высокой цене, чем они в действительности стоят, рассчи­тывая, что продавец просто забыл монету в кармане и отдаст брюки вместе с ней. Однако, вопреки его ожиданиям, прода-нец принимает деньги и, прежде чем отдать брюки, вынимает золотой из их кармана, заявляя при этом, что им продавались только брюки, но не монета, что монеты вообще не продают и они не являются принадлежностями брюк.

Некоторую модификацию представляют собою два дру­гих случая.

1) Бедный скрипач, не имея при себе наличности, чтобы заплатить за купленную в лавке колбасу, оставляет хозяину лавки в залог свою скрипку. Немедленно по выходе скрипа­ча в лавку является некий господин, который проявляет жи­вейший интерес к оставленной скрипке и, по её тщательном осмотре придя в совершеннейший восторг, просит хозяина лавки продать ему скрипку за 1500 лир. Хозяин объясняет, что скрипка эта не его и обещает завтра попробовать купить её у собственника. Назавтра он действительно предприни­мает такую попытку и выкупает скрипку у скрипача за 500 лир, однако, явившись по указанному незнакомцем адресу для того, чтобы отдать скрипку и получить обусловленные 1500 лир, узнает, что незнакомец там не живет и никогда не жил. Скрипка же оказывается совершенно простой, сто­ящей какие-нибудь 5-7 лир.

2) Некий господин, известный своими странностями не менее, чем богатством, завещал распродать входящие в его наследственную массу 71 пару панталон, причем — непре менно поодиночке, и без права покупки одним и тем же ли­цом более одной пары. Данное распоряжение был исполне­но: за совершеннейшие гроши были проданы все пантало­ны. Через некоторое время один из покупщиков случайно обнаружил, что в пояс купленных им панталон зашит ме­шочек с 10 купюрами по 100 долларов; остальные 70 покупа­телей последовали его примеру и достигли того же приятно­го результата. Наследники же предъявили 71 иск о выдаче найденных кладов, ссылаясь на то, что завещатель, делая распоряжение о продаже панталон, очевидно пребывал не в здравом уме.

Несомненно, все три случая связаны между собою тем, что описанные в них сделки купли-продажи совершались под вли­янием заблуждения: в первых двух впадали в заблуждение покупатели, в последнем — продавец (продавцы). В остальном имеются различия.

Наиболее «чистым» является случай со скрипкой — добросовестный хозяин продуктовой лавки стал жертвой мошенников, изобразивших скрипача и псевдопокупателя скрипки. Сделка со скрипачом по приобретению грошовой скрипки за 500 лир может быть признана недействительной по иску покупателя с возвратом всего, полученного сторо­нами по сделке, а, кроме того, с возмещением покупателю реального ущерба — ибо впал он в заблуждение по вине про­давца— «бедного скрипача».

Затем следует случай с панталонами, где продавцам остается только поминать недобрым словом своего наследо­дателя, ибо один только столь необычный характер одного из пунктов завещания сам по себе ещё не свидетельствует в пользу предположения о том, что его составитель нахо­дился не в здравом уме; во всяком случае, предположение это не столь «очевидно», как полагают наследники. То, что они, продавая панталоны, не знали о заключенных в них кладах, — это их личные проблемы; во всяком случае, если и говорить здесь о заблуждении, так только о том, в которое они впали если и не по собственной вине, то уж и не по вине покупателей панталон. В таком случае наследникам, хотя и позволяется оспорить заключенные сделки, возвратив себе панталоны с заключавшимися в них кладами, надо быть готовым не только к возврату покупателям сумм, уплачен­ных ими за панталоны, но и к возмещению покупателям реального ущерба, причиненного применением последствий недействительности сделок.

Самым сложным для разрешения оказывается классиче­ский казус — о брюках и кронталере — в котором налицо весь­ма своеобразное заблуждение — заблуждение недобросовест­ного контрагента. Да, старьевщик оказался жертвой недоб­росовестных действий студента, проще сказать — обмана. Но вот ведь что интересно: не подозревая об этом и полагая, что продавец действует не умышленно, а лишь неосмотрительно, он пытался этой неосмотрительностью воспользоваться, гово­ря проще — сам пытался обмануть студента! Другое дело, что расчёт его не оправдался и обмануть не удалось; больше того, ветошник сам оказался обманутым, но это не отменяет того факта, что и сам он, в свою очередь, покушался на обман и довел бы его до конца, если бы тому не помешали независя­щие от него обстоятельства. Один вор перехитрил другого, стремившегося перехитрить его.

Кому же в этой ситуации отдать предпочтение? С точ­ки зрения закона сделка подлежит признанию недействитель­ной по иску тряпичника (стороны, впавшей в заблуждение), а стороны — приведению в первоначальное положение (студен­ту следует получить брюки и золотой, а тряпичнику — упла­ченные им за брюки деньги). Кроме того, за последним, как Ішавшим в заблуждение по вине другой стороны, следует при­знать право требования возмещения реального ущерба, при­чиненного ей совершением сделки. А в качестве санкции за недобросовестное поведение ветошника было бы неплохо по­следнюю возможность — требование возмещения убытков — у него отобрать.