Миф сквозь призму идеалов просветительского рационализма

Миф как орудие власти: Б. Фонтенель

Музыку делает тон. Тон в европейской культуре XVIII в. зада­вала Франция. Французское Просвещение, опиравшееся на заве­ты картезианства, пристально анализировало заблуждения чело­веческого сознания. Все, что не может получить свое обоснование через абсолютно ясные, самоочевидные принципы, должно быть поставлено под сомнение. Заблуждение само по себе не может быть формой знания; его функция — не познавательная, а социо-нормативная, властно-регулирующая.

Просветительский рационализм XVIII в. был крайне прямоли­нейным: никакого рационального зерна в заблуждениях искать не имеет смысла; заблуждения, предрассудки — это высказывания отдельных лиц, которые (в силу тех или иных жизненных обстоя­тельств, главные из которых связаны с необходимостью удержа­ния власти) затем повторяются множеством легковерных людей. Такой подход вел к толкованию древних мифологий, в том числе и библейской, как субъективных, лишенных глубинного истори­ческого смысла продуктов человеческой фантазии.

В античной мифологии усматривали бесцельно выдуманные побасенки, продукты невежества или обмана наивных, необразо­ванных, малосведущих людей со стороны укрепляющих свой ав­торитет жрецов или вождей (легенда о «трех великих обманщи­ках — Будде, Иисусе и Магомете»), примитивного суеверия, страха и трепета человека перед необычностью некоторых природных явлений. На основе такой мировоззренческой позиции Б. Фонте-

Мишле Ж. О системе и жизни Вико. Историко-биографический этюд. Харьков, 1896.

■|£Щ| ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. НАУКА О МИФЕ В ЭПОХИ НОВОГО ВРЕМЕНИ И ПРОСВЕЩЕНИЯ

нелем была построена просветительская концепция мифотворче­ства. Его книга «О происхождении мифов» вышла одновременно с книгой Дж. Вико в 1724 г. Обе книги посвящены одному и тому же — мифотворчеству. Но как по-разному авторы его понимают!

Фонтенель не склонен идеализировать прошлое человечества, не верит в «добродетельного дикаря» и считает, что в первобытно­сти люди жили в обстановке грубости, невежества, несправедли­вости, зла и насилия. Воображение первобытного человека дей­ствовало вразрез с той действительностью, в которую он был погружен. И потому в мифах человек гипертрофированно вооб­ражал себе то, чего ему не хватало в повседневной жизни, к чему он стремился в своих фантазиях, желая оторваться от убогого, не­радостного бытия.

Мифы, предания, легенды порождены способностью сознания создавать не только истинные, но и ложные конструкции, кото­рые, будучи приложимы к истине, делают ее более привлекатель­ной. Ведь часто важна не истина, считает Фонтенель, не соответ­ствие наших знаний и действительности, а то, насколько продукты сознания (образы, мысли, понятия, теории и др.) нравятся и полез­ны нам. С этой точки зрения, не так уж и важно, есть ли в тех или иных продуктах сознания крупица истины или нет. К тому же в обманчивом обличий правда иногда легче доходит до человека, до его сознания, ума. Поэтому вся история культуры пронизана не только истинами, но и мифами, легендами, вымыслами, заблужде­ниями.

Более того, именно мифы, легенды, предания обычно берут верх над истиной, разумом, наукой. Воображение человека и его разум обычно не совпадают друг с другом и действуют наперекор друг другу. Чувства человека и его разум заложены в человечес­кой природе как начала, исходно противоречащие друг другу. Воображение человека на каждом шагу постоянно изменяет под­линную картину мира, действительные отношения вещей в зави­симости от интересов и потребностей человека.

В XVIII в. получает широкое распространение пришедший на смену пламенному гуманизму ренессансной эпохи умеренный, взвешенный гуманизм Паскаля и Монтеня, гуманизм без иллюзий, без драматизма, иногда даже с иронией и ухмылкой. Гуманизм есть философское и идеологическое отстаивание идеи самодостаточ­ности человека. Миф — продукт суеверия, а суеверие — это «ти­ран природных способностей человека». В мифе изначально зало­жено и проявляется нечто антигуманное, поскольку он выступает

ГЛАВА 7. ВЕК ПРОСВЕЩЕНИЯ О СУЩНОСТИ МИФА ШИШ