Глава 2. Ранние концепции мифотворчества

для постижения божественной реальности (т.е., по сути, сущност­ных сторон бытия) необходимы иные, чем миф, формы сознания — способность рационального оперирования абстракциями, а не чув­ственными образами; только с помощью абстракций возможно охарактеризовать свойства божественного абсолюта. Но способен ли человек на такие усилия разума или они подвластны только бо­гам? Ведь познавательные возможности человека ограничены и слабы, особенно в том, что касается постижения божественной реальности.

Все необходимые предпосылки для создания первых научно-рациональных концепций мифа созрели в VI в. до н.э. и были твор­чески синтезированы, по-видимому, Ферекидом из Сироса. Он одним из первых сделал решительный шаг от осознания внеобраз-ного, абстрактного характера сущности мифа к уверенности, что усилиями человеческого мышления эту сущность можно воссоз­дать. Это позволило ему стать автором первой концепции сущно­сти мифа, которая основывалась на понятии аллегории.

О жизни Ферекида (VI в. до н.э.) известно мало достоверного, больше — легендарного. Дошедшие до нас легенды о Ферекиде отра­зили главную сторону его творчества — уверенность в силе разума, в способности мысли выходить за рамки чувственной наглядности и воссоздавать сущность (чаще всего — через прогнозирование бу­дущего).

Ферекид — представитель прозаической теокосмогонической традиции. Он разрабатывал теокосмогонию, но на новых, абстрак­тно-символических, основаниях. Это по сути уже не мифологиче­ская, а философская теокосмогония. В ней первоначала бытия представлены не чувственными образами богов, а их абстрактны­ми символами — Зас, Хронос и Хтония. По мнению Ферекида, эти предвечные, волевые, инициативные потенциальные начала лишь впоследствии «развертываются» (путем эволюции или инволюции) в ту систему богов, которая известна нам из мифопоэтики Гомера, Гесиода и др.

Как из абстрактных потенций бытия формируется мир богов? Ферекид предложил свое решение этих непростых вопросов. Все, что мы знаем из мифологии о богах, их происхождении и поступ­ках, считает он, следует понимать не буквально, но аллегорически, т.е. за мифологически чувственными образами следует силой ра­ционального умозрения выявлять скрытый подлинный смысл со-