Рационализация мифа в гомеровском эпосе

Гомеровский эпос — это эстетически переработанная древне­греческая мифология раннеклассового общества. На этом этапе развития античной культуры уже не миф, но еще и не рациональ­ное познание, а пока лишь поэзия становится объяснительным принципом. Здесь поэзия объясняет мир, однако она не способна объяснить миф.

Вместе с тем в поэмах Гомера рационализация сознания уже набирала свои обороты. Любой эпос есть некоторая форма реф­лексии, обобщение и рационализация истории и действительно­сти, отбор более значимого и отсев менее значимого с точки зре­ния автора. В эпосе мифологические пространство и время

ШЕШ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. АНТИЧНЫЕ УЧЕНИЯ О МИФЕ

«расколдовываются», демистифицируются, приобретают услов­ный и воображаемый характер. Все это требует логических про­цедур (идеализации, абстрагирования, обобщения и др.), которые позволяют критически «приземлить» миф, осознать качественные границы между объектом и его образом в сознании субъекта.

В творчестве Гомера рационализация сознания проявляется и в том, что первобытная мифология для него уже недостаточное средство духовного освоения мира. Мифологические сравнения у Гомера часто подменяются сравнениями с ситуациями реальной повседневной жизни и быта. Мифологическое видение мира не кажется ему единственно возможным и правильным. Подчас оно ему уже и неинтересно. Он интуитивно чувствует возможность иного видения, в котором мир отражен через его естественные, причинные закономерности, т.е. рационалистически. Отсюда — скептицизм Гомера, критическое отношение к традиционным представлениям, подчас интеллектуальное недовольство древней мифологией, отдельные проявления того, что сейчас бы назвали свободомыслием, граничащие с юмористическим, игривым, чуть ли не фривольным отношением к мифологическим образам и сю­жетам¹.

Рационализация сознания просматривается у Гомера и в зача­точных формах рефлексии над представлением о сущности мифа. Это проявлялось в противопоставлении мифа и логоса. «Миф» как интегрированное, целостное, сознательное и целенаправлен­ное духовное воздействие на человека, несущее в себе желание, волнение и тоску по чему-то неведомому, Гомер противопостав­лял «логосу», который он трактовал как нечто дифференцирован -но-расчлененное, отчужденное от человека, но так же, как и миф, способное воздействовать на него. Здесь еще далеко до полной рационализации представления о логосе как некотором всеоб­щем принципе бытия (к которой подходит Гераклит, затем раз­вивают элеаты и по-своему завершает Платон). Но первые, исход­ные предпосылки рационализации представлений о сущности мифа в творчестве Гомера уже присутствуют.

Таким образом, в гомеровскую эпоху шел процесс разложе­ния мифологического сознания, постепенно складывалось проти­вопоставление субъекта и объекта, вещи и ее образа, природа де-антропоморфизировалась. Миф все больше приобретал черты

Лосев А.Ф. Гомер. М., 1996. Гл. 4.

ГЛАВА 1. АНТИЧНАЯ РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ МИФА: НАЧАЛО ПУТИ

художественно-эстетического, эпического произведения. Мифо­логическое понимание Космоса переросло в вещественно-теле­сное, пластическое восприятие мира. Природа осознавалась еще не как совокупность объективных процессов и явлений, а как ху­дожественно-эстетическое целое. Чертам, свойствам природных явлений придавалось пока лишь поэтическое, переносное, услов­ное, символическое значение.

В творчестве Гомера Космос воспринимался преимуществен­но пространственно, как имеющий конечные размеры, как обо­зримое физическое тело, как живое существо, как функциональ­ный, пространственно-статический, упорядоченный миропорядок. Для Гомера мир — это наглядная, простая, ясная, яркая, светлая, геометрически правильная, сфероидно-симметричная оформлен-ность. Над таким самодостаточным Космосом время бессильно. Поэтому гомеровский мифопоэтический эпос внеисторичен. Го­мера не интересовала генезисно-космогоническая, хронологиче­ская сторона бытия, т.е. как вещи естественно (пусть даже стихий­но) порождают друг друга.

Эпоха архаики отличалась динамизмом, быстрой сменой цен­ностей. И уже к VII в. до н.э. эпос приобретает новые мировоззрен­ческие ориентации, которые позволяют видеть в мифе не только средство художественно-образного отражения действительности, но и особый предмет рационально-теоретического познания.