Цена нечестности

Бывший президент Никсон был знаком со многими, но не был близок ни с кем. В десятках его биографий авторы раздумывали над причиной подобного поведения. Они анализировали отношения Никсона с родителями, вспоминали его детские обиды и политические предательства, случавшиеся в его карьере. Историк Стивен Амброз нашел интересное объяснение: Никсон не имел настоящих друзей, потому что он не был цельным человеком.

Амброз сравнивает Никсона с президентом Дуайтом Эйзенхауэром, который «никогда не играл чужих ролей и всегда оставался самим собой» (12). Лидерские качества Эйзенхауэра проявились еще во времена его военной карьеры. Он решительно осудил генерала Джорджа Паттона, который во время Второй мировой войны несправедливо отнесся к раненому солдату. Хотя Паттон был отличным генералом, много сделавшим для победы, Эйзенхауэр не мог не обратить внимания на подобный поступок. Он написал генералу письмо с осуждением его поведения. В заключение Эйзенхауэр отметил: «Ни один документ из тех, что мне приходилось писать за время моей военной карьеры, не был для меня столь мучителен, как это письмо. И не только потому, что мы давно и тесно дружим с вами, но еще и потому, что я искренне восхищаюсь вашим талантом военачальника. Но хочу сказать вам, что подобные поступки… попросту нетерпимы» (13). Слова Эйзенхауэра всегда соответствовали его поступкам. Благодаря этому у него всегда было множество друзей – и в бытность его генералом, и во время его президентства. И генерал Паттон всегда оставался его другом.

А вот Никсон в разных ситуациях представал разным человеком. Спичрайтер президента однажды сказал, что Никсон мог, «просто открыв дверь, стать другим человеком» (14). Отсутствие цельности в повседневном общении постепенно привело к скандалу Уотергейта. После отставки Никсон сказал помощнику, что, поднявшись на вершину, «невозможно прекратить игру, которую вел всегда… И ты остаешься таким же, как был, и продолжаешь идти по грани» (15).

Никсон всегда был настороже и никому не доверял – скорее всего, потому, что сам не заслуживал доверия. Он восхищался такими людьми, как Шарль де Голль, который «играл роль, которую сам себе выбрал» (16). Однажды Никсон сказал помощнику: «С той самой минуты, как ты познакомился с человеком, он начинает пользоваться тобой» (17).

Когда Никсона спросили, почему у него нет близких друзей, он заговорил об одиночестве лидера. «При моей работе я не могу позволить себе роскошь близких дружеских отношений. Доверять нельзя абсолютно никому. Нельзя говорить о личных планах или о личных чувствах» (18). Но словам Никсона противоречат примеры многих других лидеров, например Эйзенхауэра, у которого было очень много близких друзей.

Никсон вел себя так, словно играл роли, которых от него ожидали. Он никогда не был абсолютно честен. Никто не знал его истинного «я». И в результате в сложный момент его поддержали очень немногие. Нечестность в словах и поступках стоила ему не только дружбы, но и президентства.

Честная жизнь дарит нам свободу формировать крепкие, гармоничные отношения. Пытаясь даже в малой степени скрыть свои чувства и убеждения, мы мешаем себе любить по‑настоящему. Принять нашу любовь другие люди могут только в том случае, если будут знать, что нам можно доверять, – и не только нашим словам, но и нам самим, таким, каковы мы есть.

Какими были бы ваши отношения, если бы вы …

Всегда стремились к тому, чтобы ваше внешнее «я» соответствовало внутреннему?

Привыкли говорить правду во имя любви к другим людям?

Перестали прибегать к белой лжи даже в мелочах?

Извинялись за свои ошибки вместо того, чтобы пытаться скрыть их с помощью обмана?

Выступали на стороне истины даже тогда, когда подобная точка зрения более чем непопулярна?