Юридическая сторона спортивных. Любой, хотя бы мало-мальски интересующийся жизнью большого спорта, не мог пропустить события трех последних Олимпийских игр — летних

соревнований)

Любой, хотя бы мало-мальски интересующийся жизнью большого спорта, не мог пропустить события трех последних Олимпийских игр — летних, 2000 г. в Сиднее и 2004 г. в Афи­нах, а также зимних 2002 г. в Солт-Лейк Сити. Все три пе­речисленных соревнования объединяет единый вопль россий­ских болельщиков: «Наших засудили!».-

Как забыть провал опорного прыжка С. Хоркиной на Олимпиаде в Сиднее; да, в конечном счете выяснилось, что дело заключалось в неправильной установке снаряда, — прыжок дали «перепрыгнуть», но уже потом, после того, как гимнастка, находясь в подавленном психологическом состоянии, отработала все иные упражнения, естественно — с не самыми высокими оценками. На играх в Солт-Лейк Сити схожим приемом вывели из строя российского биат­лониста П. Ростовцева, обязав за час до старта явиться на допинг-контроль. Да, ничего не обнаружили, но каково бы­ло состояние спортсмена после проявления к нему такого отношения? Е. Бережной и А. Сихарулидзе пришлось де­лить завоеванное ими «золото» с проигравшей канадской парой, — решение, не имевшее аналогов в мировой истории. Столь же беспрецедентным стало решение о снятии с сорев­нований команды российских лыжниц во главе с Л. Лазу­тиной под предлогом повышенного содержания в ее кро­ви гемоглобина. Афинская Олимпиада, еще не закончив­шись, преподнесла уже немало столь же неприятных «сюр­призов» — откровенно необъективное судейство в женской и мужской спортивной гимнастике, в результате которого А. Немов остался вовсе без медали, а С. Хоркина смогла пробиться только на вторую ступеньку пьедестала почета, да и то лишь в одной номинации. Психологическое давле­ние стало причиной травм Д. Саутина и А. Бондаренко, а также отказа от дальнейшей борьбы той же самой С. Хоркиной. Очередной допинг-скандал с И. Коржаненко и вовсе не нуждается в комментариях[78].

Конечно, не будучи специалистом в соответствующих ви­дах спорта, нам сложно судить, действительно ли судейство было предвзятым, а психологический прессинг непереноси­мым. С этим должны разбираться эксперты; задача наших чи­новников от спорта и, в частности, юридических служб Наци­онального олимпийского комитета РФ и национальных спор­тивных федераций — помочь спортсменам, пострадавшим, по их мнению, от необъективного судейства, отстоять свои закон­ные интересы. Сделать это невозможно, не уяснив себе чисто юридической стороны спортивных состязаний, в частности, следующих вопросов. Порождает ли деятельность по орга­низации и проведению спортивных соревнований (в частно­сти — международных Олимпийских игр[79]) какие-либо граж­данские правоотношения организаторов и участников? Если да, то каково содержание этих правоотношений и кто яв­ляется их участниками (сами спортсмены или направившие их на игры государства с одной стороны и город-организа­тор Игр, либо Международный олимпийский комитет, с дру­гой)? Затем, существуют ли такие юридические факты, ко­торые влекут возникновение у спортсменов субъективного права требовать от организатора игр награждения (напри мер, медалью определенного достоинства)? Если такие факты существуют и такое право возникает, то каковы последствия нарушения этого права? Наконец, что (с юридической точки зрения) представляет собой пресловутый допинг-контроль? могут ли его результаты оказывать прекращающее действие в отношении к указанному субъективному праву — праву на награждение?

Предлагаем вниманию читателей краткую справку о статусе международных Олимпийских игр и их организа­торов[80].

Основным организатором международных Олимпий­ских игр является Международный Олимпийский комитет (МОК) — международная неправительственная некоммер­ческая организация, учрежденная на Международном ат­летическом конгрессе по возрождению Олимпийских игр. Конгресс был созван по инициативе французского спортс­мена, просветителя и мецената барона Пьера де Кубертена и проходил в Париже 16-21 июня 1894 г. при участии пред­ставителей 78 делегатов от 37 спортивных федераций Бель­гии, Великобритании, Греции, Италии, Испании, России, США, Франции и Швеции. С точки зрения своей органи­зационно-правовой формы МОК представляет собой ассо­циацию международных и национальных спортивных фе­дераций, действующую на основании Устава (документа, определяющего принципы организации и деятельности са­мого МОК) и так называемой Олимпийской хартии (до­кумента о принципах организации и проведения между­народных Олимпийских игр и взаимоотношениях МОК с себе подобными национальными организациями — Нацио­нальными Олимпийскими комитетами (НОК)). В насто­ящее время МОК является юридическим лицом по праву Швейцарии, зарегистрированным 17 сентября 1981 г. с ме стом нахождения в Лозанне. Членство в МОК, структура и деятельность его органов управления определяются по­ложениями Устава и главы 2 Олимпийской хартии. Основ­ными источниками существования МОК являются доходы от собственной деятельности (в частности — от продажи билетов, дающих право присутствовать на олимпийских со­ревнованиях и мероприятиях, продажи прав на освещение и трансляцию международных Олимпийских игр) и част­ные пожертвования, которые могут использоваться как на собственные нужды, так и на поддержку отдельных Наци­ональных олимпийских комитетов (см. п. 28 Олимпийской хартии).

В Олимпийских играх вообще могут принимать участие спортсмены государств, имеющих НОК, признанные МОК и включенные им в число участников так называемого олим­пийского движения; в конкретных Олимпийских играх — спортсмены стран, НОК которых внесли причитающиеся с них по Уставу МОК взносы за право участия. Россий­ский НОК имел статус члена олимпийского движения в 1911-1917 гг., НОК СССР - с 1951 г. по 1991 г.; его пра­вопреемником стал снова НОК России, сохраняющий суще­ствование и по сей день. По состоянию на 1 января 1994 г. в число участников олимпийского движения было включено 195 НОК. Каких-либо особенных юридических требований к НОК не выдвигается; достаточно лишь, чтобы это была негосударственная некоммерческая организация, действую­щая в рамках Олимпийской хартии. Не запрещается суще­ствование НОК за счет пожертвований; единственное огра­ничение — это запрещение распределять данные пожертво­вания непосредственно между спортсменами.

Пунктом 8 Общих положений Олимпийской хартии про­возглашено, что занятие спортом составляет одно из прав человека: «каждый должен иметь возможность занимать­ся спортом в соответствии с его или ее потребностями». Задача Олимпийского движения — объединение спортсме­нов всех пяти континентов, символизируемое пятью пере­плетенными Олимпийскими кольцами — эмблемой движе­ния; Олимпийских игр — выявление сильнейших спортсменов-любителей[81] (п. 7 Общих положений Хартии). Кандида­туры спортсменов-участников предстоящих Олимпийских игр, тренеров, судей и иных официальных лиц[82] представ­ляются НОКами из числа победителей национальных со­ревнований[83] с соблюдением правил ч. II главы 5 Хартии; окончательное решение о принятии заявок принимается ис­полкомом МОК. Спортсмены и тренеры, кандидатуры ко­торых приняты МОК, подписывают так называемые за­явочные бланки, содержащие согласие подписанта на запись и трансляцию соревнований с его участием[84] и обязатель­ства соблюдать положения Хартии и Медицинского кодекса МОК[85], после чего МОК предоставляет им документы об аккредитации — олимпийское удостоверение личности (да­ет право на участие в играх — п. 65) или аккредитационную карточку (дает право доступа на олимпийские объекты и мероприятия — п. 66). Согласно п. 50 Хартии «Исполком МОК может лишить аккредитации любое лицо, которое на­рушает Олимпийскую хартию. Более того, провинивший­ся спортсмен или команда дисквалифицируются и теряют все завоеванные места. Все завоеванные медали и дипло­мы, врученные в этой связи, изымаются»[86]. При этом «Ре­шения МОК, принятые на основе положений Олимпийской хартии, являются окончательными. Любой спорный вопрос, касающийся их применения или объяснения, может решать­ся исключительно Исполкомом МОК и, в некоторых случа­ях, спортивным арбитражем» (подпункт 4 п. 19 Хартии). В частности, в соответствии с п. 74 Хартии «Все споры, возникшие во время или в связи с Олимпийскими играми, могут быть разрешены исключительно Арбитражным спор­тивным судом в соответствии с Арбитражным кодексом по спортивным вопросам». Одной из категорий таких вопро­сов, несомненно, могут быть вопросы, связанные с присуж­дением призов и наград, которыми, согласно подпунктам 2.1-2.8 официального разъяснения к п. 70 Хартии могут быть только, во-первых, олимпийские медали, во-вторых — олимпийские дипломы и в-третьих, памятные дипломы и памятные медали. Олимпийские медали и дипломы вруча­ются спортсменам (из них медали и дипломы — занявшим с первое по третье места[87], только дипломы — занявшим с четвертого по восьмое места), памятные дипломы и меда ли — иным участникам, официальным лицам и персоналу команд; государствам, выставившим спортсменов, каких-либо наград и призов не вручается. Кроме того, каждо­му спортсмену, имеющему право на медаль, вручается так­же и памятный значок (подпункт 3 Разъяснения); нако­нец, памятный значок другого образца вручается каждому спортсмену, принимавшему участие в Олимпиаде (подпункт Зп. 71).

Внимательное изучение предложенной Справки не оставляет сомнений в том, что ответы практически на все, поставленные в начале настоящей заметки, вопросы содержатся в Олимпийской хартии и Медицинском кодексе МОК. К сожаленью, нам не удалось раздобыть каких-либо сведений ни об Арбитражном суде спорта[88] (АСС), ни об Арбитражном кодексе по спортивным вопросам (САК); видимо, по своему ста­тусу АСС является негосударственным третейским судом [89], а САК — его регламентом.

Суммируя сказанное получаем следующее:

1) организаторы международных Олимпийских игр —как Международный (МОК), так и Национальные (НОК) Олим­пийские комитеты — являются юридическими лицами, соот­ветственно, по праву Швейцарской конфедерации и соответ­ствующих (представляемых ими) государств, т. е. обладают гражданской правоспособностью, в частности — способностью к заключению сделок, участию в обязательствах и самосто­ятельной имущественной ответственности за их нарушение; при этом во всех вопросах, касающихся организации и про­ведения Олимпийских игр МОК имеет над НОК верховную власть, а сами Олимпийские игры «являются исключитель­ной собственностью МОК, которому принадлежат все права, связанные с ними, в частности, и без каких-либо ограниче­ний, МОК принадлежат права, связанные с их организацией, использованием, вещанием и воспроизведением любыми сред­ствами»;

2) международные Олимпийские игры представляют со­бой спортивные состязания спортсменов-любителей, являю­щихся гражданами различных государств, и участвующих в состязаниях хотя и за счет государств гражданства (см. п. 8 Официального разъяснения к правилам 31 и 32 Хартии), но от собственного имени (подпункт 1 п. 9);

3) обмен документами между спортсменами (заявочные бланки) и МОК (аккредитационные документы) означает за- ключение между МОК (организатором спортивных состяза­ний) и спортсменом (участником состязаний) договора об уча­стии в игре (пари) относительно исхода состязаний в опре­деленном виде спорта, по которому организатор обязуется организовать и провести соответствующие состязания между участниками по правилам, установленным для этого МСФ и выдать их победителям установленные награды, а спортсмен обязуется принять участие в этих состязаниях с соблюдением правил, установленных МОК и МСФ и, в случае победы — приобретает право требования выдачи награды соответству­ющего достоинства;

4) нарушение организатором своих договорных обязанно­стей дает право потерпевшему спортсмену[90] требовать от на­рушителя исполнения своего обязательства в натуре и (или) возмещения причиненных его нарушением убытков;

5) нарушение договорных обязанностей со стороны спортсмена дает право организатору игр лишить спортсме­на наград, завоеванных с нарушением, и (или) дисквалифици­ровать его на определенный срок или бессрочно;

6) правила Медицинского кодекса МОК (в том числе каса­ющиеся допинга) являются составной частью договора МОК со спортсменом; их несоблюдение со стороны спортсмена яв­ляется частным случаем нарушения им своих договорных обя­зательств со всеми, вытекающими отсюда последствиями (см. выше);

7) споры, вытекающие из договоров спортсменов с МОК, в частности — споры, связанные с исполнением договорных обя­зательств, подлежат разрешению, в соответствии с условиями договора, в специализированном учреждении (институте) — Арбитражном суде спорта.

Все вопросы получили ответы. Другое дело, что, возмож­но, не все они являются благоприятными для спортсменов, но это уже — дело не юриста, занимающегося применением действующего права, а политика.

Шейлок v. Антонио: Гражданско-правовая сторона дела о неустойке по одному векселю (из «Венецианского купца» В. Шекспира)

Произведения художественной литературы всегда нахо­дятся под непосредственным влиянием тех жизненных реа­лий, в которых приходится творить их авторам. С другой стороны, они не могут быть свободны от тех идей, которы­ми живет взрастившее их общество. Повседневность предпо­лагает, в числе прочих, также реалии юридические; совокуп­ность идей — в частности, идеи правовые. Значит, любое худо­жественное сочинение вольно или невольно, но неизбежно бу­дет затрагивать те или иные явления юридического быта, ко­торыми окружены их авторы, а их герои обязательно найдут случай выявить, обсудить и применить правовые идеи, нашед­шие отклик в сознании и душе своих создателей. Конечно, не всякий литературный жанр и не каждая тематика дает поч­ву для непосредственного описания явлений действительной юридической жизни или рассуждений о юридических прин­ципах, тем более — конкретных нормах. И тем не менее, да­же такие творения, которые, на первый взгляд, чрезвычайно далеки от обыденных событий современности (лирика, фан­тастика или исторические миниатюры), все равно непременно оказываются под влиянием авторского представления о пра­ве, юридической деятельности и юриспруденции — авторского правосознания.

Концентрация юридического влияния наиболее высока и наиболее сильно ощущается в классических литературных произведениях, к числу коих, несомненно, принадлежат ши­роко известные сочинения В. Шекспира и, в частности, коме дия «Венецианский купец»[91]. Причины этого феномена изучаются и, вероятно, еще долго будут изучаться в трудах литера­туроведов и социологов. На наш взгляд, несомненным является только характер зависимости между отмеченным явлением и причислением произведения к когорте классики: чем. выше концентрация правовых идей в произведении [92], тем больше шансов, что оно переживет своего автора и станет назиданием потомкам. Можно также констатировать, что чаще все­го в литературе затрагиваются вопросы, относящиеся к праву военному и уголовному, — сфере, наиболее благодатной для создания психологических портретов персонажей, и наиболее понятной простым читателям[93]. Из сферы же права граждан­ского предметом обсуждения в художественной литературе обычно становятся вопросы, относящиеся к наследственному и семейному праву.

«Венецианский купец» возбуждает целый ряд юридиче­ских вопросов. Тем ценнее для нас то обстоятельство, что од­ним из них является достаточно узкий вопрос материального гражданского права, изучение которого приносит благодар­ные во всех отношениях результаты — о знаменитом деле по иску ростовщика Шейлока к венецианскому купцу Антонио о взыскании своеобразной неустойки за просрочку исполнения долгового обязательства. Надлежит ли признать за Шейло-ком (кредитором) право вырезать фунт мяса из тела просро чившего должника — купца Антонио? — вот к чему сводит­ся этот вопрос. Разумеется, с содержательной точки зрения он может быть обсуждаем лишь применительно к ранее дей­ствовавшему праву; едва ли может быть возбуждено сомне­ние, что по современным законодательствам подобное усло­вие сделки будет признано незаконным и, следовательно, ни­чтожным[94]. Но с точки зрения методологической (и дидакти­ческой) он не потерял актуальности и до сего дня, ибо ответ на него может быть получен лишь при выяснении ряда других, более мелких, но уже сугубо юридических проблем. Прямым подтверждением ценности и значимости их постановки и вы­яснения для специалистов является тот факт, что данная тема уже неоднократно обсуждалась в юридической литературе, в том числе и такими величинами, как Р. Иеринг, И. Колер и Г. Рюмелин [95]. Ни в коей мере не притязая на лавры ни одного из названных и никаких других авторитетов, мы все же по­пытаемся получить собственные ответы на интересовавшие их вопросы, а также — показать, что далеко не все, подлежащие изучению аспекты дела Шейлока и Антонио, стали предметом надлежащего научного внимания.