Глава седьмая. Спала Фиби в эту ночь хорошо, и это способствовало восстановлению ее душевного равновесия

Спала Фиби в эту ночь хорошо, и это способствовало восстановлению ее душевного равновесия. Пробудившись в обычное время, она уверила себя в том, что вчерашняя ее растерянность объясняется в первую очередь тревогой за вверенных ей юнцов.

А что касается ее влечения к Дивереллу, то это не более чем вполне объяснимое чувство удовольствия, которое доставляет пребывание в обществе мужчины, не посягающего на нечто большее. Последнее обстоятельство действует успокаивающе, несмотря на его диктаторские замашки, особенно если учесть, что положение гувернантки чревато опасными ситуациями. Просто следует соблюдать в отношениях с ним известную дистанцию, и поводов для беспокойства не будет.

Определив свою линию поведения, она стала заниматься платьем, которое собиралась надеть сегодня на танцевальный прием. И так увлеклась, что только после легкого ленча вспомнила о письме Тобиаса Тумбса, которое накануне засунула себе в карман.

Прочла она его как нельзя более своевременно, чтобы предупредить нежелательный визит. Мистер Тумбе, по‑видимому, решил, что его чувство сильнее предрассудков, не допускающих посещения компаньонки в том доме, где она работает. Твердой рукой он писал, что ему крайне необходимо обсудить с ней вопрос, имеющий жизненно важное значение для его физического и морального благополучия. Что он готов на все, лишь бы добиться благоприятного исхода.

Фиби, никогда не дававшая этому джентльмену ни малейшего повода думать, что ее хоть сколько‑нибудь интересует его благополучие, развила бешеную деятельность. За сорок минут до условленного часа выезда к Грисмидам она вытолкнула своих питомцев из дому и уговорила их пройтись пешком, что очень полезно для здоровья. До появления Тумбса оставалось каких‑то десять минут.

Прогулка, однако, не доставила ей особого удовольствия. Не зная, с какой стороны может появиться упорный поклонник, она у каждого поворота опасалась увидеть его тощую фигуру с торжественно вытянутой ей навстречу рукой. К счастью, этого не произошло, и ничто не помешало ей беспрепятственно обдумать, как вести себя с Дивереллом.

Но, войдя в гостиную леди Грисмид, Фиби не обнаружила его могучей фигуры в толпе весело щебечущих девиц и их родственников мужского пола, волей‑неволей их сопровождавших. Рассудку вопреки, это ее огорчило. Но и то подумать: целых полчаса она про себя отрабатывала холодный кивок головой, которым ответит на приветствие Диверелла, а теперь выясняется, что все напрасно.

Вдруг она поймала взгляд мужчины, стоявшего у противоположной стены комнаты. Элегантно одетый Кроухерст – в сюртуке цвета спелой сливы и светлых брюках – стоял за стулом леди Ярвуд, слегка опершись о его спинку, и не сводил с Фиби упорного взгляда, от которого ей, как и вчера, захотелось провалиться сквозь землю.

– Мисс Смит! Наконец‑то! Теперь можно начинать. – Встретившая их леди Грисмид отрезала все пути к отступлению. – Вы, мисс Смит, будете иметь удовольствие играть на фортепьяно.

– Да, мадам, – согласилась Фиби, ничем не выказывая своего разочарования: значит, не удастся оставить молодых Дивереллов на попечение хозяйки дома, а самой ретироваться. – Я вынуждена извиниться за опоздание: в одном месте мы повернули в противоположную сторону и немного сбились с пути.

– Ничего себе немного! – подхватила Крессида. – Мы отмахали несколько миль.

– Вы шли пешком! – Леди Грисмид нахмурилась. – Вообще‑то я, конечно, сторонница моциона, но ходить по улицам Лондона, где так легко заблудиться, вам не пристало.

– Тем более что я хотел испробовать мою новую коляску, – подлил масла в огонь Джеральд.

Фиби смерила его уничтожающим взглядом.

– Мы в самое ближайшее время освоим дорогу к вам, – сказала она. – Но у вас, я вижу, гостей как на настоящем балу в разгар сезона.

Оглядывая комнату, она, к своему удивлению, заметила несколько знакомых лиц, в том числе Эдварда Чарлтона и лорда Брэддена.

– Джеральд даже уговорил прийти мистера Филби. Как вам удалось собрать столько народу?

– Мои приемы неизменно пользуются успехом. Даже такие незатейливые, как этот, где главное – испытать себя в танце. Это требует хорошей организации, мисс Смит. Организация – превыше всего! В следующий раз, когда захотите пройтись, посмотрите на карту. Фортепьяно – за вашей спиной, у окна. Можете начинать, как только будете готовы. Теодосия, Крессида! За мной!

Покинутая всеми, Фиби усомнилась, не лучше ли уж было обречь себя на признания Тумбса, чем провести остаток дня в роли аккомпаниаторши. К тому же ее тревожило присутствие Кроухерста. Приблизиться он не пытался, но по‑прежнему не сводил с нее упорного взгляда, выводившего ее из состояния равновесия. Оставалось надеяться, что ничего неприятного не произойдет.

Пока что все шло как по маслу. Девушки, не переставая болтать и смеяться, но, тем не менее, вслушиваясь в указания своих партнеров, вышли на середину зала и закружились сначала в танцах попроще, затем исполнили кадриль, а под конец даже вальс. Те, что не имели партнеров – братьев или кузенов, – танцевали с подругами.

Появился дворецкий, неся поднос с прохладительными напитками, и танцы немедленно прекратились. Фиби не успела подняться со своего места, как ее окружили мужчины.

– Мисс Смит, – лорд Брэдден смотрел на нее с выражением щенка, желающего угодить хозяину. – Не желаете ли чашечку чая или стакан лимонада?

– Попробуйте пирожок с рыбой, мисс Смит, – склонился над ней с тарелкой в руках мистер Чарлтон, улыбаясь немного деланно. – Как вы полагаете, мисс Теодосия сегодня в хорошем настроении? Боюсь, вчера я был с ними слишком строг.

– Вы, мисс Смит, словно намертво приросли к этому стулу. Не желаете ли сделать со мной кружок по комнате? Просто для того, чтобы немного размяться? – предложил живописно разодетый Филби.

– Скажете тоже, Филби, – раздался мужской голос с другой стороны. – Как будто можно танцевать с партнером, который с первых же шагов оттопчет вам ноги.

Говорилось это легким, насмешливым тоном, но он заставил Фиби похолодеть.

Такое же действие оказало появление Кроухерста и на секретаря Диверелла. Мистер Чарлтон взглянул на него весьма недоброжелательно.

– Полагаю, вы, мисс Смит, не знакомы с лордом Кроухерстом, – произнес он многозначительно.

– О нет, напротив, – скривил губы Кроухерст, – мы с мисс Смит старые друзья. Поздравляю вас, дорогая Фиби. Играли вы прекрасно. Но у вас, как мне известно, много талантов.

Наступило напряженное молчание. Фиби подумала, что одного взгляда на нее достаточно, чтобы убедиться в том, что Кроухерст извращает истину, выдавая себя за ее старого друга, или, во всяком случае, сильно преувеличивает. Чтобы избежать неловкости, она поднялась, решив поступить единственно правильным образом – удалиться.

– Разрешите проводить вас к столу с закусками, – произнес Кроухерст, мигом разгадавший ее намерения. – Если, конечно, вы решаетесь покинуть ваших почитателей, дорогая.

– Да, решаюсь, – отрезала Фиби, чувствуя, как ею овладевает раздражение. – Кроме того, сэр…

Внезапно лицо Чарлтона приняло иное выражение, и Фиби вслед за ним устремила свой взгляд к двери.

Там, занимая чуть ли не весь дверной проем, возвышался Диверелл, в бриджах, обтягивавших сильные, длинные ноги, и высоких сапогах. Одну руку он держал в кармане, и Фиби не удивилась бы, узнав, что он сжимает рукоятку пистолета – такая ненависть была написана на его лице. Глаза его, направленные на Кроухерста, метали громы и молнии, и любая девица, даже попавшая в самое затруднительное положение и молящая Небо о помощи, при виде его пришла бы в такой ужас, что уже ни о какой помощи и не помышляла бы.

Любая… Но не Фиби. Сердце ее сделало скачок и бешено помчалось куда‑то. Губы ее дрогнули, словно она собралась окликнуть его. Она даже сделала шаг по направлению к нему, как бы притягиваемая невидимой цепью, но вовремя опомнилась.

О Господи! Что с ней такое происходит?! Если кто‑нибудь заметил… Если кто‑нибудь заподозрил… А он даже не соблаговолил одеться подобающе. Явился в костюме для верховой езды, тогда как…

Мысли ее набегали одна на другую. Диверелл перевел глаза с Кроухерста на нее, и сердце ее замерло. Взгляд его смягчился, он уже не таил в себе угрозы, губы, сжатые в твердую беспощадную линию, раздвинулись в улыбке. Искренней и приятной. Улыбка оказала странное воздействие на девушку – ноги ее стали ватными. Когда он направился в ее сторону, ей пришлось опереться о фортепьяно, чтобы не упасть.

– Добрый день, мисс Фиби. Надеюсь, все в порядке? – Он схватил ее руку и поцеловал.

Фиби стоило немалого труда удержаться на ногах, а не плюхнуться на стул бесформенным мешком без костей.

– Ради Бога, милорд, – зашептала она лихорадочно. – Где, по‑вашему, вы находитесь? Явиться сюда в костюме для верховой езды! И, прежде всего вам, конечно, следовало поздороваться с вашей тетушкой и леди Ярвуд… Около меня уже пятеро мужчин.

Она испуганно огляделась. Филби, лорд Брэдден и мистер Чарлтон не прислушивались к ее бессвязным речам, поглощенные захватывающим поединком взглядов, которыми обменивались Кроухерст и Диверелл.

В смятенном мозгу Фиби возникла картина средневековых рыцарских турниров.

– Ах, милорд, не кажется ли вам, что необходимо поздороваться с вашей тетушкой, прежде чем вы… прежде чем вы…

– Прежде чем что, мисс Смит? Она с трудом выдержала его взгляд.

– Не знаю, сэр, но леди Грисмид хозяйка дома и…

– Как вы думаете, кто оплатил этот небольшой прием? – с усмешкой взглянул на нее сверху вниз Диверелл. – Если я пойду здороваться с моей тетушкой, ее хватит апоплексический удар – она подумает, что я пришел с целью напомнить ей об этом.

От необходимости отвечать Фиби избавило появление в комнате девушки примерно ее возраста, в шапке черных кудрей, с сапфировыми глазами, выдающими ее принадлежность к семейству Дивереллов. Она впорхнула в облаке светло‑голубого муслина, а за ней следом семенил тощий маленький мужчина, напоминавший озабоченного гнома. Фиби решила, что это может быть только лорд Грисмид.

– Вот, извольте! Пришел ваш дядюшка с кузиной. Не будете ли вы столь любезны проводить меня к леди Грисмид?

– Вы уверены, что желаете стать свидетельницей схватки между Дивереллами, мисс Смит? Мне известно из достоверных источников, что это зрелище для закаленных.

Услышав язвительное замечание Кроухерста, Фиби остолбенела от удивления. Да что же это происходит в наше время? Куда девались изысканные манеры? Сначала Диверелл ведет себя по отношению к своим родным так, будто их нет на свете, затем Кроухерст считает себя вправе вмешаться в подслушанный им сугубо частный разговор. Забыв на миг, какое пагубное воздействие оказывает на нее прикосновение к Дивереллу, девушка слегка коснулась его руки. Он тут же вдел ее руку себе под локоть.

– Никакой перепалки не будет, сэр, – сообщила она Кроухерсту ледяным тоном. – Прошу прощения, джентльмены, я вынуждена вернуться к моим обязанностям компаньонки.

Трое молодых людей, напоминавших до этой секунды экспонаты из музея восковых фигур, разом вернулись к жизни.

– Очень любезно с вашей стороны, что вы играли для нас на фортепьяно, – изрек лорд Ярвуд.

– Ваш покорный слуга, мадам, – склонился в поклоне Филби.

А мистер Чарлтон рассеянно улыбнулся ей и повернулся к своему хозяину:

– Надеюсь, сэр, вы не забыли, что отпустили меня сегодня на эти часы?

– Нет‑нет, Эдвард, не забыл. Продолжайте веселиться, джентльмены. Не сомневаюсь, что юные леди будут счастливы снова оказаться в вашем обществе.

И он увел Фиби, подчеркнуто игнорируя Кроухерста.

– Все прошло как нельзя лучше, – успокаивающе проговорила она, но тут же переменила тон. – Если, конечно, не считать взглядов, которыми вы обменивались с Кроухерстом. Скажите, милорд, что случилось? Ведь только вчера вы его благодарили.

– Вчера у меня было более важное дело, чем знакомить Кроухерста с его собственной шпагой, упрятанной в трость. А сегодня вы и сами должны понять, что к чему. Все в точности так, как я вам говорил.

– Нет ничего скучнее человека, который без конца твердит «я вам говорил». У лорда Кроухерста, разумеется, весьма фамильярная манера обращения, но она представляется… ну, как бы это сказать… почти естественной.

– Подобная естественность предназначена создать у невинных существ вроде вас ощущение интимности, которой на самом деле не существует.

– Я не то имела в виду. Еще вчера я подметила, что он разговаривает со мной так, словно верит в то, что я его старая знакомая. Или он немного не в себе?

– Весьма удобное объяснение, – мрачно произнес Диверелл. Но внезапно начал улыбаться. – Вынужден, однако, признаться, что вы, моя маленькая невинность, очень ловко поставили его на место.

– Поставила на место? Это каким же образом?

– Вы коснулись меня. По собственной воле. И этот жест, моя маленькая воспитанная гувернантка, был вполне естественным.

Фиби поспешно выдернула свою руку.

– Мужчины, по‑видимому, мыслят совсем иначе, чем женщины, – строго произнесла она, чувствуя, что краснеет. – Все гораздо проще, милорд. Я всего‑навсего дала понять, что вам следует проводить меня к тетушке. И к тому же сделала это лишь потому, что вы смотрели на Кроухерста так, будто собирались вызвать его на дуэль.

– Слишком много чести для него. Судя по сведениям, добытым сегодня утром Эдвардом, он заслуживает скорее не дуэли, а порки.

– Вы собираете сведения о Кроухерсте?! Зачем?

– Я предпочитаю знать моих врагов.

– Но Кроухерст не сделал вам ничего плохого.

– Он преследует даму, находящуюся под моим покровительством, – с некоторой угрозой сказал Диверелл. – А по части дам у него скверная репутация. Вспомните, вы встретили его у театрика «Плошка меда», туда ходят зрители особого рода.

– Ну, если в этом заведении ставят спектакли наподобие того, что репетировали в «Птичьей клетке»… Можете смеяться, милорд, но костюмы актрис состояли из кусков ткани с изображением рыбьей чешуи, обернутых вокруг ног. И больше почти ничего.

– Совсем ничего, полагаю.

– И я с трудом отбилась от режиссера, приставшего ко мне с предложением выступить в роли морской нимфы.

– Его бы, конечно, следовало отлупить за дерзость, но в хорошем вкусе ему не откажешь. Вы были бы очаровательной морской нимфой. Но не для публичного обозрения, естественно.

– Что за речи, милорд! Вспомните, где мы находимся! Где же леди Грисмид? А‑а, вижу, вижу, сидит на тахте. Извините меня, сэр…

– Минуточку… – Диверелл схватил ее за руку. – Что пишет вам этот Тумбе?

Это уж слишком! Выпрямившись во весь свой рост, Фиби взглянула Дивереллу прямо в глаза.

– Ничего такого, что бы вас касалось, милорд. Если у мистера Тумбса и есть какие‑нибудь намерения относительно меня, то можете не сомневаться – только самые честные. А сейчас я побеседую с вашей тетушкой, вы же, сэр, ведите себя достойно.

Направляясь к тахте, где сидела леди Грисмид, Фиби услышала позади себя:

– Вынужден напомнить вам, мисс Смит, что вы нанимались в гувернантки не ко мне.

Пожалуй, не стоит отвечать на такие реплики. Лучше скрыться в тихом убежище, в алькове за спиной леди Грисмид, а потом настрочить заявление в бюро по трудоустройству с просьбой найти ей место компаньонки пожилой дамы, не имеющей родственников, друзей и даже просто знакомых мужского пола. И, как только такая мифическая личность откликнется на ее призыв, она, Фиби…

– Ах, мисс Смит! Посидите с нами, – проговорила леди Грисмид, словно оказывая ей великую милость. – На леди Ярвуд ваша игра произвела большое впечатление. И вы, по‑моему, еще не знакомы с нашей дорогой Памелой.

Дорогая Памела, возлежавшая на маленьком диванчике, тут же откликнулась голосом умирающего и слабой улыбкой. Но это не ввело Фиби в заблуждение – слишком хорошо ей был знаком типично диверелловский решительный изгиб красивых губ мисс Грисмид.

– Вы играли замечательно, – сказала леди Ярвуд с доброй улыбкой. – Судя по отзывам, вы очень добросовестная гувернантка, но, поскольку ваши воспитанники развлекаются сейчас с молодыми людьми, посидите‑ка с нами.

– Мисс Смит не только прекрасно выполняет свои прямые обязанности, но и умеет держать себя в обществе, – проговорила леди Грисмид. – Мне было приятно, мисс Смит, что вы не остались в компании мужчин. Они, несомненно, выполняли лишь долг вежливости, но даме в вашем положении не стоит привлекать к себе внимание особого рода.

– О да, – леди Ярвуд внимательно посмотрела на Фиби. – Не сочтите мои слова обидными, но мне показалось, что у вас был немного растерянный вид. Надеюсь, лорд Кроухерст не позволил себе ничего, выходящего за рамки приличия.

– О нет, мадам. То есть…

– Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, – леди Ярвуд явно приняла колебания девушки за замешательство, – но ведь я до замужества также была гувернанткой. И знаю, каково оно иногда бывает. Меня весьма удивил сегодняшний визит Адриана. Обычно он посещает нас два‑три раза в году, а нынче пришел как раз в тот момент, когда мы садились в экипаж, чтобы ехать сюда. Он, видите ли, хотел что‑то выяснить, но, узнав, куда мы собираемся, отказался от этого намерения и выразил желание поехать с нами. Амабель и Каролина были, конечно, в восторге, а я, по правде говоря, удивилась.

Обе дамы повернулись в сторону предмета их обсуждения, словно его вид мог разрешить их сомнения. Фиби последовала их примеру и тут же нахмурилась: Кроухерст разговаривал с Джеральдом. Сам по себе этот факт не представлял собой ничего предосудительного, но, судя по выражению лица Джеральда, Кроухерст говорил мальчику нечто приятное.

Вот что значит прислушиваться к Дивереллу! – укорила она себя. Во всем находишь что‑нибудь дурное. Даже если у Кроухерста и есть низкие намерения по отношению к ней, Джеральд тут ни при чем.

– Я против него, конечно же, ничего не имею, – продолжала между тем леди Ярвуд, – иначе не позволила бы ему сопровождать нас, будь он мне трижды родственником. Но нельзя отрицать того, что после той прискорбной истории пятнадцать лет назад Адриан порой подвержен очень странным настроениям.

– Да‑да, Альмира, я слышала об этом, – подтвердила нахмурившаяся леди Грисмид. – Я не одобряю распущенности, проявляемой мужчинами из высшего общества, но на молодого человека порочная связь оказывает особенно пагубное воздействие, о чем не могут не сожалеть достойные люди. И в первую очередь, конечно, члены его несчастной семьи. – Она многозначительно оглянулась на Диверелла.

Фиби невольно повернула голову вслед за ней. Значит, в юности у него также была какая‑то неподобающая связь? Он сидел молча, глядя на Тетушку ледяными глазами. О Боже! Он может принять слова леди Грисмид за осуждение. Фиби стиснула руки, в душе умоляя Диверелла удержаться от резкого отпора.

Словно услышав эту мольбу, Диверелл повернулся в ее сторону, и холодное лицо его вмиг залил свет, а в глазах появилась усмешка, как если бы тетушкины выпады насмешили его. А у Фиби они вызывали недоумение. Следует ли на их основании заключить, что много лет назад порочная связь была не только у Кроухерста, но и у Диверелла? Не есть ли это истинная причина вражды между ними? Быть может, они были увлечены одной и той же женщиной? Но ведь они познакомились всего лишь несколько недель назад – так, во всяком случае, сказал Кроухерст в том отвратительном дворике.

Фиби сморгнула, поймав себя на том, что продолжает через плечо смотреть на Диверелла, у которого не только потеплели глаза, но и появилась улыбка на губах. Она поспешно отвернулась и обратилась с первым пришедшим в голову вопросом к томной Памеле:

– Вы, кажется, интересуетесь поэзией, мисс Грисмид? А вы читали…

Докончить она не сумела. Обе дамы, словно по команде, замолчали, а у Диверелла затряслись плечи от подавляемого смеха.

– Памела не читает стишков, ее интересуют более практичные вещи, – категорично заявила леди Грисмид. – Не так ли, Грисмид?

Лорд Грисмид подскочил, как напуганный кролик.

– О да! Да, моя дорогая. Математика, например.

– Ну, решать сложные математические уравнения женщине ни к чему. Это не тот талант, который нравится мужчинам. – Тон леди Грисмид не допускал возражений.

– Как сказать, тетя. – Диверелл с одобрением покосился на кузину. – Когда на них посыплются счета, Норвэл будет рад, что Памела умеет обращаться с цифрами.

– О чем ты, Себастьян, ведь пока ничего не решено. – Лорд Грисмид несколько раз моргнул, став еще больше похожим на загнанного кролика. – Официально нигде о помолвке не объявлено.

– Вы очень обяжете меня, если прекратите разговоры о помолвке. Ее не будет, пока мистер Хартлпул не одумается. Но и в этом случае исход неизвестен, – громогласно заявила леди Грисмид, что вызвало совершенно неожиданную реакцию.

– Мой дорогой Норвэл, папочка, навестит тебя завтра, и, если ты не согласишься немедленно дать объявление в «Газетт», это будет просто низко с твоей стороны, – возвестила Памела, до сих пор взиравшая на происходящее пред ее очами с отрешенностью тяжелобольного человека.

– Ну‑ну, дорогая, ты же знаешь, мы с мамой не можем не думать о твоем будущем, а что оно тебе обещает, если вы будете обречены на бедность? Впрочем, сейчас не время и не место обсуждать…

– А мне плевать, – со стальным блеском в сапфировых глазах отрезала Памела. – Если ты не пошлешь объявление в «Газетт», это сделаю я, – Что ты, дорогая, «Газетт» не принимает объявлений от женщин.

– Тогда я пошлю в другое место.

– В другое место?! Но…

– Успокойся, Грисмид! Я займусь этим сама.

Его светлость, привыкший терпеть поражения от Дивереллов, отступил.

Фиби посочувствовала ему. Но ведь он, выбирая себе спутницу жизни, знал, наверное, что его ждет. Женился‑то он не на ком‑нибудь, а на девице из клана Дивереллов. Быть может, он надеялся, что жена родит ему Грисмида. Но нет. Верная семейным традициям, она произвела на свет Диверелла в юбке. Да и смешно было ожидать чего‑либо иного. Если она, Фиби, выйдет замуж за мужчину из этой семьи, у нее тоже родится Диверелл и…

О Боже! О чем она думает? Совсем свихнулась. Только вчера она твердо решила отказаться от глупеньких мечтаний о семейной жизни, а сегодня снова ступила на эту опасную стезю. Необходимо отвлечься. Но как? Грисмиды, отец и дочь, продолжали спорить о незадачливых поэтах. Леди Грисмид провожала своих гостей. С Дивереллом в таком состоянии лучше не заговаривать. Остается леди Ярвуд. И вдруг на Фиби снизошло озарение.

– Простите, мадам, – обратилась Фиби к подруге леди Грисмид. – Меня, как гувернантку Джеральда, все время мучает вопрос, какого рода женщина может пленить молодого человека его возраста. Сколько лет, к примеру, было даме, доставившей когда‑то столько страданий лорду Кроухерсту? Как она выглядела?

Леди Ярвуд не усмотрела ничего странного в этом вопросе.

– Я никогда ее не видела, дорогая, – с готовностью ответила она, улыбнувшись. – Дело происходило в деревне. И, слава Богу, ведь она, как говорят, была на несколько лет старше Адриана и уже состояла в браке. Представляете, какой разразился бы скандал, случись такое в свете? А кто она такая была, по сей день остается тайной.

– Понимаю, – задумчиво протянула Фиби.

– Сейчас, во всяком случае, все предано забвению. – Леди Ярвуд ласково похлопала ее по руке, собираясь уходить. – Приезжайте к нам с девочками, мисс Смит. Будем вам рады.

– Мисс Смит, безусловно, чувствует себя польщенной вашим вниманием. – К ним, слегка улыбаясь тонкими губами, приблизился Кроухерст. – Ей, должно быть, очень приятно встретиться с дамой, служившей в юности гувернанткой. Вы готовы ехать? У меня еще много визитов сегодня.

– Надо было предупредить, Адриан, – довольно сдержанно отозвалась леди Ярвуд. – Пойду позову девочек.

– Кого вы хотели смутить, сэр, вашу кузину или меня? – поинтересовалась Фиби, когда леди Ярвуд отошла.

– Уж простите меня, дорогая Фиби, за вредность. Но с вашей стороны, знаете ли, было нехорошо уйти с Дивереллом.

– Не знаю, о чем вы, сэр.

– Ну нет, знаете прекрасно. Один раз вы бежали от меня, но вторично вам это не удастся.

– Насколько мне помнится, я не давала вам разрешения обращаться ко мне по имени, – произнесла она. – Весьма благодарна за оказанную мне вчера помощь, но предпочла бы, чтобы вы обращались ко мне как положено.

– Неужто вы предпочитаете, чтобы я называл вас по фамилии? – спросил он зловещим шепотом. – О нет, этому я не поверю.

Коварно улыбаясь, он удалился с поклоном, а вконец растерявшаяся Фиби не знала, что и подумать.

Распрощавшись с последними гостями, леди Грисмид вернулась в гостиную и отослала навзрыд плакавшую Памелу в спальню. Та, истерично вскрикивая, повиновалась.

– Хорошо, конечно, когда говорят, что моя дочь умеет обращаться с деньгами, – сказала леди Грисмид. – То же говорят и о Себастьяне. Но какая нам польза от разговоров?

Вопрос остался без ответа, однако заставил Фиби задуматься. В это время перед ней вырос Диверелл собственной персоной.

– Наши с вами питомцы, мисс Смит, хоть и доставляют нам массу хлопот, по крайней мере, не устраивают концертов с душераздирающими воплями. Бежим отсюда, пока можно.

– Чем подсмеиваться над своими близкими, милорд, – проговорила Фиби, – лучше бы прийти им на помощь, если вы действительно финансовый гений, как то утверждает ваша тетушка. Мне кажется, мисс Грисмид искренне привязана к своему поэту и…

– Если Нермал, или как там его зовут, искренне желает жениться на Памеле, прежде всего ему следует уладить свои отношения с родной семьей.

– Это я и имею в виду! – радостно воскликнула Фиби. – Я так и думала, что вы поймете меня с первого слова. Для начала надо оказать лорду Грисмиду финансовую поддержку, после чего вы сможете…

– Да вы сошли с ума, мисс Смит!

– Нисколько. Подумайте сами. Естественно, что мистер Хартлпул прислушается к словам человека, который на протяжении многих лет тоже был в разрыве со своей семьей.

– Нет‑нет, вы положительно рехнулись.

– Вы упускаете из виду, сэр, что в ваших интересах как можно скорее вывезти Тео и Кресси в свет, чем должна заняться ваша тетушка. Но она сделает это лишь после того, как мисс Грисмид благополучно выйдет замуж. Этому между тем мешает несговорчивость мистера Хартлпула. Следовательно, чем скорее ее удастся устранить, тем для вас лучше. Даже странно, что я не додумалась до этого раньше. Только вообразите себе, как счастливы будут Грисмиды, какое облегчение они испытают…

Фиби, разумеется, не ожидала, что ее предложение будет встречено криками восторга, но, когда Диверелл в раздражении сузил глаза до щелочек, она испуганно смолкла. Всем своим видом он напоминал хищника, изготовившегося к прыжку.

– Я, мисс Смит, забыл, знаете ли, что ваше сокровенное желание – покинуть нас. Большая оплошность с моей стороны. Но если вы обдумываете способы избавления, то мой вам совет – не прибегать к помощи Тумбса. Потому что одной недели с ним вам будет достаточно для того, чтобы сойти с ума.

– Ну это уж слишком, милорд! Как я поступлю с Тумбсом, вас совершенно не касается. Хотя перспектива ухода очень заманчива.

– Что за дьявольщина, Фиби, как ваш работодатель, я имею право знать, что вы думаете о предложении Тумбса!

Эта вспышка заставила девушку замолчать. Глубоко вдохнув воздух, она посмотрела на складку у рта Диверелла и в сердцах вскричала:

– Я ничего о нем не думаю! Но он, подобно прочим мужчинам, слышит лишь то, что ему хочется услышать.

Не произнеся ни слова, Диверелл схватил ее за локоть и повел к двери.

– А вам вообще незачем что‑либо говорить, независимо от того, хочет это услышать Тумбе или нет. Отныне, мисс Смит, о любых предложениях, с которыми к вам будут обращаться мужчины, вы обязаны докладывать мне. Вам все ясно?

– Абсолютно, – ответила Фиби, сжимая зубы. Всю дорогу до дому она не открывала рта. Ей вспомнилась угроза мисс Грисмид поместить объявление о помолвке в «Газетт». Фиби тоже охотно поместила бы там объявление… О том, что ищет место компаньонки. В ее мечтах давно уже сложился образ идеальной хозяйки – пожилой, одинокой и лишенной мужского общества дамы.