Глава 1 4 page. Выбор горючего материала также обусловливался разными причинами; не всякое дерево давало одинаково чистый и одинаково приятный богам огонь

Выбор горючего материала также обусловливался разными причинами; не всякое дерево давало одинаково чистый и одинаково приятный богам огонь. Так, например, на жертвеннике Зевса в Олимпии сжигались только дрова из белого тополя, а на жертвеннике Афродиты в Сикионе – из можжевельника (Павсаний). Подобные специальные определения, без сомнения, существовали и в других местах.

При совершении жертвоприношений соблюдались разные условия, которые везде и для всех считались одинаково обязательными и не допускавшими исключений. К их числу прежде всего относилась чистота, считавшаяся безусловно необходимой для всякого религиозного акта. Требовалась как внешняя чистота, т. е. чистота одежды и тела, в особенности рук, так и внутренняя, нравственная, которая людям, по крайней мере разумным, казалась столь же, если не более, необходимой, как и внешняя. Боги не принимали даже богатых даров от грешника, обращавшегося к ним с нечистой совестью, тогда как незначительная жертва человека благочестивого и справедливого считалась богоугодной. При входе в некоторые храмы (например, в Эпидавре и Дельфах) были надписи, напоминавшие об этом требовании.

Все жертвы по роду жертвуемых предметов могут быть подразделены на два вида: а) бескровные, состоявшие из плодов, печений и напитков; б) кровавые, при которых были убиваемы животные. Какую именно жертву следовало приносить божеству в каждом данном случае и какие при этом соблюдать обряды, – об этом существовало множество специальных правил и предписаний, изменявшихся по местностям и храмам и обусловливавшихся самыми разнообразными причинами, которых нередко сами древние не могли объяснить удовлетворительно; они зависели или от представлений, которые люди имели о том или другом божестве, его качествах и наклонностях, или от местных преданий, а иногда и от хитрых расчетов жрецов, которые посредством различных ритуальных установлений, кроме их самих мало кому известных, делали себя необходимыми посредниками между людьми и богами. Некоторые культы вообще не допускали кровавых жертв. Так, например, на афинском Акрополе был жертвенник Всевышнего Зевса, на котором нельзя было приносить в жертву никаких живых существ и совершать возлияния вином (Павсаний). Неоднократно в культе муз, Афродиты и других богов упоминаются «безогненные» или «бездымные» жертвы, которые, во всяком случае, не были кровавыми и не предавались сожжению.

В числе жертв бескровных прежде всего упомянем жертвы плодов, которые приносились в качестве начатков сбора с полей, садов, плантаций и др. На такие жертвы следует смотреть, как на древнейшие и наиболее соответствовавшие людям, не смевшим пользоваться дарами богов без их участия в этом пользовании. Начатки приносились не только тем божествам, которые считались специальными покровителями земледелия вообще, или отдельных его отраслей (Деметра, Дионис и др.), но и другим по различным причинам. Так, например, Матери богов во многих местах приносились блюда, на которых были разложены по отделениям разного рода плоды: пшеница, ячмень, горох, чечевица и пр. (Атеней). Аполлону и Артемиде в праздник Фаргелий приносились начатки плодов и свежие хлебы; Аполлону же и орам осенью приносились начатки плодов под названием πυανοψια (откуда получил свое название месяц Πυανοψιων, встречающийся во многих ионических календарях). В Афинах в праздник Осхофорий приносились Афине виноградные гроздья и т. д.

Другой вид бескровных жертв представляют печения, различавшиеся по приготовлению, формам и названиям. Своими формами печения нередко намекали на те или другие качества или обязанности богов; так, например, Артемиде как богине луны приносились круглые лепешки или печения с рогами, Аполлону – печения в виде лиры, лука, стрелы и т. п. Особого упоминания заслуживают медовые лепешки, употреблявшиеся для умилостивления хтонических сил: их клали, например, в гроб умершим для укрощения пса Кербера, охранявшего вход в подземное царство, бросали змеям при гадании у оракула Трофония, кормили ими священную землю на афинском Акрополе и пр. Приносились в жертву и другие съестные припасы, как, например, сыр. Иногда жертвенным печениям придавали форму тех или других животных, и бедные люди приносили их вместо настоящих животных, жертвовать которых не позволяли им средства. Подобным же образом взамен животных употреблялись иногда и плоды; например, в Фивах и в афинском деме Мелит вместо быков приносили в жертву Гераклу яблоки с воткнутыми в них палочками, представлявшими собою ноги и рога. Печения жертвовались всем богам и притом с соблюдением тех же обычаев, которые соблюдались при кровавых жертвах: в жертву небесным богам они сжигались на алтарях, подземным богам и душам усопших – на гробнице, при жертвоприношении морским или речным богам – бросались в воду. Иногда, впрочем, жертвенные печенья просто клались на алтари, откуда через некоторое время жрецы собирали их и употребляли в свою пользу; это не ставилось им в упрек, так как объяснялось тем, что божество дарит своим слугам те приношения, в которых само не имеет надобности; подобным же образом при принесении в жертву животных некоторые части их обязательно шли в пользу жрецов под названием ιερωσυνα.

Жертвы напитков, или возлияния, состояли преимущественно из вина как употребительнейшего напитка людей; при жертвоприношениях возлияния делались обыкновенно чистым, не смешанным с водой вином; но кроме вина употреблялись для возлияния и разные другие жидкости, как, например, вода, мед, молоко. Впрочем, некоторые божества или совсем не допускали возлияний (Павсаний), или допускали только «трезвые» возлияния, состоявшие обыкновенно из медовой сыты, иногда смешанной еще с молоком, – таковы были, например, подземные божества, затем Эриннии, нимфы и музы с матерью своей Мнемосиной. В честь других богов, допускавших возлияния вином, «трезвые» совершались иногда в определенных случаях. Для возлияния в честь умерших на их могилах употреблялась сыта с молоком и иногда с маслом.[33]Вообще возлияния встречаются у греков весьма часто, как в соединении с другими жертвами и богослужебными обрядами, так и отдельно, только с призыванием богов. Так, например, при каждом пиршестве совершались возлияния, преимущественно после еды; в этом случае они состояли в том, что несколько капель вина, смешанного с водою и приготовленного для питья, проливалось из кубка на землю, причем первое возлияние делалось в честь Гестии или доброго демона, затем – в честь Олимпийского Зевса и других богов, потом героев и, наконец, Зевса Спасителя.

Воскурение благовоний, подобно возлияниям, встречается частью в соединении с другими кровавыми или бескровными жертвами, частью отдельно. Гесиод рекомендует утром и вечером чтить богов возлияниями и курениями. Постоянное употребление благовонных курений при принесении в жертву животных первоначально, быть может, обусловливалось чисто практическими причинами, именно желанием уничтожить дурной запах, распространявшийся при вскрытии животных и при горении жертвенных частей, а отсюда уже могло явиться верование, что благоухание само по себе приятно богам, как и людям. В древнейшие времена для курения употреблялась древесина и ягоды одного вида кедра, а потом, в VII в. до Р. X., постепенно вошли в употребление ладан и другие специи, получаемые из Азии.

Из животных в жертву богам приносились чаще всего домашние, и из них именно те, мясо которых употреблялось в пищу людьми, стало быть, быки, овцы, козы и свиньи. Принесение в жертву других животных встречается гораздо реже и притом преимущественно в определенных местах и определенным богам. Так, лошади приносились Посейдону и речным богам, причем они не убивались, а живьем бросались в море или реку; на острове Родос ежегодно бросали в море 4 лошадей в жертву Гелиосу. Богине луны Гекате приносили в жертву собак, будто бы потому, что они лают на луну; собаки же, как животные сварливые, в Спарте приносились в жертву богу войны Аресу. В Лампсаке приносили ослов в жертву Приапу, а в Дельфах, может быть, Аполлону.

Из домашних птиц упоминаются петухи и куры, которых жертвовали Асклепию и родственным ему богам врачевания. Известна предсмертная фраза Сократа о необходимости пожертвовать петуха Асклепию. Иногда петухи приносились в жертву и другим богам, например, в Спарте Аресу в благодарность за победу. Гуси также упоминаются в числе жертвенных животных, но приносились они, кажется, только египетской богине Исиде. Охотники посвящали Артемиде части диких животных, убитых на охоте, но скорее в виде священных даров, нежели в виде жертв, и притом не только съедобные части (которые, конечно, шли в пищу жрецам), но и головы, шкуры, рога и т. п. Особый вид жертвоприношения совершался в г. Патры на ежегодном празднике Артемиды Лафрии: на жертву ей живьем бросались в пламя разные дикие звери (кабаны, олени, волки, медведи и пр.), домашние животные и птицы (Павсаний).

Рыбы вообще не считались годными для жертвоприношения, однако и относительно их были исключения. Ценные угри из Копаидского озера в Беотии нередко приносились в жертву; при ловле тунцов рыбаки в случае хорошего улова жертвовали Посейдону первую или лучшую из пойманных рыб (Атеней); Гекате, Коре и Приапу жертвовалась рыба τριγλη, а героям иногда даже соленая рыба.

Однако все такие виды жертв могут быть причислены к исключениям; повсюду и постоянно приносились в жертву только домашние животные, употреблявшиеся в пищу людьми. Относительно того, какие животные, когда и какому богу должны были приноситься, существовало множество разнообразных установлений, хранившихся жрецами. Быки, коровы, бараны и овцы могли быть приносимы, как кажется, всегда и всякому божеству; жертвоприношение быка считалось самым роскошным и приятным божеству. Свиньи приносились Деметре и Дионису, по объяснению древних, вследствие вреда, который они причиняли посевам и виноградникам. Тем же объясняется принесение коз в жертву Дионису; но Афина, по мнению древних, не любила коз именно вследствие того, что они обгрызали стволы масличных деревьев. Гере жертвовали коз только в Спарте и, может быть, в Коринфе. Посейдону жертвовали преимущественно быков, Афине – коров, Артемиде – овец.

Определения относительно качеств жертвенных животных также были весьма различны. Наиболее общим правилом было то, чтобы в жертву приносились только животные здоровые и свободные от телесных недостатков, но даже и это правило допускало исключения; например, спартанцы не стеснялись жертвовать и искалеченных животных (Платон). Относительно возраста животных встречаются различные указания. Чаще всего приносились в жертву животные взрослые, но нередко и молодые и даже молочные; у Гомера упоминаются пятилетние быки и свиньи, но встречаются и годовалые телята; для очистительных жертвоприношений употреблялись почти исключительно молочные поросята. Что касается пола животных, то обыкновенно мужским божествам приносились самцы, а женским – самки; однако встречаются многочисленные исключения: например, в Авлиде, по словам Павсания, приносились Артемиде животные обоих полов безразлично; в надписях также встречаются примеры принесения богам самок, а богиням – самцов. Скорее всего можно думать, что некоторые божества допускали животных только одного пола, а другие – обоих. Цвет шерсти животных также не был безразличен: общим правилом было то, чтобы небесным богам приносились животные светлого цвета, а подземным, героям и душам усопших – черные. Так, в «Илиаде» черная овечка приносится в жертву Земле, а белый барашек – Гелиосу; в «Одиссее» черные овцы приносятся подземным богам; в Афинах черный баран жертвовался Бурям и Посейдону и т. п. Но встречаются и исключения из этого правила. Лошади, кажется, всегда жертвовались белые.

Ввиду столь разнообразных условий, которым должно было удовлетворять жертвенное животное, необходимо было предварительно выбрать и тщательно осмотреть его, чтобы не обидеть бога принесением жертвы, которая была бы ему не угодна. Само собою разумеется, что при жертвоприношениях в храмах, при которых состояли жрецы, осмотр животных лежал на их обязанности. Иногда животные подвергались даже особым испытаниям: например, в Дельфах предлагали им лакомую пищу – быкам ячмень, а свиньям горох, – и если они не ели ее, то признавались нездоровыми; коз обливали холодной водой и, если они при этом оставались спокойными, то также признавались негодными. Животные, удовлетворявшие всем необходимым для жертвоприношения условиям, иногда заранее посвящались божеству и отмечались особыми знаками.

Относительно времени совершения жертвоприношений наблюдали, чтобы жертвы небесным богам совершались утром, а богам подземным, героям и душам усопших – вечером или ночью: богов, управлявших земною жизнью, почитали тогда, когда она пробуждалась после ночного отдыха, а то время, когда дневная жизнь склонялась к концу, как раз подходило для почитания богов, уделом которых было царство смерти. Кроме того, для жертвоприношений, сопровождавшихся пиршеством, было совершенно естественно выбирать предобеденное время.

Предназначенное для жертвоприношения животное украшали повязками и венками, рога его иногда золотили: считалось приличным представить божеству, невидимо присутствовавшему при жертвоприношении, как бы в праздничном наряде то, что ему приносилось в знак благодарности или для испрошения его милостей; поэтому же сами жертвоприносители являлись не только чисто вымытыми и одетыми по‑праздничному, но и украшали себя венками, по крайней мере, в исторические времена (во времена гомеровские обычай увенчивания людей и животных при жертвоприношениях еще не существовал); впрочем, венки служили не исключительно для украшения, а также и для того, чтобы поставить совершающих жертвоприношение под защиту божества и обеспечить их неприкосновенность. Для венков употреблялись те растения, какие были посвящены или считались приятными божеству, которому приносилась жертва: например, маслина – при жертвоприношениях Афине, лавр – Аполлону, плющ – Дионису и т. п.

Приступая к жертвоприношению, вокруг алтаря слева направо обносили сосуд с водой и корзину, в которой лежали нож, жертвенный ячмень и вообще все нужное для обряда. Алтарь, жертвенное животное и все присутствующие в знак очищения окроплялись водой, освященною погружением в нее горящей головни с алтаря. Затем присутствующие осыпали голову животного, подводимого к алтарю, поджаренными зернами ячменя; это осыпание называлось προξυται. Ячменные зерна бросались также и в горящий на алтаре огонь. Считалось особенно благоприятным знаком, если животное охотно, без принуждения шло к алтарю или кивком головы как бы давало согласие на принесение себя в жертву; для того чтобы заставить его кивнуть головой, иногда вливали ему воду в уши. Когда животное стояло уже у алтаря, у него отрезали клок шерсти с головы и раздавали эту шерсть присутствующим, которые бросали ее в огонь в знак обречения животного на жертву.

По окончании этих предварительных обрядов глашатай словом «ευφημειτε» приглашал присутствующих к благоговейному молчанию и при звуках флейты обращал к божеству молитву о благосклонном принятии жертвы. Затем приступали к убиению животного. Оно производилось различным образом, смотря по тому, каким божествам приносилась жертва; обыкновенно животное оглушали и повергали на землю ударом дубины или обуха, затем, если жертвоприношение совершалось в честь одного из небесных богов, голову животного загибали кверху и жертвенным ножом перерезывали горло, а при жертвоприношении подземным богам голову пригибали к земле и удар ножа направляли в затылок. Вытекающую кровь принимали в подставленный сосуд и выливали на жертвенник. Присутствующие женщины сопровождали убиение животного воплями, чтобы заглушить его рев; с этой же целью музыканты играли на флейте. Пение пэанов также было в обычае при жертвоприношениях. С убитого животного снимали шкуру, тушу его разнимали на части и отделяли те из них, которые предназначались для сожжения. В гомеровские времена сжигались бедровые части с большим или меньшим количеством мяса, а в исторические времена – чаще всего хребет или задняя его часть вместе с хвостом и, кроме того, внутренности.

Вырезанные части и внутренности обертывали жиром, сверху прибавляли еще куски мяса от различных частей тела, клали на жертвенник и сжигали вместе с печениями, совершая при этом возлияния и курения благовоний и поливая жертвенник маслом. Части мяса, не сожженные в честь богов, употреблялись для пиршества; все участники жертвоприношения отведывали жареных внутренностей животного и получали части жертвенного мяса; вкушение его обозначало участие в жертвоприношении; поэтому‑то христиане во время гонений на них были принуждаемы вкушать мясо. Было в обычае посылать части мяса отсутствующим друзьям, а при общественных жертвоприношениях отделялись части должностным лицам государства и заслуженным гражданам и иностранцам. Если жертвоприношение совершалось в храме при содействии жреца, то ему отделялись различные части мяса под названием ιερωσυνα; в надписях, касающихся богослужебных обрядов, встречаются подробные определения относительно того, какие именно части поступали в пользу жреца. Остальное мясо употреблялось для приготовления пиршества. При некоторых жертвоприношениях в храмах обычай требовал не брать с собой мясо домой; в некоторых святилищах существовали на этот счет специальные установления, встречающиеся в надписях.

Праздничные жертвоприношения, совершавшиеся за общественный счет и состоявшие из значительного количества животных, часто соединялись с угощением народа. Количество убиваемых в таких случаях животных иногда бывало весьма велико; известно, например, что в Афинах в праздник Марафонской победы ежегодно убивалось по 500 коз. На острове Делос в 377 г. для жертвоприношения в праздник Аполлона было куплено 109 быков. В Афинах при некоторых праздниках выручались весьма значительные суммы от продажи шкур жертвенных животных, поступавших в пользу государства. Слово εκατομβη, обозначавшее в собственном смысле жертву из 100 быков, часто употреблялось вообще для обозначения таких больших жертв и притом состоявших не только из быков, но и из мелкого скота. У авторов и в надписях встречаются и другие названия по числу жертвенных животных, например, δωδεκαιη, τριττυα или τριττοια и т. п. При некоторых праздниках устраивались для богов настоящие пиршества: их статуи возлагались на разукрашенные ложа, перед которыми ставились богато убранные столы с кушаньями и напитками. Такие праздники, называвшиеся θεοξενια (лат. lectiscernia), устраивались особенно Диоскурам, но также и другим божествам, например Гераклу, Деметре, Дионису.

Описанные до сих пор обряды соблюдались при простых жертвоприношениях, имевших целью только выразить благодарность богам за доставляемые ими блага или снискать их благосклонность на будущее время. При них боги и люди сообща пользовались принесенными в жертву животными; эта общность пользования служила и извинением в убиении животного или оправданием его: сами древние говорят, что в архаические времена убиение животного с целью употребления в пищу его мяса считалось непозволительным; при этом весьма вероятно, что ранее всего стали убивать свиней, которые доставляют только мясо, и лишь гораздо позднее решились убивать и таких животных, которые и при жизни доставляют человеку пользу разными продуктами (шерстью, молоком и т. п.) или помощью при трудах человека, как, например, волы, коровы, овцы и козы. Убиение рабочего быка издревле считалось преступлением, которое нельзя было оставлять безнаказанным; на это указывает, между прочим, особый обряд, совершавшийся в Афинах в праздник Дииполий или Буфоний. В г. Линд на о. Родос во время праздника Геракла также приносились в жертву рабочие волы, но при этом вместо благоговейного молчания раздавались порицания и проклятия присутствующих против жертвоприносителей (Филострат). Вероятно, подобные обряды существовали и в других местах.

Были, однако, случаи, в которых общее пользование людей и богов мясом животного было невозможно по тем или другим причинам. Так было, например, при принесении в жертву животных, мясо которых не употреблялось в пищу людьми, или при жертвоприношениях подземным богам, которые, будучи удалены от света и царствуя над мертвыми, не могли разделять с людьми жизненных удовольствий. В таких случаях животное целиком посвящалось божеству и сжигалось без остатка (жертва всесожжения), или живым предавалось стихии божества (например, при жертвоприношении Посейдону лошади живьем бросаемы были в море). При жертвоприношениях подземным богам кровь животного выливалась в яму и таким образом сходила в подземное царство, туша разрезывалась на куски и сжигалась на жертвеннике, а затем пепел сбрасывался в ту же яму или зарывался подле нее. Подобным же образом поступали при жертвоприношении героям или душам усопших.

Кроме описанных простых жертвоприношений были, так сказать, специальные, совершавшиеся с какой‑либо определенною целью или при определенных случаях, именно: а) гадательные, б) клятвенные и договорные, в) очистительные и умилостивительные. Первый вид жертв, впрочем, не отличался от простых какими‑либо особыми обрядами; при них главное внимание обращалось на исследование внутренностей животного с целью вывести из тех или других признаков предсказание относительно исхода задуманного предприятия. О самих гаданиях по внутренностям пока заметим только, что этот род гаданий был весьма распространен у греков, особенно во время войны; иногда жертвоприношение по обстоятельствам должно было совершаться с такой поспешностью, что о строгом соблюдении всех вышеописанных обрядов нельзя было и думать; главная цель жертвоприношения считалась достигнутой, лишь только получались благополучные знамения для предприятия.

Клятвенные жертвоприношения также были очень распространены как в государственном быту, так и в частном (особенно при судебных процессах). Главной целью их было сделать богов свидетелями клятвы; а так как боги, по общераспространенному верованию, невидимо присутствовали при всяких жертвах, как больших, так и малых, то в большинстве случаев одно возлияние (для которого употреблялось цельное, не смешанное с водой вино) считалось достаточной жертвой при клятве; однако иногда встречались и более значительные клятвенные жертвы, сопровождавшиеся символическими обрядами.

Символизм лежал также в основе жертвоприношений очистительных и умилостивительных: преступления и грехи человека были переносимы на жертвенное животное, которое как бы искупало их своею смертью. Поэтому и в таких случаях мясо жертвы не сжигалось и не употреблялось в пищу, а зарывалось в землю или бросалось в море, и для жертвоприношения употреблялись иногда несъедобные животные, как, например, собаки.

В заключение заметим, что в древнейшие времена в Греции, без сомнения, совершались и человеческие жертвоприношения; на это указывают как мифы (о Тантале; Ликаоне, Ифигении, Поликсене, потомках Афаманта и др.), так и прозвища некоторых богов, например, Ζευη Λαφυστιοη, Ωμαδιοη, или Διονυσοη Ωμηστη, Αγριωνιοη. В исторические времена такие жертвоприношения в большинстве случаев были отменены или совершались только символически, но некоторые продолжали существовать (например, в Аркадии на Ликейской горе).

Жертвоприношение, которое являлось важнейшим религиозным действием, было тщательно определено во всех подробностях. Ни одна из этих бесчисленных подробностей не может быть названа второстепенной, малозначащей. Ритуал ни в чем не мог предоставить свободу действий тому, кто совершает жертвоприношение, так как в римском богослужении существенное значение каждого богослужебного действия заключалось именно в форме. В жертвоприношении все было освящено обычаем, а ломать старые обычаи строго запрещалось. Человек, который с глубочайшим религиозным чувством принес бы в жертву Юпитеру быка, а не вола, как это требуется по ритуалу, подвергся бы за это наказанию как за грех.

Прежде всего предстояло выбрать жертву. У каждого бога были на этот счет свои особые вкусы. Церере приносили кабана – врага жатвы, Либеру – козла, который разоряет виноградники. Высшие боги требовали белых жертв, низшим закалывались жертвы темных мастей, Вулкану и Робигу – с рыжей шерстью. За некоторыми исключениями пол жертвы должен был соответствовать полу божества. Прозерпина требовала коровы бесплодной, как и она сама, плодородная Земля – наоборот, такой коровы, которая в себе несла доказательства своей плодовитости, Юноне – богине материнства и семьи – приносили кроме коров еще и овец, имевших двух ягнят‑близнецов, которые и сопровождали свою мать к алтарю. Минерва предпочитала телок, принимала также коров, но не терпела козлят, потому что они объедают оливковые деревья.

При умилостивительных жертвах приносился обыкновенно кабан или свинья. Если испрашивалась какая‑нибудь милость, то старались выбрать такую жертву, которая так или иначе могла бы служить символом просимого. Так, когда желали, чтобы поскорее прошла болезнь или окончилось начатое дело, то жертву выбирали настолько престарелую, что можно было быть уверенным в скорой кончине ее. Новорожденные животные считались нечистыми; они становились чистыми, т. е. годными для жертвоприношения, лишь по достижении известного возраста: быки и другие животные того же вида – через 30 дней, бараны – через 8, поросята – на пятый или же на десятый день.

Могло случиться, что под руками не оказывалось животного, соединяющего в себе все необходимые условия. В таких случаях понтифики могли допустить исключение из правила. Белые быки становились редкими, ввиду чего Jupiter Latiaris стал принимать рыжих быков, а Юпитер Капитолийский простер свою снисходительность до того, что ему можно было предложить вместо белых быков – набеленных мелом. Первоначально богам приносились в жертву люди, потом их заменили другие живые существа. Богиня Mania, привыкшая сначала получать людей, впоследствии стала довольствоваться фигурками из теста и даже шерстяными куклами. Dispater и Сатурн также принимали кукол. Кровожадность манов научились обманывать, набрасывая на трупы покрывало цвета крови. Правда, со времени похорон Д. Брута Перы (в 264 г. до Р. X.) вошло в обыкновение приносить манам человеческие жертвы в виде боя гладиаторов. Весьма вероятно, что бедные люди вместо настоящих животных часто приносили богам жертвы из теста.

Каждое жертвенное животное подвергалось предварительно тщательному исследованию (probatio), чтобы удостовериться, что оно обладает всеми качествами, которые требуются богом. Теленок, у которого хвост не достигал коленного сгиба, баран с заостренным хвостом или с черным хвостом, или с разрезанным ухом отвергались как негодные. Впрочем, безукоризненные животные непременно требовались лишь тогда, когда по закону полагалось принести избранную жертву.

Поведение жертвы также имело значение. Если она спокойно ждала смертельного удара, ее принимали; если ее, напротив, приходилось тащить силой к алтарю, на это смотрели, как на отказ божества от жертвы; если же она вырывалась, то нужно было ее немедленно убрать.

Способ заклания жертвы также был точно определен. Некоторые из них убивались ударом топора или колотушкой, других зарезывали ножом. Удар направлялся иногда в верхнюю часть тела, иногда в нижнюю. Вслед затем удостоверялись, угодно ли жертвоприношение божеству, и достигло ли оно, таким образом, своей цели. Этот вопрос решался исследованием внутренностей. Если результаты исследования оказывались благоприятными, то части, которые должны быть уничтожены в честь богов, отрезались, варились и затем клались на алтарь. В принципе вся жертва целиком принадлежала богу, но римляне не злоупотребляли всесожжением. Обыкновенно для богов предназначались внутренности, т. е. печень, кишки, легкие и сердце; остальное, смотря по обстоятельствам, или распределяли между присутствующими, или продавали в пользу храма, или оставляли жрецам. В некоторых случаях закон требовал, чтобы к внутренностям прибавлялась та или другая часть жертвенного животного. В противоположность этому бывали, кажется, случаи, когда молящиеся сами съедали всю жертву.

В ритуале жертвоприношений видную роль играли пирожки (liba). Приготовление этих liba производилось с соблюдением самых строгих и подробных правил. Вот, например, как приготовлялась mola salsa, сделанная из муки и соли. Колосья, из зерен которых получалась мука для этого пирога, собирались от майских нон до кануна майских ид тремя старшими по возрасту весталками, которые поочередно занимались этой благочестивой работой. Затем все весталки высушивали эти колосья, извлекали из них зерна, поджаривали последние и превращали в муку. Три раза в год – за 18 дней до февральских календ, за 3 дня до июньских ид и за 3 дня до сентябрьских нон – приготовляли драгоценный пирог, предназначавшийся для общественных жертвоприношений. Они смешивали муку с солью, приготовление которой было не менее сложно, так как ее нужно было толочь в ступке, высыпать в глиняный, обмазанный гипсом сосуд, поставить в жарко натопленную печь, разрезать расплавившуюся массу железной пилой и смачивать ее до самого дня употребления проточной водой или, по крайней мере, такой водой, которая не бывала в трубах.

Закон, приписываемый царю Нуме Помпилию, постановлял, чтобы при возлияниях употреблялось вино от неподрезанной виноградной лозы. Вино же от подрезанной лозы если и допускалось, то должно было быть непременно натуральным, т. е. хорошо выбродившим, не переваренным, не испорченным ударом молнии, не смешанным с водой. При этом нужно было еще удостовериться, не случалось ли кому‑нибудь повеситься в том винограднике, откуда брали виноград, не попирала ли его раненая нога и проч. и проч. Иногда принесение в жертву вина не допускалось: нимфы, например, царившие в водах, не принимали его, так же как и божества, которые покровительствуют вскармливанию грудью. Если жертва приносилась высшим богам, то чашу опрокидывали, чтоб вино вылилось сразу; низшим богам вино возливалось капля за каплей.