Бессонница

ЧАСТЬ I

* * *

Отдав весне положенную мзду,

И алкоголь мешая с непогодой,

Ты заблудился, и нашел звезду,

Обласканную властною породой.

На одеяле, скомканном до дна,

На терпеливой, сдержанной кровати,

Вы подружились, и она была

порой нежна и своенравна кстати.

На твой журнальный черствый бутерброд

и голоса редакторов-софистов

она плевала и кривила рот,

кокетливо играя в декабристку.

Но почему – играя? Нет, тогда

все то, что потаенно, а не мнимо,

гадания, моления, страда -

все было декабризмом без причины.

Единством силы чувства и ума,

полученных в наследство, словно слепок,

как наша суть, как наша жизнь сама

от тех далеких пушкинских кокеток.

Любовь перемахнула шаткий мост

От незнакомки до мечты поэта,

Нашедшего и счастье, и погост,

Вдали от коронованного лета.

Ты наслаждался, видя, как она

бокал подносит к вытянутым губкам,

как сладко и таинственно бледна

грустит в застолье, не внимая шуткам…

ЧАСТЬ II

* * *

Человечество отзывается на две команды.

На команду «смирно»

И команду «вольно».

Никакие судьи и военкоматы

Никакие звездные войны

Не перегонят тебя, не перебросят

Из команды вольных

В команду смирных.

Я надеюсь.

СЪЕМНЫЕ КВАРТИРЫ

1.

Ты в комнате, поросшей бытием

чужим,

чужой судьбиной пропыленной,

чужим огнем навечно опьяненной…

Что остается?

Купленный объем.

Тебе остался пол и потолок…

Но пол не ты в смятении толок…

И потолок не на тебя снижался…

не оставляя

ни надежд,

ни шансов…

2.

Коридоры судьбы

бесконечны, как в Зимнем дворце.

Открываются и закрываются двери.

Что же нас ожидает

в неминуемом все же конце?

То ли вешняя ласка,

а то ли голодные звери?

Все же надо идти,

Не оглядываясь по сторонам,

Мимо точных служителей

Адских и райских юдолей.

Мы получаем лишь столько,

сколько положено нам,

по небесной отчетности

счастья, прозрения, боли.

3.

Тебе показалось, что кто-то стучится,

В дверь или в душу – понять ты не смог,

Тотчас ты встал и пошел на порог,

Пусто, и только вселенная мчится,

Мчится стремглав и сбивается с ног.

Все-таки это, наверно, не в небе.

Все-таки это, наверно, в душе.

Кто-то притих на твоем рубеже,

И осторожно, в таинственной неге

тихо и нежно стучится: «Уже!»