Моя жена

В пятилетнем возрасте Лизе была сделана операция по удалению глаза. У нее был рак сетчатки. Со школьного возраста и по сей день в своей правой глазнице она носит протез. Вы можете представить, как над ней насмехались в школе? Прозвища, которые ей дали ее незрелые одноклассники, были Циклоп и Одноглазая. Бывало, она с плачем возвращалась домой в середине дня. Ее мать с мудростью поддерживала ее, ободряя быть сильной и не обращать внимания на забияк. Но насмешки одноклассников все равно причиняли ей острую боль.

В старших классах Лиза обнаружила, что ее приводят в ужас два дополнительных предмета, необходимых для окончания школы. Первый — устная речь, второй — печатание на машинке. После безуспешной попытки справиться с ними обоими, Лиза обратилась к советнику руководства школы с просьбой освободить ее от этих предметов. Она не могла свободно встать перед людьми и общаться с ними. Также из-за плохого ощущения пространства ей было очень трудно печатать на машинке. Советник сочувственно согласился и освободил Лизу от этих двух курсов. Вместо этого ей были добавлены другие два предмета.

Как я ранее говорил, Лиза близко познакомилась с Иисусом Христом в университетском колледже. Вскоре после этого мы поженились и переехали в Даллас, штат Техас, где стали посещать большую церковь. В то время Лиза была замкнута и совсем необщительна. Женщины в церкви восприняли ее поведение как высокомерие и заносчивость.

Но настоящая причина была не в этом. Она все еще носила в себе страхи, развившиеся из-за удаления глаза, и насмешки, которые сопровождали ее все школьные годы.

В первые годы нашего брака мы нуждались в двойном доходе. Поэтому Лизе пришлось подписать контракт с маркетинговой компанией, распространяющей косметику. Посетив ее занятие по уходу за лицом, я заметил, что она обладает даром в этой области и хорошим знанием продукта. Но Лиза была запугана и боялась кому-либо говорить о своем товаре, так что мне нужно было находить для нее контакты и назначать презентации.

Через год, когда мы входили в большой первоклассный магазин в Далласе, я бросил фразу: «Лиза, тебе нужно подать заявление на работу в отдел косметики. Ты лучше, чем все эти женщины, продающие здесь косметику».

Она возразила, сказав, что я не прав. В действительности, у нее уже был назначен первый рабочий день на этой неделе в другом магазине. Но всякий раз, когда она проходила через двери того магазина, мои слова отзывались эхом в ее ушах. Поэтому втайне от меня она подала свое резюме на рассмотрение и, к удивлению, была принята на работу!

Она стала представителем компании Элизабет Арден. Девушка, работавшая до нее, с трудом смогла продать одну линию косметики. Лиза, за несколько коротких недель, продала почти все, что было в наличии. Однажды она услышала щелчок от закрывающего дипломата на прилавке ее магазина. Это был исполнительный директор компании. Он сказал: «Приглашаю вас вместе пообедать. Лиза, вы больше не будете работать здесь ни одного дня!»

По его просьбе она прошла собеседование и была назначена на должность координатора. В ее обязанности входило наблюдать за шестнадцатью магазинами, расположенными в Далласе и Форт-Уорсе, еще один магазин находился в Нью-Мехико, другой в Оклахоме. Меньше чем через два года она была снова повышена в должности до промоутера компании и отвечала за восемь штатов. Ей значительно повысили зарплату и бонусы, что включало в себя совершенно новую машину от компании «Форд Тандербёрд». Догадайтесь, кто сидел рядом с ней в машине, а иногда и вел ее? Кто получал выгоду от ее добавки к зарплате? Это был я. Я называю это наградой за честь!

Несколькими годами позже мы переехали во Флориду, где я занял место молодежного пастора в большой церкви. Через несколько месяцев я сказал своей молодежи, что на следующей неделе Лиза будет служить им вместо меня. Я видел, что Господь поместил многое в Лизу, и, находясь дома, она может хорошо служить и учить. У меня было знание, что она сможет сделать это и перед группой людей. Но нельзя не упомянуть о том, что мое объявление было встречено большим противостоянием, но не со стороны молодежи, а со стороны Лизы. Она протестовала целую неделю: «Ты не можешь заставить меня сделать это. О чем я буду проповедовать им? Мне нечего сказать». Я убедил ее, что с Божьей помощью у нее все получится. Видя в ней дар, я не хотел, чтобы он остался нереализованным.

Неделю спустя Лиза замечательно проповедовала на молодежном собрании. Молодежь была в восторге от ее проповеди. В последующие месяцы я еще несколько раз поступал точно так же. И всякий раз я встречался с противостоянием с ее стороны. Она дискутировала со мной, говоря, что она уже рассказала им все, что знала.

Я засмеялся и ответил ей: «Я делаю так каждую неделю, и каждую новую неделю мне нужно зависеть от Господа в этом». Но казалось, что мои доводы не утешали ее.

Но все-таки она проповедовала раз за разом, у нее получалось лучше и лучше, и молодежь полюбила ее.

После того как наш пастор отпустил нас в наше служение, в котором мы и сейчас, я начал делать то же самое. Когда я проповедовал на маленьких конференциях, я периодически объявлял, не советуясь с Лизой, что на следующем собрании будет проповедовать она. Вначале она была настолько обеспокоена, что не давала мне спать половину ночи. «Не могу поверить, что ты добровольно отдал мне твое время. Это не твоя молодежная группа, а выездная конференция. Не я провожу ее, а ты».

Потом она спросила, о чем я проповедовал на собрании, потому что она была в комнате и укладывала наших детей спать. Когда я сказал ей, она рассердилась: «Сегодня вечером ты проповедовал то, о чем я собиралась проповедовать завтра утром. О чем теперь мне проповедовать?»

Я просто ответил: «Дорогая, Господь многому научил тебя, эти люди должны услышать об этом».

Она продолжала спорить со мной до трех часов утра. Наконец, я стал смеяться и сказал: «Любимая, собрание начнется в девять утра, осталось всего шесть часов, тебе лучше поспать».

Без сомнения, на следующее утро Лиза поразила всех. Ее послание было удивительным, люди слушали ее очень внимательно. Я поступал так же и в других городах, и она продолжала служить еще сильнее.

Теперь позвольте мне сказать еще кое-что. Лизе было нелегко. Когда она в первый раз проповедовала перед аудиторией, состоящей из молодежи университетского возраста, несколько мужчин, присутствующих на собрании, встали и с шумом вышли за дверь, отказываясь слушать, как учит женщина. Представьте, как в тот момент сама Лиза хотела выйти вместе с ними. Она никогда не искала того, чтобы выходить перед людьми и учить. Она делала это только из-за послушания Богу.