Копыта Золотого тельца. Золото (латинское aurum), Au, химический элемент 1 группы периодической системы Менделеева, атомный № 79

Золото (латинское Aurum), Au, химический
элемент 1 группы периодической системы
Менделеева, атомный № 79, атомная масса
196,9665. Благородный металл желтого цвета,
ковкий; плотность 19,32 г/см3, температура
плавления 1064,43о С. Химически весьма
инертен, на воздухе не изменяется даже при
нагревании. Первый из открытых человеком
металлов.

"Советский энциклопедический словарь", М.,
"Советская энциклопедия", 1987 г.

Давно - свидетельствуют чукчи -
На Север, мертвый и пустой,
Каким-то божеством могучим
Олень низвергнут золотой.
Упал от Лены до Аляски.
Тяжелым торсом на закат.
И подтверждая эту сказку,
Уж многим улыбнулся фарт…

Геннадий Юров. "Борискин ключ", поэма.

ПО СЛЕДАМ "ЖЕЛТОГО ДЬЯВОЛА"

1.

Мифический Золотой телец (бык, олень - как хотите) спрятан в земле именно на Северо-Востоке. Согласно легенде, его голова лежит на Аляске, туловище - на Колыме и Чукотке, а копыта отброшены на Камчатку.

Казалось бы, какая малость досталась Камчатке - всего лишь копыта. Но они золотые, а потому полуострову выпала судьба быть в числе регионов Золотого тельца. Быть - и этим многое сказано…

Кто-то из моих знакомых геологов заметил в беседе, что латинское название золота - аурум - переводится как "желтый дьявол". Это не так, но такой перевод мне понравился. Он точно отражает характер взаимоотношений золота и человека. Взаимоотношений, выработанных веками. Человеку всегда казалось, что это он ищет золото, делает из него слитки, чеканит монеты и отливает украшения, то есть заставляет служить себе. Но на самом деле это золото ищет человека, находит его, подчиняет и лепит затем судьбу и характер. Согласитесь, дьявольское свойство. А примеров - тысячи, если не миллионы…

Мир знает золото издавна. Еще во времена Геродота (400 лет до н. э.) греки добывали этот драгоценный металл на островах Сифнос и Фасос. Геродот писал, что "сифнийцы были богатейшими из островитян, их рудники столь изобиловали золотом, что на одну десятую доходов с них была пожертвована Дельфам сокровищница, одна из богатейших. Ежегодные доходы сифнийцы делили между собой" (51).

В России промышленная добыча золота началась в период между 1714 - 1718 годами, когда его стали извлекать попутно из руд "золотистого серебра", залежи которых были открыты в Нерчинском крае (Забайкалье), в долинах рек Большой и Малый Култук. Через несколько лет после этого Акинфий Никитич Демидов, основавший в Алтае Колывано- Воскресенский завод, начал выплавлять золото и серебро попутно с медью. Но до настоящей, массовой добычи золота в России было тогда еще далеко. Она началась в начале девятнадцатого столетия после открытия в 1814 году рудознатцем Л. И. Брусницыным уральских золотых россыпей, давших в казну только за первые 10 лет 150 тонн чистого золота. (52).

Тогда и появились в России первые золотопромышленники. Они отправляли в разные концы страны экспедицию за экспедицией в надежде отыскать "песошного и каменного злата". В 1826 году сибирский купец Андрей Яковлевич Попов подал Министру финансов письмо с просьбой предоставить ему право собственным его капиталом "отыскать золотосодержащие пески и руды, а равно и все другие металлы, и производить разработку их во всех сибирских местах".

Такое разрешение им было получено, и в 1927 году Попов послал первые экспедиции с пятью промывальщиками во главе с унтер-штейгером Исаковым. Через год ими были открыты в разных местах Томской губернии золотые россыпи, давшие впоследствии богатейшую Западно-Сибирскую золотоносную провинцию. В 1838 - 40 годах были открыты россыпи в Енисейском крае, в 1846 - 63 годах - Ленские, в 1866 - 75 - Амурские, в конце века - Приохотские. Россия по производству золота стала занимать 4 место в мире, уступая США, Австралии и Южной Африке.

На Камчатке золото было обнаружено только в 1897 году горным инженером Карлом Богдановичем. "С 4 сентября я прошел горами Срединного хребта от вершин Тигиля до крайних левых вершин Облуковинской реки (более 700 верст), - писал К. И. Богданович в своей книге "Очерк деятельности Охотско-Камчатской горной экспедиции 1895-1898 гг.". – Убедившись в развитии новейших вулканических пород на всем протяжении хребтов до вершин р. Ичинской, я сосредоточил поиски на золото в вершинах Облуковинской реки, где и были найдены первые знаки золота на Камчатке. До тех пор сведения о нахождении золота на Камчатке ограничивались более чем сомнительной достоверности указаниями на находки, конечно, очень крупных кусков золота, обыкновенно без указания местности и лиц".

А в 1912 году началась настоящая золотая лихорадка совсем близко от Камчатки - в Приохотье. В 1923 году студент-геолог В. В. Купер-Конин был свидетелем этого и писал: "Было обнаружено, что многочисленные ключи, впадающие в реки Бухтуй и Гусинку, золотоносны. Золотоносность затем была обнаружена в гидрографической сети реки Марекана. На прииск наехала масса народу, бедные - с целью накопать больше золота, богатые - занять лучшую золотоносную площадь. Началась золотая и столбопромышленная горячка, которыми увлекались и местные жители. Занимались без разбора все ключи площадями под россыпное золото, т. е. узкими лентами вдоль течения ключа, не сообразуясь с геологическим строением местности, пропуская массу интересных участков. И только в 1922 году отводы и заявки инженера Пюрингтона шли планомерно, на научных основаниях.

Открытые прииски до сих пор работаются исключительно старателями. И хотя наиболее богатые и доступные участки выхвачены копачами, но до сих пор прииски дают населению заработка больше, чем все прочие работы вместе" (53).

Люди, которых Купер-Конин называет "копачами", были и на Камчатке. Всегда и везде найдутся фартовые ребята, которые обязательно попробуют копнуть там и тут. И ведь улыбалось им счастье. Правда, работали они тайно, без официальных разрешений, чтобы не выдавать своего промысла. Следы их деятельности иногда находят современные геологи, как, например, на ручье Темном - одном из притоков реки Правой Щапиной. Там были найдены выработки и горный инструмент, изготовленный, предположительно, в Америке. На месте работ "копачей" геологи выявили промышленную россыпь золота. Так что не зря ребята залезли в это потайное место, совсем не зря. Вот ведь как точны были их самодеятельные поиски!

Есть данные и о том, что в верховьях реки Кихчик в начале XX века старатели из некоего "Золотопромышленного общества" искали россыпное золото с использованием шурфов.

Но наибольшее количество следов деятельности свободных старателей находили на севере Камчатки - в Пенжинском районе и на прилегающей к нему территории Магаданской области. Именно в устье Пенжины и селе Каменском в 1920-30-х годах геологи и другие исследователи Камчатки слышали рассказы о счастливых находках золота: "Шлиховое золото - в реках полуострова Тайгоноса… На горе Шаман было добыто двумя рабочими в 1914 году некоторое количество золота… По реке Мургаль в 1914 году двумя рабочими было намыто 1400 граммов золота…" (54).

Да что там богатый, влекущий к себе Север, если золото искали прямо в Петропавловске! Было это в 1920-х годах. Некий предприниматель Балинский отчуждал в концессию среднее и верхнее течение ручья Поганки, который тогда находился за чертой Петропавловска, а сейчас на его берегах построены знаменитая, элитарная улица Морская и штаб военно-морской флотилии. В этом ручье выходят кварцевые жилы, которые и вскрывал Балинский шурфами глубиной до 5 сажен (до 10,5 м). О находках там золота не сообщается, но шурфов было пройдено несколько, что потребовало, конечно же, немалых затрат времени и средств.

Впрочем, район города едва не стал вновь объектом внимания геологов в 1960-х годах, когда одна из жительниц обнаружила в желудке зарезанной курицы довольно-таки большой кусочек золота. Пошла в обком, показала этот кусочек высоким партийным чиновникам. Те находкой заинтересовались, обратились за разъяснениями к геологам. Говорят, геологи некоторое время были в недоумении, а затем посоветовали сходить в КГБ. Вскоре выяснилось, что курица за короткую свою жизнь дальше улицы, на которой проживала хозяйка, нигде не бывала. А улица была обыкновенной, если не считать того факта, что ее пересекал небольшой ручей, бегущий со склонов Петровской сопки. Обследование ручья ничего обнадеживающего не принесло. И тут кто-то из соседей вспомнил, что на месте курятника некогда стоял домишка, в котором проживали корейцы. Навели справки и выяснили, что те иногда продавали золотые самоделки, то есть занимались отливками. После этого о "городском" золоте больше не вспоминали, хотя наличие медной минерализации в породах, залегающих в берегах Раковой бухты, оставляет любителям фарта определенный шанс.

И все-таки первое промышленное камчатское золото нашли действительно недалеко от Петропавловска - в одном из притоков реки Авачи. И это не было случайностью. Находка логически завершила цепочку событий, направленных именно на получение такого результата. Хотя в начале этой цепочки были другие стимулы, другие задачи. Ведь, по большому счету, геологи не просто ищут какие-то конкретные полезные ископаемые, они изучают Землю. В нашем случае геологи изучали геологическую судьбу и строение Камчатки. Только такое, глобальное, знание помогает раскрывать все карты территории, и тогда действительно хватает одного точного взгляда, чтобы понять, где есть что.

Такой взгляд на Камчатку бросил в 1946 году академик Сергей Сергеевич Смирнов, первый отечественный металлогенист. Исходя из своих представлений о наличии кольца золотосеребряных месторождений вокруг Тихоокеанского рудного пояса он написал: "Вполне вероятно, что такие месторождения будут обнаружены и на Камчатке".

По следам камчатского золота шли долго. Как говорилось выше, в разное время и в разных местах люди обнаруживали эти следы, но самого золота, которое можно было бы добыть, превратить в слиток, не было. В 1951 году житель Камчатки, некто Карелин, сделал заявку на открытие золота в реке Быстрой. В 1952 году на это место ушла партия геолога Б. Т. Тишкова и действительно установила знаковую (не промышленную) золотоносность реки, а в одном из шурфов 3 пробы показали даже промышленное содержание россыпного золота - от 9 до 13,5 г/м3. Но на основании всего лишь этих трех проб положительных выводов геологи делать не стали, отложив это на потом.

В 1953 году геолог В. Т. Дьяченко обнаружил золото в шлихах, намытых из рек Сухая, Русакова и Тылговаям в Карагинском районе. Но это была находка под стать той, что сделал когда-то Богданович: всего-то 5 мельчайших золотинок. Но и они легли в копилку маленьких находок, предшествующих большому открытию.

И вот в 1957 году талантливый геолог Виктор Андреевич Ярмолюк на основании анализа разрозненных находок камчатского золота, в том числе и своих, вывел теорию его происхождения. К тому времени он достаточно много походил по Камчатке и хорошо изучил ее недра. Он пришел к выводу, что все золото, которое когда-либо находили на полуострове, связано с низкотемпературными минералами, характерными для молодой вулканической страны - Камчатки. Такая связь, по убеждению Ярмолюка, "является обнадеживающим признаком вероятного присутствия промышленных месторождений золота как россыпного, так и, особенно, рудного".

Геологи приняли эту теорию, и геологическая молодость Камчатки перестала их смущать. Тогда всерьез и заговорили о копытах мифического Золотого тельца.

В том же, 1957 году руководить камчатской геологией направили из Магадана Дмитрия Алексеевича Бубнова. Вспомните: Магадан - столица золотой Колымы, там все геологи занимались в основном золотом. Вот и Бубнов был главным инженером Средне-Колымского районного геологоразведочного управления (райГРУ), а значит, занимался россыпями.

Вслед за Бубновым по его приглашению приехали с Колымы на Камчатку геологи И. Н. Карбивничий, С. З. Горбачев, И. М. Мишенин, другие, которые также были россыпниками. После этого и начались на полуострове активные поиски золота, в первую очередь россыпного, которые вскоре сосредоточились вокруг так называемого "древнего темени Камчатки", сложенного измененными породами ядра Камчатского Срединного хребта. В нем могли быть древние месторождения золота, и они могли быть размыты и переотложены в реках и в море. Геологические партии ушли на реки Авачу, Быструю, Плотникову, Кихчик. Начались действительно целенаправленные, планомерные поиски золота на Камчатке. И вновь пошли разрозненные находки, не дающие основания выделить тот или иной район. Среди этих находок особенно выделялась одна: геолог Я. Ш. Геворкян привез с верховьев реки Облуковиной (места работы Богдановича!) пробы из рудных кварцевых жил с высоким содержанием золота - 108 г/т. Это укладывалось в теорию Ярмолюка и придавало геологам уверенности.

В 1961 г. главный геолог Камчатского райГРУ Иван Нестерович Карбивничий обобщил и проанализировал результаты всех ранее произведенных поисковых и разведочных работ на золото и сделал окончательный вывод о безусловной перспективности камчатской территории для обнаружения его промышленных рудных и россыпных месторождений. Чуть позже главный специалист по золоту в Советском Союзе, ведущий сотрудник Министерства геологии СССР Георгий Павлович Воларович дал совершенно сногсшибательные прогнозы для Камчатки, назвав ее "второй Колымой".

Но и это была еще только теория. Все ждали от нее практической отдачи. Вот-вот она должна была произойти. Но когда? Где? Кто станет первым счастливчиком?

2.

Все сошлось - нашли там, где искали. Первые камчатские промышленные россыпи золота были открыты именно на склонах "древнего темени Камчатки". Но произошло это не где-нибудь в заснеженных хребтах, а совсем близко от Петропавловска, в каких-то 70 километрах от него, почти на обочине дороги.

Посмотрите на карту Камчатки. Вот автотрасса побежала из Петропавловска в Мильково. На пути - село Коряки. Оно расположено прямо в устье реки Вахтолки, впадающей здесь в реку Авачу. Если переехать по мосту через Вахтолку, то вскоре попадаешь в село Северные Коряки. Здесь и находился в 1960 - 70-х годах прииск "Камчатский", отрабатывающий россыпи ручья Каменистого. Первые золотые россыпи Камчатки.

Сам ручей Каменистый - это правый приток Вахтолки. Правда, Вахтолку тогда называли проще - Перевозной. Именно по ней ездили на собачьих упряжках из Петропавловска в Мильково. Поднимались на Бараний перевал и спускались в долину реки Быстрой. А там и река Камчатка недалеко. Ездили век за веком. Многие из ездоков были нормальными бродягами-авантюристами, конечно же, подумывающими о золотишке. И не знали они, что всякий раз, поднимаясь по долине Перевозной, проезжают мимо заветной мечты.

И геологам не сразу удалось поймать вожделенные россыпи. Карл Иванович Богданович здесь не проходил. В 1936 году по реке Правой Перевозной, то есть как раз по нартовой дороге, прошел маршрутом геолог С. Д. Харкевич, но шлиховых проб, похоже, не брал, поэтому ничего о золоте не поведал. В 1951 году Виктор Алексеевич Ярмолюк проводил в Ганальских хребтах геологическую съемку миллионного масштаба. С ним были промывальщики, в шлихах которых иногда попадались отдельные значки золота. Но масштаб работ Ярмолюка (миллионный!) не позволял производить детализацию отдельных мелких находок, и они остались неизученными. В 1954 году весь бассейн реки Авачи был затронут комплексной геолого-гидрогеологической съемкой полумиллионного масштаба. Работу проводил геолог Н. Е. Соловьев из специального 5-го управления. Ему местное золото вовсе не открылось.

И только в 1957 году геолог М. М. Лебедев, проводя государственную геологическую съемку более детального, двухсоттысячного масштаба, обратил внимание на то, что вся река Правая Перевозная "золотит".

Опираясь на эти выводы, в 1959 году Ганальская поисково-съемочная партия под руководством Г. И. Новосёлова провела на Правой Перевозной специальные работы. Но вновь не удалось "подцепить" здесь золото. Из-за сильного притока воды и крупных валунов многие шурфы не удалось пройти на всю необходимую глубину, и, сделав заключение о бесперспективности исследуемых рек на выявление промышленного золота, Новоселов не учел это обстоятельство (55).

Поставили точку в этих поисках геологи С. Е. Апрелков и Ф. Г. Андриевский. В 1962 году партия Апрелкова проводила в Елизовском районе геолого-съемочные работы и в шлихах из ручья Каменистого установила весовое содержание золота (до 22 г/м3). Непосредственным открывателем был Федор Андриевский - шлиховальщик божьей милостью, как о нем говорили и говорят до сих пор. Он специально отклонился от маршрута, чтобы помыть в Каменистом пробы, и его инициатива была вознаграждена открытием.

Вот он, первый счастливчик, державший на ладони первое весовое золото Камчатки, Федор Андриевский!

На Камчатке начался золотой бум. Позже будут и другие золотые бумы - рудный, добычной, но этот был первым - россыпной. Длился он десять лет.