О петлях обратной связи управления телом. Об эндокринной и нервной системах

Специалисты по теории управления хорошо знают, что для эффективного реагирования на изменяющиеся параметры требуется обратная связь, по которой информация о состоянии управляемого передается управляющему. Тело управляется душой, поэтому соответствующие обратные связи являются своего рода посредниками между физическим и программным уровнями.

Например, такое посредничество при управлении биохимическими параметрами тела осуществляется с помощью эндокринной системы. Назначение каждой ее железы – синтезировать молекулы особого назначения в количестве, зависящем от ряда контролируемых параметров, например – концентраций тех или иных веществ. Молекула особого назначения является не чем иным, как инициатором прямого запуска соответствующего механизма регулирования с программного уровня: чем больше синтезировано молекул, инициирующих данный механизм, тем интенсивнее его работа. Заметим, что эти инициаторы не обязательно являются специфическими для одной особи и даже для одного биологического вида: например, многие инициаторы у животных и у людей – одинаковы. Ясно, что в автоматике, поддерживающей жизненные функции тел людей, Программисты использовали готовые наработки.

Огромный запас прочности, который имеют эти наработки, оказывается, тем не менее, недостаточным против всех тех несуразиц, которые люди с собой вытворяют. Рассмотрим, например, такое эндокринное заболевание, как сахарный диабет в инсулино‑независимой форме (диабет толстых). Инсулин – как инициатор – обеспечивает усвоение углеводов в «углеводных депо»: мышцах и печени. При малоподвижном образе жизни и питании, обильном углеводами, эти депо переполняются. Автоматика принимает решение снизить выработку инсулина, чтобы приостановить усвоение углеводов, и концентрация сахара в крови повышается. Но это еще не все. Действие инициаторов двояко: одни механизмы регулирования ими стимулируются, а другие – угнетаются. При пониженной выработке инсулина активируются те механизмы, которые в норме им угнетались – что вызывает дополнительную нагрузку на всю систему регулирования. В такой ситуации делать инъекции инсулина не только бессмысленно, но и опасно: автоматика может совсем остановить его выработку, и диабет перейдет в инсулино‑зависимую форму. Если не доводить себя до этого, то все, что нужно для исцеления – это чистка организма и образ жизни с достаточным объемом мышечной активности и без избыточного количества углеводов в рационе.

Кстати, еще об уязвимости автоматики. Принцип работы систем регулирования, использующий в качестве обратной связи молекулы‑инициаторы, допускает феномен биологических ядов. Чужеродное для организма вещество – это не яд, а мусор. Ядами являются, в первую очередь, те же самые вещества‑инициаторы, только в соответственно повышенных дозах, а также и другие вещества, имитирующие инициаторов. Известно, например, что такой популярный яд, как цианистый калий, который блокирует проводимость нервных стволов, в норме имеется в самом организме в микроколичестве, обеспечивающем их нормальную проводимость, т. е. в нормальном количестве этот яд… жизненно необходим! Если вспомнить, что люди способны сознательно вмешиваться в работу своей автоматики, то становится понятной возможность противодействия ядам «усилием воли». Так, даже при отравлении цианистым калием, мысленная стимуляция сердечной и дыхательных мышц позволяет надолго продлить агонию.

Теперь рассмотрим, как работает обратная связь при сознательном управлении телом – в обычном состоянии сознания. Именно для этого предназначена нервная система, рассчитанная для достаточно эффективного контроля при минимуме каналов обратной связи. Действительно, при управлении мышцами тела нам не нужно знать о состоянии каждой молекулы‑пружины в мышцах, зачастую достаточно знать, напряжена данная мышца или расслаблена. На окончаниях всех периферических нервов находятся разнообразные датчики для сбора информации: датчики физических «органов чувств», датчики состояния мышц, температурные датчики, болевые индикаторы, и т. д.

Показания всех этих датчиков – это и есть та информация, которая может использоваться в обратных связях, ведущих на программный уровень. Заметим, что эта информация, собираемая с помощью нервной системы, может использоваться и при управлении в автоматическом режиме – как это обычно и делается при управлении, например, сердечной мышцей или гладкими мышцами кишечника. Однако именно эта информация задает рамки, в пределах которых владелец тела может осознанно «взять управление на себя».

Возникает законный вопрос: нельзя ли было в таком случае обойтись без нервной системы и считывать информацию непосредственно с датчиков? Зачем‑то потребовалось городить систему нервных волокон, по которым эта информация сводится в головной мозг, да еще там перетасовывается: каждый нейрон имеет несколько отростков, связывающих его не только с другими нейронами, но и с разнообразными датчиками – причем этот хаос связей у каждого индивидуума неповторим. На первый взгляд, эти перехлесты обратных связей могли быть сделаны для того, чтобы считывать с нейронов комплексную, интегрированную информацию – для управления сложными действиями, когда требуются показания сразу нескольких разнообразных датчиков. Но если цель заключалась в этом, то, опять же, можно было обойтись без нервных волокон и нейронов, а считывать информацию непосредственно с датчиков – ведь все необходимые перехлесты обратных связей проще сделать на программном уровне! А они сделаны на физическом уровне – и неспроста. В обычном состоянии сознания, когда управление осуществляется не иначе как с помощью обратных связей через нейроны, именно индивидуальный хаос перехлестов позволяет управлять телом только владельцу тела – и никому больше. В измененных же состояниях сознания, например, при трансе, заторможено сознательное управление – при этом обратные связи не задействованы и, таким образом, режим персонального доступа к управлению телом отключен. Простой пример: жертвы уличных цыганок, введенные в транс, не контролируют свое тело, которое повинуется чужому мысленному управлению и – на глазах у публики – «само» отдает деньги и драгоценности.

Итак, головной мозг является кодирующим суперразъемом, а вовсе не органом мышления – которое происходит на программном уровне, а не на физическом. Предрассудок о головном мозге, как органе мышления, основан единственно на том, что люди давно подметили: при физических травмах головного мозга пострадавший нередко «трогается умом». Осмелимся возразить, что такой исход вызывается не травмой как таковой, а неведомыми процессами в душе в течение бессознательного состояния после травмы. При длительном бессознательном состоянии может, как известно, произойти полная замена личности, не говоря уже об ее частичной замене – вот бедняга и «трогается умом». Такой же результат, кстати, достижим при введении в бессознательное состояние и другими общеизвестными способами, физически не травмирующими мозг.

Завершая разговор о нервной системе, отметим следующее. В обычном состоянии сознания максимальная скорость, с которой можно выполнить движение, например, взмах рукой, ограничена именно скоростью действия обратной связи. Инстинктивные движения, которые осуществляются без сознательного контроля, выполняются гораздо быстрее – почти со скоростью мысли. Так, бойцы‑рукопашники, войдя в состояние специфического транса и передав управление своим телом инстинктам, способны на каскады молниеносных действий, совершенно запредельных при обычном состоянии сознания.