Глава 8. Когда Изабел и Арналду вошли в офис, Паула про себя ахнула

Когда Изабел и Арналду вошли в офис, Паула про себя ахнула. Каких‑то десять дней, а выглядят так, будто побывали на курорте.

– Сразу видно, что переговоры прошли удачно, – сказала она с легкой завистью.

– Ты всегда выглядела великолепно, но сейчас у тебя появился чисто аргентинский шарм, – сделал комплимент Изабел и Атилиу.

Польщенными почувствовали себя и Изабел, и Арналду. После тех безумств, которые он там себе позволил, Арналду ощутил себя молодым и способным на многое. Если его любовницу оценил даже Атилиу, то это было, несомненно, заслугой Арналду.

– Позвони моей жене, – обратился он к Пауле, – скажи, что я приехал, что решаю неотложные дела, приеду к вечеру, пусть меня ждет.

Он чувствовал себя королем, которому все подвластно и чьи приказания все рады исполнять.

Марселу усмехнулся: что‑то новое появилось в поведении отца, ишь распетушился, хвост распустил!

– Да мама тебя давно ждет, – сказал он с нажимом. – Не беспокойся, уходить она никуда не собирается.

Арналду мгновенно отреагировал на пущенную стрелу.

– Что‑нибудь случилось? – спросил он.

– Да нет, ничего, она просто знает, что ты сегодня приедешь, и ждет тебя, – спокойно ответил сын. Предупреждать заранее о предстоящем разбирательстве, пожалуй, не стоило, и он постарался снять напряжение.

Но Арналду был слишком опытным в семейных делах человеком, чтобы не насторожиться. Но ничего, он чувствовал себя в форме и готов был выиграть любую битву, если Бранка собиралась пойти на него в атаку. Сколько у них уже битв позади!

Атилиу позвонил Элене. Он хотел пойти с ней пообедать.

– Я бы рада, но… – начала она.

– Дела тебя не отпускают? – закончил он с невольным вздохом. – Ну ничего, увидимся вечером. Целую. Пока.

– Почему бы нам не пообедать вместе, Изабел? – обратился он к своей бывшей любовнице, и ответом ему была ослепительная улыбка.

– Кстати, я привезла тебе подарок, – сказала она. – Диск с лучшими песнями Гарделя. Ты же обожаешь этого певца. Видишь, я не забыла твой вкус.

– Спасибо, Изабел, я очень тронут. А почему бы нам не пригласить и Арналду?

– Ну нет! – Изабел энергично тряхнула головой. – Хоть ты и считаешь, что у меня вместо сердца калькулятор, но даже я не способна двадцать четыре часа в сутки быть на работе.

Атилиу в свое приглашение не вкладывал ровно никаких чувств. Он был рад, что обида Изабел прошла, что они вновь в прекрасных отношениях, что он был прав, когда настоял на разрыве. В результате они оба выиграли. Но вместе с тем он всегда считал, что у одиноко обедающего в ресторане мужчины – жалкий вид. И если уж у тебя нет подходящей компании, то лучше пообедать бутербродом на работе.

У Изабел были свои планы и виды на Атилиу. Она расценила его внимание по‑иному, но пока не стала ни намекать, ни заигрывать. Да она вполне могла обойтись и без кокетства – они столько лет были вместе, что Атилиу не мог позабыть, как им бывало хорошо вместе.

Жизнь наконец‑то решила побаловать Изабел – она наслаждалась всеми благами жизни. В Буэнос‑Айресе они жили в номере с садом и бассейном. Деловые встречи? Их было всего две. Все остальное время они ездили по самым дорогим магазинам, где Изабел выбирала себе самые модные туалеты. Ей пришлось купить два лишних чемодана, чтобы привезти все свои покупки. Гардероб она обновила полностью. Натуральный шелк, кружева – наконец‑то она могла удовлетворить свою страсть к роскоши. И если вспомнить, что это ей ничего не стоило, то нужно ли удивляться, что ее расчетливое сердце билось довольно и радостно.

Арналду поощрял все ее прихоти. В нем проснулась фантазия – он сумел придумать такие удовольствия, которые не пришли бы в расчетливую голову Изабел, но вспоминала она о них с удовольствием. Например, Арналду зафрахтовал на ночь яхту. Когда Изабел поднялась на нее, экипаж приветствовал ее как настоящую королеву. Да и сама прогулка по ночному океану была незабываемой – светящиеся летающие рыбы, огромные звезды. А рассвет! Она искупалась в расплавленном океанском золоте, почувствовала себя заново родившейся, ей казалось, что она теперь готова прожить не одну жизнь. Но она хотела, чтобы в новой жизни с ней рядом был Атилиу. И что же? Стоило ей приехать, как он пригласил ее обедать! Воистину капризная богиня счастья Фортуна повернулась к ней лицом, и нужно было не упустить этой минуты!

Из волшебной страны лени, праздности и удовольствий, которыми Арналду наслаждался так недолго, что они не успели ему приесться, он возвращался под подкованный железом каблучок Бранки, и возвращался с неохотой и тоской.

Он вошел в свой красивый, убранный цветами дом, холодный и безразличный, как гостиница, увидел свою моложавую жену, закованную будто в броню в отлично сидящее платье с декольте, увенчанную вместо шлема прической от парикмахера, – и ничего, кроме привычной пустоты в сердце, не почувствовал. Изабел не была ему ближе Бранки, но с ней он жил по своей воле и фантазии, и его радовало, что у него еще есть и фантазии, и причуды.

– Была настоящая битва, но контракта я все‑таки добился, – сообщил он. – Еще полгода мы на плаву. Не бог весть что, но все‑таки… – Он с порога начал говорить о делах. – Я так по тебе соскучился, дорогая, – все‑таки не преминул он произнести дежурную фразу и потянулся с поцелуем к жене.

Бранка позволила себя поцеловать.

– А где Милена? Леу? – Арналду почувствовал, как соскучился по детям.

– Скоро появятся, – пообещала жена. – Ты, кажется, собрался в душ? Иди, иди, смой с себя всю грязь. Мы с Марселу подождем тебя!

Арналду кивнул и отправился в душ.

– Зачем ты его еще и в душ отправила? – недоумевал Марселу. – Почему не вывалила все сразу, чтобы он не успел подготовиться. Сейчас ты его уже напугала, и он…

– Он слабак, сынок. Я его знаю. И пугать тоже надо умеючи. Редко когда случается, чтобы все документики тебе подали на подносе, а тут такая прелесть! Надо его наказать покрепче. Представляешь, как он сейчас там мучается. С ума сходит! Соображает, что же мне известно о его тайных делишках? Он учуял грозу в воздухе и места себе не находит.

– Но и тебя он знает! И место свое знает. Разве нет? – возразил Марселу.

– Он знает, какой я ему могу устроить душ, – угрожающе произнесла Бранка. – Ему ничего не останется, как признаться, кто же эта дама, которая нас обокрала! Но действовать нужно всегда с умом.

– Его тебе не занимать! – с удовлетворением похвалил Марселу, и Бранка почувствовала себя польщенной.

Арналду вошел, улыбаясь, загорелый, в свежей рубашке. Он продолжал разыгрывать счастливого семьянина, вернувшегося к уютному домашнему очагу.

– А знаешь, сколько ни было у меня совещаний, каждый раз в перерывах я покупал тебе подарочек, – сказал он, поглаживая жене руку. – Тебе угодить трудно, вкус у тебя тонкий, но я покупал от души!

– Ах ты, моя лапонька! До чего же ты трогателен! Подарочки мне от души покупал, – проговорила Бранка таким тоном, от которого в прежнее время Арналду покрылся бы холодным потом, но теперь он вызвал у него только тоскливую скуку: буря была неминуема, но он приготовился ее выстоять.

– Ну, посмотри мне в глаза при сыне и скажи, как зовут твою любовницу! – тихо и угрожающе произнесла Бранка.

– Не смеши меня, Бранка! – мгновенно ощетинился вальяжный Арналду. – Вижу, пока я сидел на переговорах, ты тут передачи про Клинтона смотрела, тебе остренького захотелось! То‑то как я только вошел, почувствовал грозу в воздухе!

– Мама сидит дома, а ты пускаешь на ветер наши денежки с какой‑то гнилью! – вступил в разговор Марселу. – Мы оба требуем у тебя отчета!

– И ты туда же! У тебя нос не дорос! Прав был Атилиу, когда говорил, что тебя драть нужно! – возмутился Арналду. – Не смей дерзить отцу!

– Отцу, который нанес в дом столько грязи? – поддержала сына Бранка. – Безответственному отцу, который того и гляди детей по миру пустит из‑за какой‑то проходимки? Который предпочел своим детям какую‑то шлюху?!

– Опомнись, Бранка! Что ты такое говоришь?! Из‑за своей дурацкой ревности ты вокруг себя ничего не видишь. Посмотри, я твой муж, преданный тебе Арналду. Я привез нужный фирме договор! Перестань меня ревновать, Бранка! – Арналду старался говорить как можно убедительнее, он искренне хотел как можно скорее покончить с разгоревшимся скандалом.

– О какой ревности ты говоришь, Арналду? – изумилась Бранка. – Молодая глупая романтика выветривается через семь лет совместной жизни, а мы с тобой прожили уже тридцать! Ты всегда бегал за юбками, и я знаю, что верных мужчин не бывает. Пока ты спал с девками задаром, я устраивала тебе выволочки, но терпела. Но спать с какой‑то шлюхой за деньги я тебе не позволю! У меня болит не сердце, а карман, Арналду! И это гораздо серьезнее.

Арналду вытер пот со лба: если дело дошло до кармана, то дело и впрямь обстоит серьезнее, чем он думал.

– Я провела ревизию в твоем столе, – продолжала Бранка, – и чего там только не обнаружила: квитанции из ювелирных магазинов, чеки, счета из‑за рубежа. Ты вколачиваешь наше состояние в молоденькую шлюшку, и мы с Марселу этого не допустим.

– Так бы сразу и сказала, Бранка! – Арналду снова вытер со лба пот. – Ты просто ничего не смыслишь в делах. Всегда бывает вторая касса…

– Не вторая касса, а вторая жизнь и другая женщина! – разъярилась Бранка. – Ты не увильнешь от ответа! Ты скажешь мне правду. Я добьюсь от тебя, кто она такая, эта шлюха!

Но вот правду говорить Арналду не желал ни в коем случае. Да, у него была вторая жизнь, и он очень дорожил ею. Впрочем, как и первой. Он не хотел терять ни ту, ни другую, хотел выйти сухим из воды, а для этого был один‑единственный способ.

– Раз меня тут не уважают, не ценят, – заявил он, – я уезжаю в гостиницу. Я работал не щадя сил, а вы мне такой прием устроили! Вернусь, когда вы оба возьметесь за ум и оцените мои усилия по заслугам!

Арналду подхватил чемодан, который и собирать‑то не надо было, и хлопнул дверью.

Честно говоря, Бранка ждала несколько другого результата своей атаки, но горевать не стала.

– Завтра вернется, поджав хвост. Он слабак. Не нужно забывать об этом. Ушел, потому что сказать нечего, – сказала она.

– Я и подумать не мог, что отец – такой лицемер, – негодующе заявил Марселу.

– Ладно, не думай о нем. На крайний случай нам нужно будет с тобой позаботиться о разделе имущества. Спасении нашего семейного достояния. Иначе все рухнет!