Глава 21. Первый же разговор с женой после ее возвращения из клиники стоил Марселу больших нервных затрат

Первый же разговор с женой после ее возвращения из клиники стоил Марселу больших нервных затрат. Она плакала, говорила, что Марселу ее не любит, если даже в такой день предпочел ей служебное совещание.

Он поначалу сдерживался, объясняя, насколько важным было это совещание, но Эдуарда твердила свое:

– Если бы я возвращалась из больницы с ребенком, ты бы, наверное, сумел перенести все важные дела на другое время. А без ребенка я тебя нисколько не интересую.

Наконец терпение Марселу лопнуло, и он бросил в сердцах:

– Да пойми ты: на мне лежит основная ответственность за всю нашу фирму! Я не могу, как Атилиу, прийти туда на полчаса и снова помчаться домой, к «молодой» жене!

Последние два слова он произнес в язвительном тоне, и это вызвало новый взрыв эмоций у Эдуарды:

– Не смей оскорблять маму! Не смей издеваться над Атилиу! В отличие от тебя, он ведет себя как заботливый муж и настоящий мужчина!

Марселу понял, что у Эдуарды началась истерика, и лишь теперь почувствовал себя виноватым.

– Прости, наверное, ты в чем‑то права. Я не учел твоего болезненного состояния. Оставил тебя одну… А ведь доктор Моретти мне говорил… Знаешь, он советовал нам уехать куда‑нибудь, сменить обстановку. Может, поедем на пару недель в Нью‑Йорк? Ты давно хотела там побывать.

– А как же дела фирмы? – сквозь слезы спросила Эдуарда.

– Я попробую все уладить, – пообещал он. – Ты только скажи, что согласна туда поехать.

– Неужели ты сомневаешься в моем ответе? – улыбнулась наконец Эдуарда, и счастливый Марселу поцеловал ее в губы.

Разумеется, он не сказал ей, что Нью‑Йорк был выбран для поездки не случайно: там Марселу предстояло провести ответственные переговоры с инвесторами.

Таким образом, молодая чета отправилась в Соединенные Штаты, а Элена пообещала, что вернутся они уже в новую квартиру.

– Выставка Марсии прошла успешно. Теперь мы бросим все силы на оформление вашего гнездышка, – говорила она, прощаясь с дочерью в аэропорту.

– Да, мамочка, постарайся. Бранка недовольна, что мы хотим от нее уехать, – пожаловалась Эдуарда. – И если после поездки мы снова окажемся в ее доме, то она сделает все, чтобы оставить нас там навсегда.

– Не волнуйся, вы вернетесь в свой дом, – заверила ее Элена.

У нее самой все еще продолжался медовый месяц. Атилиу каждый день устраивал ей небольшой праздник. То готовил к ее возвращению какой‑нибудь экзотический ужин, то вел ее в ресторан, то заезжал за ней в мастерскую и увозил за город, на пляж, где они резвились и радовались друг другу, как могут радоваться только истинно влюбленные.

Однажды Элена пригласила на ужин Марсию и попросила Атилиу:

– Ты не будешь возражать, если она перед родами поживет у нас? Здесь ей будет свободнее, чем у Флавии. К тому же там просто негде принять родителей Марсии, которые приедут ее навестить.

– Они тоже поселятся у нас? – добродушно улыбаясь, уточнил Атилиу.

– Нет, – улыбнулась ему в ответ Элена. – Они остановятся в гостинице. Но когда родится ребенок, не исключено, что в первые дни после роддома он поживет у нас, в комнате Эдуарды. Надеюсь, ты не будешь против? А потом родители увезут Марсию с малышом в Минас.

– Тогда надо заранее купить для него кроватку! – оживился Атилиу. – Я займусь этим завтра же.

Марсия была растрогана таким предложением Элены, но отвергла его, не желая нарушать семейную жизнь подруги. Но когда увидела, как искренне поддерживает Элену Атилиу, то, конечно же, согласилась.

Атилиу выполнил свое обещание – купил для малыша не только кроватку, но и множество пеленок, ползунков, игрушек.

И едва он успел это сделать, как для Марсии настало время ехать в роддом. Элена и Атилиу отвезли ее туда и оставались там, пока Марсия не родила девочку.

Она оказалась бледнолицей, со светлыми волосиками. Увидев ее, Марсия заплакала:

– Она похожа на Вилсона!..

– Может, ему надо сообщить, что он стал отцом? – высказал предположение Атилиу.

– Нет! Это мое дитя, моя доченька. А он отверг ее давно, до рождения, боялся, что она родится темнокожей, – с горечью произнесла Марсия. – Теперь, наверное, будет кусать локти, когда узнает, от кого он отказался.

– А может, я сам схожу к Вилсону? – предложил Атилиу. – Просто скажу, что у него родилась дочь. А уж он пусть решает, как ему поступить.

– Да, ты прав, – подхватила Элена. – Марсия, послушайся доброго совета. Даже если ты официально разведешься с Вилсоном, это надо сделать мирно, по‑человечески. Не можешь же ты просто так оставить ему все – и дом, и ваши общие сбережения. Подумай о дочери!

– Ладно, вы меня убедили, – сдалась Марсия. – Какое‑то время я не смогу работать, а родители мои старенькие и небогатые.

– Я им уже позвонила, они сегодня будут в Рио, – сообщила Элена. – Ты не придумала имя для девочки?

– У нее будет замечательное имя: Рита де Кассия! – ответила, счастливо улыбаясь, Марсия.

– Ну что ж, отдыхай, любуйся своей дочуркой, а мы поедем домой, – сказала Элена.

– Спасибо вам за все! Спасибо!

В тот же день Атилиу навестил Вилсона и был потрясен диалогом, который между ними состоялся.

Нехотя впустив Атилиу в дом, Вилсон холодно спросил:

– Что тебе надо?

– Марсия родила ребенка! Девочку!

– Да? Ну и что? – все так же холодно произнес Вилсон, и ни один мускул на его лице при этом не дрогнул.

Атилиу несколько опешил.

– Марсия считает, ты должен это знать, чтобы не говорил потом, будто она прячет от тебя ребенка.

– Я ничего не собираюсь говорить, – процедил сквозь зубы Вилсон. – Спасибо, что сообщил. Хотя мне лучше было бы этого не знать: у Марсии своя жизнь, у меня – своя.

– Да, я все понимаю, – тем не менее продолжил Атилиу. – Но на всякий случай оставлю тебе адрес больницы, номер палаты и телефон. А когда Марсия оттуда выпишется, то какое‑то время будет жить у нас, в доме Элены. Ты знаешь, где это, и можешь зайти, если захочешь.

– Ладно, спасибо. Всего доброго.

– Всего доброго, – повторил за Вилсоном Атилиу, но прежде чем уйти, все же задал волновавший его вопрос: – Скажи, ты ничего не чувствуешь? Совсем ничего?

Вилсон уставился на него стеклянными глазами и ответил с прежней невозмутимостью:

– Я чувствую, что хочу спать.

– Жаль, – развел руками Атилиу. – А я всегда хотел стать отцом, но пока этого не случилось.

– Продолжай свои усилия, ты ведь женился! – язвительно бросил ему Вилсон.

Атилиу оставил эту реплику без ответа и вышел.

Неудавшаяся беременность Эдуарды вселила в Лауру новую надежду.

– Если Эдуарда не сможет родить, Марселу ее бросит, – говорила она всем – матери, Леонарду, Бранке.

И все реагировали на это одинаково: мол, не каркай, не выдавай желаемое за действительное. Даже Бранка, полностью разделявшая мнение Лауры, одергивала ее:

– Забудь про Марселу! Он женат, он любит Эдуарду, и у них еще будут дети!

Лаура ей не перечила и продолжала при любом удобном случае увиваться возле Марселу.

Леонарду все это прекрасно видел, но не мог отказаться от общения с Лаурой – играл с ней в теннис, ходил на вечеринки. Когда же Марселу уехал с Эдуардой в Нью‑Йорк, Лаура внезапно утратила интерес и к теннису, и к каким бы то ни было развлечениям.

И все же на одной из вечеринок они встретились. Лаура сама подошла к Леу, ласково погладила его по щеке:

– Не сердись на меня. Ты обидчив, как дитя. Такие мужчины пробуждают в женщинах материнские чувства.

Леонарду еще не успел преодолеть смущения от неожиданной ласки Лауры и потому брякнул:

– Я не пробуждаю их даже в собственной матери! Прости, что‑то я не то говорю…

– Ладно, пойдем потанцуем, – пожалела его Лаура. Потом, во время танца, она тесно прижалась к нему и поцеловала в губы. Ошеломленный Леонарду сбился с ритма и вообще остановился.

– Похоже, эта Лаура без ума от твоего брата, – заметил Фернанду, которого Милена тоже притащила на вечеринку к Мег.

– Да, она без ума, только не от младшего брата, а от старшего, – уточнила Милена. – Хотя Леонарду во сто крат лучше Марселу.

– Как тут у вас все запутано, – сказал Фернанду. – Любит одного, целуется с другим… А что, Леонарду этого не знает?

– То, что Лаура сохнет по Марселу, известно всем. Но Леу ее любит и поэтому терпит.

– Знаешь, уже поздно, мне пора домой, – посмотрев на часы, сказал Фернанду.

– Нет, давай поедем к морю, искупаемся. Я так люблю плавать в море ночью!

– Ты с ума сошла! Уже скоро рассвет.

– И прекрасно! Встретим рассвет вдвоем! А потом я отвезу тебя домой.

– Но тогда тебе придется возвращаться одной…

– Не беда! Тогда ведь уже будет светло.

– Ты меня все время провоцируешь на какие‑то авантюры, – беззлобно посетовал Фернанду. – А я ни в чем не могу тебе отказать!

Пока Милена и Леонарду развлекались вне дома, Бранка вымещала свое дурное настроение на мужа:

– Я скучаю по Марселу. Сейчас он в отъезде, но даже когда вернется, у меня практически не будет возможности с ним видеться. Днем он на работе, а вечером – в своем доме… Не понимаю, зачем надо так торопиться с переездом! Разве им тут плохо живется? Это все Эдуарда! Она подталкивает Марселу!

– Насколько я знаю, он тоже давно мечтает о собственном доме, – отозвался Арналду. – И это нормально. Взрослые дети должны жить отдельно от родителей.

– Да, если они сами способны себя прокормить, – едко заметила Бранка. – Надеюсь, ты не имеешь в виду бездельников Леонарду и Милену? Марселу работает больше всех, даже больше тебя, а эти лентяи сидят у него на шее.

– Не забывай, что Марселу и унаследует компанию, – раздраженно бросил Арналду.

– Нет, ему достанется не все, – возразила Бранка. – Милене и Леонарду тоже что‑то перепадет. По‑твоему, это справедливо? Мы с тобой умрем, а они набросятся на наши денежки как стервятники.

– Бранка, не забывай, что ты говоришь о родных детях! – одернул ее Арналду. – Для меня они все равны.

– Ах, равны? А почему же они в таком случае не работают наравне с Марселу? Нет, дорогой, ты должен посоветоваться с адвокатом и постепенно перевести все имущество на Марселу.

– Я еще не собираюсь умирать. И не выжил из ума, как старик Лир, – тихо, но жестко возразил на это Арналду. – Ты давно читала Шекспира? Советую перечитать.

С тем они и уснули.

А утром выяснилось, что Милена пришла домой только перед завтраком.

– Есть не хочу, пойду спать, – бросила она сидевшим за столом родителям.

Бранка вскипела от возмущения.

– И ты говоришь, что я несправедлива к этим бездельникам? – набросилась она на мужа. – Одна только заявилась домой, а другой нежится в постельке. И самое ужасное, что твоя дочь путается с каким‑то голодранцем! Я сама слышала вчера, как она звонила тому вертолетчику. Наверняка всю ночь гуляла с ним!

– Да, не надо ей больше летать в Ангру, – хмуро произнес Арналду. – Она использует этого парня как таксиста. Ты не представляешь, какую кучу денег мне пришлось выложить за все эти передвижения!

– Почему ты мне раньше не сказал? Я бы положила этому конец!

– Не уверен, – покачал головой Арналду. – Не знаю, в шутку или всерьез, но Милена сказала мне, что хочет купить вертолет за полмиллиона долларов.

– Уму непостижимо! – всплеснула руками Бранка. – Это он подбросил ей такую идею! Хочет начать собственное дело за наш счет!

В этот момент к завтраку вышел Леонарду, и Бранка переключилась на него:

– Спасибо, что осчастливил нас своим присутствием! А вот сестра твоя пренебрегла нашим обществом. Не знаешь, где она шлялась до утра? И с кем?

Леу счел эти вопросы риторическими и принялся тщательно пережевывать пищу.

Между тем Арналду уже закончил завтрак и встал из‑за стола:

– Поеду. Мне сегодня надо быть в офисе пораньше.

– А я послала шофера на рынок, – сообщила Бранка. – Надо было предупредить меня с вечера. Леонарду, отвези отца на работу. Хоть какая‑то польза от тебя будет!

– Я готов, – тотчас же согласился Леонарду. Мужчины уехали, а Бранка не мешкая позвонила Розе и зазвала ее к себе на обед.

После обмена ничего не значащими любезностями она сразу же взяла гостью в оборот:

– У меня беда. Милена попала под дурное влияние одного вертолетчика, который служит в фирме твоего мужа. Вот я и хочу попросить Олаву, чтобы он каким‑то образом отвадил от Милены этого типа. Как ты думаешь, он сможет мне помочь?

– А почему же нет? Я поговорю с Олаву. Как зовут этого парня?

– Фернанду. А фамилии его я не знаю. Но мне известно, что он живет в Нитерое. Жалкая такая семейка…

– И что, по‑твоему, должен сделать Олаву с этим парнем? Уволить его? – спросила Роза.

– Нет. Тогда он вообще перейдет на содержание Милены! Я думаю, его можно перевести куда‑нибудь подальше. У Олаву же есть филиалы в других городах?

– Да, но я в этом мало разбираюсь, – сказала Роза. – Знаешь, лучше я сейчас позвоню Олаву, а ты ему сама все объяснишь.

Так они и поступили.

А спустя час Фернанду вызвал к себе Фаусту – начальник группы вертолетчиков. От этого вызова ждать чего‑либо хорошего не приходилось, так как Фаусту давно недолюбливал Фернанду и особенно стал придираться к нему после того, как узнал о его романе с Миленой.

– Он тебе просто завидует, – пояснил Фернанду Валтер, тоже пилот‑вертолетчик. – Не может пережить, что дочь миллионера влюбилась в тебя, а не в него!

– Так он ведь женат! – недоумевал Фернанду.

– Ну и что? Он не раздумывая бросил бы свою жену ради такой богачки да еще и красавицы, как Милена. Зависть – страшная сила! Имей в виду, Фаусту не даст тебе проходу, – предостерегал Фернанду Валтер.

И вот теперь, направляясь в кабинет начальника, Фернанду был готов к любой пакости.

Но то, что он услышал, было вовсе не понятным для Фернанду, так как не походило на прежние взбучки и придирки.

– Я перевожу тебя на остров Говернадор, – заявил Фаусту. – Теперь твоя база там. С завтрашнего дня.

– Но почему?!

– Это приказ сверху. Так будет лучше для тебя же. Ты ведь в Нитерое живешь? Ну вот, остров там совсем рядом. Будешь ездить домой на обед и вечером сможешь возвращаться пораньше.

– С чего это вдруг ты стал обо мне так заботиться? Не пойму…

– Я же говорю: приказ сверху, – повторил Фаусту. – И еще, в Ангру ты больше летать не будешь. Отныне твой маршрут: аэропорт Галеон – аэропорт Сантус‑Дюмон. Тебе даже сюда, на центральную базу, приезжать не придется. Так что радуйся, будешь работать рядом с домом, – язвительно усмехнулся он и не отказал себе в удовольствии добавить: – Вот только амурные дела теперь значительно усложнятся.

В порыве гнева Фернанду схватил его за лацканы пиджака.

– Это все ты устроил, да? Я расквашу тебе морду! Фаусту побагровел и прохрипел угрожающе:

– Отпусти! Или я тебя отправлю не на остров, а вообще вышвырну из компании!

– Значит, это все‑таки твоих рук дело? – не унимался Фернанду.

– Нет! Это распоряжение хозяина. Сколько раз тебе повторять?

– А зачем ему это понадобилось?

– Он сказал, что надо послать в Галеон опытного пилота.

– И ты, разумеется, предложил меня?

– Да нет же, он сам тебя выбрал! – в крайнем раздражении ответил Фаусту. – Как видишь, хозяин о тебе печется. Хочет, чтобы ты работал вблизи от дома!

Проспав едва ли не целый день, Милена наконец вышла в гостиную, предвидя неизбежную ссору с матерью.

Однако, к немалому удивлению Милены, Бранка была воплощением спокойствия и доброжелательности.

– Ты не в бассейн идешь? – обратилась она к дочери. – Я тоже решила освежиться.

– Нет, – ответила Милена довольно сухо, но Бранку это не смутило.

– Ладно, тогда и я не пойду, – произнесла она спокойным, расслабленным голосом. – Знаешь, недавно звонил Марселу. У него там все в порядке, но он говорит, что соскучился – по мне, по дому, по работе.

«Так вот в чем дело! – подумала Милена. – Значит, она не стала пилить меня за утреннее возвращение только благодаря Марселу. Молодец, братик, вовремя позвонил!»

– Какие у тебя планы на ближайшие дни? – спросила между тем Бранка.

– Завтра полечу в Ангру.

Бранку такой ответ полностью удовлетворил – она не стала больше задавать вопросы дочери.

А Милена пошла в свою комнату и позвонила Нанду в Нитерой.

– Ты уже дома? Очень хорошо!

– Я только что вошел. Даже не успел переодеться.

– Я не отниму у тебя много времени. Отвезешь меня завтра в Ангру? Побудем там с тобой вдвоем…

– Нет, к сожалению, я теперь вообще не смогу летать в Ангру, – печально произнес Фернанду. – Меня перевели в Галеон.

– Почему? С какой стати? – огорчилась Милена.

– Я и сам не знаю. Может, меня таким образом хотят поощрить, а может – наказать.

– Для меня это уж точно наказание! И что, я больше тебя не увижу?

– Теперь нам будет гораздо сложнее встречаться. Мне придется торчать на острове с утра до ночи.

– Да, это удар! Что же делать? – растерянно спросила Милена. – Может, я поговорю с родителями? Они всех знают, в том числе и в вашей компании…

– Нет‑нет! Ни в коем случае! Ты можешь только ухудшить ситуацию. Там есть некто Фаусту, мой непосредственный начальник. Он на дух меня не переносит, и мы с ним сегодня крепко поругались… В общем, ничего не надо делать. Не стоит лишний раз напоминать обо мне Фаусту.

– Ладно, я позвоню тебе позже. Ты меня оглоушил этой новостью, – сказала Милена.

Как только Фернанду положил трубку, к нему подступилась Лидия:

– У тебя неприятности на работе? Я все слышала.

– Слышала, да не поняла. Меня перевели в Галеон, поближе к дому, – пояснил он.

– Так чем же ты недоволен? Отчего такой постный вид? Насколько я помню, ты сам просил начальника об этом переводе.

– Но это же когда было? Год тому назад!

– А что изменилось с тех пор? – не отступала Лидия.

– Многое. Тогда я не знал Милены, никого не любил.

– А теперь любишь?

– Да, люблю, – прямо глядя в глаза матери, ответил Фернанду. – По крайней мере мне так кажется.

Одновременно с этим разговором состоялся и другой – между Миленой и Бранкой.

– Ты чем‑то расстроена, дочка? – участливо спросила Бранка. – На тебе лица нет. Что случилось?

– Да так, неприятность… – попыталась уйти от ответа Милена.

– И все же ты можешь хоть что‑то объяснить? – проявила настойчивость Бранка, догадываясь, отчего испортилось настроение у дочери. – Ты совсем недавно выглядела такой счастливой.

– Да, ты права, – поддалась на уговоры Милена. – Только я себя почувствовала счастливой, как сразу же кто‑то попытался вставить мне палки в колеса.

– Господи! Я тебя не понимаю. О чем ты говоришь? – совершенно искренне испугалась Бранка, полагая, что о ее сговоре с Олаву каким‑то образом узнала дочь.

– Ты помнишь моего друга Фернанду? Вертолетчика?

– Да, красивый такой парень, – подхватила Бранка. – Что с ним?

– Его перевели в Галеон. На остров Говернадор.

– Ясно, – облегченно вздохнула Бранка, понимая, что ее тревога оказалась ложной. – А почему?

– Не знаю. Он говорит, у них такое бывает.

– Он, наверное, знает, что говорит. Когда ты завтра едешь в Ангру? Я хочу поехать с тобой.

– Я теперь и не знаю, поеду ли туда вообще, – упавшим голосом ответила Милена.

К возвращению Марсии из роддома Элена и Атилиу устроили небольшой праздник. Из гостей предполагались только родители Марсии, Флавия, Анинья и соседка Элены Сирлея. Но вместе с Сирлеей, конечно же, пришли Катарина и Нестор, а потом нагрянула Виржиния со всем своим семейством («Мы тоже хотим посмотреть на малышку и сделать ей подарки!»). Самым последним в дверь позвонил смущенный Зиту.

– Надеюсь, я вам не помешаю, – сказал он. – Очень хотелось поздравить Марсию в такой день.

– Проходите, сеньор Зиту, посмотрите на нашу красавицу, – пригласила его Элена. – А места за столом у нас на всех хватит.

Увидев дочь Марсии, Зиту пришел в изумление:

– Да она же… как бы это точнее выразиться… блондинка! Невероятно! У тебя прелестная дочь, Марсия. Поздравляю!

Примерно так же реагировали на девочку и все прочие гости, отмечая белизну ее кожи и явную схожесть с Вилсоном.

О нем, правда, старались говорить так, чтобы не слышала Марсия, – не хотели ее травмировать. Только Жозе, отец Марсии, высказался прямо и громко, не щадя дочери и не стесняясь гостей:

– Лучше бы она родилась черной как сажа, чем похожей на этого выродка!

Но гости снисходительно отнеслись к выпаду старика, в целом разделяя его справедливый гнев по отношению к Вилсону.

Празднество продолжилось. И здесь произошло событие, оставшееся не замеченным никем из взрослых, кроме глазастой и вездесущей Тадиньи. Лишь она, постоянно курсируя с подносами между кухней и столовой, обратила внимание на уединившихся Катарину и Родригу – сына Виржинии. Молодые люди увлеченно беседовали и смотрели друг на друга с нескрываемым интересом.

А началась эта беседа с того, что Родригу увидел фотографии Катарины, сделанные Бобом. Новоявленная фотомодель взяла их с собой, надеясь похвастаться перед Эленой и гостями, но те были заняты исключительно Ритиньей и Марсией, поэтому снимки дожидались своего часа на журнальном столике в гостиной. И случайно попали в поле зрения Родригу.

Поначалу он не узнал в юной красавице, взиравшей с фотографии, соседскую девчонку, но приглядевшись, понял, что это именно она.

– Кто делал эти снимки? – спросил он Катарину.

– Один профессиональный фотограф, друг Флавии, – ответила она с гордостью. – А что?

– Ничего. Отличная работа! Но ты здесь намного красивее.

– Хам! – тотчас же обругала его Катарина.

– Да не обижайся ты! Я имел в виду, что этот фотограф сумел разглядеть и подчеркнуть все твои достоинства.

От таких слов Катарина смутилась. А Родригу продолжил:

– Я тоже всерьез занимаюсь фотографией и потому говорю со знанием дела. Было бы интересно посмотреть, каким получится твой портрет у меня. Не хочешь мне попозировать?

– Я подумаю, – кокетливо поджала губки Катарина. Когда гости стали расходиться, Тадинья сочла необходимым сделать внушение Катарине:

– Я видела, как ты флиртовала с Родригу…

– А что в этом зазорного? Он воспитанный, интересный, красивый!

– Ох, не слишком ли ты влюбчивая, Катарина? – вздохнула Тадинья. – Имей в виду, это может плохо кончиться. Такие легкомысленные девчонки либо выходят замуж неудачно, либо вообще остаются с носом. Марсиньу, конечно, простоват, но он хороший мальчик, и ты ему нравишься.

– Ты сама ничего не смыслишь в любви! – ответила на это Катарина. – А вот посуду моешь здорово! Давай я тебе помогу.

Марсия между тем вышла проводить своих родителей, Элена и Атилиу остались одни и, не сговариваясь, оба направились в детскую.

Ритинья спала, раскинув ручонки и мирно посапывая.

Атилиу умиленно склонился над кроваткой, затем еле слышно произнес:

– Когда я смотрю на нее, то у меня появляется ощущение счастья, тепла…

– Я испытываю то же самое, – сказала Элена.

– Правда? – обрадовался Атилиу. – Подумать только, как ребенок все меняет в доме! И ведь это не наше дитя, не наша кровь. Мы просто живем с этой малышкой в одном мире. Однако она придает особое значение нашей жизни! Мы приютили у себя мать с ребенком. Но по сути, не мы оказали им услугу, а они нам. Потому что присутствие этой малютки возвышает и облагораживает нас!..