Являются ли инновации самоцелью и кто такие инноваторы

Являются ли инновации самоцелью? Да, но только для очень узкого круга людей. Для тех, кто является авторами идеи или настолько сжился с нею, вложил в ее реализацию свои силы, знания, опыт, что фактически стал полноправным ее соавтором. Только для этих людей (и то не для всех) инновация является самоцелью как средство самоутверждения, доказательство их творческой активности и состоятельности в профессиональном плане.

Для остальных людей важны только последствия внедрения инновации.

Не секрет, что многие полезные для общества идеи оказывались нереализованными только из-за того, что их потенциал не был должным образом раскрыт и представлен. Сделать это лучше могут лишь те, кто готов бороться за претворение идеи в жизнь, потому, что имеют самое непосредственное отношение к ней, являясь автором, соавтором или просто приобщенным к её рождению и развитию.

Продуктивная идея, в которой заинтересованы многие, имеет значительно больше шансов для выживания. Поэтому встает вопрос о?персонализации? идеи и связанном с этим энтузиазмом ее авторов (соавторов).

Задача инноватора состоит именно во внедрении инновации в практическую деятельность людей. А здесь открывается широкое поле для деятельности.

Как представляется, инноватором можно считать:

изобретателя, преодолевающего преграды, связанные с внедрением его изобретения (идеи);

посредника (консультанта), ориентирующего общественное мнение или предпринимательские структуры на пользование инновацией;

администратора или владельца предпринимательской структуры, приобретающего на законном основании права пользования изобретением (идеей) и внедряющего его в обиход;

государственного служащего, общественного деятеля, продвигающего изобретение (идею) для придания общественного значения и внедрения в практику государственного управления или общественной жизни.

Способность к инновациям как личное качество человека давно занимает исследователей. Одно из исследований, проведенное в Гарвардском Медицинском центра (США) показало, что из 100 человек:

60? обладают?умеренной? и?некоторой? творческой потенцией;

чуть менее 30? не проявляют вообще или проявляют в очень малой степени творческую активность;

10? обладают?высокой? творческой потенцией;

1? одарен?исключительной творческой потенцией? и способен к выдающимся достижением в областях от искусства до предпринимательской деятельности.[8]

Кем, прежде всего, является инноватор, чем он отличается от других людей кроме некой?творческой потенции?? Р.Уотермен утверждает, что инноватор? это не фанатик? крестоносец. Он разумный оптимист.[9] С этим утверждением можно согласиться лишь отчасти. Прежде всего инноватор? это человек, способный видеть проблему по-другому, не как все. Сродни известному иноходцу В.Высоцкого. Причем способный не только видеть, но и предпринимать некие усилия в направлении, понятного вначале быть может только ему, решения.

Как представляется, инноватор? это личность, критически относящаяся к авторитетам и к общепринятому,?стандартному?. Он может и не показывать свой критическое отношение, как хамелеон, сливаясь с окружающей средой. Но суть его от этого не меняется. Если он и не крестоносец (а в понятие?крестоносец? мы вкладываем несколько иной смысл по сравнению с европейцами и североамериканцами), то достаточно настойчивый и целеустремленный человек. Он готов?грудью встретить? неприятности, которые, как показывает практика, будут его преследовать. Он должен быть готов к тому, что во время демонстрации инновации перед?нужными? людьми произойдет сбой (так называемый?визит? эффект?), потенциальный инвестор?влетит? в долги и окажется некредитоспособным, а человек, который очень мог бы?поспособствовать?? уволится.

Перенести это инноватору и его семье очень не просто. Но?взявшись за гуж??.

Да, многими из инноваторов владела и владеет жажда наживы. Даже если не очень-то владеет (вспомним, сколько отчисляет на благотворительность тот же Билл Гейтс), но нажива была и остается формой самоутверждения. Перефразируя классиков, можно сказать:?Наличность? критерий истины?. Успех или неудача во многом измеряются количеством денег. Других интересуют карьерные соображения. Это тоже нормально, не лучше и не хуже. Хотя есть и другие точки зрения. Так, Н.Паркинсон утверждает:?Делать деньги? занятие не из самых благородных, но есть и куда более порочные желания. Стремление к власти, например?.[10]

К чести инноваторов можно отметить, что деньги для них зачастую не самое главное. Вот как мотивировал свои действия один из основоположников венчурного?движения? Т.Перкинс:? Деньги, которые мы делали, на самом деле являлись побочным продуктом? нами двигало желание создавать успешные компании, находящиеся на острие удара, развивающие изумительные технологии, которым предстояло перевернуть мир?.[11]

Для общества в целом, в отличие от отдельных идеалистов и моралистов, важно не то, что двигает человеком, какой он изнутри, а что приносит его деятельность обществу. То есть, что имеется?в сухом остатке?. Вообще, часто люди испытывают восторг и благоговение перед отдельными личностями, называют их гениями за тот вклад, который они внесли в развитие культуры, науки и пр. Но далеко не всегда эти личности, их поступки соответствуют вызванным восторгам. Не все же такие практически идеальные люди, как академик В.Вернадский. Он? исключение, а не правило. Взять, хотя бы, такие громкие имена, как А.Пушкин, Л.Толстой, Ф.Достоевский и других российских литераторов, признанных не только на родине, но и в мире. Негативных фактов их биографии можно найти немало. Но разве их ошибки и неблаговидные поступки умаляют то, что они дали русской и мировой культуре? Очевидно, нет. Можно привести массу примеров и относительно иностранцев. Все то же самое. Близкие, безусловно, могут страдать. Для всех же остальных важен результат.

Как говорят:?Хороший человек? это не профессия?. К тому же практика показывает, что среди инноваторов много порядочных людей. Может быть, ничуть не меньше, чем среди других. В процентном, естественно, отношении. Но кто же считал?

Есть основания полагать, что инноваторы большие индивидуалисты, чем многие иные. Одна из причин их индивидуализма состоит в том, что инновационная деятельность начинается с идеи, которую инноватор?родил? или?подхватил?. Эта идея может и не иметь необходимой определенности, четкости. Многое еще построено на догадках, которые довольно убедительны для инноватора, но малоубедительны для остальных.

Даже вынужденное объединение с другими людьми, необходимое для достижения цели, не делает их подлинными коллективистами, если под коллективизмом понимать?принцип общественной жизни и деятельности людей, проявляющийся в сознательном подчинении личных интересов общественным, в товарищеском сотрудничестве и взаимопомощи?.[12]

Поэтому инновационный тип дает лучше результаты там, где общество более терпимо относится к?не таким, как все?, к инакомыслящим.

Кстати, в этой связи интересно обратиться к особенностям российского национального характера, описанным В.О.Ключевским. Он утверждал, основы национального характера сформировались в XIII веке с перемещением хозяйственной деятельности из степей современной Украины в Верхнее Поволжье (Владимирско-Суздальскую Русь). С тех пор россиянин приучался к чрезмерному кратковременному напряжению сил, привык работать скоро, лихорадочно и споро. Капризу природы противопоставляет каприз своего характера. Лучше работает один, когда на него никто не смотрит. Он индивидуалист.[13]

Не в этом ли причина изобретательности россиян? И причина не слишком успешной работы в промышленности, где труд отличается системностью и определенной монотонностью?

Вот только быть инакомыслящими у нас имели право только юродивые.

Судя по всему, ментальность россиян за эти 8? 9 веков практически не изменилась. Вот и известный практик управления, мэр Москвы Ю.Лужков свидетельствует:?Россияне отдают предпочтение импульсной, напряженной, находящейся на грани физических возможностей одноразовой уникальной работе по сравнению с повседневным, однообразным пусть и более доходным и менее напряженным трудом. Субботник для нас более приемлем, чем повседневная уборка мусора?.[14]

Таким образом, специфика российского менталитета очень хорошо вписывается в наиболее творческую часть инновационной деятельности, когда еще велик риск, неопределенность, перегрузка умственная и физическая, то есть работа?на рывок?.

Потом, когда надо пунктуально?доводить? инновацию до совершенства, превращать ее в?норму жизни?, в обыденное явление, россияне начинают проигрывать нациям с более?организованным? характером, например, немцам, японцам, китайцам и др. Особенностью российского производства является недоработка. Как утверждает Ю.Лужков, это характерно не только для конечной продукции, но и на каждом этапе,?в любой детали что-то не дорабатывается, остаются мельчайшие недоделочки, невыверенности, несовершенства? И дело не в квалификации?, не в технологическом неграмотности, а? в образе цели, основанном на все тех же непереводимых?авось?,?небось?, да?как-нибудь?.[15]

Справедливости ради надо заметить, что после того, как в цеха европейских производителей техники пришли рабочие? эмигранты из некоторых стран Азии и, особенно, Африки, вера в хваленое европейское качество упало под давлением реалий жизни. Так, РосБизнесКонсалтинг сообщает из Лондона (от 08.09.2000), что по данным издания?Which Car 2000?, издаваемого ассоциацией потребителей, такие всемирно известные автомобили, как Citroen, Ford, Land Rover, Peugeot, Renault, Rover, Saab, Vauxhall и Volvo, отнесены к числу плохих. Лидируют прежде всего японские, а также корейские автомобили, которые отнесены к числу?лучших? и?просто хороших?. В перечень?просто хороших? попали европейские: Mercedes, Volkswagen и Skoda.

Из практики известно, что к индивидуализму склонны предприниматели. Наряду с предпринимателями наиболее склонны к индивидуализму люди творческих профессий: ученые, художники, музыканты. Оставим в покое художников и музыкантов. Понятно, что они тоже прирожденные инноваторы, иначе им просто нечего делать в искусстве. Нас более интересуют ученые и результат их труда.

Только в конце XIX века наука, ранее являвшаяся как бы разновидностью искусства, начала превращаться, как говорил К.Маркс, в производительную силу общества. К этому времени предложенные фундаментальной наукой объяснения природных явлений, например, электрических, стали, как кто-то заметил, уже мало понятны или недоступны здравому смыслу сколь угодно одаренных, но специально не подготовленных изобретателей.

Конечно, значительная часть достижений науки еще не была востребована промышленностью. Но уже стали появляться инновации, созданные в результате научной деятельности. Какие? то ученые совмещали собственно науку (?чистую? или фундаментальную) с практическим использованием ее результатов, другие? нет. Но появился новый тип ученого? прикладника, сознательно ориентированного на достижение коммерческого результата внедрения научного знания, то есть инноватора. Появилось и разные формы научных организаций.

ECCE HOMO? СЕ ЧЕЛОВЕК (Евангелие от Иоанна, 19, 6)