Логика, истина, безумие и ложь

Часто мы слышим, что религиозные представления по своей природе отличаются от всех других видов знаний о мире. И действительно, мы приписываем первым особый статус, то есть не требуем здесь доказательств, которые просим предъявить во всех других случаях, но это не означает, что религиозные представления на самом деле существенным образом отличаются ото всех прочих. Что мы имеем в виду, когда говорим: «Такой‑то человек разделяет определенные представления о мире»? Во всех вопросах об обычных вещах нам следует осторожнее относиться к знакомым терминам, иначе мы можем сбиться с пути. Одно и то же привычное слово «представление» может содержать разные смыслы. То же самое можно сказать о памяти: люди просто жалуются на провалы в «памяти», но исследования последних десятилетий показывают, что человеческая память имеет множество форм. Есть долговременная и краткосрочная память, и каждый вид памяти работает с помощью особой системы нейронов, в которых можно выделить множество отдельных подсистем[30]. Таким образом, просто говорить о «памяти» – это примерно то же самое, что просто говорить о «переживании». Несомненно, когда мы говорим о психологии и мышлении, нам сначала нужно точно определить значение термина, чтобы уже потом можно было попытаться понять его с точки зрения работы мозга[31].

Даже собаки и кошки, поскольку у них образуются ассоциации, которые связывают людей, места и события, в каком‑то смысле формируют «представления» о многих вещах в мире. Но мы говорим не о таких представлениях. Нас интересуют представления, которые люди сознательно принимают: «Этот дом заражен термитами», «Тофу не годится в качестве десерта», «Мохаммед был перенесен на небеса на крылатой лошади» – такие представления можно передавать и получать через речь. Если мы верим в такое‑то представление, значит, мы верим, что оно верно описывает что‑то в мире, а из этого следует и то, что подобные представления должны соответствовать определенным критериям[32]. В частности, именно поэтому мы любим доказательства и факты и требуем от представлений о мире, чтобы они не противоречили одно другому. Эти критерии в равной мере относятся и к религиозным представлениям. «Свобода вероисповедания» (в любом другом смысле, кроме юридического) – это миф. Мы увидим, что у нас не больше свободы верить в какие‑либо утверждения о Боге, чем свободы верить в недоказанные утверждения о науке или истории или свободы вкладывать наш собственный смысл в такие слова, как «яд», «север» или «ноль». Если бы кто‑то заявил о нашем праве так поступать, никто бы не стал его слушать, и это неудивительно.