Глава 98

– Здравствуйте, девушка. Вы к кому? – обратилась ко мне секретарша, как только я подошла к её столу достаточно близко.

– Здравствуйте. Я пришла к Николаю Петровичу, – ответила я, видя, как удивлённо посмотрела на меня женщина, тут же взявшая себя в руки и вновь нацепившая профессиональную улыбку.

– Вы записаны? У Вас назначена встреча? – тут же защёлкала по клавиатуре она.

– Нет-нет. Николай Петрович не назначал мне встречу, но мне надо срочно поговорить с ним, – сказала я, и тут же почувствовала, что женщина сопротивляется. Пришлось буквально заставить её нажать на кнопку селектора и произнести: «Николай Петрович, к Вам тут девушка просится…»

– Ирочка, я же сказал, что никого не принимаю! – раздался возмущённый мужской голос.

– Да-да, простите, Николай Петрович! – залепетала секретарша, удивляясь тому, как она посмела побеспокоить своего босса.

– Хотя подождите! А по какому она вопросу-то? – с долей интереса спросил мужчина. Женщина лишь вопросительно посмотрела на меня, но я решила брать быка за рога.

– Я пришла поговорить насчёт долга Степнова Виктора Михайловича! – наклонившись к селектору, гаркнула я.

– Господи, когда уже это закончится? Ладно уж… Ирочка, пропустите девушку.

– Да, Николай Петрович! – сказала секретарша, выключила селектор и жестом указала мне на кабинет.

Войдя туда, я обомлела от изобилия дорогих вещей, сразу же бросающихся в глаза. Дорогостоящие стеклопакеты, недешёвое освещение, куча ненужных аксессуаров, стоящих огромных денег. Оглядевшись, я вспомнила, что пришла сюда вовсе не для того, чтобы рассматривать кабинет…

– Нравится? – спросил сидящий за столом мужчина, перебирая одной рукой бусины на четках.

– Не очень, – честно ответила я.

– Почему? – удивился Попов.

– Слишком всё вычурно! – брезгливо поморщилась я. – Как будто всё так обставлено лишь для того, чтобы лишний раз покичиться своим богатством…

– А почему я не имею права показывать то, что богат? – резонно спросил мужчина и громко чихнул.

– Будьте здоровы! – само собой вырвалось у меня. Чёртово воспитание!

– Спасибо. Итак, Степнов, не добившись от меня сочувствия и понимания, прислал тебя, чтобы разжалобить меня? – скорей утверждал, нежели спрашивал мужчина.

– Нет, я пришла сама, и Витя даже не знает об этом.

– Хм… Интересно, – почесал подбородок Попов и снова чихнул. До меня, наконец, дошло, почему он так разозлился на секретаршу, сообщившую обо мне. Он болеет! И судя по покрасневшим глазам, приоткрытому рту и чеху, ему сейчас довольно хреново. – И что же ты от меня хочешь? – спросил мужчина.

– В принципе, того же, чего и он: отсрочьте ему срок выплаты, – попросила я, и тут же заметила, как мужчина ухмыльнулся. Чётки, которые он до этого вертел в руках, сейчас перекочевали к нему на запястье, и теперь я могла чётко разглядеть их… Желтоватые, с изображением черепа на каждой из них, эти штуки вызывали у меня дрожь по всему телу.

– Они сделаны из кости слона, – заметив мой интерес, сказал мужчина. – Дочка как-то ездила отдыхать и привезла мне этот сувенир, – теперь уже с тёплой улыбкой сказал Николай Павлович. – Она так забавно вещала мне о том, как эти чётки помогают отогнать злых духов и всяческое нежелательное колдовство, описывала мне шамана, у которого приобрела эту безделушку… Однако я, кажется, отклонился от темы. Я сказал это Виктору и повторяю теперь тебе: я не стану давать отсрочку. В договоре всё прописано, и я имею полное право делать так, как мне удобно, – безапелляционно заявил Попов, прислонил ладонь к своему лбу и достал минералку без газов и крупную таблетку. Ну что ж, видит Бог, я просила по-хорошему. Сконцентрировавшись, я стала пытаться передать ему мысль о том, что долг Степнову вообще надо простить, но как только мне стало казаться, что у меня получается, мою голову пронзила острая боль. Это было настолько неожиданно и неприятно, что от внезапности я вскрикнула. – Ты чего? – удивленно посмотрел на меня мужчина.

– Нет-нет, всё в порядке, – пролепетала я и, решив, что это мог быть единичный случай, попробовала залезть в чужое сознание ещё раз. Но и тогда меня ждала неудача. Будучи готовой к боли, я не произнесла ни звука, лишь схватилась за раскалывающуюся черепушку руками.

– Да что с тобой? – уже взволнованно спросил Попов. Что ж, Кулёмина, следует признать, что ты ничего не можешь сделать. Вопрос только в одном: почему? Чем он особенный? А может… ну это же бред! Не могут какие-то жалкие косточки животного остановить меня! А откуда такая уверенность? Кажется, я начинаю зазнаваться. Хм… А что, если попробовать сделать что-нибудь с этими дебильными чётками? Как говорится, попытка – не пытка! Ага… жаль, что так только говорится… От третьего приступа головной боли, я чуть не лишилась рассудка. – Девушка! Вы меня слышите?

– Слышу, – тихо произнесла я, понимая, что мне здесь делать больше нечего. Осознание собственной слабости угнетало. – Так Вы не пойдёте на уступку? – уже собираясь встать, с надеждой спросила я.

– Милая девушка, – со снисходительной и усталой от болезни улыбкой обратился ко мне Попов. Похоже, его совершенно не смущало то, что он не знает моего имени. – Мне это невыгодно, Вы и сами это понимаете… Вы же не можете предложить мне ничего более выгодного? Не можете… – подвёл итог мужчина, кинув большую таблетку в стакан. Жидкость тут же зашипела, а Попов стал методично помешивать её чайной ложкой.

– А может смогу? – спросила я не то у себя, не то у него.

– Что сможете? – тоже не понял он меня

– Может быть, я смогу предложить Вам кое-что, более интересное, – загадочно проговорила я и тут же с ужасом заметила, как он обвёл меня взглядом. – Вы не о том подумали!

– И что же ты тогда хочешь мне предложить? – Попов подпёр рукой голову, и стало совершенно ясно, что простуда просто одолевает его.

– Дайте мне руку! – решительно сказала я, протянув свою конечность ладонью вверх.

– Зачем? – насторожился мужчина.

– А чего Вы боитесь? Не откушу же! Дайте! Только ту, что без этих ужасных черепов, – добавила я, косясь на чётки на его левой руке.

Смерив меня взглядом, Попов всё же взял меня за руку. Я закрыла глаза и почувствовала, как мы буквально обмениваемся энергией. Происходило это около минуты, за которую моё тело стало казаться значительно тяжелее, нос забился, глаза заслезились, а в ушах что-то зазвенело. Открыв глаза, я выпустила руку Попова из своей руки и мельком взглянула на него: как я и ожидала, его вид никак не выражал то, что каких-то шестьдесят секунд назад этот человек был болен. Зато я прекрасно чувствовала все симптомы то ли простуды, то ли гриппа. Прищурившись от слишком яркого света, я провела руками по лицу. Когда первый шок у Николая Петровича сошёл, он осторожно коснулся моего лба ладонью.

– Выпей! – сказал он, протягивая мне приготовленный ранее для себя стакан, в котором уже давным-давно растворилась таблетка. – Пей-пей, это должно помочь сбить температуру.

Надо отдать должное этому мужику: пока я пила лекарство он не обронил ни слова… Лишь прожигал меня заинтересованным взглядом. Когда стакан опустел, Попов стал задавать все интересующие его вопросы.

– Как ты это сделала?

– Я не знаю… – честно ответила я.

– Значит, ты умеешь лечить людей? – уточнил мужчина.

– Не только людей и не только лечить… Если Вы не заметили, – медленно, еле ворочая языком от высокой температуры, говорила я, – то я перенимаю на себя недуг человека.

– В смысле «не только лечить»? – уцепился за интересующую его фразу Николай Петрович.

– В прямом. Я ещё много чего умею… Думаю, мои таланты могли бы на некоторое время Вам пригодиться. Только давайте я в следующий раз что-нибудь изображу, иначе сейчас просто без сил тут растянусь…

– Ну что ж, могу тебя поздравить. Ты меня заинтересовала, – многозначительно сказал мужчина. – Давай сделаем так: сейчас ты оставишь мне свой номер телефона, и через неделю я позвоню тебе. Надеюсь, к тому времени ты уже выздоровеешь. Тогда и поговорим уже более конкретно. А сейчас я вызову шофёра, и он отвезёт тебя домой.

– Я сама доеду, – попыталась воспротивиться я.

– Доедешь… как же. Ты себя видела? Короче, это не обсуждается! – сказал Николай Петрович таким тоном, каким говорит человек, не привыкший, чтобы его приказы подвергали сомнению.

До дома меня с комфортом довезли в уютном салоне Мерседеса. Шофер, парень лет тридцати, даже помог мне дойти до квартиры. Бросив на ходу деду просьбу о чае с малиной, я завалилась на диван и из последних сил набрала SMS Виктору, со словами о своей болезни. Теперь мне надо как можно быстрее поправиться. Иначе коту под хвост все мои сегодняшние старания… И всё же, что же это за дебильные чётки?