Глава 96

– Так, 11«А», сегодня у вас физкультуры не будет, поэтому на четвёртом уроке всех милости прошу ко мне на историю, – объявил Рассказов на третьем уроке, который был биологией. Я тут же встрепенулась, и посмотрела на учителя, но тот, уже извинившись перед Зоей Семёновной, вышел из кабинета.

Весь урок я просидела как на иголках. Новикова, видя моё состояние, всё правильно поняла и не стала расспрашивать насчёт Виктора. Как только прозвенел звонок с урока, я тотчас сорвалась с места и побежала в кабинет истории.

– Игорь Ильич! – ворвалась в класс, пытаясь восстановить нормальный ритм дыхания. – А что случилось с Виктором Михайловичем? Почему его уроки отменили?

– Лен, – опасливо оглядываясь на дверь, начал историк, – я сам не знаю. Он просто не пришёл в школу. На звонки не отвечает. Где он и что с ним – неизвестно.

– Отпустите меня, пожалуйста, с уроков, – тут же требовательно заявила я, зная, что причину даже объяснять не стоит. – Вы же мой классный руководитель.

– Иди, конечно, – кивнул Рассказов, понимая, что если кто и сможет узнать, что со Степновым, то только я. – Позвони мне потом, хорошо?

– Хорошо! – крикнула ему, уже выбегая из школы.

Я бежала со всей скоростью, на которую была способна. Снаружи старалась сохранять спокойствие, а внутри у меня смешивались тысячи самых разных эмоций и чувств: волнение, тревога, беспокойство, непонимание, переживание… Что с ним могло случиться? Может Ольге Витальевне стало хуже? В любом случае, он бы мне отзвонился или хотя бы прислал бы смску. Знал ведь, что я буду волноваться! Значит, случилось что-то по-настоящему серьёзное…

На звонок в дверь никто не отзывался. Хотя нет, вру, Вита гавкала во всё своё горло. Пришлось всё-таки лезть в карман и доставать ключи от квартиры Виктора. Не знаю, почему я так не любила открывать дверь сама. Но сегодня ситуация требовала того… Как только я зашла в квартиру, на меня тут же стала прыгать Витка. Улыбнувшись собаке, я закрыла дверь и невольно поморщилась: по квартире разносился сильный запах табака. Собственно, если посмотреть на просвет, идущий из окна на кухне, то дым было даже видно. Степнов дома? Степнов курит? Степнов курит дома? Ну, я ему сейчас задам! Повесив сумку в коридоре, я скинула кроссовки и пошла к кухне, из которой и пёр дым. Уже на подходе я услышала странный, какой-то севший голос Виктора:

– Я сказал, отвали от меня! – рявкнул он. В этот момент я вошла в кухню и увидела, как он замахнулся на Виту, которая, очевидно, встала на его ногу передними лапками, как делала это обычно. Рефлекс сработал быстрее меня, и я тут же подняла руку. Злость на Степнова затмевала разум, и мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не подойти и не треснуть его по башке. Поняв, что руку он опустить не может, мужчина догадался посмотреть в проём кухни. Мутный взгляд, пытающийся сосредоточиться на одной точке, красное лицо от бродящего в крови алкоголя и совершеннейший беспорядок в волосах – вот, что я увидела. Господи Боже, и это мой любимый мужчина? Да бомж с улицы и тот поопрятнее и потрезвее выглядит, чем то, что сидит сейчас передо мной!

– Ещё раз, ты посмеешь поднять на неё руку и меня ты больше не увидишь, понял? – процедила я, акцентируя внимание на каждом слове, и, заметив в его глазах огонёк удивления и понимания, перестала сдерживать его конечность. Виктор безвольно опустил руку и, прикрыв глаза, склонил голову.

– Ленка… прости меня…

– Так, Степнов, я не поняла, что это за свинство? – я прошла на кухню, облокотилась о тумбочку своей пятой точкой, составляя грязную посуду посредством телекинеза в раковину. Ближе к Виктору я сейчас подходить не хотела. – Никому ничего не сказал, на работу не пришёл… Все там сидят, волнуются: «Где Витя? Что с ним?» А он сидит тут, пьянствует и даже не думает ни о ком, кроме себя!

– Лен…

– Да еще и обкурил всю квартиру!

– Ленок…

– Степнов! Блин! Козёл! – рявкнула я. Прорвался тот некий мешочек внутри меня, куда я сложила все свои переживания за сегодняшний день. Как только я увидела, что с ним всё в порядке, что он просто сидит дома и глушит водку, тут меня и прорвало. В глазах встали слёзы обиды, а руки сжимались в кулаки от злости. – Ты… эгоист! Я же чуть с ума не сошла, думая, что с тобой что-то случилось! – взвизгнула я, уже практически не контролируя свое поведение. В этот момент бутылка водки, преспокойно стоящая до этого на столе, полетела в сторону и встретилась со стеной, разбившись на кучу больших и маленьких осколков. Ну вот! Я опять перестаю себя контролировать!

– Ленка, пожалуйста, успокойся! – более или менее трезвым голосом попросил Виктор. – Давай я тебе всё объясню!

– Давай! – снова истерично прикрикнула я. – Давай! Объясняй, с какого перепуга ты нажрался в стельку, и почему я опять вижу в твоих руках сигарету?

– Лен, присядь, пожалуйста, за стол, – удивительно спокойным, ровным и внятным голосом сказал Степнов. – Я тебе сейчас всё объясню.

Я разрывалась, между желанием уйти, громко хлопнув дверью, и желанием выслушать его. Ну мало ли, что там случилось? Понимаю, конечно, что алкоголь и табак – не помощники, но всё же… Не зря же он сорвался. Глубоко вздохнув и мысленно сосчитав до десяти, я села за стол напротив Виктора и брезгливо отодвинула от себя пепельницу, полную окурков.

– Я тебя слушаю.

– Помнишь, я брал деньги на лечение матери? – начал рассказывать Виктор.

– Склерозом не страдаю.

– Тогда ты также помнишь, что банки такую сумму в кредит мне не дали, – продолжил Степнов, – и я взял деньги у, так сказать, частного лица – Попова Николая Петровича, с которым заключил договор. Так вот, вчера мне звонил его человек, и сказал, что от меня требуется срочно вернуть эти деньги.

– Он же тебе их в рассрочку давал! – удивилась я, разрывая ни в чём неповинную салфетку.

– Именно. То же самое я и ответил этому мужику, на что он ткнул меня носом в договор, где, я не знаю каким образом, оказался пункт о допустимости досрочного требования погашения долга, – нервно усмехнулся Степнов.

– И что теперь?

– Теперь? Теперь он дал мне два месяца на поиски нужной суммы.

– Но ты не соберешь столько за два месяца! – возмущённо воскликнула я. – Тебе просто неоткуда взять такие деньги!

– Его это не волнует, – пожал плечами мой физрук.

– Что будет, если ты не соберёшь нужную сумму? – опасливо смотря на него, спросила я, понимая, что ничего хорошего я не услышу.

– Эта квартира, – мужчина обвел взглядом кухню, – отойдёт Попову. А я буду вынужден снова съехать на квартиру матери, – снова усмехнулся Виктор. – Нет, Лен, ты представляешь, как надо было лохануться с этим договором, чтобы в одночасье потерять квартиру!

– Вить, – я накрыла своей рукой его руку, лежащую на столе, – ну… ну не так же всё страшно…

– Леночка, миленькая, ты представляешь, что такое трёхкомнатная квартира в Москве! – как недоразвитой девочке, стал разъяснять мне Степов. – Это несколько миллионов рублей, это очень желательное условие для создания семьи, это то, на что заработать обычному смертному практически нереально! В конце концов, Лена, это наш дом! Понимаешь?

– Понимаю, Вить, – тяжело вздохнула я. – Только водкой делу не поможешь…

– Прости, я просто сорвался, – сказал мужчина, неожиданно вставая из-за стола. – Пойду, схожу в душ, освежусь. А то тебе неприятно со мной таким сидеть.

Степнов ушёл. Его не было минут двадцать. За это время в моей голове пронеслось несколько планов, но все как один были тупыми. Сначала я хотела обратиться к Лериному отцу, но потом только поняла, что, если запрета обращения в милицию не последовало, значит у Попова действительно всё схвачено – за всё уплачено, и к договору, наверняка, не придерёшься. В итоге я остановилась на единственно разумном варианте – надо найти этого Попова Николая Петровича и побеседовать с ним лично! Может, удастся как-то уговорить его на отсрочку…