Глава 27. – Эй! Ау-у! – кто-то бесцеремонно тряс меня за плечи

– Эй! Ау-у! – кто-то бесцеремонно тряс меня за плечи. – Да проснись же ты ёп… ерный театр, – продолжил кто-то, когда я начала поднимать голову. – Ну, наконец-то!

Я медленно стала поднимать голову, чувствуя, что всю мою одежду можно выжимать. Нет, конечно, когда спала, я чувствовала дождь, но не знала, что он такой сильный. Так, стоп, где я? А-а-а… У школы! Ну да, ну да… помним, помним….

– Что ты здесь делаешь? – просипела я. Отлично, ещё и горло посадила!

– О-о-о, – протянула Лера, услышав моё «сопрано», – я-то учиться иду! А вот что ты здесь делаешь? – Я промолчала. – Предполагаю – спишь, и скорее всего всю ночь, да? – спокойно спросила Новикова.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я, снова продемонстрировав ей свой посаженный голос.

– На стол посмотри! – указала она.

Действительно, та часть стола, на которой я спала, вся была сухая. Короче, проще сказать, весь мой силуэт на столе был сухой. Всё остальное пространство было мокрое. Я встала. На скамейке подо мной тоже было сухо. Помимо всего прочего тело затекло от неудобной и слишком длительной позы.

– А почему ты так рано идёшь? – поинтересовалась я, взглянув на время.

– Мы дежурные по школе! Ты забыла? – немного улыбнулась Новикова.

– Ах да… Чёрт, придётся сегодня прогулять, – сказала я и закашляла как иерихонская труба. Твою ж налево! Всё не слава Богу!

– Почему это? – удивилась Лера.

– Ты видишь при мне сумку? – усмехнулась я и покрутилась на месте. – У меня нет ни учебников, ни тетрадей…

– Садись со мной. Учебники будут. А попишешь пока на листочках… Один день пережить можно!

– А Наташа? – удивлённо спросила я.

– Наташка сядет на твоё место. Не волнуйся, не обидится! – предугадала одноклассница мой вопрос. – Пошли скорее! Ты хоть немного до уроков обсохнуть успеешь!

Мы с Новиковой оказались первыми, пришедшими. Наполовину раздев меня, мы развесили мои вещи по батареям и стояли теперь рядом с ними, в холле первого этажа, где когда-то, сидя на подоконнике, мы с Виктором ржали над моим исполнением «Кузнечика». В тот же день мы начали встречаться…

– Апчхи! – неожиданно заявил мой организм, выводя меня из воспоминаний.

– Будь здорова! – пожелала Лера. – Слушай, а почему ты не ночевала дома?

– Тебя это не касается! – мигом окрысилась я, но одноклассница повела себя очень умно – сделала вид, что не заметила моей грубости.

– Меня-то, конечно не касается! А вот Виктор Михайлович вчера с ног сбился, искал тебя по всему району, – спокойно сказала она. Я удивилась.

– С чего ты это взяла?

– Он мне вчера звонил, сказал, что ты пропала, спрашивал, не видела ли я тебя после школы… Голос у него такой взволнованный был. Лен, а он тебе кто? – с интересом спросила девушка. – Не просто ведь учитель, да?

– Друг семьи, – уже не задумываясь, ответила я.

Отдежурив, я оделась и пошла с Лерой на уроки. Полина с Ритой как-то странно посмотрели на меня. Видимо им не понравилось моё соседство. Первые три урока прошли нормально, не считая моих постоянных спутников – кашля и чёха. Лерка вела себя довольно тихо и спокойно. Это не могло не радовать. А вот на четвёртом уроке, это как раз была биология, случилось то, чего я очень боялась… У меня случился «приступ»…

Как всегда схватившись за голову, я сильно зажмурилась, стараясь контролировать своё поведение, насколько это было возможно в таком состоянии. Боль будто билась о черепную коробку, ища выход. А потом перед глазами всплыла картинка – рядом с подсобкой Виктора стояли Полина и Рита и разговаривали…

«Кулёмина… это ж личный телохранитель, блин… Главная причина в её отношениях с физруком… если хорошо с ней подружиться, можно получить поблажку по физкультуре…» – долетали до меня фразы, сказанные Зеленовой.

Наконец боль отпустила, и я убрала руки от головы. Совершенно забыв о том, что последует дальше, я обернулась и буквально вперилась взглядом в своих «подруг». Те с испугом (впрочем, как и остальные одноклассники) смотрели на меня. Потом только, почувствовав текущую по носу кровь, я сорвалась с места и побежала в туалет, по пути держа ладошку под носом. Там я встала к раковине и стала ждать, пока остановится кровь. Параллельно с этим задумалась о том, как плохо я разбираюсь в людях.

– Лен, всё нормально? – спросила Лера, заходя в туалет.

– А-а-апчхи! – чихнула я, забрызгивая все стены кровью. Что за невезуха!? – Да, всё хорошо.

– Уверена? – осторожно спросила Новикова, подходя ко мне.

– Да, – ответила я. – Они правда такие стервы? – вырвалось у меня. Видимо мозг мой забыл, что Лера тот разговор не слышала. Но проницательная Лера сама догадалась, о ком я говорю.

– Ты про Зеленову с Лужиной? – Я кивнула. – Да, они ещё те сучки! Может тебе лучше домой пойти? – взволнованно глядя на меня, спросила Новикова.

– Да нет, уже всё нормально. Пойдём.

Но если бы! К концу пятого урока меня стало знобить так, что я не могла нормально разговаривать – зуб на зуб просто не попадал. Я, вместе с Лерой и Наташей, сходила в медкабинет. Заставив меня выпить два аспирина, медсестра велела мне идти домой, под строгим присмотром Леры. Чувствовала себя я настолько паршиво, что даже не стала отнекиваться… Не на улице же мне с температурой и ознобом сидеть!

– П-п-подожди, Лер! – попросила я Новикову, когда мы проходили мимо спортзала. Она удивлённо посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я зашла в него. У Степнова, по-видимому, было окно, потому что в зале было пусто. Я постучалась в подсобку.

– Да! – рявкнул физрук.

– В-виктор Мих-хайлович, м-можно? – заикаясь от трясущейся челюсти, спросила я, просовывая голову в его кабинет.

– Конечно, Лен. Что случилось? – обеспокоенно спросил Виктор, вставая из-за стола.

– Да н-нет, н-ничего! П-просто я п-пришла из-звиниться за то, ч-что вчера зас-ставила В-вас волноваться, – ответила я, опуская глаза в пол. Даже не глядя на него, я чувствовала, что он подошёл.

– Лен, – позвал он меня. Я подняла голову и тут же почувствовала его холодные губы у себя на лбу. – Ты вся горишь! Иди домой!

– У-уже иду.

– Тебя кто-нибудь проводит? – спросил он. Самый прикол был в том, что губы его до сих пор находились у моего лба, и сейчас этот… этот семьянин обжигал меня своим прохладным дыханием! А я и сама не лучше! Стояла и, закрыв глаза, вдыхала аромат какого-то восхитительного одеколона вперемешку с запахом его тела, который источала шея.

– Да. М-меня Лера п-проводит, – ответила я, отстраняясь от него сама. – До с-свидания, Виктор М-михайлович!

– Пока, Ленка! Выздоравливай!

Да уж… Еле доковыляв до дома, и то с постоянной поддержкой Леры, я просто ввалилась в квартиру. Благо дед, видя моё состояние, не стал разводить демагогию на тему «Нормальные люди ночуют дома!» Уложив меня в кровать, фантаст дал мне градусник, а сам умчался на кухню, откуда через десять минут пришёл с чаем с малиной, миской с холодной водой и тряпочкой, плавающей в ней, какими-то таблетками. Забрав у меня градусник и посмотрев на него, дед схватился за голову.

– 38 и 7! Лена! Ты где такую гадость подцепить успела? – обеспокоенно спросил он и тут же положил прохладную тряпку мне на лоб. Заставил выпить чай, который я хоть и люблю, но сейчас совершенно не хотела. С таблетками решил повременить, узнав, что я уже выпила два аспирина. Несколько раз сменив мне компресс на голове, дед оставил меня в комнате одну, посоветовав попробовать поспать. Последовать его совету было нетрудно: буквально через минуту после того, как он вышел из комнаты, я провалилась в глубокий, беспокойный сон…