Рут Ренделл 4 page

– Я решил, что это моя мать.

Бёрден удивленно поднял брови.

– Что вы сказали?

Клиффорд покорно повторил замогильным голосом:

– Я решил, что это моя мать.

А миссис Сандерс подумала, что это ее сын. Что с ними происходит – почему одному мерещится труп другого?

– То есть вы приняли миссис Робсон за свою мать?

Между двумя женщинами действительно есть небольшое сходство, по крайней мере, на первый взгляд. Обе одного возраста, худые, с седыми волосами, схожий стиль одежды одинакового цвета. Но как можно спутать чужого человека с собственной матерью?

– Я понял, что это не она, только когда пришел в себя. Не могу объяснить, что я чувствовал. Серж бы понял, а вот вы вряд ли поймете. Сначала я подумал, что это моя мать, потом понял, что это не она, а затем решил, что кто‑то хотел посмеяться надо мной! Кто‑то оставил это мертвое тело специально, чтобы я увидел. Нет, не совсем так. Я же вам говорил, что мне трудно описать свое состояние. Меня охватила паника, понимаете? Я верил и не верил одновременно. И все же кто‑то решил поиздеваться надо мной столь чудовищным способом. Я был в смятении – но вы, конечно, ничего не поняли из моих слов.

– Боюсь, что нет. Но продолжайте.

– Я запаниковал. Моя тень полностью завладела мной. Мне нужно было бежать, но я не мог вот так бросить мертвого человека. Потому что придут другие люди, и им будет так же плохо, как и мне, – кровь прилила к его лицу, он крепко сцепил руки. – У меня в багажнике лежала старая портьера, я прикрывал ею ветровое стекло в холодную погоду. Этой портьерой я и накрыл убитую. – Клиффорд закрыл глаза, изо всех сил надавил на веки пальцами, словно пытаясь отогнать страшное видение. – Теперь вы понимаете, что тело не было накрыто, когда я обнаружил его. Это сделал я, а потом убежал, бросив машину. Лифт оказался занят, и я побежал по лестнице, а потом через ворота.

– Вам не пришло в голову позвонить в полицию?

Клиффорд открыл глаза и глубоко вздохнул. Бёрден повторил вопрос. С отчаянием в голосе Клиффорд произнес:

– Какое это имеет значение? Не я, так другие позвонят. Это же понятно. А я не мог.

– Вы имеете в виду пешеходные ворота? – Бёрден помнил показания Арчи Гривза про юношу, которого он принял за воришку. И Вексфорд, который находился в лифте, слышал топот на лестнице. – Неужели вы так и бежали всю дорогу? Ведь до вашего дома около трех миль.

– Конечно, бежал. – В голосе Клиффорда звучало презрение.

Бёрден не обратил на это внимания.

– Вы знали миссис Робсон?

Взгляд Клиффорда снова стал пустым, а лицо бледным, как обычно. Он ни разу не улыбнулся. Трудно представить, что он вообще может улыбаться.

– Кто такая миссис Робсон?

– Вы прекрасно знаете, мистер Сандерс, что так звали убитую.

– Я же вам сказал, что принял ее за свою мать.

– Но потом поняли, что это не она.

Первый раз за все время Клиффорд посмотрел Бёрдену в глаза.

– Я вообще ни о чем больше не думал.

Потрясающая логика.

– Я же вам сказал, что был в панике.

– А что вы имели в виду под своей тенью?

Клиффорд снова презрительно взглянул на Бёрдена.

– Тень – это наш отрицательный двойник, все плохие качества, которые мы скрываем.

Ничего не понятно. Рассказ Клиффорда казался Бёрдену бессвязным и полным скрытой злобы. Пожалуй, стоит отложить допрос до завтра. Бёрден твердо решил докопаться до самых глубин этого больного ума. Поведение Клиффорда казалось ему подозрительным и лживым. Этот молодой человек хочет надуть его, он считает полицейских дураками. А на таких людей, как утверждает шеф, у Бёрдена зуб. Но что в этом удивительного?

Бёрден прошел в гостиную и задал несколько вопросов миссис Сандерс – та вела себя холодно и отстраненно, – но так и не выяснил, знал ли кто‑то из Сандерсов миссис Робсон. Вошел Клиффорд, подбросил угля в камин, который давал не слишком много тепла, потом вышел и вернулся через несколько минут. От него пахло мылом. И мать, и сын отрицали знакомство с миссис Робсон, но у Бёрдена появилось странное ощущение, что Дороти говорит искренне, а Клиффорд что‑то скрывает. Только что? В конце концов, он мог убить просто так, без мотива, по крайней мере, его мотивы непонятны нормальному человеку. Например, Клиффорд мог увидеть женщину, которая напомнила ему мать в худшем проявлении, и убил ее.

Покинув Сандерсов, Бёрден решил проехать дальше по дороге: насколько он помнил, это и есть Эш‑лейн, следовательно, дом Сандерсов расположен на территории фермы «Эш». И живут они в полном одиночестве, поблизости ни одного дома. Он проезжает немного вперед. Слева фары высветили ажурные ворота, а за ними – небольшой коттедж, погруженный во тьму. Бёрден притормозил и прочитал ржавую надпись: «Парк Эш». В окне зажегся свет, промелькнула мужская фигура.

Бёрден дал задний ход, неудобно разворачиваться на узкой дороге. Когда он снова проезжал ворота, то вздрогнул от неожиданности: во дворе горел свет, а на крыльце дома стоял мужчина, придерживая за ошейник охотничью собаку, по виду смирную. Бёрден успел разглядеть два сарая за домом и силосную башню в отдалении. Он не удивился бы, если бы этот человек пальнул из дробовика или спустил собаку. Но лишь только уханье совы нарушало тишину.

Известие о трагедии с Вексфордами застало Бёрдена врасплох. Вечером в субботу он торопил события и носился по участку, будто новичок, который хочет выслужиться. И только вечером поехал к теще. Теща у Бёрдена строгая, с ней не очень‑то отдохнешь, да еще понаехали тетушки, и Дженни бегала вверх‑вниз по лестнице, стараясь всем угодить. Поэтому Бёрден не смотрел вечерние новости, и даже если бы открыл утреннюю газету, то все равно ничего не узнал бы о взрыве, так как новость не успели дать в номер.

В воскресенье утром, перед выездом из Майрингфорда, Бёрден позвонил Ральфу Робсону. Трубку сняла Лесли Арбель. Она согласилась встретиться с детективом, не преминув заметить, что она все рассказала. Поднимаясь по холмистой дороге на Хайлендс, Бёрден говорил себе, что не стоит настраиваться на быстрый результат. Гораздо разумнее дождаться понедельника и отправиться в городскую социальную службу. Возможно, у них и нет информации на уволившихся работников, но, по крайней мере, они хоть что‑то подскажут.

Бёрден застал Ральфа Робсона в домашнем халате, стараниями племянницы он окончательно вошел в роль немощного инвалида. Хотя он действительно выглядел постаревшим. Робсон сидел возле камина, на коленях – круглый поднос в жар‑птицах, на подносе – чашка чаю и два пирожных в сахарной глазури. Лесли блистала в розовом шелковом саронге, шароварах и розовых же туфлях на высоком каблуке. В дверь позвонили, пришла соседка. Лесли пригласила ее в дом, чем вызвала недовольство Бёрдена. Соседку зовут миссис Джаго, именно ее видел из окна Вексфорд, когда они с Бёрденом приезжали в прошлый раз. Она знала, что Лесли скоро уезжает, поэтому предложила свою помощь. Миссис Джаго – полная темноволосая женщина с румяными щеками, говорит с сильным акцентом, очевидно, приехала откуда‑то из Центральной Европы. Робсон поблагодарил соседку и попросил заглянуть завтра утром. Она оказалась женщиной деликатной и быстро ушла. Лесли проводила миссис Джаго до двери, а по пути снова посмотрелась в зеркало.

– Теперь их очередь делать добро, – произнес вдруг Робсон. – Моя жена никогда себя не жалела, помогала всем. Если у кого случалась неприятность, она всегда прибегала к ним. Очень жалела стариков. Она по доброй воле делала больше, чем любой социальный работник. Верно я говорю, Лесли?

– Она делала гораздо больше, чем «Моя сумасшедшая тетушка». Гвен и сама была сумасшедшей тетушкой, я так называла ее в шутку.

– Сумасшедшая тетушка? – Бёрден был заинтригован.

– В журнале «Ким» есть колонка «Моя сумасшедшая тетушка», туда пишут люди, у которых в жизни проблемы. Лесли – помощник редактора этой колонки, – пояснил Ральф.

– Не помощник, а секретарь. Не преувеличивай, дядя.

– Ничего себе секретарь. Ты ее правая рука. А я думал, вы уже знаете, – обратился он к Бёрдену.

– Нет, мы об этом не знали. – Бёрден повернулся к Лесли: – Как я понимаю, ваша тетя работала в социальной службе? Вы не помните фамилий тех, на кого она работала?

– Она ни на кого не работала, – возразил Ральф. – В этом смысле у Гвен не было работодателей. Это государственная служба.

Ладно, с натяжкой ответ принят. Бёрден терпеливо выслушал тираду Робсона, какая у него была прекрасная жена, как она протягивала руку помощи всем больным, обездоленным и немощным, чуть ли не по всему городу. Но имен он не помнит. Робсон перечислил ее заслуги перед соседями, как она ходила за них в магазин, и, кстати, как поживают его собственные продукты, которые полиция до сих пор не вернула.

– Я, конечно, понимаю, что это мелочь по сравнению со вчерашними событиями, – язвительно заметил он.

– Что за вчерашние события?

– Взорвалась машина. В ней находился кто‑то из ваших.

– Вы с ним приходили, – вмешалась Арбель. – По телевизору назвали его фамилию.

Умение скрывать свои чувства пригодилось Бёрдену. Потрясение действительно оглушает. Он вспомнил, как стоял вчера у французского окна в гостиной Сандерсов и услышал глухой отдаленный взрыв. Гордость и некое знание, что это неправильно, не позволило ему расспрашивать посторонних людей. Но от шока голова у него пошла кругом. Бёрден почти механически встал, задал несколько дежурных вопросов, ответы на которые, как потом обнаружилось, напрочь забыл. В этот момент он также заметил – и запомнил – лица Робсона и Лесли. Они смотрели на него с любопытством, даже с некоторым – возможно, воображаемым – злорадством.