Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные отношения при привлечении в качестве обвиняемого

Привлечение лица в качестве обвиняемого - это процессуальный акт, занимающий центральное место в структуре расследования преступления. Признание лица обвиняемым означает, что с этого момента оно привлекается к уголовной ответственности. Именно в этом состоят суть юридической процедуры данного процессуального акта и его назначение, так как процессуальная процедура, с помощью которой осуществляется привлечение в качестве обвиняемого*(372), есть форма, способ установления наличия оснований уголовной ответственности, ее вида и конкретной меры*(373).

К уголовной ответственности может быть привлечено только виновное лицо. В соответствии со ст. 5 УК РФ "лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина".

Является ли обвиняемый виновным, в литературе нет однозначного мнения. Н.Е. Павлов полагает, что "постановление о привлечении в качестве обвиняемого означает признание на досудебном этапе уголовного производства конкретного лица виновным в совершении преступления со всеми вытекающими из этого факта последствиями, вплоть до ареста обвиняемого, отстранения его от должности, изъятия имущества, на которое наложен арест, и т.д. Оно выносится при наличии достаточных доказательств, дающих основание для предъявления обвинения в совершении преступления (ст. 143 УПК РСФСР)"*(374).

Вместе с тем в литературе много суждений, прямо противоположно объясняющих как требования презумпции невиновности, так и привлечения лица в качестве обвиняемого. Поиск оптимального ответа на этот спорный вопрос представляет большой научный интерес.

Правильному пониманию и решению вопроса, является ли обвиняемый виновным, способствуют, по нашему мнению, уяснение момента, когда считать установленным наличие уголовно-правового отношения, а также соотношение его с уголовно-процессуальными отношениями, выяснение характера этих правоотношений на данном этапе расследования.

Уголовный процесс есть средство реализации материального права. Правилен, на наш взгляд, вывод В.П. Божьева о том, что "уголовный процесс, как и уголовно-процессуальное право, детерминирован уголовным правом: налицо его производный характер"*(375).

П.С. Элькинд пишет: "...уголовно-процессуальные отношения возникают и развиваются в связи с уголовными правоотношениями и по поводу этих правоотношений; последние, в свою очередь, могут быть реализованы только через отношения уголовно-процессуальные"*(376).

Первыми возникают материальные уголовно-правовые отношения. Этого мнения придерживается большинство ученых-специалистов как в области уголовного права, так и в области уголовного процесса. Они считают, что материальное уголовно-правовое отношение возникает в момент совершения преступления. Преступление рассматривается как юридический факт, приводящий к возникновению уголовно-правового отношения*(377).

Другие относят возникновение уголовно-правовых отношений к моменту, когда надлежащему государственному органу становится известно о совершенном преступлении*(378), т.е. к моменту возникновения уголовно-процессуальных отношений. По мнению А.И. Санталова и Н.А. Огурцова, уголовно-правовые и уголовно-процессуальные отношения возникают одновременно, и с применением мер уголовно-процессуального принуждения начинается реализация уголовной ответственности*(379).

Есть точки зрения, согласно которым уголовно-правовое отношение возникает с момента привлечения лица в качестве обвиняемого*(380) или вступления приговора в законную силу*(381).

Такое разнообразие суждений обусловлено, по нашему мнению, использованием авторами для выводов неодинаковых данных.

Мы полагаем, что уголовно-правовые отношения возникают в момент совершения преступления и во время возникновения носят безличностный характер. Поэтому правы авторы, которые утверждают, что эти отношения возникают между государством и не установленной в этот момент личностью, совершившей преступление*(382). Они состоят в праве государства на порицание и наказание этой личности и ее обязанности понести ответственность перед государством.

Такой характер уголовно-правовые отношения носят до тех пор, пока не вступят в действие уголовно-процессуальные отношения, через которые возможна реализация уголовно-правовых отношений.

Началом уголовно-процессуальных отношений следует считать, как указывает П.С. Элькинд, момент получения уполномоченными государством органами сведений о совершенном или готовящемся преступлении. Реализация уголовно-процессуальных отношений проявляется в деятельности этих органов. Результат этой деятельности - решение официального органа о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела.

Поэтому нельзя согласиться с М.С. Строговичем в том, что уголовно-процессуальные отношения возникают в момент возбуждения уголовного дела, а проверочная деятельность не носит процессуального характера*(383). С началом проявления уголовно-процессуальных отношений конкретизируются уголовно-правовые отношения. Начинается конкретизация уточнением субъекта. В лице определенного государственного органа уточняется орган, представляющий на конкретном этапе государство как субъект уголовно-правовых отношений. Н.Н. Полянский вообще считает, что субъектом уголовно-правового отношения является не само государство, а его органы: суд, прокуратура и др.*(384).

Таким образом, орган государства является, с одной стороны, представителем государства как субъекта уголовно-правовых отношений, с другой - субъектом уголовно-процессуальных отношений. В этом как раз и проявляется диалектическое единство уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений.

В ходе реализации уголовно-процессуальных отношений устанавливаются и конкретизируются предмет уголовно-правовых отношений - преступление и субъект этих правоотношений - лицо, совершившее преступление.

По делам о налоговых преступлениях субъект - лицо, совершившее преступление, является также субъектом налогового правоотношения. Наличие налогового правоотношения - необходимое условие возникновения уголовно-правового отношения при совершении налогового преступления, предшествует ему. Уголовно-правовое отношение возникает в связи с определенной формой нарушения обязанностей, установленных налоговым правоотношением, и по поводу этого правоотношения. Можно сделать вывод: при возникновении уголовно-правовых отношений при налоговом преступлении уголовный процесс становится средством реализации не только норм материального уголовного права, но и норм налогового права, устанавливающих обязанности по уплате налогов.

В ходе уголовно-процессуальной деятельности - как в стадии возбуждения уголовного дела, так и в стадии предварительного расследования - в процессе реализации уголовно-процессуальных отношений с помощью всех средств доказывания устанавливается лицо, совершившее преступление, - субъект уголовно-правовых отношений. Этот субъект наделяется правами и на него возлагаются определенные обязанности. В реализации прав и обязанностей находят свое проявление как уголовно-правовые, так и уголовно-процессуальные отношения. Здесь опять прослеживается взаимосвязь и взаимозависимость уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений.

Поэтому мы поддерживаем мнение П.С. Элькинд, согласно которому в ходе расследования и судебного разбирательства уголовно-правовое отношение должно "развернуться", "конкретизироваться", "уточниться"*(385). И не можем согласиться с мнением ее оппонентов, рассматривающих уголовно-правовое отношение как однажды данное, неизменное*(386). Таково лишь преступление - предмет уголовно-правового отношения, а не само отношение.

В ходе расследования проясняется предмет уголовно-правового отношения - преступление, доказывается вина конкретного лица в его совершении. В результате доказывания собирается совокупность доказательств, которая позволяет лицу, производящему расследование, т.е. субъекту уголовно-процессуального отношения, вынести решение о привлечении лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности.

Изложенное приводит к выводу: привлечение лица в качестве обвиняемого является реализацией не только уголовно-процессуальных отношений, но и уголовно-правовых отношений. Именно поэтому мы не можем согласиться с мнением ученых, которые рассматривают привлечение лица в качестве обвиняемого лишь как проявление уголовно-процессуальных отношений*(387) и присоединяемся к той группе ученых, которые привлечение в качестве обвиняемого рассматривают как проявление и уголовно-правовых отношений*(388).

Н.А. Огурцов дал следующее определение понятия уголовного правоотношения: "...правоотношение в советском уголовном праве представляет собой отношения между социалистическим государством, выступающим в лице органов правосудия (дознания, следствия, прокуратуры и суда), и преступником по поводу совершенного последним общественно опасного деяния - преступления и уголовной ответственности виновного за содеянное"*(389).

В этом определении изложено мнение о проявлении уголовно-правового отношения как в ходе дознания, предварительного следствия, осуществления прокурорского надзора, так и собственно судебного разбирательства. Это как раз и является отражением существующего положения.

Вместе с тем данное Н.А. Огурцовым определение противоречиво. Допуская наличие уголовно-правового отношения в стадии предварительного расследования и судебного разбирательства, он в качестве субъекта называет только преступника. Преступник появляется в уголовном судопроизводстве лишь при вступлении приговора в законную силу. Поэтому здесь Н.А. Огурцов, употребляя термин "преступник", видимо, имел в виду, как следует из второй части его определения, и обвиняемого, и подсудимого, так как говорит об уголовно-правовом отношении по поводу "общественно опасного деяния - преступления".

Такое понимание уголовно-правового отношения соответствует обеспечению законности и прав личности на предварительном следствии. Исключение обвиняемого из числа субъектов уголовно-правового отношения лишает последнего возможности активной деятельности, направленной на реабилитацию.

В самом деле, государственные органы получили информацию о совершении преступления и начали конкретную деятельность по ее проверке. Они устанавливают, что имело место преступление. Преступление, по их мнению, совершило определенное лицо. Свое мнение они выражают в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, затем - в обвинительном заключении, после чего ведется судебное разбирательство по поводу обвинения, сформулированного при предварительном расследовании. Выносится приговор суда, где от имени государства лицо признано виновным в совершении преступления. И, по мнению некоторых авторов, в течение всего времени с момента получения информации о совершенном преступлении до вынесения приговора суда отсутствует уголовно-правовое отношение (следовательно, и его субъект). Оно появится, по мнению В.Г. Смирнова, лишь после вступления приговора в законную силу*(390). Данное утверждение противоречит реальной действительности.

Критикуя его, П.С. Элькинд пишет, что в первоначальном виде уголовно-правовые отношения складываются в момент совершения преступления, но в дальнейшем "эти (уголовно-правовые) отношения нуждаются в процессуальном оформлении, закреплении и уточнении". Относя возникновение уголовно-правовых отношений к моменту вступления приговора в законную силу, отмечает она, В.Г. Смирнов выносит их за пределы уголовного судопроизводства. В таком случае ни обвиняемый, ни подсудимый уголовно-правовыми полномочиями и обязанностями не наделяются. Их правовое положение связывается только с процессуальными правами и обязанностями. Уголовно-правовые полномочия получает только осужденный, который в этих правах уже мало нуждается. Равным образом и уголовно-правовые обязанности здесь возлагаются на лицо, признанное виновным вступившим в законную силу обвинительным приговором суда, т.е. тогда, когда выполнение таких обязанностей может способствовать только реализации судебного приговора, но не обеспечению его законности и обоснованности*(391).

Все изложенное приводит нас к выводу, что уголовно-правовые отношения, возникнув в момент совершения преступления, а уголовно-процессуальные отношения - в момент получения органом государства сведений о совершении этого преступления, в дальнейшем развиваются во взаимосвязи и взаимопроникновении.

Уместно высказывание И.С. Ноя о том, что наказание - один из результатов уголовной ответственности, который нельзя отождествлять с самой ответственностью*(392). Это мнение разделил и В.С. Прохоров, заявив, что наказание, как правило, сопровождает ответственность, но не включается в нее. Уголовная ответственность - следствие преступления, а не приговора*(393).

Уголовная ответственность - это, по нашему мнению, определенное юридическое состояние обязанного лица, нарушившего правовую обязанность, защищаемую государством уголовным законом. Она наступает после персонификации уголовного правоотношения.

Правы Е.А. Наташев и Н.А. Стручков, считающие моментом возникновения уголовной ответственности предъявление обвинения*(394).

Мы разделяем мнение Ф.Н. Фаткуллина о том, что "за совершение преступного деяния лицо начинает фактически нести уголовную ответственность со стадии предварительного расследования, нести, по крайней мере, ту часть ответственности, которая связана с положением обвиняемого и выражается, прежде всего, в обязанности терпеть тяжесть публичного изобличения"*(395).

Уголовная ответственность может быть определена и как способ проявления персонифицированного материального уголовно-правового отношения. Она так же, как и уголовно-правовое отношение, находится в развитии, в ходе которого уточняется, конкретизируется.

Уголовная ответственность может появиться и появляется только тогда, когда появляется ее субъект, в качестве которого выступает обвиняемый.

В стадии предварительного расследования уголовная ответственность и обвинение могут быть представлены в виде однопорядковых явлений, различающихся своей направленностью. Если обвинение представить как требование, то уголовная ответственность может быть представлена как должное поведение по отношению к этому требованию.

"...Предъявление обвинения является процессуальным актом привлечения к уголовной ответственности, вытекает из смысла ст. 46, 143, 144, 148 и 149 УПК РСФСР"*(396).

"Датой привлечения лица к уголовной ответственности является дата постановления о привлечении его к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, а не время вынесения приговора"*(397).

Приведенные выдержки из решений Верховного Суда РСФСР убеждают в том, что привлечение лица к уголовной ответственности производится в стадии предварительного расследования, и в том, что наказание, определяемое в приговоре суда, является следствием уголовной ответственности. Именно в стадии предварительного расследования реализуется взаимодействие уголовно-правового и уголовно-процессуального отношений.

Сделанный вывод подтверждается и нормами УПК РФ 2001 г. Статья 47 УПК РФ гласит:

1. Обвиняемым признается лицо, в отношении которого: 1) вынесено постановление о привлечении в качестве обвиняемого; 2) вынесен обвинительный акт.

2. Обвиняемый, по уголовному делу которого назначено судебное разбирательство, именуется подсудимым. Обвиняемый, в отношении которого вынесен обвинительный приговор, именуется осужденным. Обвиняемый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор, именуется оправданным. Обвиняемый вправе защищать свои права и законные интересы и иметь достаточное время и возможность для подготовки к защите.

Систематический анализ содержания этих предписаний закона позволяет прийти к выводу о том, что правовой статус обвиняемого сохраняется вплоть до вступления приговора в законную силу. Это означает, что и в суде на скамье подсудимых находится лицо с правовым статусом обвиняемого, хотя оно и называется подсудимым. И после провозглашения обвинительного приговора, хотя лицо именуется осужденным, сохраняется его правовой статус обвиняемого вплоть до вступления приговора в законную силу, когда обвинение трансформируется в наказание.

Следователь не имеет права предъявить обвинение лицу, которого он считает невиновным, под угрозой уголовного наказания. Такой же вывод следует и из анализа ст. 171-174 УПК РФ.

"Развиваясь в дальнейшем во взаимосвязи и во взаимопроникновении, уголовно-правовые и уголовно-процессуальные отношения получают свое окончательное оформление во вступившем в законную силу судебном приговоре"*(398).

М.С. Строгович, отрицая проявление уголовно-правовых отношений в стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства, заявляет, что "обвиняемый в уголовном процессе является участником, субъектом уголовно-процессуального отношения, а не уголовно-правового отношения. Он может быть признан участником (субъектом) уголовно-правового отношения только приговором суда, вступившим в законную силу"*(399).

С таким суждением нельзя согласиться еще и потому, что суд своим приговором не создает новых субъектов (участников) ни уголовно-правовых, ни уголовно-процессуальных отношений. В приговоре лишь делается окончательный вывод о том, что имело место преступление и совершено оно конкретным лицом. Предварительный же вывод был сделан в постановлении о привлечении лица к уголовной ответственности. Тогда и появился новый участник и субъект уголовно-процессуальных отношений. С момента привлечения к уголовной ответственности он поставлен в особое положение, которому и соответствует объем его прав и обязанностей, определенных законом. С названного момента он начинает нести всю тяжесть изобличения в совершении преступления именно как субъект уголовно-правовых отношений. Изобличение в совершении преступления только субъекта уголовно-процессуального отношения противоречило бы духу и букве уголовно-процессуального закона. Именно как субъект уголовно-правового отношения обвиняемый наделяется совокупностью процессуальных прав. В этом опять же находят яркое проявление взаимосвязи, взаимозависимости и взаимопроникновения уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений*(400).

В.П. Божьев следующим образом определяет юридический смысл и значение привлечения лица в качестве обвиняемого. При этом "осуществляется: а) становление в уголовном деле обвиняемого - процессуального субъекта, в отношении которого осуществляется предварительное расследование; б) формирование ключевого уголовно-процессуального отношения в стадии предварительного расследования между следователем и обвиняемым; в) констатация уголовно-правовых отношений, установленных к этому моменту следователем; г) объявление лицу о грозящей уголовной ответственности"*(401). Приведенная цитата подтверждает существование взаимосвязи уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений.

Было бы нелогичным отрицать существование и проявление при расследовании и судебном разбирательстве материальных уголовно-правовых отношений и констатировать наличие материальных гражданско-правовых отношений, явившихся следствием причинения преступлением морального, физического или имущественного вреда.

То, что при расследовании и в судебном разбирательстве имеют место материальные, гражданско-правовые отношения, никем из ученых не оспаривается. Субъектами этих правоотношений при расследовании и судебном разбирательстве являются потерпевший (как физическое, так и юридическое лицо) (ст. 42 УПК РФ), гражданский истец (ст. 44 УПК РФ) и их представители (ст. 45 УПК РФ), с одной стороны, обвиняемый (ст. 47 УПК РФ) или гражданский ответчик и его представитель - лицо (физическое или юридическое), в силу закона несущее за него материальную ответственность (ст. 54, 55 УПК РФ), - с другой.

Лица признаются потерпевшим, гражданским истцом на предварительном расследовании в соответствующем постановлении (ст. 42 и 44 УПК РФ). Аналогично принимается решение и о привлечении по делу гражданского ответчика (ст. 54 УПК РФ).

Анализ норм, регулирующих правовое положение потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей и порядок признания их таковыми, не оставляет сомнений в том, что здесь имеют место материальные гражданско-правовые отношения, урегулированные нормами права, возникающие из причинения вреда преступлением. Преступление, как известно, - предмет уголовно-правового отношения.

Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 28 декабря 2006 г. N 64 "О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления"*(402) указал, что при предъявлении гражданского иска в уголовном деле по налоговым преступлениям в сумму иска должны быть включены только суммы неуплаченных налогов, пени, а сумма штрафа исключается. Это позволяет предположить, что при предъявлении гражданского иска налоговые правоотношения трансформируются в гражданско-правовые отношения. Так как при совершении налоговых преступлений ущерб наносится государству, то представителем государства, предъявляющим иск о возмещении ущерба, является либо налоговый орган, либо прокурор.

Взаимодействие материальных уголовно-правовых и гражданско-правовых отношений осуществляется посредством уголовно-процессуальных отношений. Именно уголовно-процессуальные отношения обеспечивают их взаимопроникновение и взаимодействие. Здесь находят проявление трехсторонние правоотношения. Носителями прав и обязанностей выступают обвиняемый и гражданский ответчик, с одной стороны, потерпевший и гражданский истец - с другой. Их отношения реализуются с участием представителя государства: органа расследования, прокуратуры или суда.

Именно в целях реализации гражданско-правового отношения, явившегося следствием уголовно-правового отношения, в соответствии со ст. 115 УПК РФ следователь накладывает арест на имущество обвиняемого, подозреваемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за причинение вреда преступными действиями обвиняемого или подозреваемого.

Гражданско-правовое отношение может получить разрешение - возмещение ущерба - после вступления приговора в законную силу. Но оно может получить разрешение, и очень часто получает, еще в стадии предварительного расследования, когда обвиняемый сам принимает меры к возмещению ущерба. В соответствии с ч. I п. "и" ст. 61 УК РФ "...добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненного в результате преступления..." является обстоятельством, смягчающим наказание.

Это еще раз свидетельствует о наличии гражданско-правового отношения, порожденного уголовно-правовым отношением, и его реализации задолго до вынесения приговора.

Указанное убеждает нас в том, что уголовно-правовое отношение проявляется в ходе расследования, формулируется при принятии решения о привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, а окончательное разрешение получает после вступления приговора в законную силу.

В связи с изложенным следует признать правильным суждение о том, что предварительный вывод о виновности лица, совершившего преступление, делается именно при привлечении его к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Это значит, что "виновный" и "обвиняемый" на предварительном следствии - понятия идентичные. Но предварительным названный вывод является не с позиций доказанности, а потому, что делается до суда и не может иметь тех отрицательных последствий (судимость и т.д.), которые наступают при формулировании его в приговоре.

Здесь же следует заметить, что сделанный вывод о признании в этот момент обвиняемого виновным не противоречит принципу презумпции невиновности (ст. 49 Конституции РФ). Статья 49 Конституции РФ провозглашает признание лица виновным в совершении преступления только по приговору суда - официально, от имени государства. Только приговор суда постановляется именем Российской Федерации. Признание же виновным не от имени государства в уголовном судопроизводстве на базе достаточной совокупности доказательств, собранных в ходе расследования, осуществляется в постановлении о привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении, в решении прокурора, утвердившего обвинительное заключение при направлении уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу в судебном заседании*(403).

В связи с изложенным мы не можем согласиться с утверждением В.С. Шадрина о том, что привлечение лица к уголовной ответственности с момента признания его обвиняемым "идет вразрез с презумпцией невиновности". По его мнению, понятие "уголовная ответственность" может использоваться только в науке уголовного права. Использование этого термина в уголовном процессе для обозначения привлечения в качестве обвиняемого порождает двусмысленность, "открывает возможность понимать под ним в уголовном процессе то, что характерно для него в сфере уголовного права"*(404).

Приведенное утверждение свидетельствует о возможности использовать одни и те же понятия в сфере борьбы с преступностью в разных значениях. Это, по нашему мнению, противоречит главному: уголовный процесс - единственное средство реализации материального уголовного права. Это означает, что в этих науках, отраслях права одни и те же понятия не могут использоваться в разных значениях.

Н.А. Якубович, не соглашаясь с высказанным В.С. Шадриным суждением, замечает, что он и некоторые другие авторы, уделявшие внимание этому вопросу*(405), "не видят различий между понятиями "уголовная ответственность", "возникновение уголовной ответственности", "привлечение к уголовной ответственности" и "реализация (несение) уголовной ответственности". Между тем эти понятия, будучи тесно связанными, не совпадают по своему содержанию"*(406).

Вместе с тем, как нам представляется, и Н.А. Якубович в своих суждениях не до конца последовательна. Она пишет: "Не следует также отождествлять привлечение к уголовной ответственности с ее возникновением". По ее мнению, совершение преступления является юридическим фактом, порождающим возникновение уголовно-правового отношения. Разделяя это суждение, мы не можем согласиться с ее мнением о том, что "с возникновением уголовно-правового отношения возникает и уголовная ответственность, которая появляется независимо от правоприменительной деятельности. Но устанавливаются они в результате этой деятельности. От ее результатов зависит привлечение к уголовной ответственности и ее реализация"*(407).

Не следует забывать, что преступление как юридический факт порождает возникновение уголовно-правового отношения, которое в момент возникновения, как правило, является безличностным. Персонифицируется же оно в момент привлечения лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Уголовная же ответственность безличностной не может быть. Она появляется в момент персонификации уголовно-правового отношения. В этот же момент и персонифицируется уголовно-процессуальное отношение, а происходит это в момент вынесения постановления о привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. В этот момент становится наглядной взаимосвязь и взаимозависимость уголовно-правового и уголовно-процессуального отношений.

Таким образом, проявление уголовно-правовых отношений при привлечении лица к уголовной ответственности выражается в признании обвиняемого виновным. И хотя данное признание предварительное, именно оно определяет характер уголовно-процессуальных отношений в момент привлечения лица в качестве обвиняемого.

Проявление в такой форме уголовно-правового отношения обусловливает правовое положение его участников.

Если же согласиться с мнением, что в момент привлечения лица в качестве обвиняемого не проявляется уголовно-правовое отношение - признание лица виновным, то дальнейшее производство по делу следует считать беспредметным. В таком случае отпадает необходимость в проверке показаний обвиняемого. Если производство будет продолжаться, то оно противозаконно, как и меры процессуального принуждения в отношении обвиняемого.

Именно эти обстоятельства приводят нас к выводу, что при привлечении лица в качестве обвиняемого впервые проявляется уголовно-правовое отношение с конкретной личностью. Научная разработка вопросов взаимосвязи, взаимозависимости, взаимопроникновения уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений - одно из условий укрепления законности как при предварительном расследовании в частности, так и в уголовном судопроизводстве в целом.