Письмо 31

Кому: [email protected]

От кого: «seerehwenfadha7et»

Дата: 10 сентября 2004 г.

Тема: Сплетни о мужчинах

Это стало моей жизнью. Пятница сделалась священнее, чем когда бы то ни было. Единственное место, где я чувствую себя в безопасности, мой настоящий дом, – комната, где стоит компьютер. Теперь я просто смеюсь, когда меня раздражают глупости, сказанные преподавателем или однокурсницами. Кровь у меня так и кипит, но кому какое дело? Ничто не сравнится с моей тайной. В конце концов, придирчивые преподаватели и высокомерные однокашницы каждую пятницу сидят, приклеившись к экрану, чтобы не пропустить ни слова. Ну и что, если они то и дело мне досаждают? Ведь я абсолютно удовлетворена.

Четыре подруги встретились у Гамры в последний день летних каникул. Каждая привезла Салеху игрушку или сладости и, в свою очередь, подержала перед ним подарок, словно приманку, заставляя малыша сделать пухлыми ножками несколько неуверенных шагов.

Гамра не тратила времени даром, упрекая Ламис за то, то та сильно загорела во время пребывания в Джидде.

– Клянусь, ты сошла с ума! Все сейчас пользуются осветляющими лосьонами, а ты лежишь и жаришься на солнце?

– Да брось, ты просто не понимаешь, что такое хороший загар. По‑моему, очень красиво.

– Девочки, скажите что‑нибудь этой ненормальной, – взмолилась Гамра.

Мишель, вернувшаяся на лето домой из Сан‑Франциско, успела привыкнуть к виду загорелых, подтянутых калифорниек.

– Если честно, я считаю, что Ламис права, – отозвалась она.

Гамра не выдержала и попыталась призвать себе на помощь Садим.

– Только посмотри на этих сумасшедших и послушай, что они говорят. Ты когда‑нибудь слышала, чтобы хоть одна мать искала для своего сына черную невесту?

– О вкусах не спорят. И потом, долго ли еще мы будем угождать старухам и их сыновьям? Делай все, что вздумается, Ламис. Если захочешь полить волосы керосином и чиркать спичкой – пожалуйста!

Гамра фыркнула: Спасибо за поддержку, девочки!

– Я серьезно, – продолжала Садим. – Меня тошнит от того, что мы позволяем всем и каждому нами командовать. Ничего нельзя сделать, не опасаясь осуждения! Нас ведут куда хотят. И мы не можем даже возразить! Что это за жизнь?

– Саддума! – Подруги дружно обернулись к ней. – Что случилось? Кто тебя обидел?

Очевидно, она поругалась с Фирасом. Не иначе!

– Что он тебе сделал?

– Ты видела его в Париже?

Садим попыталась успокоиться, поскольку этот внезапный всплеск напугал подруг. Она неторопливо начала рассказывать о том, что ее беспокоило:

– Я видела его один раз. То есть Фирас приехал в Париж специально, чтобы встретиться со мной, и я, разумеется, не могла отказать. Не стану вам лгать – мне самой до смерти хотелось его увидеть! Почти целый год мы не виделись, потому что я училась, а он работал, и вдобавок мы договорились не искать встречи в пределах Эр‑Рияда. Это слишком трудно, опасно и неудобно. В других странах ничего подобного не испытываешь. Там можно расслабиться и вздохнуть свободно, не думая о том, что за тобой наблюдают. За границей я могла бы видеться с ним где угодно, даже в публичных местах, но здесь – нет. В Париже мы встретились в ресторане. Просто сидели и говорили. Это было замечательно.

– Пока что все идет прекрасно, – сказала Гамра. – В чем же проблема?

– Я знаю, – вмешалась Мишель. – Потом он спросил: «Отчего ты так легко соглашаешься ходить со мной на свидания?» Или даже не спросил, а просто немедленно засомневался и со следующего же дня начал обращаться с тобой по‑другому. Если встречаешься с парнем втайне от семьи и общества, он перестает тебя уважать, вместо того чтобы оценить твою смелость! Мне‑то хорошо известно, как крепко этот пунктик сидит в глупых головах наших парней. Они просто чокнутые! По‑твоему, почему я готова была бежать отсюда куда угодно?!

– Ничего подобного, – ответила Садим. – Он обращается со мной, как и прежде. Конечно, иногда я замечаю, что он как будто слегка подозревает всех девушек в целом, если о них заходит разговор. Но он не сомневается во мне. Фирас хорошо меня знает и полностью доверяет.

– Мужская натура всегда одинакова, – возразила Мишель. – Если в нем есть хоть капля подозрительности, однажды ты это почувствуешь, пусть даже поначалу он и пытается скрывать свой недостаток.

– Нет, поверь, проблема в другом. С некоторых пор я слышу от Фираса кое‑что странное. Однажды он сказал, что родители нашли ему хорошую невесту. В другой раз посоветовал не отказывать, если мне подвернется подходящий жених, разве можно так говорить? Он ведь знает, как сильно я его люблю. Сначала я думала, что Фирас шутит, просто чтобы немножко меня подразнить. Когда мы встретились в Париже, я сказала, что один из папиных друзей хочет женить на не своего сына. Честное слово, это правда. Я думала, Фирас рассердится, забеспокоится и в тот же день придет к моему отцу. И как вы думаете, что случилось? Он холодно улыбнулся сказал: «Пусть твой отец наведет справки. Если это действительно хороший человек, положись на Бога и выходи замуж».

– Он действительно так и сказал? – недоверчиво перепросила Гамра.

– А что ты ответила? – поинтересовалась Ламис.

– Ничего.

– Ничего? – хором воскликнули девушки. – У меня в голове все перемешалось! Я не поняла, что он имеет в виду. Просто сидела и смотрела на него. Наверное, я казалась полной дурой, потому что не могла сказать и слова. Просто заплакала и хотела уйти…

– И что он сказал?

– «Не сердись». Фирас велел мне остаться и пригрозил: «Если ты сейчас уйдешь, я больше никогда не буду с тобой разговаривать».

– И ты осталась?

– Да. Я сидела там, пока он не доел, а потом мы вместе вышли из ресторана. Фирас посадил меня в такси и отправил в отель.

– Значит, вы по‑прежнему вместе?

– Да, но ситуация не изменилась. Фирас играет моими чувствами, и я не знаю, как сделать его прежним. Почему всегда так бывает? Почему мужчины полностью меняются, стоит им провести со мной немного времени? Наверное, проблема во мне. Как только я начинаю привыкать к парню, он немедленно отстраняется!

Ламис полагала, что жажда власти возникает у мужчин не на пустом месте. Так происходит, когда мужчина встречает женщину, которой нравится подобный тип поведения.

– Я считаю, мужчины отнюдь не рождены для того, чтобы обманывать нас, – сказала она. – Если они нам и лгут, то ненамеренно. Такова их природа. Просто они грешны. Парень начинает злиться на девушку и даже избегает ее, как только понимает, что она доступна. Потому что тогда он думает: «Ага, мне не нужно прилагать никаких усилий для того, чтобы победить! Это неинтересно». Он не скажет ей это в лицо. Не даст понять, что сам ошибся, никоим образом! Он внушает девушке, что проблемы у нее, а не у него. Некоторые мужчины принимаются всячески намекать, надеясь, что девушка первой прекратит отношения, но мы, глупые, не понимаем намеков. Мы стараемся изо всех сил даже в том случае, когда с самого начала уверены в неудаче, и в итоге выглядим полными дурами. Мы забываем о гордости, и поэтому нам не удается выйти незапятнанными.

Мишель предложила подруге свою версию:

– Милая, это тактика, к которой прибегают духовно не зрелые мужчины. В какой‑то момент Фирас задумался и сказал себе: «Отчего я должен брать в жены женщину, уже побывавшую замужем? Даже разведенные мужчины ищут себе девушек, прежде не вступавших в брак, так почему мне должна остаться чья‑то бывшая жена? Если я хочу стать министром, надо искать женщину, которая упрочит мое положение благодаря своему имени, семейным связям, внешности, статусу и богатству! Я не собираюсь жениться на той, что с самого начала опорочена разводом, ведь тогда сплетники не дадут не покоя». Вот как, к сожалению, рассуждает мужчина. Не сноб, насколько он чувствителен и либерален; не важно, насколько сильна его любовь – он считает ее уместной лишь в книгах и в кино и отрицает, что на этом фундаменте можно строить семью. Может быть, Фирас действительно высокообразованный, культурный человек; может быть, в глубине уши он знает, что любовь – основная человеческая потребить и что мужчине вовсе не зазорно самому выбрать себе спутницу жизни, если он в ней абсолютно уверен. Но все‑таки он боится. Ему страшно даже подумать о том, чтобы отклониться с пути своего отца, деда и прадеда. Он думает: «Старики живут со своими молчаливыми женами. Значит, в этом есть что‑то правильное. Все, что они делали, принесло им лишь выгоду. Жизнь продолжается, потому что остальные берут с них пример». И он идет по их стопам, не отклоняясь ни вправо ни влево. Таким образом, никто не скажет ему: «ты потерпел неудачу, потому что нарушил обычаи предков». Наши мужчины слишком запуганны, чтобы расплачиваться за собственные ошибки. Они ищут тех, за кем можно следовать, – тех, на кого можно свалить вину.

Никто понятия не имел, откуда у Мишель подобные теории. Но подруги чувствовали, что ее слова отзываются в их душах. Они не знали, как она пришла к этим выводам, но понимали: Мишель права.