Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Из которой становится ясно, что даже много золота и шелка не спасают от ненависти





 

– Карлен, это мой постельный дар. Почему ты отвернулась? Так делают все мужчины, когда им…

– Когда они покупают женщин, да?

– Зачем ты обижаешь меня? – скрипнул зубами Даг.

– Я не возьму это, это слишком дорогой подарок…

– Слишком дорогой для меня или для тебя? – сбавил тон Северянин. – После того, как мы вернулись в Хедебю, ты не желаешь даже разговаривать со мной!

– Ты не прав. Ты же видишь, я пришла сюда, пришла одна, и ты знаешь, что будет, если узнает мой отец. Значит, я хотела прийти к тебе… – Дочь маркграфа с робостью оглядела закопченые стены, но затем взгляд ее потеплел. Девушка заметила в углу распятие и быстро перекрестилась.

Даг пожирал ее жадными глазами. В полумраке, среди десятка свечей, его возлюбленная казалась еще прекраснее. Впрочем, Северянин еще ни разу, даже про себя не произнес слово «любовь». Для него это слово пришло из песен скальдов. Он со злостью понимал, что не может с собой справиться, что не может смотреть на других девчонок, заполучить которых стало теперь так легко. Ведь после возвращения посольства он вместе с другими язычниками отряда принес в жертву быка и щедро отсыпал тулам серебра. На крови быка вместе с другими он поклялся в верности хевдингу и самому конунгу данов и стал не только дренгом экипажа «Трехрогого», но и вторым рулевым, что означало большую честь.

Их тайное свидание в доме своего богатого родича устроил новый приятель Северянина по экипажу – Дотир Асмуссен. Дотир и еще двое верных друзей ждали снаружи, а в соседней комнатушке дрожала от страха служанка Карлен.

– Это еще не все. – Северянин небрежным жестом вывалил прямо на товарищеское ложе янтарное ожерелье, два серебряных браслета с тяжелыми лосиными головами и отрез шелка. Как завороженная, девушка уставилась на переливы фиолетовой, лиловой и ярко – желтой материи. Ее руки сами потянулись к безумно богатым подаркам, которые ей никто еще никогда не делал.

Нетерпеливые пальцы юноши тем временем делали свое дело. Даг ведь уже не был тем неопытным юнцом, которого приводил в трепет шорох женского платья. Колыхалось пламя свечей, покачивалась в углу тень чужого распятого бога, зато ярким белым пятном затрепетало обнаженное тело девушки.

– Нет, нет… – Она вяло упиралась ручками ему в грудь. – Ты потратил все. Ты потратил все, что получил в награду, так нельзя…

– Я получу в тысячу раз больше. Я скоро стану хирдсменом, обещаю тебе, я куплю тебе усадьбу, увезу тебя в Свеаланд… – Он нес чушь, не слишком соображая, что говорит. Метка на голове яростно пульсировала, предупреждая об опасности, но впервые в жизни Северянин не замечал ничего вокруг. Он схватил Карлен в охапку, затыкая ей рот поцелуями, опрокинул на разогретые у печи шкуры.

– Ты самая лучшая… я стану херсиром в войске короля, тогда никто не сможет мне сказать слово… ох, ну пожалуйста, не закрывайся, прошу тебя…

Никогда еще ни с кем он не был так нежен. Ведь в родной усадьбе даже его приемная мать не успевала раздаривать нежность среди многочисленных детей. Руки девушки последний раз уперлись ему в грудь и беззвольно раскинулись…

Чтобы спустя секунду крепко обвиться вокруг его шеи.

– Даг, мой Даг, – всхлипывала она, сама освобождаясь от остатков одежды.

Отлетали какие – то украшения, катились по полу жемчужины, рвались шнурки. Сцепившись в схватке раскаленной юности, они потеряли слух и зрение. Ноздри Дага раздувались, каждый нерв тела трепетал, он чуть не заорал в голос, когда прохладные пальчики девушки коснулись его напряженных ягодиц. Словно сквозь завесу слез, в которых он не признался бы под пыткой, парень видел ее запрокинутый подбородок, ее распущенные белокурые локоны, он как волчонок слизывал ее катящиеся слезы и все глубже проникал туда, куда его никак не хотели пускать. На какое – то мгновение Дагу показалось, что в нем бушует напиток берсерков, что одного неосторожного движения достаточно, чтобы разорвать девушку пополам, он слегка испугался собственной ярости.

Когда он очнулся, кровь из прокушенной губы заливала рот. Он уже не слизывал чужие слезы, теперь он неистово пил ее пот, катившийся по обнаженному животу возлюбленной. И не существовало ничего вкуснее этого напитка. Ее ребра вздымались, девушка плакала и смеялась одновременно, локтями закрывая лицо, уворачиваясь от его щетины, вздрагивая всем телом, оставляя его губам торчащие горошины сосков.

Все повторялось снова и снова, свечи прогорели, почти остыл очаг, а Северянин по – прежнему видел перед собой только ее мраморный плоский живот, ее бедра в легчайших прожилках сосудов, которые так хотелось прокусить, ее бьющуюся на горле жилку. Их сердца отбивали неистовую дробь, их ноги сплетались, а руки оставляли друг на друге отметины схватки. Даг не замечал, что вся его спина исполосована ногтями, что левая мочка уха кровоточит, он не слышал, как несколько раз поскреблись в дверь, звали его по имени и звенели мечами…

Они разорвали объятия в полной темноте. Последние угольки ало пламенели в очаге. Из щелей в закрытых ставнях розовым заревом подсматривал рассвет. Нащупав дрожащей рукой кувшин с брусничным отваром, Даг залпом опрокинул в себя половину, затем протянул девушке. Услышал, как она жадно пьет, давясь, проливая кислый холодный напиток на разорванное нижнее платье.

– Что теперь будет? Что будет? – шептала Карлен.

– Да ничего не будет. – Даг слегка пришел в себя и снова расхрабрился. – Я буду ждать сколько надо, пока твой отец не отдаст тебя за меня. А ты будешь ждать, пока я пришлю богатых сватов.

– Он никогда не отдаст меня. – В голосе Карлен что – то изменилось. Она во мраке нежно провела ладошкой по его вспотевшему лбу, подергала за волосы.

К Дагу снова вернулось привычное ночное зрение. Он невольно вздрогнул от странных интонаций ее голоса. Карлен сидела напротив, на шкурах, раскинув ноги, не делая попыток прикрыться. Она смотрела куда – то вдаль, поверх его головы, словно видела что – то за стеной старого дома.

– Почему ты так говоришь? Что случилось? – напрягся он.

Юный викинг слишком рано набрался воинского опыта, но совершенно не знал женщин. Тем более, он не знал женщин, принадлежавших к иным сословиям.

– Почему ты плачешь? Тебе больно?

– Нет, мне… мне хорошо. Просто теперь нас ждет беда.

– Не будет никакой беды. Слушай, даже если твой братец Адольф предложит мне биться, я обещаю тебе, что уклонюсь от боя. Я предложу ему такой большой вергельд, что ни один тинг не поддержит его. Все поддержат меня, потому что я заплатил честный постельный Дар.

Девушка засмеялась сквозь слезы, потянулась к нему. Два юных горячих сердца снова бились рядом, снова руки и губы исполняли вечный танец.

– Это вы на тингах выкупаете честь и невинность женщин. Но я не датчанка.

– Но что, что же мне делать?

– Попроси отца Поппо окрестить тебя. И найди себе приемного отца из родни самого конунга.

– Ты… смеешься?

Она покачала головой.

– Я обязана исповедаться моему духовнику. Если Господь услышит мои молитвы, он поможет тебе.

– Я не желаю креститься!

– И сделай это сегодня. Сделай так, чтобы вместо когтя все видели у тебя на шее крест. И найди приемного отца. Я слышала, ярл Сконе благоволит к тебе. Кажется, по сестре он родственник самого Синезубого. Если эти две новости достигнут ушей моего отца, возможно…

– Что возможно? Что? Ты не веришь, что я сам завоюю титул ярла?

– Я слышала про ваших ярлов. У половины из них нет ни клочка земли, они ярлы только на своих проклятых кораблях.

– Так тебе важно, чтобы я купил землю?

– Тебе еще нет шестнадцати лет. Кто продаст тебе усадьбу?

– А твой отец богат? – скрепя сердце спросил он.

– За усмирение славян в Любеке ему было пожаловано управление бранденбургской маркой. Кроме того, он собирает пошлины с соляных копий и кораблей на Одере. Если мне предложит руку достойный жених… – она вздохнула, ткнулась Дагу в ключицу заплаканным лицом, – я… получу большое наследство и смогу уехать отсюда. А я ведь старше тебя, – внезапно прыснула она.

– Так тебе плохо здесь? – впервые до Северянина дошла незатейливая мысль, насколько избалованной девушке может казаться неуютной жизнь в Хедебю.

– Здесь страшно и так темно. Здесь воют, а не поют красивые песни. Я видела, как ваши бедняки выкидывают в море новорожденных, чтобы не кормить их. Здесь вечно воняет протухшей рыбой и шкурами, здесь все нас ненавидят…

Кое – как Северянин натянул штаны, выглянул наружу. Его друзья спали, служанка тоже свернулась калачиком, только верный Дотир нес вахту.

– Петухи орут, – буркнул Дотир. – Ты слышишь – рабов уже выгнали забивать сваи. Я звал тебя трижды, но ты оглох. Тут какой – то странный мужик кружил вокруг…

Они оба осторожно выглянули в щель, но улица казалась вымершей.

– Какой еще мужик?

– Да в том – то и дело. Одет под бедного хускарла, да только меня не проведешь, – хмыкнул готландец. – Я всегда вижу, как человек ходит. Готов поклясться, этот не свалится с палубы в самый сильный шторм. И железо при нем.

– Ты видел его лицо? – Метка на голове Дага ожила. – Может, это толстяк Гуго подослал кого из рабов выслеживать нас?

– Нет, лица не видел. Я окликнул его, но парень точно растаял. Не нравится мне это. Даг, как мы теперь вернем твою девчонку без шума?

Даг нашел ковш ледяной воды, вылил себе на голову. И сразу ощутил босыми ступнями легкие ритмичные толчки. Это означало, что рассвет близок, и команды треллей уже орудуют молотами в заливе. В воде город не мог возвести защитный вал, но конунг приказал устроить плотный частокол из вбитых в дно дубовых свай. Еще толком не сошел лед, рабы работали посменно, отогреваясь у костров, чтобы к чистой воде сделать вход в гавань запутанным лабиринтом.

Карлен с помощью служанки привела себя в порядок. В меховых плащах с опущенными капюшонами девушки выскользнули через заднюю дверь в переулок. Показались первые пешеходы – носильщики, в соседнем дворе седлали коней. У Дага будто застыло все внутри, когда он встретил взгляд Карлен. Ее светящееся, но изможденное лицо показалось ему чужим и далеким.

– Я чувствую, мы не увидимся, – шепнула она.

– Даг, они идут сюда! Скорее! Вооружайтесь!

– Кто идет? – Северянин метнулся в дом, к своим мечам.

Девушки побежали, под их сапожками затрещал лед.

– Этот жирняк Гуго, и с ним солдаты, – задыхаясь, сообщил Дотир. – Они выследили нас!

– Вы уходите, я сам с ними поговорю!

Сквозь шум просыпающегося города он уже слышал топот сапог. В этом богатом районе солдаты по утрам не бегали.

– Даг, мы тебя не бросим!

– Тогда вы двое – проводите женщин, чтобы их никто не тронул. Дотир, ты останешься со мной? Тебя выгонят из экипажа!

– Позабавимся вместе, – ухмыльнулся готландец, вынимая из сапога зазубренный скрамасакс.

 

Глава двадцать третья,

Date: 2015-10-21; view: 334; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию