Глава 13. На улице Яна сразу почувствовала себя лучше

На улице Яна сразу почувствовала себя лучше. День был солнечный, теплый. Все вокруг выглядит дружелюбно, как и прежде. Детишки бегают на детской площадке, пенсионеры играют в домино, проезжают мимо автобусы. Жизнь идет своим чередом: светит солнце, пахнет наступающей весной, талым снегом...

Яна увидела будку телефона‑автомата и направилась к ней. В трубке не было гудков. Черт! Пришлось перейти улицу. Ей повезло, автомат работал.

– Алло! – закричала в трубку Яна, услышав голос Иры. – Я не могу долго разговаривать. Где Лиза?

– Как – где Лиза? Она же с тобой!

– Как со мной?

– Она же вчера поехала к вам.

– К кому к нам? Я ничего не понимаю!

– Она сказала: твой друг звонил...

– Когда это было?

– Вечером. Она сказала, что должна увидеть вас. У вас есть новости... Что‑то важное...

– Она больше не звонила?

– Нет! Мы волнуемся! Что с ней?

– Не знаю. Потому что я не имею к этому никакого отношения.

– Но это же твой друг!?

– Он так назвался. Он не мой друг, – ответила Яна и повесила трубку. Лизу убрали. Теперь моя очередь. Яна почувствовала, как у нее ослабли ноги и блузка прилипла к спине. Она вышла из кабины телефона‑автомата и пошла обратно. По пути купила пачку сигарет и остановилась рядом с дорогой, чтобы закурить. Сунув сигарету в рот, она полезла в сумку за зажигалкой.

– Прошу! – произнес мужской голос, и кто‑то поднес зажженную зажигалку к ее сигарете. Яна резко вздрогнула и задохнулась, как будто ее неожиданно окатили ледяной водой. Это был Игорь. Она машинально прикурила, не забыв поблагодарить его.

– Всегда пожалуйста! Я так и не дождался твоего звонка... И вот я здесь! А ты девушка непостоянная: не успели вернуться, как уже нашла другого мужчину. Я так быстро не забываю: вечерние прогулки, наши жаркие ночи, – последние слова он сказал ей шепотом, на ушко.

Яна как ужаленная отпрянула от него в сторону. Произошло то, чего она боялась, – он нашел ее. Яна была в панике. Рядом остановился автомобиль

– Залезай! – он толкнул Яну к машине. Дверца была распахнута.

Яна хотела было возразить, но его рука сдавила ей локоть с такой силой, что она застонала.

– Мне больно!

Игорь ослабил хватку, и тут она смогла вывернуться и двинуть его локтем в живот. Игорь рассвирепел и выкрутил ей руку с такой силой, что у нее выступили слезы на глазах. И в этот момент она почувствовала, как что‑то холодное и острое уткнулось ей под ребро.

– Еще одно движение – и ты на том свете.

Не доверять ему у Яны не было причины, она сразу вспомнила мертвое лицо Николая Петровича и послушно села в машину. Он уселся рядом с ней. Он закрыл дверь и, не убирая ножа, скомандовал:

– Двигай!

За рулем сидел мордоворот в черной коже. Он был здоровый, как шкаф, и тупой, как валенок. В придачу ко всему его наголо бритый череп был весь в шрамах и небольших вмятинах. Они ехали дворами и остановились у полуразвалившейся хрущевки, спрятанной в глубине строений.

– Выходи! И без сюрпризов! Мне терять нечего! –предупредил Игорь.

– А мне есть чего терять? Какая мне разница, где ты меня пырнешь: здесь или в другом месте? У меня есть шанс остаться в живых?

– Смекалистая девчонка! Как я раньше в тебе этого не разглядел? Такую овечку из себя строила! Выходи!

– Не буду! Делай что хочешь! – закричала Яна.

Игорь сообразил, что у нее начинается истерика, и, размахнувшись, ударил в челюсть. Все вокруг поплыло перед ее глазами, и во рту стало солено от крови. Не дожидаясь, когда Яна придет в себя, он взял ее на руки и вышел из машины. Игорь нес ее, делая вид, что целует, при этом старался полностью закрыть ей лицо, так как по губам текла кровь.

Двор был совершенно безлюден. Быстро забежав в подъезд, они взлетели на второй этаж и нырнули за дверь. Злой и запыхавшийся, он бросил ее на диван. Яна стала приходить в себя и услышала, как лязгнули засовы. Ловушка захлопнулась

– Очухалась, сука? Как самочувствие?

– Твоими заботами, – вытирая кровь с лица, ответила Яна и закрыла глаза. Но не надолго, потому что тут же получила второй удар. В глазах запрыгали кровавые зайчики, и она почувствовала, как что‑то теплое закапало на руки.

– Добавить? Тварь! – выругался Игорь и, подвинув стул, уселся напротив нее. Яна молчала, закрыв глаза.

– Ну что молчишь, как партизан на допросе? – он схватил ее за волосы и сильно потянул.

– Во‑первых, на один вопрос я уже ответила: самочувствие ничего. Насчет того, чтобы добавить: отвечаю не надо...

– Ну, паскуда, получай! Сама напросилась, – и он еще раз двинул ей несильно. – Откуда ты знаешь этого лохматого? И где флешка?

– Не помню ничего, – еле слышно ответила Яна.

– Сейчас запрем тебя в этой конуре, посидишь пару деньков в темноте – вспомнишь, – он подошел и открыл дверь в маленькую, заваленную всякой дрянью кладовку.

– У меня клаустрофобия, я не могу долго находиться в темном замкнутом месте. У меня через пару дней вообще память отшибет.

– Ничего, жить захочешь – вспомнишь, – Игорь со злобой смотрел на нее. И сейчас он был самим собой –законченным подонком. От его обаяния не осталось и следа...

– Куда лохматый свалил?

– Кто? Борис?

– Не знаю его имени и не хочу знать. Хочу знать одно – как его найти?

Яна молчала. В голове гудело, а во рту был вкус железа.

– Молчишь? Сама же роешь себе могилу...

– Я ее уже вырыла. Вырыла в тот день, когда дала согласие поехать с тобой.

– У меня нет времени с тобой сидеть. Где лохматый?

Яна молчала, давно уже распрощавшись с жизнью. Она устала бояться. Устала от этого марафона без сна и отдыха...

– Что молчишь, сука? Я с кем разговариваю?

Яна повернула голву и натолкнулась на его стальной взгляд.

– Не знаю. Он мне не муж...

Игорь схватил ее за горло.

– Ты долго будешь испытывать мое терпение? Задушу, как котенка!

Яна захрипела и закатила глаза. Игорь ослабил хватку.

– Не знаю. Он мне сказал: чем меньше я знаю, тем лучше...

– Ты не врешь? – он уставился ей в лицо.

– Ты думаешь, кто‑то в состоянии врать после твоих оплеух? – огрызнулась Яна.

– Витек, включи телевизор. И погромче, – доставая мобильный, крикнул Игорь. Он ушел на кухню, закрыв за собой дверь.

Яна оглядела квартиру, заставленную всякой рухлядью – старый телевизор на тумбочке, сервант с запыленной посудой. Потертые, выцветшие занавески на окнах, пожелтевшая, засиженная мухами люстра, мутное зеркало, пара облезлых кресел, пузатый диван, обитый рыжим шершавым плюшем, обои, конопатые от старости. Вся квартира пропахла кислым запахом испорченных продуктов. В углу под слоем пыли стояли гантели. Мордоворот стоял к ней спиной и крутил переключатель черно‑белого телевизора. Яна ногой быстро пододвинула одну из гантелей под диван, поближе к себе.

«Просто так не дам себя убить, хоть одного, да возьму с собой», – решила она.

Игорь вернулся злой, сел напротив нее, достал пачку сигарет и закурил, выпустив дым ей в лицо.

– Сука! Ты спутала все наши планы. Твоя задача была поехать со мной и помочь мне в этой стране обезьян, а не играть в Шерлока Холмса. Могла бы остаться в живых.

– Если ты со мной разговариваешь, то значит, я все еще жива.

– Недолго осталось. Слишком много знаешь, а таких мочат без раздумий. Как говорится в народе: кто много знает, тот и до пенсии не доживает.

– Я не знаю, о каком народе ты говоришь? Ты под народом подразумеваешь этого валенка? – она кивнула на мордоворота, у которого не хватало мозгов даже на то, чтобы найти нужный канал.

– А он тебе чем‑то не нравится? Чем плох? В университетах не учился? Витек, как она тебе? – повернулся в его сторону Игорь.

– Ничего метелка, только сиськи маловаты. В темноте потянет, – ответил Витек. Было видно, что он отвесил Яне что‑то вроде комплимента.

– Вот видишь, как все хорошо складывается. Он не против, и перед смертью сделаешь людям приятное. Ты же у нас альтруистка, любишь людям помогать бесплатно. Давно не работала на субботнике? Я тебе могу это устроить. Приглашу вечерком дюжину Витьков, ты у меня узнаешь.

– Как я тебя ненавижу! – Яна произнесла последнюю фразу с такой ненавистью, что Игорь бессознательно отодвинулся подальше.

– Взаимно! Не хочешь говорить, не надо... Мы все равно найдем его, – и, повернувшись к ней спиной, уставился на экран.

– Сбегай, купи пивка, – приказал Игорь мордовороту через час. – Неизвестно, сколько здесь еще торчать.

– Я бы чего‑нибудь поел.

– Купи себе каких‑нибудь консервов. Мне не нужно, я не голоден. Ей тоже нет, все равно сегодня к праотцам отправим. Зачем добро переводить, – сказал он, и посмотрел на Яну. Увидев, как она вздрогнула, громко засмеялся. Мордоворот довольный убежал. Игорь ушел звонить на кухню, но дверь не закрыл. Яна уставилась в телевизор. Шел какой‑то очередной сериал о нашей доблестной милиции. На экране они легко распутывали хитроумные заговоры, выводили на чистую воду преступников. А в жизни все по‑другому, в этом Яна убедилась на собственной шкуре...

– Что он тебе сказал перед уходом? – повернувшись к ней, спросил Игорь.

– Чтобы я никуда не выходила.

– А ты, как всякая женщина, тут же выскочила из дома. Ха‑ха! Безмозглая курица! Нам работы меньше!

– Где Лиза?

– Она слишком много суетилась. Нашла свой последний приют на дне Невы. Скоро вы будете покоиться рядышком. Сейчас Витек вернется и снимет с тебя шкуру. Освежует, как свинью. В этом он мастак, поверь мне!

– Чем вам Лиза помешала? Она почти ничего не знала.

– Свидетелей убирают независимо от того, как много они знают.

– Так какого черта мне отвечать на твои вопросы, если меня все равно убьют?

– Ты что, на самом деле тупишь или дурочку включила? Ты что, в первый раз слышишь, что умереть можно по‑разному? Можно быстро, а можно мучаясь. Есть еще парочка таких «Витьков» – сама умереть захочешь.

Витек был скор, и не прошло и десяти минут, как консервы и пиво в запотевших бутылках стояли на столе. Он вытащил из кармана финский нож с выскакивающим лезвием и стал вскрывать им консервы. Нарезал хлеб крупными ломтями. Игорь открыл бутылку пива о край стола и налил себе в стакан. Витек открыл бутылку зубами и стал пить из горла.

– Угости и ее, – кивнул Витек на Яну. Он был уверен, что сегодня она достанется ему. И угощение пивом, видно, входило в его ритуал ухаживания.

– Будешь? – спросил Игорь и достал из серванта стакан.

– Ну если без клофелина, то буду, – ответила Яна, глядя на него. Его лицо дернулось, и он поднял на нее глаза, в них была жгучая ненависть. Ей на миг стало жутко от этих холодных, ненавидящих ее глаз. От такого глупо ждать пощады.

– На такую мочалку еще клофелин тратить! С тобой будет все проще, видишь эту финку? Все будет без выкрутасов. Витек работал на бойне в своем колхозе. Он –профессионал. Знает, как это сделать аккуратно, с минимумом крови. Как перенести тело, чтобы не испачкать пол. Ему что плюнуть, что горло перерезать. Если будешь ласкова с ним, убьет быстро, если нет – помучаешься.

Витек кивал головой и улыбался. Это было чем‑то вроде комплимента для него. Яне от этих слов стало трудно дышать, она схватила стакан и залпом выпила. Игорь кивнул одобрительно и налил ей еще.

– Ты скоро и Лизке фору дашь, а на отдыхе такую целку строила: не пью...

– В моем положении кто не запьет...Она выпила еще полстакана пива залпом и закурила сигарету.

Витек открыл финкой вторую банку консервов и стал, чавкая, есть оттуда ножом. То же самое проделал с третьей банкой. Засунул в рот последний кусок, рыгнул громко и сыто откинулся на спинку стула. Даже такое брюхо можно набить...

Игорь закурил, посмотрел на часы и подскочил.

– Черт! Мы уже полдня здесь торчим! Хватит расслабляться! В последний раз спрашиваю: где лохматый?

Он до сих пор не вернулся домой...

– Потому что он передает флешку по назначению.

– По какому назначению? – на лице Игоря было неподдельное удивление.

– Сам знаешь, по какому. Сколько народу в этой флешке заинтересовано: и Верещагин, и налоговая...

– Ты что, рехнулась? Падла, ну ты и падла, – он даже задохнулся от негодования. – Ты что, сама до этого додумалась?

– Нет, ты мне подсказал.

– Я бы в твоем положении не шутил. Честно скажу, не хотел бы оказаться на твоем месте, – Игорь был выведен из себя.

– Я думаю, тебе и на твоем месте не весело. Получишь нагоняй от шефа. За то, что проворонил флешку – по головке не погладят, – ей было приятно, что он так испуган. От страха она не только не расстерялась, а наоборот даже обнаглела.

Игорь вскочил, опрокинув стул, и рванул на кухню, захлопнув дверь с такой силой, что посыпалась штукатурка. Через минуту он выскочил разъяренный.

– Найду твоего лохматого... живым закопаю. И тебя рядом. Ну гнида! Что ты знаешь о Верещагине?

– А что я должна знать?

За это она получила еще раз по лицу, но боли уже не почувствовала.

– Не отвечай мне вопросом на вопрос, тварь! Будь здесь, я скоро приеду, – сказал он и хлопнул Витька по спине. – Не отходи от этой ни на секунду. Понял?

– А если я в сральник захочу?

– Объясняю для тупых: не отходить от нее ни на секунду. Захочешь в сральник, берешь ее с собой.

Мордоворот кивнул и тупо уставился на Яну.

– Чем ты его так? Он редко психует, – сказал Витек и достал небольшой полиэтиленовый пакетик. Вынул оттуда щепотку травы и стал тщательно забивать косяк. Делал он это мастерски. Наверно, это единственное после разделки трупов, что он умеет делать. Крепко затянулся и протянул косяк Яне.

– Будешь?

– Не употребляю, – ответила она.

– А что так? О здоровье заботишься? Так оно тебе больше не понадобится, все равно тебя сегодня или завтра грохнут. Так что покайфуй перед смертью! Недолго тебе осталось.

– А кто меня будет убивать: ты или Игорь?

– Прикажут – я убью. Нет, так другой сделает. А что, это важно – кто убьет?

– Да уж не хотелось бы умереть от руки такого безмозглого создания, как ты. Да и рановато мне...

– Это не тебе решать.

– А кому? Тебе?

– И не мне. Люди посерьезней нас с тобой уже все решили. Говорят, сама нарвалась. Нечего было лезть не в свое дело.

– Да пошел ты... – послала его Яна и уставилась в телевизор. Ей не хотелось слушать поучения от такого кретина. Минут через десять Витек нарушил молчание.

– Что молчишь? Давай поговорим хоть о чем‑нибудь, а то со скуки можно сдохнуть.

– Давай поговорим. Отчего ж не поговорить с хорошим человеком? Ну, например, о теории эволюции. Все‑таки я не очень уверена, что мы все произошли от одного типа приматов. Особенно когда смотрю на тебя. Ты уж точно произошел не от хомо сапиенса...

– Ты что? Фильтруй базар! Говори о чем‑нибудь нормальном, – обиделся на нее Витек, так как ничего не понял.

– Нормальность – понятие относительное. Все в мире относительно, как сказал Эйнштейн... Слышал о таком? По глазам вижу – нет. В вашем колхозе такой не живал? Насчет относительности: то что для тебя нормально, по теории относительности может быть ненормально для меня, и с точностью наоборот. Понял?

– Ты что, курва, меня путаешь? – снова не понявший ничего и оскорбленный этим, крикнул Витек.

– Я тебя не путаю, а беседую с тобой. Можно поговорить о вещах, более доступных тебе. Например, вопрос: ты родился без мозгов или это следствие черепно‑мозговых травм? Вон, весь черепок зашит, – кивнула Яна на его голову.

– Ты кого из себя строишь, гнида?! Если поговорить не можешь по‑нормальному, давай тогда со скуки перепихнемся, – предложил, направляясь к ней и расстегивая ширинку по пути. – Может, с мозгами у меня и не очень, зато спермы в достатке. Сейчас сама убедишься. Снимай трусы!

– Во‑первых, со скуки я не подыхаю, а во‑вторых, тебе дали указ – сторожить меня, а не перепихиваться со мной, – сказала она, пытаясь поставить Витька на место.

– Но ведь и указа не перепихиваться с тобой тоже не было, – и Витек навис над Яной.

Все последующее произошло так быстро, что оставило у Яны лишь смутное воспоминание. Витек наклонился ближе к ее лицу, ее обдало запахом несвежего тела, пива и консервов. Яна от страха и брезгливости закричала, он сильно ударил её по лицу. Она, на какое‑то время обмякнув, откинулась, и он, воспользовавшись этой слабостью, навалился на нее всем телом. Придя в себя, Яна отчаянно сопротивлялась, пыталась вырваться, кусалась и старалась ударить его коленом в пах. Но под такой тушей особенно не повыкручиваешься, силы были не равны. Витек намотал ее волосы на кулак и прижал к дивану так, чтобы она не могла пошевелить головой.

– Если уж все равно быть изнасилованной, так хоть получи удовольствие, расслабься! – посоветовал он ей.

– С такой скотиной, как ты, ничего не поможет! С такими, как ты, невозможно получить удовольствие!

– А чем я плох? Ты еще моего «малыша» не видела. Смотри! Хорош? – одной рукой он высвободил свой член, другой больно схватил за грудь.

– Тебе бы в поле кобыл удовлетворять, а не женщин, – с ненавистью прошипела Яна.

Витек, разозлившись, ударил еще раз и начал стягивать с нее джинсы, но это было непросто. Джинсы были тугие, к тому же Яна раздвинула широко ноги, чтобы их невозможно было стянуть. У него ничего не получалось.

– Не хочешь по‑нормальному, значит, возьмешь в рот! – поставил он ультиматум.

– Попробуй!

– И пробовать не надо! Для начала выбью зубы, а то от такой заразы всего можно ожидать! Еще укусишь, –сказал он и, схватив ее за волосы, потянул на себя.

Яна оказалась на краю дивана и, немного подвинувшись, нащупала под ним гантелю. Схватив ее правой рукой, она ударила со всей силы в висок. Витек покачнулся и обмяк. Она ударила еще раз, и еще. И тут эта туша упала на нее, забрызгав с ног до головы кровью. Яна чуть не задохнулась, пытаясь выбраться из‑под него. Наконец ей это удалось. Она встала на дрожащие ноги, голова кружилась, руки тряслись.

И тут от того, что увидела, она почувствовала сильный приступ тошноты. Витек лежал головой вниз, раскинув руки. Весь диван был залит кровью, у таких здоровяков обычно полнокровие. Гантеля была облеплена кусочками кожи и сгустками крови. Яна побежала в ванную, и там ее вырвало. Она еще постояла немного, прислонившись к стене. Ее продолжало мутить. И еще раз вырвало. После этого она почувствовала себя чуть лучше. Вымыла тщательно лицо, руки, гантелю...

Вернувшись в комнату, она нашла пачку сигарет, закурила и стала соображать. Зубы ее стучали от страха, Яна передернула плечами, стараясь унять дрожь, но это не помогало. Она была близка к истерике от сознания своего бессилия и от усталости.

«Нужно все вытереть, чтобы не осталось отпечатков пальцев. И убегать». Для начала она еще раз внимательно осмотрела себя и постаралась замыть всю кровь, что была на ее одежде. Оглянулась по сторонам: где она могла оставить отпечатки пальцев? На стакане, на столе, на зажигалке. Она быстро протерла все это. Вытащила окурки из пепельницы и положила в карман.

Кажется, все. Нужно сматываться, а то может вернуться Игорь. Она еще раз оглянулась и удивилась. В ее душе не было ни чувства вины, ни жалости, лишь одно –чувство удовлетворения. Хоть как‑то она расплатилась за свои страхи и бессонные ночи.

Подошла к двери: замки были простые. Она открыла дверь, не забыв вытереть отпечатки после себя, и вышла. В подъезде было тихо. Яна стала неслышно спускаться по лестнице. Во дворе – никого. И она со всех ног побежала в метро.

Яна задумчиво вышла из метро и не обратила внимания на автомобиль, который вывернул из‑за угла и последовал за ней. Все ее мысли были заняты одним – она убийца, скоро милиция начнет искать ее. Ей казалось, что у нее до сих пор руки и одежда в крови. И она время от времени останавливалась и осматривала себя...

«Только бы Борис успел меня отправить на дачу, буду сидеть, не высовывая носа. Интересно, все отпечатки удалось смыть? Не хватало еще, чтобы милиция искала меня за убийство...»

Яна зашла в арку и вдруг услышала шум движущего автомобиля. Она развернулась и увидела мчащуюся прямо на нее черную Audi. Четыре сплетенных вместе кольца намертво врезались в ее память. Яна бросилась в сторону и прижалась к стене, но тут ее подбросило кверху и ударило головой о стекло автомобиля. Яна упала на землю, ей хотелось закричать, позвать на помощь. Она открыла рот и попыталась крикнуть, но силы покидали ее. Она закрыла глаза и провалилась в черную пустоту беспамятства...

Тьма. Холод. Тишина... Сознание надвигающейся смерти... Вой сирен, гул голосов, хлопающие двери… Шум катали по бесконечно пустому коридору… Яркий свет полоснул по глазам. Склонившиеся силуэты в зеленых халатах. Запах эфира. И опять тьма... А потом – пронзительная боль и снова запах эфира...

...Яна пришла в себя, услышав женский голос: – Смотри‑ка, пошевелилась. Кажется, она приходит в себя. Позови‑ка быстренько Семена Петровича.

И тут чьи‑то теплые руки поправили ей подушку и подоткнули одеяло.

– Потерпи еще немного, – успокоил ее мягкий голос.

Яна услышала шум приближающихся шагов и мужской голос:

– Наконец‑то...

Кто‑то осторожно приподнял ей веко.

– На свет реагирует. Это хорошо. Сейчас проверим пульс.

Яна почуствовала, как чья‑то рука прикоснулась к ее запястью.

– Пульс уже лучше.

Яна слегка приоткрыла глаза, не понимая, где находится. Белые стены, больничный запах. Что с ней? Как она здесь оказалась? Она вся напряглась, пытаясь что‑нибудь вспомнить, но так и не смогла. От этих вопросов и от яркого солнца у нее заболела голова.

– Смотрите, Семен Петрович, она глаза открыла!

Это было последнее, что она услышала, прежде чем опять впасть в беспамятство. Когда Яна снова пришла в себя, первое, что она увидела – комнату, залитую солнцем из настежь открытого окна. В воздухе слышался разноголосый щебет птиц. Она попробовала пошевелить правой рукой и не смогла.

– Не двигайся, у тебя сломана ключица. Пойду позову доктора, – услышала Яна знакомый женский голос. Голова у нее раскалывалась, и все тело болело. Она застонала и через минуту увидела склоненное над ней лицо доктора. Он был молод, симпатичен и улыбался ей.

– Ну вот и все. Мы выкарабкались. Вы помните, как вас зовут?

– Яна...

– А что еще помните? Помните, что с вами произошло? – спросил доктор и сел на край постели.

– Нет...

– Ну и не нужно. Не напрягайтесь, а то заболит голова. Вспомните еще...

Постепенно память вернулась к ней. И когда в памяти всплыли события последних дней, то Яна засомневалась, не плод ли это ее больного воображения. Воспоминания были настолько кошмарными, что просто не верилось...

«Сколько времени прошло – несколько дней или месяц? Знает ли Игорь, что я жива? А если знает, то зачем все эти капельницы и гипсы? Ведь меня все равно убьют после выписки. Интересно, можно ли отсюда смыться?..»

Яна аккуратно вытащила иглу из вены и попробовала встать, но безуспешно. Закружилась голова, и она упала навзничь на подушку и ударилась головой об спинку кровати. И вдобавок ко всему что‑то металлическое упало с тумбочки на пол. На этот шум прибежала медсестра.

– Что случилось? Вы не должны вставать, доктор запретил. Вы еще очень слабы, – сказала она и всадила в вену капельницу.

– Но мне нужно, – слабым голосом возразила Яна.

– Если вам что‑нибудь нужно, то позовите меня.

Я всегда здесь, рядом. Вам не нужно для этого вставать.

– Что у вас за шум? – спросил заглянувший в палату доктор Семен Петрович.

Сестра принялась жаловаться на Яну, но тот отмахнулся и послал ее обедать.

– Я вижу, дело идет на поправку. Вы уже пытаетесь встать на ноги, но я считаю, что еще рановато, – улыбнулся доктор.

– Как долго я здесь? – спросила его Яна.

– Несколько дней.

Он проверил у нее пульс и удовлетворенно кивнул.

– Несколько дней? Мне показалось, что я находилась здесь вечность. А что со мной произошло?

– Вас сбил автомобиль. Вы этого не помните?

– Смутно. Помню только, это была черная Audi...

– Но вы легко отделались. У вас сотрясение мозга и перелом ключицы. Плюс несколько довольно сильных ушибов.

– Меня никто не искал?

– Правоохранительные органы интересовались...

– Почему? – шепотом спросила Яна.

Она вспомнила убитого Витька, и у нее засосало под ложечкой от страха. Ей живо представилось. как в палату заходят милиционеры, грубо вытягивают ее из постели, везут в тюрьму, снимают отпечати пальцев и вводят в душную мерзкую камеру, полную прожженных уголовниц...

– Но вас же сбила машина. Они должны составить протокол и расследовать это дело. Вам нужно постараться вспомнить все и помочь им найти этого пьяного идиота, который на такой скорости ездит по дворам.

– А‑а‑а, – разочарованно протянула Яна. – Только из‑за этого...

– Да, только из‑за этого, – передразнил ее доктор и засмеялся: – Или это не единственное, чем могли бы интересоваться правоохранительные органы? Может, на вас что‑нибудь посерьезнее висит, типа ограбления банка?

– Вроде того, – подыграла ему Яна.

«На мне дело висит посерьезнее, чем ограбление банка. Смешного здесь мало. Интересно, сколько за убийство дадут?..» – невесело подумала она, а вслух спросила: – А больше меня никто не искал?

– У вас не было при себе документов. Мы не знаем вашей фамилии. К тому же вы лежали в реанимации, к вам бы все равно никого не пустили...

В дверь настойчиво постучали.

– Войдите!

В дверь заглянул невзрачный тип.

– Можно?

– Да, конечно, – пригласил Семен Петрович. –

Здравствуйте! Мы только что вспоминали о вас...

– Следователь прокуратуры Розов Олег Анатольевич.

Я буду заниматься вашим делом, – представился он Яне.

Семен Петрович встал и направился к двери:

– Я должен идти. Меня больные ждут.

– Нет, прошу вас, останьтесь, – попросил следователь. – Мало ли что...

И, повернувшись к Яне, спросил:

– Вы не представитесь мне?

– Яна... Шалетцкая Яна.

– Это уже хорошо, – потирая руки, пробормотал следователь. – Вы помните, что с вами произошло?

– Очень плохо, – ответила Яна и добавила: – Меня сбил автомобиль. Только это помню. Черная Audi...

– Вы не запомнили номер машины?

– Нет. Это произошло так быстро...

– Она только вчера вечером пришла в себя, – вставил доктор.

– Ну тогда не буду вас больше беспокоить. Зайду через пару дней, – следователь встал и добавил: – Желаю вам скорейшего выздоравления!

– Семен Петрович, мне нужно позвонить. Как это сделать? – обратилась она к доктору.

Тот дал ей мобильный. Яна набрала номер Бориса.

– Привет!

– Ты где? – закричал в трубку Борис.

– Где я? – спросила Яна доктора.

Доктор взял у нее из рук трубку и сам все рассказал Борису. Через сорок минут Борис уже сидел у нее на кровати. Палата была залита солнцем, через открытое окно была слышна птичья трель. Яна слабо улыбнулась.

– Я только что говорил с доктором, – сказал Борис,и легонько поцеловал ее в щечку. – Он уверил меня, что скоро тебя выпишут, а гипс снимут через месяц.

– Я убила человека, – тихо, почти шепотом сказала Яна.

– Кого?

– Витька, напарника Игоря. Меня, наверное, уже ищет милиция, – и она кратко рассказала ему обо всем.

– Забудь. Одним Витьком больше, одним меньше... К тому же милиция не может об этом знать. Витька давно уже скормили рыбам его же дружки. Или закатали в асфальт, – пошутил Борис.

– Что? – Яне было не до смеха.

– Ты не убила, ты защищалась. Если бы не ты, то он бы тебя убил. И не думай об этом.

– Даже не верится, еще две недели назад я переживала, что жизнь у меня пресная, ничего не происходит. Боялась, что в конце жизни и вспомнить будет нечего. Зато теперь воспоминаний на двоих хватит, – невесело пошутила Яна. – А ты как?

– Пришел домой – тебя нет. Я понял: что‑то случилось. Тут же дозвонился и встретился с Верещагиным, передал ему флешку и фото Игоря. Все. Об Игоре можешь забыть. Я думаю, Верещагин знает, что делать с такими отморозками, как Игорь. Лежит где‑нибудь рядышком с Витьком, на дне Невы.

– Лизу они тоже убили...

– Этого следовало ожидать.

– Я теперь могу вернуться домой?

– Да. К тому же я не просто отдал флешку, а получил за это сорок тысяч долларов, – как бы между делом сообщил Борис.

– Что? Не может быть?

– Да. Но сейчас мне кажется, что сильно продешевил, судя по тому, с какой легкостью, не торгуясь, он мне отдал эти деньги. Я думаю, такая информация может стоить и полмиллиона... Но как мы поняли из всей этой истории, не в деньгах счастье...

– Ну ты даешь! Мне бы такое и в голову не пришло!

– А моральный ущерб? Половина – твоя. А на остальную половину, после того как с тебя снимут гипс, мы поедем отдохнуть в теплые страны. Какой маршрут выбираешь? Карибы?