Жизнеописание Байкала

Славное море, священный Байкал,

Славный корабль – омулевая бочка.

Эй, баргузин, пошевеливай вал ‑

Молодцу плыть недалечко.

(Дмитрий Давыдов. 1858 год)

Первую карту‑чертеж «Байкалу и в Байкал падучим речкам и землицам» составил в 1643 году казачий пятидесятник (командир подразделения) Курбат Афанасьевич Иванов.

Летом того года он первым проведал путь от русских зимовий на Верхней Лене к великому озеру которое казаки в те времена называли эвенкийским словом ламу – «большая вода», «море».

В июле 1643 года отряд из 74 казаков и промышленников во главе с Курбатом Ивановым вышел на западный берег Байкала. У 53° северной широты за Малым морем (часть Байкала у его западного побережья) Курбат открыл остров Ольхой. Казаки построили на берегу суда (видимо, струги), и пятидесятник направил Семена Скорохода с отрядом из 36 человек по озеру вдоль берега на север. Этот отряд достиг самой северной части Байкала и обнаружил устье Верхней Ангары, где и было поставлено зимовье.

А Курбат Иванов, устроив на Ольхоне своеобразную базу, вошел в контакт с прибайкальскими бурятами и к середине сентября составил первую карту‑чертеж озера.

До весны 1645 года он собрал еще немало сведений о Прибайкалье и составил новый чертеж – карту Верхней Лены и Байкала.

Первое географическое детальное описание озера Байкал принадлежит Николаю Гавриловичу Спафарию. Этот молдавский ученый и дипломат (настоящие имя и фамилия – Николае Милеску; 1636–1708) прибыл в Москву в 1671 году и стал переводчиком Посольского приказа.

В 1675 году царь Алексей Михайлович отправил в Китай большое посольство во главе с Н. Спафарием. Посольству поручили уладить недоразумения на амурской границе и завязать торговые отношения с Китаем. На пути в Китай посол обязан был составить описание новых русских владений в Забайкалье и по Амуру а также пограничных с ними стран. Посольство побывало в Пекине и вернулось в Восточную Сибирь весной 1677 года.

Дорожный дневник Спафария назывался так: «Книга, а в ней писано путешествие царства Сибирского от города Тобольска и до самого рубежа государства Китайского». Описанию Байкала в дневнике посвящена отдельная глава: «Описание Байкальского моря кругом от устья реки Ангары, которая течет из Байкала, и опять до устья той же реки Ангары».

Спафарий отмечает:

«Байкальское море, неведомое есть ни у старых, ни у нынешних земноописателей, потому что иные мелкие озера и болота описуют, а про Байкал, который толикая великая пучина есть, никакого упоминания нет; и потому его здесь вкратце описуем».

Он рассуждает о том, что Байкал сочетает в себе черты и моря, и озера:

«Байкал может называться морем потому… что объезжать его кругом нельзя… величина его в длину и ширину и в глубину велика есть. А озером может называться оттого, что в нем вода пресная, а не соленая, и земно‑описатели те озера, хотя и великие, но в которых вода несоленая, не называют морем».

В главе приводятся некоторые данные о размерах Байкала:

«Длина его парусом бежать большим судном дней по десяти, и по двенадцати, и больше, какое погодье, а ширина его – где шире, а где уже, меньше суток не перебегают. Глубина его великая, потому что многожды мерили сажен по 100 и больше (213 метров и больше), а дна не сыщут, и то чинится оттого, что кругом Байкала везде лежат горы превысокие, на которых и летнею порою снег не тает. А в середине Байкальского озера есть остров великий, который именуется Олхон. Тот остров стоит посреди в длину моря, кругом имеет больше 100 верст. И опричь того острова есть иные острова небольшие, однако же немного».

В «Дорожном дневнике» перечислены впадающие в Байкал реки, в том числе Селенга, Баргузин, Верхняя Ангара. Верно описано северное и южное побережье острова: «От Верхней Ангары до устья Нижней Ангары везде подле море – утесы каменные и горы высокие и места самые страшные. а по Селенгинской стране (стороне) – земля низкая».

Есть описание погоды, флоры и фауны:

«А погодье по Байкалу всегда великое, но паче осеннею порою, – оттого, что лежит Байкал что в чаше, окружен каменными горами, будто стенами, и нигде же не отдыхает и не течет, опричь того, что от него течет Ангара река. В Байкал впадают большие реки, мелкие и иные многие, а по краю, на берегу, везде камень и пристанища немногие (то есть на берегах мало мест для укрытия судов при непогоде), наипаче на левой стороне, едучи от реки Ангары, и оттого разбивает суда часто. А рыбы в Байкале всякой много, и осетры, и сиги, и иные всякие, и зверя нерпа в нем есть же много. Только жилья немного около Байкала, опричь немногих тунгусов, которые питаются рыбою, потому что близ Байкала пашенных мест нет, и живут по рекам в зимовьях промышленные люди зимою. Алее около Байкала есть, кедровник большой, и на нем орехов много, и иной лес есть же. А вода в нем зело чистая, что дно виднеется многие сажени в воде, и к питию зело здрава, потому что вода пресна».

Среди членов посольства обязанности топографов исполняли два помощника посла – Никифор Венюков и Иван Фаворов; они составили множество маршрутных чертежей, послуживших основой для общего чертежа, который, к сожалению, не сохранился. Этот общий чертеж имел уже градусную сеть, так как Н. Спафарий в ходе путешествия выполнял с помощью астролябии первые определения географической широты ряда пунктов. Для современных Н. Спафарию географов описание озера Байкал явилось выдающимся событием, ведь прежде им было известно о Байкале, что это «море неведомое есть».

Веком позже, в 1771–1772 годах, И. Георги и А. Пушкарев произвели первую инструментальную съемку озера. В это время в Сибири работала экспедиция Академии наук, возглавляемая академиком П. С. Далласом. В ее состав был включен поступивший на русскую службу натуралист и этнограф Иоганн Готлиб Георги (1729–1802). Его, немца по происхождению, в России называли Иваном Ивановичем, и он вполне может считаться русским ученым, поскольку приехал в Россию в 1770 году и провел в ней почти полжизни. Уважение к нему здесь питали великое. (Это в его честь, кстати, георгином назван южно‑американский цветок.) Он написал первый обобщающий труд о народах России и в 1783 году стал академиком. Таким образом, Академия наук в Петербурге пополнилась еще одним великим ученым.

А в самом начале 1770‑х годов И. Георги исследовал озеро Байкал. Только за лето 1772 года он описал остров Ольхой и более 900 километров побережья Байкала, от устья реки Бугульдейки (у 106° восточной долготы) до реки Верхней Ангары и оттуда – уже по восточному берегу озера – до устья реки Селенги. Георги плавал по всему Байкалу и составил карту озера.

Первые удачные опыты по измерению больших глубин на Байкале были сделаны в августе 1798 года русскими горными мастерами Сергеем Сметаниным и Егором Копыловым под руководством Никиты Корелина. Они с помощью лота определили глубину в нескольких десятках точек. В пяти точках глубина была более 1 000 метров (наибольшая глубина, замеренная ими, равна была 1 238 метрам).

Существенный вклад в дело изучения флоры и фауны Байкала внесли исследования профессора Варшавского университета Бенедикта Дыбовского, участника Польского восстания в 1863 году, сосланного царским правительством в Сибирь. Он, талантливый зоолог и палеонтолог, установил, что многие из обитателей озера являются представителями эндемичных байкальских видов, то есть обитают только в Байкале. За блестящие работы по байкальской фауне Русское географическое общество (РГО) наградило ссыльного профессора золотой медалью.

С 1877 года к изучению Байкала приступил Иван Дементьевич Черский, также сосланный в Сибирь участник Польского восстания. Он работал препаратором и библиотекарем в музее Сибирского отдела РГО в Иркутске. Когда, получив амнистию, профессор Дыбовский уехал на запад, руководство Сибирского отдела предложило Черскому продолжить научные работы на Байкале.

В течение четырех лет, с 1877 по 1880 год, И. Д. Черский исследовал берега Байкала (на скудные средства, которые смог ему отпустить Сибирский отдел). Иван Дементьевич изучал береговые утесы с лодки, если они обрывались в воду, или пешком, если они не доходили до воды. Ночевал он с гребцами в палатке на берегу, а питался, как и спутники, главным образом сухарями и рыбой, которую ловили на ночлегах. Не раз приходилось попадать в шторм. Впоследствии И. Д. Черский вспоминал об одном из эпизодов плавания по Байкалу:

«Лодка… была захвачена до того мгновенным и сильным штормом с северо‑запада, что, невзирая на очень близкое расстояние от берега, путешественникам удалось пристать к нему только с величайшим трудом, причем необходимо было двум гребцам выскочить из лодки в воду и взять ее на бечеву. <.> Поставить палатку не было никакой возможности, и потому путешественники воспользовались опрокинутою на берегу большою бурятскою лодкой и спасались под нею в течение полутора суток. Огонь удалось кое‑как поддерживать лишь тогда, когда вокруг него возвели из крупных и плоских камней настоящую стену, без которой поминутно налетавшими шквалами разбрасывались даже дрова».

При невозможности плавания из‑за штормовой погоды И. Д. Черский вместе с одним из гребцов совершал пешие экскурсии в глубь прибрежных гор иногда за 10–15 километров от берега и изучал их геологическое строение. В ходе исследований он собирал образцы горных пород, определял их геологический возраст, зарисовывал вид обнажений горных пород и формы рельефа, проводил промеры глубин у побережья, определял высоту прибрежных гор, собирал гербарий прибайкальской флоры.

Им были обнаружены на разной высоте (максимально до 330 метров) над современным уровнем озера остатки старых озерных отложений, свидетельствовавшие об изменении уровня воды в Байкале. В дальнейшем ученые объясняли эти находки «медленным поднятием горной рамы озера» в ходе разломов и сдвигов земной коры.

Зимние месяцы Черский проводил в Иркутске, где обрабатывал собранные коллекции и составлял подробный отчет о летних работах, в котором описывал строение береговой полосы и прибрежных гор, наличие полезных ископаемых.

Летом 1878 года Черскому помогала жена Мавра Павловна, которая плавала с ним по Байкалу. Они исследовали Приморский хребет, Баргузинский залив и устья нескольких рек, в том числе Большой, Банной, Верхней Ангары. На следующий год Черский работал на самом крупном байкальском острове – Ольхой (вообще на Байкале около 30 островов) и в устье реки Онгурена. В 1877–1880 годах он сделал 14 наскальных насечек на береговых отвесных скалах по всему периметру озера – для контроля за вековыми изменениями уровня воды в Байкале; в 1880 году провел исследования на реке Селенге, впадающей с востока в среднюю часть озера.

Огромный пожар в Иркутске в 1879 году уничтожил музей и библиотеку Сибирского отдела РГО. Сгорели и все собранные Черским коллекции. Поэтому он смог составить полный отчет об исследовании береговой полосы Байкала только по наблюдениям и сборам последних двух лет, когда работал в основном по восточному берегу озера. Этот отчет был опубликован Сибирским отделом в 1886 году. А сведения по западному берегу ученый опубликовал позже.

По результатам всех своих исследований на Байкале Черский в 1886 году составил первую подробную геологическую карту береговой полосы озера с объяснительной запиской. За работы по изучению Байкала РГО наградило Черского золотой медалью. Его геологическая карта демонстрировалась на Международном географическом конгрессе в Венеции и была высоко оценена географами и геологами во всем мире.

Иван Дементьевич выдвинул гипотезу о происхождении впадины озера и образовании окружающих гор. По словам академика В. А. Обручева, «И. Д. Черский правильно представлял себе, что образование впадины Байкала не имело катастрофического характера, а представляло длительный процесс с нижнепалеозойского времени и продолжается еще теперь». Академик В. А. Обручев считал, что впадина появилась в результате прогиба земной коры и провала по разломам. Позже этот вопрос рассматривался рядом ученых, и до настоящего времени его нельзя считать полностью решенным.

Первое подробное гидрографическое описание озера Байкал было выполнено специальной гидрографической экспедицией под руководством подполковника флота Федора Кирилловича Дриженко (впоследствии генерал‑майор флота) в 1896–1902 годах.

Особый интерес к составлению подробных и точных карт Байкала объяснялся потребностями, возникшими при строительстве Транссибирской железнодорожной магистрали и организации на Байкале железнодорожной паромной переправы.

Дриженко был опытным военным моряком‑гидрографом. В 1877 году он с отличием окончил Морской корпус в Петербурге (по окончании получил Нахимовскую премию), а в 1884–1886 годах учился на гидрографическом отделении Николаевской Морской академии (и тоже успешно его закончил). В 1888 году молодой офицер защитил диссертацию по конструированию и использованию морских угломерных инструментов; в 1887–1889 годах прослушал курс практической астрономии и геодезии в Главной астрономической обсерватории в Пулкове; в 1889 году за выполненные гидрографические работы получил золотую медаль на Всемирной выставке в Париже.

К моменту назначения начальником Байкальской экспедиции Ф. К. Дриженко накопил значительный опыт в проведении гидрографических исследований: занимался гидрографическими работами на Балтике, участвовал в промерных работах вблизи острова Корсика, в 1891–1894 годах возглавлял гидрографическую экспедицию, работавшую на Онежском озере.

В основной состав Байкальской экспедиции были включены 11 моряков‑гидрографов. В их распоряжении имелся небольшой колесный пароход «Иннокентий». Позже им выделили еще один пароход – «Лейтенант Малыгин», названный именем известного моряка‑гидрографа XVIII века. Начальник экспедиции лично участвовал в промерах, проводил астрономические и магнитные наблюдения, фотографировал, руководил строительством маяков (к 1901 году было установлено уже 10 маяков).

Результаты работы экспедиции были значительными: составлен «Атлас озера Байкал» на 12 листах; написана и издана прекрасно иллюстрированная «Лоция и физико‑географический очерк озера Байкал» на 440 страницах; составлена и издана генеральная карта озера и три более подробные навигационные карты. Экспедиция провела точную топографическую съемку всех 2 640 километров береговой линии, а шлюпочных промеров было сделано на протяжении более 5 500 километров. С борта пароходов было сделано 2 400 измерений глубин при помощи лота Томсона; через каждые 1,5–2 километра пути извлекались образцы грунта и измерялась температура воды. Экспедиция впервые определила наибольшую глубину озера – 1 664 метра (современные промеры дали глубину 1 637 метров).

В путевых дневниках экспедиции не только отмечены обнаруженные месторождения слюды, каменного угля, глауберовой соли, горного воска (озокерита) и железной руды, но и высказана гипотеза о наличии в Прибайкалье нефти. Были обследованы рыбные промыслы, описаны лесные богатства, покосные угодья, уточнены возможности развития на байкальских берегах хлебопашества. В этом выразился комплексный подход Ф. К. Дриженко к исследованиям в прибайкальском регионе. Он считал всесторонние исследования первым и важнейшим шагом в «большом истинно патриотическом деле» освоения богатств этого края.

После завершения работ на Байкале Ф. К. Дриженко еще много лет плодотворно занимался исследованиями северных морей и Каспия. Имя замечательного моряка‑гидрографа носят мысы на Новой Земле и Сахалине. По Байкалу прежде плавало судно с его именем на борту.

Дальнейшее всестороннее изучение Байкала в немалой степени было затруднено из‑за отсутствия научно‑исследовательского судна специальной постройки. Оно появилось на Байкале только в 1916 году. Его создание связано с деятельностью молодого зоолога Виталия Чеславовича Дорогостайского, организатора первой на Байкале стационарной озероведческой станции. Он разработал проект небольшого и мелкосидящего (но с хорошими ходовыми качествами) катера, снабженного приспособлениями для проведения гидрологических наблюдений и взятия проб дночерпателем и драгой. На средства, собранные гражданами Иркутска, такой катер был построен; он получил название «Чайка».

Катер имел длину 9,5 метра, а осадку всего 1 метр. На нем установили двигатель мощностью 12 лошадиных сил (8,8 кВт), который обеспечивал скорость до 10–12 километров в час; поставили и вспомогательное парусное вооружение. Катер отлично ходил и под мотором, и под парусом. Уже летом 1916 года на «Чайке» работала Байкальская экспедиция Академии наук, возглавляемая В. Ч. Дорогостайским, а в следующем году на ней плавали и сотрудники экспедиции Московского университета.

В 1920 году катер передали Гидробиологической станции Академии наук, которая была организована в пади Большие Коты на западном берегу Байкала; в 1925 году Дорогостайский, теперь уже профессор Иркутского университета, отдал его профессору Глебу Юрьевичу Верещагину, возглавившему новую экспедицию Академии наук на Байкале. С тех пор «Чайка» несла свою научную службу в этой экспедиции, которая с конца 1928 года была реорганизована в Постоянную лимнологическую станцию Академии наук СССР на Байкале. В середине 1930‑х годов первую «Чайку» сменила вторая, точная копия первой.

Новое научно‑исследовательское судно для изучения Байкала (водоизмещением 530 тонн, с шестью научными лабораториями) было создано в 1964 году. Его назвали в честь профессора Верещагина. Видный отечественный гидробиолог и озеровед доктор географических наук Г. Ю. Верещагин долгое время (начиная с 1925 года) руководил Байкальской экспедицией Академии наук. Его работы были связаны с изучением планктона и пресноводных ракообразных Байкала, он изучал ледовый режим озера, динамику и морфологию берегов. Научные труды Г. Ю. Верещагина заложили основы новой науки – байкаловедения.

Во второй половине XX века океанологи открыли в глубинах океанов огромные подводные хребты, протянувшиеся на тысячи километров. Вдоль гребней этих хребтов тянутся узкие щели – рифтовые долины, в которых наблюдается выход расплавленной лавы, образующей новое дно океана. Именно в связи с теорией образования и развития рифтов привлек к себе взгляды ученых‑океанологов Байкал – единственная рифтовая зона на территории России. О том, что Байкальская впадина является рифтовым образованием, свидетельствовало многое.

В этом районе за год бывает до 2 тысяч землетрясений, и большинство эпицентров располагаются по берегам озера. Среди землетрясений были и крупные. Так, залив Провал в северной части дельты реки Селенги, впадающей в Байкал, образовался при сильнейшем землетрясении в январе 1862 года. На месте поселений с обширными пастбищами произошло внезапное опускание суши – образовался один из крупных заливов Байкала (площадь более 200 квадратных километров, глубина до 10–11 метров). В августе 1959 года произошло такое же сильнейшее землетрясение с эпицентром под водой, в средней котловине озера (в 18–20 километрах от берега; вообще длина Байкала – 636 километров, средняя ширина – 48 километров); в эпицентре дно опустилось на 15–20 метров.

Во многих местах по берегам Байкала из глубин бьют горячие минеральные источники. Исследователи указывают также на аномально высокий разогрев недр под Байкалом, благодаря чему фиксируется значительный тепловой поток, излучаемый впадинами Байкальской зоны.

Ранее считали, что берега Байкала расходятся со скоростью 1,0–1,5 миллиметра в год, но измерения, проведенные в 1970‑х годах, показали: до 10 миллиметров в год, а такая скорость растяжения (расхождения) дна присуща океанским рифтам. Поэтому и захотелось ученым из Института океанологии им. П. П. Ширшова изучить Байкал с позиций океанической геофизики, с использованием морских методов и аппаратуры.

К этому следует добавить, что Байкал – уникальный природный объект. Воды Байкала, объем которых составляет до одной пятой запасов поверхностных пресных вод планеты, слабо минерализованы и отличаются исключительной прозрачностью и чистотой. Флора и фауна Байкала разнообразна, причем почти 100 процентов всех обитателей встречаются только в этом месте земного шара.

_{Научно‑исследовательское судно «Г. Ю. Верещагин»}

В 1977 году началась комплексная геолого‑географическая экспедиция Института океанологии. В исследованиях активно использовали судно «Г. Ю. Верещагин»; также были доставлены с Черного моря два глубоководных обитаемых аппарата типа «Пайсис» (английское слово Pisces – Рыбы, название созвездия и знака зодиака). В экспедиции приняли участие научные сотрудники Московского и Иркутского университетов, Лимнологического института, Института геохимии Сибирского отделения Академии наук, Института физики Земли им. О. Ю. Шмидта.

Батискафы «Пайсис» опускались в Байкал на глубину 1 400 метров и даже ниже. Александр Подражанский, Анатолий Сагалевич и другие гидронавты разглядели на подводном склоне озера характерные образования, появляющиеся в зонах растяжения и сброса. А не занесенные осадками трещины, увиденные ими через иллюминаторы, подтвердили: механизм Байкальского рифта работает, и разлом растет. Развивающаяся трещина – это еще не классический океанический рифт, ее возраст около 20 миллионов лет. Ученые предполагают, что в течение миллионов лет, если процесс не остановится, берега Байкала будут постепенно расходиться, и на его месте, возможно, возникнет океан.

Аппараты «Пайсис» послужили науке в исследованиях на Байкале и в 1990‑х годах, а в 2008–2009 годах на дно Байкала погружались батискафы «Мир‑1» и «Мир‑2», которые способны опускаться на глубину до 6 000 метров.

_{Батискаф «Пайсис»}

Анатолий Михайлович Сагалевич (теперь Герой России, получивший известность как руководитель погружений аппаратов «Мир» на съемках фильма о гибели «Титаника» и при исследовании дна Северного Ледовитого океана в точке Северного полюса) рассказал о новых открытиях:

«Это уникальное озеро, с малоизученной флорой и фауной… На дне Байкала существует альтернативная форма жизни. Сегодня уже многие интересуются океаническими гидротермальными источниками, иной (бескислородной) формой жизни на дне океана. Еще в 1991 году мы открыли аналогичные излияния, так называемые метановые сипы, на дне Байкала. Основой жизни там является не кислород, как на суше, и не сероводород, как на дне океана; белок рождается на базе метана и окислительно‑восстановительных реакций – так называемый метаносинтез. Несомненно, мы найдем новые виды живых организмов вблизи метановых сипов…

_{Батискаф «Мир‑1»}

На дне озера уже обнаружено очень перспективное топливо – газогидраты… Почти при каждом новом спуске мы открывали что‑то новое. Например, впервые в пресной воде были обнаружены обширные поселения глубоководных бактерий, по виду напоминающие снежные сугробы. А в районе Баргузина нами были обнаружены естественные нефтяные пятна (то есть выход углеводородов на поверхность дна, сквозь осадочные толщи). Когда вышел отчет по итогам. экспедиций, он вызвал эффект разорвавшейся бомбы в научном мире».

_{Батискаф «Мир‑2»}

15 июня 2009 года 65‑метровая платформа «Метрополия» с батискафами «Мир‑1» и «Мир‑2» и мощным краном на борту, ведомая научно‑исследовательским судном «Академик Коптюг», вышла на просторы Байкала. Спуски батискафов осуществлялись все лето. Проводились всесторонние исследования байкальских вод, флоры и фауны, состояния дна нашего пресноводного моря. Осенью двухгодичная научно‑исследовательская программа была успешно закончена.

Но изучение Байкала продолжается. Впереди новые открытия и свершения отечественных ученых.

Библиография

Алдан‑Семенов А. И. Черский. – М.: Мол. гвардия, 1962.

Александровская О. А. Становление географической науки в России в XVIII веке. – М.: Наука, 1989.

Бахрушин С. В. Очерки по истории колонизации Сибири в XVI–XVII веках // Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 3. – М.: Изд‑во АН СССР, 1955.

Бейкер Дж. История географических открытий и исследований. – М.: Гос. изд‑во географ, лит., 1950.

Белов М. И. История открытия и освоения Северного морского пути. Т. 1. – М.: Морской транспорт, 1956.

Берг Л. С. Открытие Камчатки и экспедиция Беринга. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1946. Бэр К. М. Автобиография. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1950.

Васнецов В. А. Под звездным флагом «Персея». – Л.: Гидрометеоиздат, 1974. Виттенбург П. В. Жизнь и научная деятельность Э. В. Толля. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1960.

Галазий Г. И. Озеро Байкал. – М.: Знание, 1985.

Григорьев А. В. Земля Санникова // Известия Российского географического общества. Т. 18. № 4. СПб., 1882.

Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий. – М.: Гос. изд‑во географ, лит., 1950.

Забелин И. М. Встречи, которых не было. – М.: Мысль, 1966.

Зубов Н. Н. Отечественные мореплаватели – исследователи морей и океанов. – М.: Гос. изд‑во географ, лит., 1954.

Крашенинников С. П. Описание Земли Камчатки. – М.; Л.: Изд‑во Главсевморпути, 1949.

Кузьмин А. Г. Татищев. – М.: Мол. гвардия, 1987.

Лебедев Д. М. География в России Петровского времени. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1950.

Лебедев Д. М. География в России XVII века. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1949.

Лебедев Д. М. Очерки по истории географии в России XVIII века (1725–1800). – М.: Изд‑во АНСССР, 1957.

Леонов Н. И. Александр Федорович Миддендорф. – М.: Наука, 1967.

Лукина Т. А. Иван Иванович Лепехин. – М.: Наука, 1965.

Магидович И. П., Магидович В. И. Очерки по истории географических открытий. – Т. 2, 4, 5. – М.: Просвещение, 1983–1985.

Маркин В. А. Петр Алексеевич Кропоткин. – М.: Наука, 1985.

Материалы по истории Академии наук. Т. П. – СПб., 1896. Миддендорф А. Ф. Очерки Ферганской долины. – СПб, 1882.

Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 1. – СПб., 1860–1862. Мильков Ф. Н. П. И. Рычков. – М.: Гос. изд‑во географ, лит., 1953.

Муравьев В. Б. Дорогами российских провинций (Путешествия Петра Симона Палласа). – М.: Мысль, 1977.

Нансен Ф. «Фрам» в Полярном море. Ч. 1. – М.: Географ‑гиз, 1956.

Новлянская М. Г. Иван Кирилович Кирилов. – М.; Л.: Наука, 1964.

Обручев В. А. Избранные работы по географии Азии. Т. 2. – М.: Гос. изд‑во географ, лит., 1951.

Обручев В. А. Мои путешествия по Сибири. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1948.

Обручев В. А. От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай. – М.: Изд‑во АНСССР, 1956.

Обручев С. В. В неизведанные края. – М.: Мол. гвардия, 1954.

Пасецкий В. М. Поиски неизвестных земель. – М.: Гос. изд‑во географ, лит., 1960.

Пасецкий В. М. Фритьоф Нансен. – М.: Наука, 1987.

Подражанский А. М. Вижу дно Байкала. – Л.: Гидрометеоиздат, 1982.

Полевой Б. П. Предыстория Русской Америки (Зарождение интереса в России к северо‑западному берегу Америки) // История Русской Америки. Т. 1. – М.: Междунар. отношения, 1997.

Райков Б. Е. Академик Василий Зуев. Его жизнь и труды. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1955.

Райков Б. Е. Карл Бэр. Его жизнь и труды. – М.; Л.: Изд‑во АН СССР, 1961.

Русские мореходы в Ледовитом и Тихом океанах: Сб. документов. – Л.; М.: Изд‑во Главсевморпути, 1952.

Рычков П. И. История Оренбургская. – СПб, 1759.

Северин Н. А. Отечественные путешественники и исследователи. – М.: Г ос. учебно‑педагогич. изд‑во Мин‑ва просвещения РСФСР, 1956.

Семенов‑Тян‑Шанский П. П. Путешествие в Тянь‑Шань. – М.: Еос. изд‑во географ, лит., 1958.

Сузюмов Е. И., Ципоруха М. И. Открывая тайны океана. – М.: Знание, 1991.

Танфильев Г. И. Моря Каспийское, Черное, Балтийское, Ледовитое Сибирское и Восточный океан. – М.; Л.: Еос. науч. – техн. изд‑во, 1931.

Татищев В. Н. Избранные труды по географии России. – М.: Еос. изд‑во географ, лит., 1950.

Толль Э. В. Очерк геологии Новосибирских островов и важнейшие задачи исследования полярных стран // Записки АН. Сер. 8. Т. 9. № 1. 1899.

Толль Э. В. Плавание на яхте «Заря». – М.: Еос. изд‑во географ, лит., 1959.

Толль Э. В. Проект экспедиции на Землю Санникова // Известия Российского географического общества. Т. 34. № 3. СПб, 1898.

Толль Э. В. Путешествие на Новосибирские острова: Материалы к познанию Русского государства и сопредельных стран Азии. Сер. 3. Т. 3. – СПб., 1887.

Толль Э. В. Экспедиция Академии наук в 1893 году на Новосибирские острова и побережье Ледовитого океана // Известия Российского географического общества. Т. 30. № 4. СПб., 1894.

Фрадкин Н. Е. Академик И. И. Лепехин и его путешествие по России в 1768–1773 годах. – М.: Еос. изд‑во географ, лит., 1953.

Фрадкин Н. Е. Путешествия И. И. Лепехина, Н. Я. Озерецковского, В. Ф. Зуева. – М.: ОЕИЗ, Ееографгиз, 1948.

Фрадкин Н. Е. С. П. Крашенинников. – М.: Мысль, 1974.

Лихачев П. А. Путешествие в Восточный Алтай. – М.: Наука, 1974.

Шакинко И. М. В. Н. Татищев. – М.: Мысль, 1987.

Экспедиция Беринга: Сб. документов. – М.: Елав, архив, управ. НКВД, 1941.

Юргенсон П. Б. Неведомыми тропами Сибири (Путешествие А. Ф. Миддендорфа). – М.: Мысль, 1964.