Имидж в контексте символической коммуникации

(применимость интеракционистского подхода)

Последовательное развитие изложенного в предыдущем параграфе семиотического подхода к исследованию имиджа вплотную подво­дит нас к вопросу о применимости к объяснению такого комплекс­ного явления, как имидж, принципов и понятий символического интеракционизма. За возможность и целесообразность рассмотрения имиджа в контексте символического интеракционизма говорит тот факт, что именно в рамках этого научного направления преимуще­ственно исследуется социальное общение в аспекте его символичес­кого содержания. Само название данного направления в психологи­ческой науке происходит от слова «интеракция», которое в этом контексте означает социальное взаимодействие, т.е. взаимодействие людей в рамках социальной группы. Именно понятие интеракции является ключевым в символическом интеракционизме, указывая на его основную проблематику и центральный предмет исследова­ний. В отличие от представителей других направлений современной социальной психологии, рассматривающих социальное взаимодей­ствие скорее как условие или контекст, в котором разворачивается деятельность индивидов, психологи интеракционистской ориента­ции в фокус своего внимания помещают именно сам процесс соци­ального взаимодействия, анализ которого необходим, с их точки зрения, для понимания социального поведения человека [8, 180\. Так, Т. Шибутани, объясняя, почему действия людей в группах яв­ляются согласованными и в то же время их согласованность отлича­ется высокой пластичностью и гибкостью, приходит к выводу, что это возможно благодаря тому, что каждый участник группового вза­имодействия хотя и действует независимо, но при этом «шаг за ша­гом приспосабливаясь к другим участникам по мере того, как они

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа

вместе продвигаются к общей цели» [93, 81]. Таким образом, соци­альное поведение индивида выступает как результирующая двух оди­наково значимых групп факторов: с одной стороны, социальные структуры, задающие общие рамки взаимодействий, с другой — активность индивида, который «в конкретной ситуации принимает решение на свой страх и риск и действует в соответствии с собствен­ной оценкой ситуации» [93, 81].

Происхождение символического интеракционизма обычно свя­зывают с именем Дж. Г. Мида, реже среди его источников упоми­нают исследования психодрамы Дж. Морено [33, 69]. В идейном отношении символический интеракционизм является продолже­нием европейской традиции изучения диалектики человеческого общения. Известно, что сам Дж. Мид говорил о том влиянии, ко­торое оказала на него философия Г. Ф. В. Гегеля [33, 70], а Дж. Мо­рено выразил пафос философских попыток осмысления феноме­на общения в стихотворении, которое он предпослал в качестве эпиграфа своему труду «Психодрама»: «Встреча двоих: зрачок к зрачку, лицо к лицу. Когда ты рядом, Я вырву твои глаза и заменю их моими, и Я вырву мои глаза и заменю их твоими, а потом Я взгляну на тебя твоими глазами, а ты на меня — моими, и наше свидание станет тюрьмой без цепей: неопределенное место в нео­пределенном времени, неопределенное слово — неопределенному человеку» [173, 3]. Идейные предпосылки символического интер­акционизма обнаруживаются в сочинениях как европейских (Г. Зим-мель), так и американских (Ч. Кули, У. Томаса) ученых.

В центре внимания представителей символического интер­акционизма находится не просто взаимодействие людей, но взаимодействие, осуществляемое посредством символов.

Идея символического взаимодействия нашла воплощение уже в работе Дж. Мида «Сознание, личность и общество» [167], кото­рая является основным теоретическим источником символическо­го интеракционизма. И в дальнейшей разработке идейного насле­дия Дж. Мида его последователи особенно большое внимание уде­ляют проблемам «символической коммуникации», т.е. социальному взаимодействию, осуществляемому при помощи символов.

Вот почему исследования имиджа органически вписываются в общий контекст интеракционистских подходов. Ведь такие свой­ства имиджа, как его символическая природа, его разделенностъ, понимаемая в том смысле, что результаты его восприятия всегда разделяются индивидом с другими людьми, а также то, что пост-

■ § 3. Имидж в контексте символической коммуникации...

роение и функционирование имиджа обязательно предполагает общение, социальное взаимодействие, — неотделимы друг от друга и от самой сущности имиджа, представляющего собой образ «Я», создаваемый для других. С другой стороны, в целом справедливое замечание С. Московичи о том, что «социальная психология есть наука о поведении, если при этом подразумевается, что она зани­мается весьма специфическим типом этого поведения — символи­ческим» [175, 67], следует уточнить в том смысле, что специфич­ность символического поведения означает здесь не исключитель­ность использования символизма в социальном поведении человека, а, напротив, исключительность человека как единственного в жи­вой природе существа, общественное поведение которого с необ­ходимостью предполагает создание и использование символов. Производство символов и оперирование ими составляют не­обходимую сторону социального поведения человека. Это дает нам право рассматривать имидж, как символический образ, создаваемый в общении, в контексте основных идей и подхо­дов, выдвинутых Дж. Мидом и развитых представителями сим­волического интеракционизма, в центре внимания которых на­ходится феномен символической коммуникации, т.е. социаль­ного общения, осуществляемого посредством символов.

Как писал ученик Дж. Мида Герберт Блумер, Мид «перевер­нул традиционную предпосылку, гласящую, что... разум и созна­ние изначально "даны" человеческим существам, что люди живут ■В мире пресуществующих, самоконституирующихся объектов, что |их поведение состоит в реагировании на эти объекты и что жизнь группы состоит в соединении реагирующих таким образом челове­ческих индивидов». В противоположность традиционному подходу Мид показал, что «человеческая групповая жизнь явилась сущностным условием возникновения сознания, разума, мира объектов, челове­ческих существ как организмов, обладающих "Я", и человеческого поведения в форме конституированных актов» [116, 535].

В работе 1937 г., посвященной методологическим принципам символического интеракционизма, Г. Блумер изложил три основ­ные предпосылки, на которых базируется подход символического интеракционизма.

Первая из них состоит в том, что люди действуют в отношении «вещей» на основе значений, которыми для них обладают вещи, причем под «вещами» подразумеваются любые предметы, с кото­рыми люди так или иначе оперируют в своей жизнедеятельности

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа

[1, 50]. Иными словами, все предметы, с которыми взаимодейству­ют люди, выступают для них в качестве знаков, следовательно, вос­принимаются не сами по себе, а как представители каких-то других предметов, т.е. устанавливается, что человек живет в «символичес­ком окружении». «В несимволическом взаимодействии человеческие существа непосредственно реагируют на жесты или действия друг друга, в символическом взаимодействии они интерпретируют жес­ты друг друга и действуют на основе значений, полученных в про­цессе интерпретации» [1, 50-51]. «Человеческое общение, — пи­шет Блумер, — представляет собой процесс интерпретации и де­финиции». В этом смысле объект фактически отождествляется с символом, а символ в свою очередь тождествен дефиниции, т.е. предполагаемому способу обращения с объектом. «Объекты, — пишет Блумер, — все объекты — являются социальными продук­тами в том смысле, что они формируются и трансформируются в процессе дефинирования, имеющем место в ходе социального вза­имодействия» [1, 57].

Далее, согласно концепции символического интеракционизма, в процессе символического общения происходит присваивание зна­чений «вещам». В соответствии с этим вторая предпосылка символи­ческого интеракционизма гласит, что значения вещей создаются или возникают во взаимодействии с социальным окружением. Это мож­но понимать в том смысле, что если первоначально символическая Функция локализовалась непосредственно в органах тела человека, используемых для жестику ляции, то затем, в процессе социально й коммун икации, происход ит ее «перенесение» на внешн ие предме­ты, " которы е" благодаря этому с тановятся к ак бы «продолжением» человеческих органов. Постепенно о на распространяется все шире, охватывая все более отдаленные предметы, и в конечном счете охва­тывает весь социальный универсум ₁ образуя _то дго^в марксистской философской традиции принято называть «второй природой» чело­века. Это явление можно назвать универсализацией символизма. Имен­но благодаря универсализации символизма и достигается то состоя­ние мира, которое описано в первой предпосылке, а именно такое его состояние, при котором все предметы, вовлеченные в челове­ческое общение, становятся знаками.

Однако на этом описанный процесс не прекращается. Поскольку в сферу социальной активности людей входят все новые вещи, в том числе произведенные ими самими, эти новые вещи также приобретают символические значения, одновременно с этим из­меняются и значения старых вещей. Это явление зафиксировано в

S3- Имидж в контексте символической коммуникации...

третьей предпосылке символического интеракционизма, которая гласит, что значения используются и изменяются в процессе ин­терпретации человеком окружающих вещей.

Уже первая предпосылка символического интеракционизма, гласящая, что человек живет в «символическом окружении», вы­зывает закономерный вопрос: что же составляет область интерпре­тации элементов «символического окружения» человека?

На этот вопрос может быть лишь два ответа: либо «вещи» служат знаками друг друга, т.е. одни вещи указывают на другие вещи, тем самым они являются знаками знаков, и тогда в универсуме не суще­ствует ничего, кроме знаков, либо значениями «вещей» являются какие-то сущности, сами не являющиеся «вещами». А это значит, что, существуя объективно, они в то же время не даны человеку непосредственно в ощущениях, т.е. представляют собой некое подо­бие кантовских «вещей в себе», и тогда универсум распадается на два класса объектов — первый из них составляют объекты, являю­щиеся знаками, которые человек может воспринимать и с которыми он может оперировать, второй — объекты, не могущие быть знака­ми и недоступные восприятию человека непосредственно, но вырази­мые при помощи знаков и только таким образом воспринимаемые.

Эти вопросы волновали многих ученых. Так, Р. Бейлз писал:.«Социальное взаимодействие, из которого возникают разум, "Я", общество, вряд ли может быть только таким, каким определяет его участник после выработки рефлексивного "Я". Что-то существует [до его определения, до его способности определять... Символичес­кое взаимодействие возникает из несимволического...» [106, 546]. По-[этому Р. Бейлз считает раскрытие Мидом процесса этого возник­новения внутренне противоречивым. На это же противоречие ука-[зывает Г. Уинтер [210, 175], усматривая парадокс в том, что жест, ровершаемый «Я», вызывает реакцию другого и становится значи­мым жестом, ибо приобретает значение, позволяя «Я» взглянуть на себя глазами другого, «принять роль другого». Но «Я» может интерпретировать реакцию другого только лишь будучи «Я». Если следовать букве социальной психологии Мида, можно сказать, что *Я» формируется в ходе взаимодействия, которое само по себе уже предполагает наличие этого «Я».

В трудах представителей символического интеракционизма нет прямого ответа на указанный вопрос, однако анализ их концеп­ций вынуждает признать, что исходными значениями, т.е. такими Значениями, которые сами в свою очередь не могут выступать в качестве знаков, являются субъективные психические состояния

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа-......... -

людей. Дж. Мид и его последователи исходят из того, что способ­ность человека общаться с другими людьми развивается на основе референции между его определенными психическими состояния­ми, с одной стороны, и жестами, выражениями лица и другими внешними действиями — с другой. Такие действия, способные передавать определенные значения, Дж. Мид называл «значимы­ми жестами» или «символами». «Жесты становятся символами, — писал он, — когда они имплицитно вызывают в индивиде те же реакции, которые эксплицитно они вызывают или должны вызы­вать у других индивидов» [166, 171]. Именно благодаря своей сим­волической нагруженное™ жест служит начальной фазой индиви­дуального действия и в ходе взаимодействия выступает в качестве стимула, на который реагируют другие его участники. В этом смыс­ле жест является символом, ибо предполагает наличие некоего референта, «идеи», соотнесенность с некоторыми элементами опыта индивида. Без символизации жестов было бы невозможным человеческое общение, специфической особенностью которого является именно его символический характер. Только человек спо­собен к символической коммуникации, и именно способностью к символической коммуникации выделяется он из животного мира. Комментируя мидовское понимание процесса порождения языко­вых значений, Ч. Моррис пишет: «Индивид должен знать, о чем он сообщает. Он сам, а не только тот, кто реагирует, должен быть способным интерпретировать значение своего собственного жес­та... Благодаря их использованию индивид "принимает роль друго­го" в процессе выработки и осуществления собственного поведе­ния... Способно сть жеста вьгзыватъдщуи~ту.же реакцию в "Я "и в "Другом" обеспечивает общность содержаний, необходимую для языковой общности» [173, ХХД.

Из данной концепции вытекает тот принципиально важный для исследований имиджа вывод, что для человека единственной сферой, принципиально не поддающейся непосредственному воз­действию, а следовательно, и осознанию, авляется„сфера его^соб­ственных.внутренних психических состояний. Эти состояния от­крываются ему лишь постольку, поскольку становятся символи­чески представленными, получают выражение в жестах или «вещах». Иными словами, для того чцэбы познать себя, человек должен объективировать себя вовне, выразить свои субъективные состоя­ния в общезначимых символах, доступных «прочтению» других людей. Только таким путем он может составить представление о себе, сформировать свой Я-образ. 46

§ 3. Имидж в контексте символической коммуникации...

Формирование Я-образов, согласно символическому интеракци-юнизму, представляет собой разновидность приспособительного по­ведения, особенно развитую у людей в силу их коллективного Образа жизни. Дж. Мид полагал, что именно способность относиться К себе самому как к перцептуальному объекту выделяет человека из животного мира. В то время, как животные могут реагировать только [Непосредственно друг на друга, люди реагируют также_ и, на себя самих. Только человек сознает тот факт, что сам испытывает свои переживания. При этом «каждый человек создает свой Я-образ с точ­ки зрения картины мира, разделяемой группой» [93, 85].

Согласно операциональному определению личности, сформу­лированному последователем Дж. Мида М. Куном, главой Айове-кой школы символического интеракционизмй, операционально сущность личности можно определить как ответы, которые инди­вид дает на вопрос: «Кто Я такой?», обращенный к самому себе, или на вопрос: «Кто Вы такой?», обращенный к нему другим ли-шом [8, 189]. Данное определение в 1950 г. легло в основу разрабо­танного М. Куном теста «20 ответов по самооценке», суть которого Ваключалась в том, что испытуемого просят_в течение 12 мин. дать ВО ответов на обращенный к себе вопрос: «Кто Я такой?» Полу­денные ответы обрабатываются при помощи контент-анализа и шкалы Гутмана. Полученные ответы подразделяются на две се­мантические категории: а) «конценсуальные ответы», т.е. ответы, характеризующие социальный статус и роль испытуемого, его при-мадлежность к определенной социальной группе (например, «отец», кдочь», «гражданин»), и б) «субконцесуальные ответы», т.е. ответы, ■тносящиеся кд ндив идуальным характеристикам (например, «тол-■тый», «невезучий», «счастливый»). Проведенные М. Куном и Мак-Иартлендом исследования показали, что абсолютное большинство Ьтветов содержало характеристики первой категории. Это означает, Его характеристики субъекта, вытекающие из его восприятия соци­альной группой, к которой он себя относит, являются для него ■олее значимыми, чем характеристики, формируемые безотноси­тельно к восприятию субъекта «другими».

Выработанное в рамках символического интеракционизма по­нятие Я-образа широко используется в современной психологии. Наряду с ним получили распространение такие понятия, как *Я-концепция», «зеркальное Я» и др.

Поскольку в § 1 мы определили имидж как символический образ субъекта, создаваемый в процессе субъект-субъектного вза­имодействия, возникает вопрос: возможно, имидж и есть не что

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа

иное, как Я-образ! Если же это не так, то необходимо выяснить соотношение между понятием имиджа и понятием Я-образа и близ­кими ему понятиями.

Для этого нужно точнее установить значения указанных понятий. Согласно классическому подходу символического интеракцио-низма, взаимное приспособление людей, входящих в социальную группу, достигается во многом «благодаря способности людей фор­мировать представления о самих себе как о перцептуальных объек­тах; причем этот процесс обеспечивается путем принятия ролей других. Каждый человек способен сформировать Я-образ — иными слова­ми, он может представить, как он выглядит в глазах других людей, включенных в данную ситуацию, и таким образом проверить, с точ­ки зрения других участников, все, что он собирается делать. Личная ответственность фиксируется человеком в тот момент, когда он пред­ставляет себе, чего ждут от него другие участники. Линии действия отдельных индивидов взаимно подгоняются друг к другу, поскольку каждый может принимать роли других, формировать Я-образ, с при­писываемой им точки зрения, и осуществлять приспособление к приписываемым им намерениям и экспектациям» [93, 82\.

Я-образ в символическом интеракционизме определяет­ся как некоторое представление, а именно представление субъекта о том, каковы представления о нем других членов группы в данный момент, в конкретной ситуации.

Т. Шибутани добавляет, что переживание Я-образа не всегда про­текает одинаково интенсивно. «Молодой человек, представленный поразительно прекрасной женщине, может настолько сосредоточить­ся на мысли о том, какое он производит впечатление, что начнет неуклюже натыкаться на мебель» [93, 82\. И в то же время «если человек поглощен захватывающей картиной или рассказом, он не сознает ничего, кроме развития сюжета» [93, 82\. Однако в боль­шинстве случаев, как считает Т. Шибутани, человек находится где-то между этими двумя крайностями. При этом формирование Я-образа особенно интенсивно протекает в ситуациях, когда люди особенно зависимы друг от друга: «Человек, который зависит от кооперации с другими, становится особенно восприимчив к их взглядам. Он дол­жен тщательно предусмотреть такой способ поведения, который бы не оттолкнул их от него. Он не может себе позволить сделать нечто такое, что вызвало бы у них сопротивление его действиям» [93, 82\.

Как видим, Я-образ в данном определении выступает как пе­ременная, изменяющаяся в зависимости от ситуации. Как будет

§ 3. Имидж в контексте символической коммуникации...

показано, в современной психологии используются и другие оп­ределения Я-образа.

С понятием Я-образа тесно связано понятие &МЖШШШ, Еще до Дж. Мида проблематику Я-концепции первым из психологов начал разрабатывать Уильям Джемс. Он рассматривал глобальное, личнос­тное Я {Self) как двойственное образование, соединяющее в себе Я-сознающее (I) и Я-как-объект (Me), две стороны одной целостно-ти, всегда существующие одновременно, причем первая из них пред-тавляет собой чистый опыт (Я-сознающее), вторая — содержание того опыта (Я-как-объект). Личностное Я — это одновременно и -сознающее (Т), и Я-как-объект (Me). Таким образом, способность амовосприятия у Джемса выступает как врожденное свойство пси-ики и еще не зависит от социального взаимодействия.

Первым значение субъективно интерпретируемой обратной [связи, получаемой нами от других людей, как главного источника данных о собственном Я подчеркнул Чарлз Кули. В 1912 г. Ч. Кули [предложил теорию «зеркального Я», утверждая, что представления индивида о том, как его оценивают другие, существенно влияют на его Я-концепцию. Зеркальное #возникает на основе символичес­кого взаимодействия индивида с разнообразными первичными группами, членом которых он является. Первичные группы харак­теризуются непосредственным общением их членов между собой, [относительными постоянными и тесными контактами между чле­нами группы, что легко приводит к взаимной интеграции индиви-да и группы. Непосредственные отношения между членами груп­пы предоставляют индивиду обратную связь для самооценки.

Дж. Мид развил учение Кули о «зеркальном Я». Сначала вслед за ЙСули он считал, что становление человеческого Я как целостного психического явления есть не что иное, как происходящий «внут-Ьи» индивида социальный процесс, в рамках которого возникают впервые выделенные Джемсом Я-сознающее и Я-как-объект. Далее |Мид предположил, что именно через усвоение культуры как слож­ной совокупности символов, обладающих общими значениями для ■сех членов общества, человек способен предсказывать как пове­шение другого человека, так и то, как этот другой человек пред­сказывает наше собственное поведение, поэтому термином Me |Дж. Мид назвал обобщенную оценку индивида другими людьми, «обобщенным (генерализованным) другим», иными словами, то, как выглядит в глазах других «Я-как-объект».

Мид считал, что Me образуют усвоенные человеком установки (значения и ценности), а /— это то, как человек в качестве субъекта

И - 6675

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа

психической деятельности спонтанно воспринимает ту часть свое­го Я, которая обозначена как Me. Совоку пность / и Me образует собственно личностное, или интегральное, Я {Self).

При этом /Дж. Мид трактовал как импульсивную, неупорядо­ченную тенденцию психической жизни индивида, почти анало­гичную фрейдовскому бессознательному. По Дж. Миду, любое по­ведение начинается в качестве импульсивно реагирующего I, но далее развивается и заканчивается как Me, поскольку оказывается под влиянием социокультурных факторов, /дает импульс к движе­нию психической жизни; ^/енаправляет его в определенные рамки.

Развитие взаимной, межличностной перспективы у ребенка Мид объяснял игрой. Сначала ребенок играет один, непосредственно имитируя других, а затем, когда им усвоены правила групповой игры, начинает проигрывать роли участников воображаемого взаимодей­ствия. Ролевая игра дает ему возможность попытаться опробовать тип ответной реакции, вызываемой у других его действиями. В такой игре происходит усвоение ребенком важных элементов общей картины социального взаимодействия. Эти постепенные изменения в форме и характере игры сопровождаются развитием образного мышления, речевой деятельности и формированием Я-концепции. Происходит постепенная интериоризация социальных санкций, требований, норм и моделей поведения, которые преобразуются в индивидуальные ценности и включаются в Я-концепцию.

Так у индивида развивается способность реагировать на самого себя, соотнося собственное отношение к самому себе с отноше­нием к нему окружающих.

Обобщая выраженный здесь взгляд на Я-концепцию, можно сказать следующее:

В рамках символического интеракционизма Я-концепция представляет собой воспринятый и усвоенный индивидом обоб­щенный образ его самого в восприятии социальной группы. ЕГформировании этого образа играют роль в основном две группы факторов: факторы, обусловленные объективными свойствами индивида, проявляющимися в общении и воспри­нимаемыми группой, и факторы, обусловленные особеннос­тями восприятия индивида другими членами группы. Что каса­ется Я-образа, то это скорее всего элементарный, ситуатив­ный, или, возможно, фрагментарный аспект Я-концепции.

При таком понимании Я-образа и Я-концепции мы не можем отождествить эти понятия с понятием имиджа. Даже поверхност-

$ 3. Имидж в контексте символической коммуникации...

1ый обзор имиджелогической литературы показывает, что имидж «осматривается не как простое отражение «другими» объектив­ных параметров личности субъекта-прообраза, но как результат ктивной и заинтересованной деятельности по конструированию, юрмированию такого образа, причем, возможно, не всегда и не о всем объективного. Само возникновение и существование инду-трии имиджа было бы невозможным, если бы имидж был не ©лее чем Я-концепцией в описанном выше понимании. Эта сфера [рофессиональной деятельности существует благодаря существо-анию социального заказа на создание образов «меня» у других, ледовательно, эти образы «меня» должны быть отличными от тех,;оторые возникают у них естественным путем, в результате вос­приятия «меня» таким, каков Я есть объективно. А раз существует ■социальный заказ, то, следовательно, существует соответствую­щая субъективная потребность у людей в создании собственных ■образов, несколько (насколько именно — это еще предстоит нам выяснить) отличных от тех, которые возникают у их социального ■окружения без приложения специальных усилий с их стороны.

Пока же мы можем лишь сказать, что имидж не есть Я-образ шли Я-концепция в классическом интеракционистском понимании, ■т.е. результат интериоризации индивидом обобщенного образа себя к других.

В современной психологии Я-концепция является одним из цент­ральных понятий многих теорий, в то же время ее универсального Определения не существует. Термины, которые одни авторы упот­ребляют для обозначения Я-концепции в целом, другие используют идя обозначения ее отдельных аспектов. В следующем параграфе мы рассмотрим некоторые подходы к определению Я-концепции, стре-■лящиеся учитывать собственную активность индивида в процессе ее Ьюрмирования, после чего снова будет поставлен вопрос о соотно­шении таких понятий, как имидж и Я-концепция.

Вопросы к параграфу

1. Почему подход символического интеракционизма применим к ис­следованиям имиджа?

2. Что такое Я-образ и Я-концепция в понимании Дж. Мида?

3. Почему имидж не является Я-образом или Я-концепцией в пони­мании символического интеракционизма?

§ 4. Я-концепция как совокупность установок и имидж

•'. и.

■

§ 4. Я-концепция как совокупность установок и имидж

В предыдущем параграфе шла речь о парадоксе символического интеракционизма, св язанном с универсальной трактовкой симво­лов. Дж. Мид пытается разрешить этот парадок с, вводя представле­ния о сложном, комплексном характере человеческого «Я». Систе­ ма Я, согласно его определению, включает в себя два элемента: /и Me. Me — это совокупность ин терпализованных установок дру гих, «обобщенных ДРЖМХ^ГР) тповых норм; /— перефлексивный, спонтанный элемент Я. Я — э то диалектика / и Ме_л j^mr^rpeHHkii монолог. Мид такхарактеризует взаимоотношения этих элементов Я. Me — вопрос, задача, постав ленная о бщ еством^/^- ^ответ. «Каков будет этот ответ, Я не знает и не знает никто другой..^ Реакция н ситуацию, какой она является в непосредственном опыте, не оче­видна, и именно эта реакция конституирует /» [166, 175\. По Миду / всегда в настоящем, оно есть непосредственность восприятия i действования, нерефлексивный, спонтанный элемент Я. Я оцени­вает действие лишь тогда, когда оно в прошлом, оценивает с точ­ки зрения интериализованной структуры установок других, т.е. с точки зрения Me. I входит в со шание, когда оно уже не /, a Me.

Обнаружение феномена «обобщенного другого» означается социальной психологии возможность анализа поведения в слож­ной социальной среде, для психологии сознания — вшможность объяснить формировани1Г1обТлй1Гпонятий. «Действительная уни­версальность и безличность мысли и разума, — пишет Мид,— явля­ется результатом принятия данным индивидом установок других по отношению к себе и последующей кристаллизации всех этих част ных установок в единую установку, или точку зрения, которая мо­жет быть названа установкой "обобщенного другого"» [166, 90\.

Сопоставляя подходы У. Джемса и Дж. Мида к Я-кон-цепции, мы видим их противоположность в следующем смыс-

ле. С точки зрения У. Джемса, функция самоотражения, са­мопознания, выражаемая в его концепции понятием Me, со­ставляет естественное, простое и ничем не обусловленное свойство п^ихйкйТ присущее индивиду от природы и не нуж­дающееся для своего проявления в каких-либо внешних воз­действиях. Исходя из этих предпосылок, можно допустить формирование Я-концепции как результат индивидуального 'самопознания, не зависящего от социальных взаимодействий. В противоположность этому Дж. Мид, восприняв терминоло­гию У. Джемса, нJгiадшШJёey^yJ^MJCOдepжaниeм. В рамках его подхода Me возникает лишь в контексте социального вза­имодействия, как результат усвоения социально-культур­ных установок, определяемых социальными ролями. Соот­ветственно и Я-концепция определяется как результат вос­приятия образа индивида в представлении группы самим индивидом.

В дальнейшем в психологии XX в. возникли и другие определе­ны Я-концепции, причем большинство из них стремится избежать крайностей двух указанных подходов, совмещая в понятии Я-кон-щпции признание важности социального общения с признанием относительной самостоятельности индивида в создании представ­лений о своем Я. Кроме того, во многих определениях присутству-■ стремление отразить внутреннюю структуру Я-концепции и оп­ределить ее значение для поведения.

Так, феноменологический подход в психологии, связанный в Ьновном с именем Дж. Роджерса, исходит в понимании человека т из позиций внешнего наблюдателя, а из впечатлений самого ■бъекта, из того, как индивид воспринимает самого себя, какое ■ияние на поведение индивида оказывают его потребности, чув-Ля^ценности, убеждения, тольксГему присущее восприятие ок-шжающей обстановки. Поведение зависит от тех значений, кото-не в восприятии индивида проясняют его собственный прошлый ■настоящий опыт. Централ ьным понятием этого подхода является тсприятие, т.е. процессы отбора, организации и интерпретации щи принимаемых явлений, приводящие к возникновению у инди-■Ша целостной картины психологического окружения, жизнен-дш'о пространства, называемого перцептивным или психологи-■ским полем индивидуальных значений, которые в конечном счете Гопределяют поведение. Сущность феноменологической теории]) Ьчности и личностного Я заключается в том, что человек живет

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа

§ 4. Я-концепция как совокупность установок и имидж

главным образом в своем индивидуальном и субъективном мире. Поэтому, по мнению сторонников Феномен ологич еского под хо-да, поведение чело века можно понять, лишь встав на его точку зрения, поскольку то, что человек воспринимает, является для него единственной реальностью, посредством которой он может управлять своим поведение м. Взгляд на поведение как _нсгрезульта т восприятия индивидом ситуации выданный момент объединяет феноменологическую психологию с когнитивной.

В разработку научных представлений о Я-концепции в рамках феноменологического подхода Карл Роджерс внес значительный вклад в первую очередь своей клинической практикой, результаты которой он интерпретировал на языке данного подхода.

Основные положения теории К. Роджерса в обобщенном виде

состоят в следующем.

Человеческий организм представляет собой единое целое, ему присущ лишь один внутренний мотив — тенденция к самоактуа-_лизаций. Я-концёпцйя — это система самовосприятий. И менн о Я-кон цепция, а не некое реальное Я имеет определенное.значение для личности и ее поведения, именно Я-концепция выступает как наи­более важная детерминанта ответных реакций на окружение инди­вида. В то же время К. Роджерс признает, что Я^кот^цщвозапк^- ет на основе взаимодействия с окружающей средой, в особеннос­ти с социальной, но этот процесс не получает у него детального описания. Таким о бразом, Я-концепция, по Роджерсу, — это не просто результат накапливания данных опыта, условных реакций и навязанных другими представлений, но представляет собой оп­ределенную систему, так что изменение одного ее элемента может полностью изменить природу Целого.

Таким образом, Роджерс использует понятие Я-концепции для обозначения восприятия человеком самого себя и в то же время некоторого j&ЈMJd!d3Mh, ЙЁ15£Р^иРУ^юшего поведение индивида, причем Я-концепция оказывает влияние скорее на выбор индиви­дом щп]равлёния своей активности, нежели непосредственно на­правляет эту активность.

Вместе с Я-концепцией у индивида развивается потребность в позит ивном отношении со стороны окружающих, независимо от того, является ли данная потребность приобретенной или врож­денной. Роджерс склоняется к тому, что эта потребность возника­ет в процессе социализации индивида. Потребность в позитивном отношении к себе, или самоуважении, также развивается на осно-ве интернализации позитивного отношения к себе со стороны дру

гих. Обе эти потребности — потребность в позитивном отношении С£ стороны окружающих и потребность в позитивном отношении к самому себе (самоуважении) — составляют содержание стрем­ления к самоактуализации.

Далее, поскольку позитивное отношение к себе зависит.от [Оценок других, может возникнуть разрыв между реальным опытом Индивида и его потребностью в позитивном отношении к себе. Так возникает рассогласование между Я и реальным опытом, иными словами, развивается психологическая дезадаптация. Дезадаптацию следует понимать как результат попыток оградить сложившуюся Я-концепцию от угрозы* столкновения с таким опытом, который с ней не согласуется, ^то приводит к селективности и искажениям в восприятии или к игнорированию опыта в форме неверной его интерпретации. *

Важную функцию в феноменологических теориях Я-концепции [Занимает идеально е Я. Именно несогласованность между теми или иными элементами триады «Я-концепция — идеальное Я — непос­редственный опыт» служит источником личностной дисгармонии. [Гак, К. Роджерс полагает, что благодаря психотерапевтическому Воздействию восприятие идеального Остановится более реалистич­ным и Я начинает больше гармонировать с идеалом. Таким обра-ком, можно считать, что лич ностная дисгармония характеризуется суще ствованием нереалистического собственного и деала и /ил и н е­соответствием между Я-концепцией и идеальным Я. Это положение ■вилось основой ряда исследований в рамках «терапии, центриро­ванной на клиенте». В других случаях первопричиной личностных нарушений выступает 1ню_конф_ликт между Я-концепцией и собствен-мым идеалом, а скорее конфликт между Я-концепцией и непосред­ственным сшытом индивида.

Несколько иное соотношение указанных трех понятий предла­гает К. Хогжи. В ее подходе идеальное Я является центральным по­нятием и выступает как^важный фактор психологической адапта­ции или дезадаптации [88]. ^ИдеальноеЯ вкладывается из целого ряда представлений, отражающих сокровенные чаяния идстрем-иения индивида. Эти представления бывают оторваны от реально­сти. Большое расхождение между реальным Я я идеальным #неред-[Ко ведет к депрессии, обусловленной недостижимостью идеала. По­мочь человеку отказаться от неосуществимых устремлений, 'продиктованных идеальным Я, чрезмерно оторванным от реально-кти, и является, по мнению К. Хорни, одним из величайших об­легчений, которые может принести человеку психотерапия.

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа

С точки же зрения К. Роджерса, главным источником психоло­гических щюблем, требующих психотерапевтической помощи, является диссонанс между непосредственным опытом индивида и его Я-концепцией. Реагируя на состояние такого диссонанса как на угрозу, возникающую вследствие переживаний, противоречащих Я-концепции,инднвт использует один из двух защитных механиз­мов — искажение или отрицание. Первое используется для того, щрбы изменить личностную значимость переживания; второе как бы устраняет сам факт наличия переживания. Второй механизм Роджерс практически не рассматривает, исходя из того, что фе­номенологический подход к нему не применим, поскольку ггри отрицании непосредственное переживание никак не символизи-,£уется. Что же касается искажения, то оно направлено на то, что­бы привести непосредственные переживания индивида в соответ­ствие с его личностным и интегральным Я. События оцениваются не объективно, сами по себе; значение им придает отягощенный прошлым опытом индивид, заботящийся о сохранении своей Я-кон-цепции. Роджерс использует терапию, центрированную на клиен­те, как метод, направленный на модифджацию состояния Я-кон-цепции с целью устранения диссонанса между нею и непосред­ственными переживаниями индивида. В результате невротический синдром у него устраняется и достигается состояние психологи­ческой адаптации.

Учитывая, что источником «непосредственных переживаний» в значительной мере является тот образ индивида, который воз­никает у его социального окружения как отражение его объектив­ных личностных свойств и параметров, мы можем теперь поста­вить вопрос о том, нельзя ли о бнаружить какие-то новые подходы к пониманию происхождения имиджа во взаимоотношениях таких трех символических структур, каковыми являются Я-концепция индивида, его идеальное Я и его образ у других.

Огрубляя понятия, мы можем сказать следующее.

Я~концепция выражает то, каким видит себя индивид, его идеальное Я — то, каким бы он хотел себя видеть, а его образ у других — то, каким видят его люди, с которыми он вступает в социальное взаимодействие.

Очевидно, что ни то, ни другое, ни третье в общем случае не совпадает с имиджем. Возможно, такое совпадение могло бы иметь место в некотором идеальном или, напротив, вырожденном слу­чае, когда все три перечисленные структуры полностью совпада-

■ § 4. Я-концепция как совокупность установок и имидж Имидж

о

Образ Я у других

Я-концепция

Рис. 1. Совпадение имиджа Я-концепции, идеального Яи образа себя у других

Ют по своему содержанию, т.е. „кощ а^ндивид видит себя именно |жим, каким бы он и хотел себя видеть, и его социальное окру­жение также воспринимает его таким, каким он видит и хотел бы Кдеть себя (рис. 1).

Оставим пока в стороне вопрос о том, при каких условиях воз­можна такая ситуация. Отметим лишь то, что если существование Такой символической структуры и возможно в действительности, Ир все равно указание на нее пока еще ничего не прибавляет к ■ршему^нанию об имидже, поскольку не раскрывает одного су­щественно важного признака в его определении, данном в § 1, а Именно того, что имидж есть создаваемый образ, т.е. образ, возни­кающий в результате определенной деятельности, работы. Не зная ■ичего о мотивах, целях, задачах этой деятельности, как и о со­держании преобразований, производимых в исходных символи-■вских структурах, мы не можем считать, что обогатили свое пред­ставление об имидже.

| К тому же полное совпадение в имидже идеального Я, Я-кон-цащии и образа у других вовсе не обязательно, чему можно найти ■вмало примеров в имиджелогической литературе.

В то же время мы можем, по крайней мере в качестве гипотети­ческих допущений, принять следующие два предложения:

1. Расхождения между указанными тремя символическими структурами или какими-либо двумя из них сл ужа т источ­ником^ активности, выражающейся в деятельности по со­зданию имиджа.

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа

2. Независимо от первой гипотезы, созданию имиджа сопут­ствует некоторое сближение идеального Я, Я-концепции и образа у других или хотя бы каких-либо двух из этих трех символических структур.

К уточнению этих двух гипотетических положений мы еще вер­немся, а пока продолжим рассмотрение подходов к Я-концепции.

Обобщая определение феноменологического подхода, можно сказать, что Я-концепция в рамках этого подхода выступает как сложное образование, складывающееся из представлений о соб­ственных характеристиках и способностях индивида, о возможно­стях его взаимодействия с другими людьми и с окружающим ми­ром, ценностных представлений, связанных с объектами и дей­ствиями, и представлений о целях или идеях, которые могут иметь позитивную или негативную направленность. Важно подчеркнуть, что уже на начальной стадии формирования Я-концепции она вклю­чает оценки, благодаря чему многие входящие в ее состав пред­ставления характеризуются валентностью, т.е. оцениваются инди­видом как «хорошие» или «плохие».

Оценочный аспект Я-концепции связан с тем, что она включа­ет оценочные представления, возникающие в результате_р.еакций индивида jia_cjiMoro себя, а также представления о том, как он выглядит в глазах других людей; на основе последних формируют­ся и представления о том, каким он хотел бы быть и как он дол­жен себя вести. Хотя в этом определении Я-концепции не исполь­зуется термин «установка», от него уже остается только один шаг до того, чтобы сделать понятие установки центральным в опреде­лении Я-концепции и тем самым прочно включить ее в систему поведения.

В современной социальной психологии установки, или атти-тюды, являются одним из центральных понятий. При этом, как справедливо отмечает Г. М. Андреева, «через анализ социальных установок в психологию социального познания вводятся две важ­нейшие проблемы: проблема включения эмоций и проблема связи познания и поведения» [6, 146\.

В качестве примера подхода, объясняющего Я-концепцию через понятие установки, приведем подход Р. Бернса, который опреде­ляет Я-концепцию как «динамическую совокупность установок, направленных на самого себя» Г12, 31].

Далее, в соответствии с общим определением трехкомпонент-ной структуры установки, включающей когнитивный, аффектив

——— § 4. Я-концепция как совокупность установок и имидж

ый (ценностный) и конативный (поведенческий) компоненты, Я-концепция также описывается как структура, включающая три следующих компонента:

1) JI-образ — представление индивида о самом себе, как ког-
„щггивная составляющая Я-концепции;

2) самооценка — аффе кти вная оценка этого представления, которая может обладать различной интенсивностью, по­скольку конкретные черты Я-образа могут вызывать более или менее сильные эмоции, связанные с их принятием или осуждением;

3) потенциальная поведенческая реакция, т.е. те конкретные действия, которые могут быть вызваны Я-образом и само­оценкой.

Р. Берне отмечает, что «предметом самовосприятия и само­оценки индивида могут, в частности, jgiaib_ero.тело, его способ­ности, его социальные отношения и множество других личност-ых проявлений» [12, 32]. Как видим, в рамках данного подхода Я-образ определяется иначе, чем в символическом интеракционизме. При том что Р. Берне, как и Т. Шибутани, определяет его как «представление кндивида о себе самом» (курсив мой. — Е. П.), представление он Грактует в чисто когнитивистском смысле, понимая под ним сис-|«му убеждений, которые могут быть более или менее обоснован­ными. Сдахветствен но Я-образ в его трактовке уже н е си туативен и Йреходящ, а столь же устойчив, как и Я-концепция.

Благодаря наличию эмоционально-оценочной составляющей Ш-концепция в рамках данного подхода также имеет валентность, т.е. может быть положительной или отрицательной и в ряде контекстов ■уступает как понятие, близкое к самоуважению: «Как следует из такого определения, позитивную Я-концепцию можно приравнять к позитивному отношению к себе, к самоуважению, принятию себя, Ьщущению собственной ценности; синонимами негативной Я-кон-щепции становятся в этом случае негативное отношение к себе, не­приятие себя, ощущение своей неполноценности» [12, 48].

Стремясь объединить и систематизировать различные подходы к Я-концепции, Р. Бер_нс построил обобщенную схему Я-концеп­ции, синтезирующую все основные признаки, включаемые в по­нятие Я-концепции в рамках различных подходов, в результате чего юрмин «Я-концепция» приобрел собирательный смысл и стал упот­ребляться как собирательный для обозначения всей совокупности

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа

представлений индивида о себе, охватывая психологические явле­ния, связанные как с Я-образом, так и с самооценкой.

Так, подходу У. Джемса в схеме Р. Бернса соответствует глобаль­ная Я-концепция, включающая всевозможные грани индивидуаль­ного самосознания, которая располагается на вершине иерархи­ческой структуры Я-концепции. Как уже было сказано, Джемс вы­делил в индивидуальном самосознании два элемента — Я-сознающее и Я-как-объект. Однако, как считает Р. Берне, это различение доста­точно условно и в сущности является лишь семантической моде­лью, в реальной же психической жизни эти два элемента настоль­ко слиты, что образуют единое, практически нерасторжимое це­лое. Я-как-объект существует лишь в сознательных процессах и является содержанием этих процессов постольку, поскольку чело­век может сознавать самого себя; различение результата и процес­са рефлексивного мышления возможно только в понятийном пла­не, в психологическом же плане они существуют слитно. Далее, в схеме Р. Бернса с Я-сознающим логически связана самооценка, а с Я~как-объектом — Я-образ. Точно так же, как Я-сознающее и Я-как-объект, Я-образ и самооценка поддаются лишь условному концеп­туальному различению, поскольку в психологическом плане они неразрывно взаимосвязаны.

Поскольку Я-образ и самооценка предрасполагают индивида к определенному поведению, Я-концепция в схеме Р. Бернса приобре­тает вид совокупности установок индивида, направленных на самого себя, что и соответствует собственно Я-концепции в понимании, претендующем на то, чтобы отразить основные признаки, присут­ствующие в интеракционистском определении и подходах фено­менологической психологии. Так, Я-концепция предполагает три основные модальности самоустановок:

♦ реальное Я — установки, связанные с тем, как индивид вос­принимает свои актуальные способности, роли, свой акту­альный статус, т.е. с его представлениями о том, каков он на самом деле;

♦ зеркальное (социальное) Я — установки, связанные с пред­ставлениями индивида о том, как его видят другие;

♦ идеальное Я — установки, связанные с представлениями ин­дивида о том, каким он хотел бы стать.

Как видим, реальное Я соответствует собственно Я-концепции в феноменологическом определении, зеркальное Я отражает суще­ственные признаки Я-образа в определении Дж. Мида и Т. Шибутани.

§ 4. Я-концепция как совокупность установок и

Указанные три модальности самоустановок соответствуют трем выделенным нами выше символическим структурам.

Многие авторы, занимающиеся изучением Я-концепции, отме­тают различия между реальным Я, зеркальным Я и идеальным Я. В Ьекоторых случаях в Я-концепцию наряду с «нашими убеждениями Ь том, что мы сейчас», включают также и то, «кем мы могли бы Ьтать — наши возможные Я, которые заключают в себе не только к), какими мы видим себя в мечтах, — "богатый Я, худой Я, [страстно любимый и любящий Я", но и те Я, которыми мы боим-Ья стать — "безработный Я, больной Я, отстающий в учебе Я' [49, 66~67\. Что касается зеркального Я, то нередко подчеркивает­ся, что суждения, действия, жесты других людей, относящиеся к индивиду, выступают для него в качестве основного источника данных о самом себе.

На_наш взгляд, представление расхождений между реальным № зер кальным Я и идеальным Яв_внде модальных различий невер-iHo и методологически нецелесообразно. Как уже было показано и [как признают многие авторы, эти различия носят отнюдь не мо-цальный, а субстанциональный характер. Идеальное Я складывает­ся из целого ряда представлений, отражающих сокровенные чая-[ния и устремления индивида. Эти представления бывают оторва­ны от реальности, поэтому между содержанием реального Я и тдеального Я могут наблюдаться существенные расхождения, ко­торые поддаются объективному измерению. Подобные же расхож­дения могут быть и между реальным Я и социальным Я, которые, Ьднако, «должны быть согласованы по содержанию» в том смыс-■е, что их согласованность рассматривается как желательное со­стояние, к которому, как правило, стремится индивид, но от­нюдь не как норма.

Различия между реальным Я, социальным Я и идеальным Я в 1ействительности становятся только модальными различиями лишь it идеале, в состоянии, которое можно рассматривать как долж­ное, как конечную цель психотерапевтической работы или само­стоятельной деятельности индивида, направленной на сближение 1тих трех «Я».

Поэтому, с точки зрения наших целей, связанных с исследо­ванием имиджа, мы считаем целесообразным сохранить введен­ные выше определения и терминологию, а именно Я-концепция в Нашем понимании близка к тому, что понимает Р. Берне под ре­альным Я, с учетом того, что на содержание^этого реального Я не Кюжет не оказывать влияние знание индивида о том, как к нему

Раздел I. Социально-психологическая природа имиджа ■ ■

относится окружение, а также его представления об идеальном; наше идеальное Я в целом соответствует идеальному Я в структуре его обобщенной Я-концепции, Гпонимаемой как совокупность уста­новок, направленных на самого себя, а введенное нами понятие образа у других соотносится с его реальным Я.

При этом в свете исследований имиджа как символического образа субъекта принципиально важно представлять Я-концепцию, идеальное Я и образ у других не как только модальные, ракурсные различия в рамках одной и той же структуры, а именно как три разные символические структуры, которые могут быть похожими (подобными, взаимно изоморфными), но могут и различаться по своему содержанию, и именно осознание субъектом расхождений между этими тремя символическими структурами как проблемы становится источником и причиной деятельности по построению имиджа, результатом которой (основным или побочным — еще предстоит нам выяснить) оказывается сближение этих трех сим­волических структур, достижение подобия между ними.

Вопросы к параграфу

1. В чем различие между подходом к Я-концепции У. Джемса и Дж. Мида? Почему обе они оказываются недостаточными для объяс­нения феномена имиджа?

2. Что нового в разработку теории Я-концепции внесли психологи феноменологической ориентации? Какие их идеи можно исполь­зовать при разработке теории имиджа?

3. Какие две гипотезы относительно природы имиджа были выдви­нуты нами в этом параграфе?

4. Что такое установки (аттитюды)? Из каких трех компонентов со­стоит структура установки?

5. Какие важные новые следствия вытекают из представления Я-кон­
цепции в виде совокупности установок по отношению к,самому

себе?

6. Что представляет собой Я-образ в структуре Я-концепции, пред­
ставленной как совокупность установок? Чем отличается такая
трактовка Я-образа от его последовательно интеракционистской

трактовки?

7. Почему в свете задач исследования имиджа нецелесообразно пред­
ставлять три компонента Я-концепции (идеальное Я, реальное Я и
зеркальное Я) в виде модальностей? В чем преимущества пред­
ставления их в виде символических структур?

",.,. '...,' I " ','-!Ч "-Л. ■■.-.■'■'■■:'&