Рудольф Нуреев

(1938–1993)

Рудольф Нуреев (в мире он более известен как Нуриев) родился 17 марта 1938 г. на станции Раздольное в поезде, шедшем на Дальний Восток, в семье политрука Красной армии Хамета Нуреева и его жены Фариды. Он был четвертым ребенком в семье. В июле 1939‑го семья переехала в Москву, а с началом Великой Отечественной войны эвакуировалось в Уфу, где и прошло детство будущего танцовщика. В 11 лет он начал брать уроки классического танца, а в 15‑летнем возрасте был принят в кордебалет Уфимского оперного театра.

25 августа 1955 г. Рудольфа приняли в Ленинградское хореографическое училище – сначала в класс В.И. Шелкова, затем в класс А.И. Пушкина. Одна из старейших педагогов училища Вера Костровицкая сказала Нурееву: «Вы можете стать блестящим танцовщиком, а можете и никем не стать. Второе более вероятно». Этот прогноз не оправдался – Рудольф скоро стал признанной звездой училища. В июне 1958‑го с блеском сдал выпускные экзамены, после чего получил предложения сразу от трех театров – Большого, имени Станиславского и Театра оперы и балета имени Кирова. Нуреев остановил выбор на последнем и в возрасте 19 лет стал партнером великой Натальи Дудинской, которой было сорок девять.

Но у его популярности была и оборотная сторона. Нуреев не скрывал своей гомосексуальной ориентации, а гомосексуализм в СССР считался уголовным преступлением. Поэтому когда в 1961‑м труппа Кировского театра собиралась на гастроли в Париж, Рудольф был уверен, что в поездку его не пустят. В состав труппы его включили в последний момент: французской стороне хотелось увидеть именно молодых звезд ленинградского балета.

На гастролях Нуреев вел себя в высшей степени нехарактерно для советского туриста – исчезал в неизвестном направлении, мог явиться в отель далеко заполночь… «Профилактические беседы» с артистом не помогали. За строптивость его решили наказать и 16 июня, за несколько минут до вылета труппы на вторую часть гастролей в Лондон, со словами «Ты должен танцевать на приеме в Кремле» вручили билет в Москву. «Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица, – вспоминал Нуреев. – Танцевать в Кремле, как же… Красивая сказочка. Я знал, что это повлечет: я навсегда лишусь заграничных поездок и звания солиста. Меня предадут полному забвению. Мне просто хотелось покончить с собой».

Рудольф Нуреев

За два часа до вылета в СССР Рудольф позвонил своей доброй знакомой Кларе Сенн и рассказал о происходящем. Она примчалась в аэропорт, подошла к Нурееву попрощаться и, словно невзначай указывая на двух полицейских, шепнула на ухо: «Подойди к тем полицейским и скажи, что хочешь остаться во Франции. Они тебя ждут». Заподозривший неладное сотрудник КГБ начал оттеснять Нуреева, но он вырвался и… совершил свой легендарный «прыжок к свободе», в прямом смысле слова прыгнув к французским стражам порядка. Под охраной его отвели в отдельную комнату, где он сам, без давления, должен был решить – оставаться или уезжать. «Я принял решение потому, что у меня не было другого выбора, – писал Нуреев в автобиографии. – И какие отрицательные последствия этого шага ни были бы, я не жалею об этом». Между тем в СССР «последствия» не замедлили себя ждать – в 1962‑м артисту заочно дали 7 лет тюрьмы с конфискацией имущества.

Уже через неделю после своего побега Нуреев, получивший полугодовой контракт с труппой «Интернациональный балет маркиза де Куэваса», вышел на парижскую сцену. Выступление оказалось тяжелым – просоветски настроенные зрители швыряли на сцену мелкие монеты и заглушали музыку криками «Предатель!». В августе 1961 г. Нуреев поехал в Копенгаген, чтобы познакомиться со знаменитым хореографом русского происхождения Верой Волковой. Эта поездка оказалась во многом судьбоносной – в Копенгагене Рудольф познакомился со знаменитым датским танцовщиком Эриком Бруном, с которым его на многие годы связали мучительные и страстные личные отношения. Там же состоялось и заочное, по телефону, знакомство Нуреева с самой знаменитой звездой британского балета – Марго Фонтэйн. В феврале 1962 г. Нуреев дебютировал с ней в паре на сцене лондонского Ковент‑Гардена в балете «Жизель».

Когда они встретились, Марго было 43 года, Рудольфу – 24. По мнению многих историков балета, они стали идеальной парой на сцене. «Я никогда не делала в танце и половины вещей, которые делаю теперь», – признавалась Фонтэйн в интервью после знакомства с Нуреевым. А сам он говорил: «Если бы я не нашел Марго, я пропал бы». Вместе они дали около 700 спектаклей, и успех каждого из них был феерическим – например, в 1964 г. в Вене после «Лебединого озера» Нуреева и Фонтэйн вызывали на сцену 89 раз.

По свидетельству знавших его, Нуреев был настоящей звездой – капризной, деспотичной, порой невыносимой в общении. Только он мог позволить себе танцевать босиком в присутствии английской королевской семьи и в один день дать интервью двум конкурирующим журналам – «Тайм» и «Ньюсуик». Состояние танцовщика оценивалось в 80 миллионов долларов, он был собственником ранчо в штате Вирджиния, бунгало на берегу Карибского моря, семикомнатной квартиры в самом престижном доме Нью‑Йорка «Дакота», в 1991‑м купил остров Ли‑Галли в Средиземном море… Но с тем, что все это Нуреев заслужил потом и кровью, спорить никто не собирался – танцовщик умел работать в бешеном темпе. Он давал 300 выступлений в год, летал с континента на континент, спал не больше четырех часов в сутки, репетировал как проклятый. Формально он был гражданином Австрии, но фактически – гражданином мира.

В 1960‑х Нуреев начал реализовывать себя не только как солист, но и как режиссер балетных спектаклей. В своей редакции он поставил «Лебединое озеро» П.И. Чайковского, «Раймонду» А.К. Глазунова, «Ромео и Джульетту» С.С. Прокофьева, в 1966‑м в Венском оперном театре осуществил первую постановку балета «Танкреди» Х. Хейнца. В 1977 г. Нуреев с большим успехом снялся в кино, сыграв у культового режиссера Кена Рассела звезду американского немого кино 1920‑х Рудольфа Валентино. В 1983 г. Нуреева пригласили стать художественным руководителем балета парижской Гранд‑Опера. На этой должности, которую некогда занимал другой великий русский эмигрант Сергей Лифарь, Рудольф работал до ноября 1989 г.

К этому времени Нуреев впервые после большого перерыва смог побывать на Родине. В ноябре 1987‑го ему разрешили на двое суток съездить в Уфу, проститься с умирающей матерью. Но прощания не получилось: мать Нуреева уже никого не узнавала и только после ухода сына спросила: «Ведь это приходил Рудик?»

17 и 19 ноября 1989‑го Нуреев выступил в Ленинграде на сцене театра, когда‑то бывшего ему родным – Кировского. Но многие любители балета, мечтавшие увидеть мировую суперзвезду, остались разочарованы. Нуреев плохо себя чувствовал и в технически сложной роли выглядел не лучшим образом.

Конец 1980‑х стал началом медленного угасания гениального танцовщика. Причиной была смертельная болезнь – СПИД, которой он заразился во время переливания крови. Тем не менее Рудольф мужественно боролся с недугом и не только не прекращал работать, но и пробовал себя в новых сферах творчества. Так, в 1991‑м он дебютировал в качестве дирижера, начал выступать с симфоническими оркестрами, а в октябре 1992‑го в Париже поставил свой последний спектакль – «Баядерку» Л.Ф. Минкуса. Дождался он и официального «прощения» на Родине – 18 октября 1991 г. Генеральная прокуратура России реабилитировала Нуреева…

20 ноября 1992 г. великий танцовщик лег в парижскую клинику Пер‑пе‑туэль‑Секур. Смерть 54‑летнего артиста наступила 6 января 1993‑го от острой сердечной недостаточности. Рядом с ним находилась его старшая сестра Роза, которая когда‑то присутствовала при рождении Рудольфа. Могила Нуреева находится на кладбище Сен‑Женевьев‑де‑Буа.