Вопрос 2. Античная наука

Подлинной колыбелью науки была античная Гре­ция во времена своего расцвета (VI — IV вв. до н. э.). Рассматривая особенности становления античной науки, можно зафиксировать принципи­альное отношение греков к истине, которые воспри­нимали ее не как продукт догматической веры, поддер­живаемый авторитетом, но как продукт рационального доказательства, основанный на обосновании. Так, Аристотель, исключая из контекста физики рассмотрение мифологических концепций мироустрой­ства Гесиода, орфиков, Ферекида, Эпименида, Акусилая и др., сосредоточивал внимание на анализе «фисиологических» концепций мироздания досократиков.

Важнейшим результатом демокра­тизации общественно-политической сферы античной Греции явилось формирование аппарата логического рационального обоснования, превратившегося в инструмент трансляции знания от индивида в общество. На этом фоне уже могла складываться наука как доказатель­ное познание «из основания», что без труда иллюстрируется обращением к фактическому материалу.

Известно резко негативное от­ношение греков к восточной науке, порицаемой за ути­литарность. Процесс оформления в Гре­ции науки можно реконструировать следующим об­разом. Арифметика и геометрия функционировали как набор технических приемов в землемерной прак­тике, подпадая под технэ. Другими слова­ми, в Греции, как и на Древнем Востоке, они не име­ли: 1) развернутого текстового оформления, 2) строгого рационально-логического обоснования. Например, в деле оформления математики в текстах в виде теоретико-логической системы необхо­димо подчеркнуть роль Фалеса и, возможно, Демокри­та. Говоря об этом, разумеется, нельзя обойти внима­нием пифагорейцев, развивавших на текстовой основе математические представления как сугубо абстракт­ные, а также элеатов, впервые внесших в математику ранее не принятую в ней демаркацию чувственного от умопостигаемого. Все это составляло фундамент становления математики как теоретико-рациональной науки, а не эмпирико-чувственного ис­кусства.

Так, первоначально ненаучные, ничем не отличав­шиеся от древневосточных, эмпирические математи­ческие знания античных греков, будучи рационали­зированы, подвергшись теоретической переработке, логической систематизации, дедуктивизации, превра­тились в науку. Грекам был чужд опытный, экспериментальный тип познания в силу: 1) безраздельного господства созерцательности; 2) идиосинкразии к отдельным «малозначащим» конкретным действиям, считавшимся недостойными интеллектуалов — свободных граждан демократических полисов и неподходя­щим для познания нерасчленимого на части мирового целого.

Происходит оформление взгляда на мир как на вза­имосвязанное целое, проникающее все сущее и дос­тупное сверхчувственному созерцанию. Для перспек­тив оформления науки данное обстоятельство имело существенное гносеологическое значение. Прежде всего, оно способствовало учреждению столь фунда­ментального для науки принципа, как каузальность, на фиксации которого, собственно, базируется наука. Оно стимулировало возникновение такого неотъемлемого атрибута науки, как теоретичность, или даже теорийность, т. е. логически обоснованное мышление с использованием понятийно-категориального арсенала.

Естествознание греков было абстрактно-объясни­тельным, лишенным деятельностного, созидательного компонента. Здесь не было места для эксперимента как способа воздействия на объект искусственными сред­ствами с целью уточнить содержание принятых абст­рактных моделей объектов. Для оформления же естествознания как науки одних навыков идеального моделирования действитель­ности недостаточно. Помимо этого нужно выработать технику идентификации идеализации с предметной областью.

Тем не менее, то, что с гносеологической точки зрения именует­ся наукой, т. е. по крайней мере, является теоретичес­ким (теорийным) познанием, имея в виду логически обоснованное мышление, возникло именно в Европе (античная Греция).

Древний этап синкретического сосуществования философии и науки намечает тем не менее предпосыл­ки их дифференциации. Объективная логика сбора, систематизации, концептуализации фактического ма­териала, рефлексия вечных проблем бытия (жизнь, смерть, природа человека, его назначение в мире, индивид перед лицом тайн Вселенной, потенциал по­знающей мысли и т. д.) стимулируют обособление дис­циплинарной, жанровой, языковой систем философии и науки. В науке автономизируются математика, естествоз­нание, история.