Глава 26. Аурон Утерс, граф Вэлш

Всю дорогу до гостевых покоев я пытался убедить себя в том, что в некоторых случаях политическая целесообразность может оказываться важнее справедливости. Однако аргументы, приходящие мне в голову, почему-то казались недостаточно весомыми: с самого детства мне внушали, что любая уступка этой самой 'целесообразности' может вызвать непредсказуемые последствия. Так же, как падение снежка на заснеженный склон — лавину.

'Наказание должно быть справедливым, неотвратимым и касаться всех без исключения. Только тогда народ начнет уважать и Закон, и тех, кто за ним стоит… ' — мысленно повторял я фразу, вбитую в мою голову Кузнечиком. — 'Уважение к Закону нарабатывается годами. А потерять его можно в одночасье. Приняв всего одно неправильное решение…'

'Да, но перспектива новой войны действительно реальна…' — внезапно буркнул внутренний голос. — 'Если и король Вильфорд, и граф Орассар, и твой отец считают, что граф Конт способен пропустить через свой лен армию Иаруса Рендарра, значит, так оно и есть. Следовательно, чтобы сохранить жизни тысяч жителей северо-запада Элиреи, необходимо придумать, как обойти закон и смягчить наказание для четы Квайстов…'

'Не спорю…' — мрачно вздохнул я. — 'Только вот, если по мне, вместо того, чтобы искать компромиссы с собственной совестью, надо раз и навсегда решить проблему с верностью де Байсо. Скажем, отправить к нему в лен пять-шесть десятков воинов Правой Руки и достаточное количество скрытней. Таким образом, можно будет не только пресекать любые попытки неповиновения со стороны барона, но и отлавливать шпионов Иаруса Молниеносного…'

Мысль, мелькнувшая в голове, показалась мне довольно интересной, и я, начав ее обдумывать, ушел в себя настолько глубоко, что не сразу услышал растерянный голос постельничего:

— Куда вы, ваше сиятельство? Покои Морской Волны вот за этой дверью.

Пришлось отвлечься…

…Зайдя в гостевые покои, я окинул взглядом огромнейшую кровать с иссиня-черным балдахином, гобелен, изображающий восход солнца над морем, темно-синий ковер с силуэтами каких-то рыб, и усмехнулся: тот, кто украшал эту спальню, искренне старался передать будущим постояльцам свою любовь к морю.

Пройдя по узенькой полоске 'прибоя' к изголовью кровати, я полюбовался на покрывало, расшитое морскими звездами, и, сняв с себя перевязь с мечами, положил их в изголовье кровати. А потом, развернувшись, вопросительно уставился на придворного, все еще стоящего у двери:

— Что-то еще?

— Мыться изволите, ваше сиятельство? Или завтра поутру? — с поклоном поинтересовался он.

Я утвердительно кивнул:

— Хотелось бы сейчас. Если можно, конечно…

— Бочка с горячей водой — в комнате во-он за той дверью. Там же можно оставить вещи, нуждающиеся в стирке…

Я оглядел свою пропыленную и пропотевшую одежду и вздохнул:

— Стирать надо. Все. Только, скорее всего, не получится: я планирую выехать из города на рассвете…

— Высохнет, ваше сиятельство! — пообещал постельничий. — Я прослежу! Лично…

— Это меняет дело… — улыбнулся я. И, раздеваясь на ходу, поплелся мыться.

Вернее, собрался пойти. И даже сделал шага четыре к вожделенной двери. Только вот добраться до бочки с водой мне не удалось — в этот момент в коридоре раздался раздраженный голос принца Вальдара:

— Пейрил? Куда поселили графа Аурона?

— Сюда, ваше высочество! В покои Морской Волны…

— Он еще не спит? — поинтересовался наследник престола. И, услышав отрицательный ответ, возник в дверном проеме: — Доброй ночи, Ронни! Я только что узнал, что ты в Арнорде! Рад тебя видеть! Надолго к нам?

— Доброй ночи, ваше высочество! — улыбнулся я. — Я тоже рад…

И, увидев, как засияло лицо наследника престола, виновато отвел взгляд в сторону: — Увы, нет. Только до рассвета. Мне надо домой, в Вэлш.

Принц расстроенно вздохнул:

— Как обычно… Не понимаю, к чему такая спешка? Отдохнул бы хоть пару дней! Сколько можно мотаться по королевству?

— Рыжий погиб, ваше высочество. Десятник… Помните? Я отправил его тело домой. А теперь, когда разобрался с делами, тороплюсь на его похороны…

Вальдар Бервер с грохотом закрыл входную дверь, прошел к столу, и, рухнув в первое попавшееся кресло, приказал:

— Рассказывай…

…Принц слушал молча. Не перебивая. И с каждой минутой все больше и больше мрачнел. А когда я закончил рассказ, угрюмо уставился на меня:

— Вы что, совсем с ума посходили? Ладно, ты, мальчишка! Но мой отец-то должен понимать, что так нельзя! Или они с графом Логирдом ждут, пока ты до всего додумаешься сам?

— Вы о чем, ваше высочество? — удивленно поинтересовался я.

Принц Вальдар в сердцах стукнул кулаком по столу и зарычал:

— Ронни! Ты слеп, как крот! Скажи, неужели ты ни разу не задумался о том, что у твоей любимой Справедливости как минимум две грани?

Я непонимающе нахмурился:

— В каком смысле, ваше высочество?

Принц раздраженно поморщился:

— Во всех, Ронни, во всех! Сколько времени ты мотаешься по Элирее в качества Указующего Перста моего отца? Месяцев семь-восемь?

— Девять с лишним…

— Орш, Льес, Сегрон, Гелор, Приол, Кижер, Венгар, Атерн. Города, приграничные крепости, крупные деревни. Ты отбил себе зад, разъезжая по стране в поисках грабителей, убийц, воров, мздоимцев и им подобных. И наказываешь, наказываешь, наказываешь. А сколько раз ты кого-то поощрил или наградил? Молчишь? Правильно, ни разу! И это при том, что далеко не в каждом городе стража берет взятки или позволяет воровать и грабить приезжих… Не перебивай! Я читал твои докладные, и знаю, что, например, в Гелоре за три недели вам удалось отловить лишь парочку воров и одного нечистого на руку купца! Так почему, уезжая из этого лена, ты не отметил заслуги барона Огринда и его людей? Ты вообще понимаешь, что так нельзя? Пойми, если ты не научишься воздавать добром за добро, рано или поздно тебя начнут ненавидеть. Причем все до единого — и дворяне, и купцы, и простолюдины…

— Ну, и как вы себе представляете процесс поощрения, скажем, барона Огринда? — огрызнулся я. — Подарить ему лен кого-нибудь из провинившихся? Вручить кошель с десятком золотых? Жениться на его дочери?

— Не говори глупостей! — поморщился его высочество. — Подарить лен — не в твоем праве. Кошель с деньгами от ровни любой уважающий себя дворянин воспримет как оскорбление. А жениться на леди Видаре я не пожелаю даже своему злейшему врагу: она страшная, как смерть. И дура… Лучше скажи, ты согласен, что твоя деятельность, скажем так, слегка однобока?

Спорить с этим было глупо, и я утвердительно кивнул.

— Значит, нужно придумать способ, который позволит тебе не только карать, но и миловать. Причем чем быстрее — тем лучше…

— Попробую… — вздохнул я. И добавил: — Только мне сначала надо смириться с понятием 'политическая целесообразность'…

Принц Вальдар удивленно уставился на меня:

— Ты это о чем?

Перед моими глазами тут же замелькали лица тех, кто был хоть как-то связан с этой самой 'целесообразностью'. Отъевшаяся харя старшего мытаря леди Майянки. Хмурая физиономия некогда свободного землевладельца, ставшего разбойником и закончившего жизнь в петле в Ирлимском овраге. Чумазая мордочка нищей девчушки, просившей милостыню на одном из перекрестков Атерна. Потом я представил себе холеное лицо супруги барона Самеда, и… вдруг понял, что точно знаю, как ее наказать!

Тем временем принц Вальдар, устав ждать моих объяснений, нетерпеливо рявкнул:

— Ронни! Я задал тебе вопрос! Ты собираешься на него отвечать?

Радостно улыбнувшись, я в два прыжка оказался рядом со своей кроватью, и, подхватив с изголовья перевязь с мечами, метнулся к входной двери:

— Ваше высочество! Вы не будете возражать, если я отвечу на него по дороге к кабинету его величества? Просто мне в голову пришло решение одной очень серьезной проблемы, и… в общем, мне срочно надо к королю…