Мая 3971 года. Везелвул. Бункер под развалинами уничтоженного форта

В подземельях старой колониальной тюрьмы гнездилась вязкая, осязаемая тишина.

С арочных сводов бетонного бункера срывались тяжелые капли влаги, но даже звук их падения глох, растворялся в безмолвии пустых залов.

Внешний мир больше не существовал. Полчаса назад он еще напоминал о себе глухими раскатами далекого грома и едва ощутимым колебанием многометровых стен, но теперь прекратилось и это…

Саша стояла во тьме, погасив фонарь, и чувствовала холод.

Пробирающий до костей холод собственной могилы.

Справа от нее возникло бледное пятно света.

Она повернулась, спокойно, можно даже сказать — безразлично, наблюдая, как в тусклом свете подсевшего фонаря проступает контур человеческой фигуры.

Это был Николай… Ну конечно. Николай и Ваби.

Маленький мутант да Черч — вот те двое, кто не испытывал тягостной обреченности их положения. Первое, что сделал Ваби, оказавшись в относительной безопасности, — это стянул скафандр и, устроив из него нечто среднее между гнездом и постелью, моментально уснул, демонстрируя полное безразличие к окружающему миру своим громким сопением.

Черч, повертевшись под ногами людей и немного поскулив, улегся рядом с ним. Прижавшись мокрым боком к спине Ваби, он тоже засопел.

Пятно света приблизилось, высветив блестящие лужи у ног Эйзиз.

Николай шел неестественно выпрямив отшибленную спину. Два осколка все же прошли сквозь скафандр и бронежилет, но, к счастью, раны оказались несерьезными — они больше походили на длинные порезы.

«К счастью?.. — горько подумала Саша, наблюдая, как Ваби обходит лужу. — Быть может, он сейчас завидует Линксу, который не приходил в сознание с того самого момента, как его изорвало гранатным взрывом? Или это я завидую тем, кто пребывает в небытии?»

Она внутренне содрогнулась, поймав себя на мысли, что впервые ее преследует настоящий страх…

Эйзиз не привыкла лгать самой себе. Она тысячи раз смотрела в глаза смерти, но то было совершенно иное чувство… Когда идет бой и время измеряется миллисекундами, умереть не страшно — избыток адреналина в крови топит в себе здравый смысл, и все выглядит совсем иначе…

А вот стоять посреди мрака и тишины собственного склепа, четко осознавая, что погребен заживо под тоннами щебня, в который ковровая бомбардировка превратила старый форт, — вот это оказалось по-настоящему страшно. В осознании безвыходности положения и собственной беспомощности было что-то мерзкое…

Измученный взгляд Саши следил за фигурой приближающегося Николая, а в голове прокручивался один и тот же вопрос: как долго они будут умирать? Сколько в состоянии протянуть человек в замкнутом пространстве склепа? И что придет раньше — безумие или физическая смерть?

В другой момент она бы не стояла, как истукан, а пошла бы навстречу фон Риттеру, тем более что Николай казался ей тем единственным человеком, что мог бы перевернуть всю ее жизнь. Она чувствовала — финальные мгновения того страшного боя сблизили их так, как не смогли бы сблизить прожитые вместе годы…

На глаза Саши вдруг навернулись слезы.

Она не хотела, чтобы он подходил к ней, не хотела слышать его голоса, не хотела видеть его черт лица и отраженного в них спокойствия, потому что это было все, что она могла бы полюбить, но увы… Ее чувства тоже оказались погребены тут вместе с ней…

— Они убрались… — Николай, словно почувствовав ее отчужденность, остановился в нескольких шагах от Эйзиз.

— И что? — с непонятным ей самой вызовом спросила Саша.

— Ничего, — пожал плечами фон Риттер так, словно речь шла о вещах само собой разумеющихся. — Пока тебя не было, Рорих вскрыл второй запечатанный склад, — сообщил он, — там оказалась аккумуляторная подстанция.

Саша вдруг резко вскинула голову.

— Ник, зачем это все? — выдохнула она прямо ему в лицо. — Теперь мы из принципа будем заниматься этой мышиной возней? Чтобы прожить еще день или два? Будем ловить крыс, пауков, дождемся, когда загниет плоть на наших ранах, будем мучиться, подбадривая друг друга… — она не выдержала и отвернулась. — Я не хочу… — несколько секунд спустя добавила она, немного успокоившись. — Ты знаешь, Николай, пока были шансы, я боролась. Но нас приказано уничтожить во что бы то ни стало, и вот результат — мы уничтожены. Не честнее ли признать это?..

— И что, по-твоему, мы должны будем сделать, признав, что погребены заживо? — в голосе фон Риттера промелькнули незнакомые ей нотки.

— Николай, если ты хочешь цепляться за жизнь, я не могу тебе ничего сказать. Это твое дело. Но я не хочу умирать медленно и трудно, ты понимаешь?!

— Понимаю.

Николай поднял взгляд и при свете укрепленного на шлеме фонаря пристально посмотрел в ее изможденное лицо, которое при неярком освещении вдруг приобрело землистый оттенок.

— Я не буду тебе лгать, Саша, — мы действительно попали в страшную переделку, — медленно произнес он. — Но рано говорить о том, что нас больше нет… Знаешь, — он внезапно грустно улыбнулся, присев на корточки — стоять, выпрямив ранению спину, оказалось слишком мучительно, — когда я был маленьким, то, глядя на мать, думал, что на свете больше нет такой женщины…

— И что? — настороженно спросила она, прислонившись к бетонной стене. Грустная улыбка Николая так глубоко и болезненно проникла в ее чувства, что она едва не задохнулась от охватившего ее желания коснуться рукой его губ.

— Ты похожа на нее, Саша… — признался Николай. — Но я искал тебя не затем… — вдруг произнес он, словно испугавшись вырвавшейся фразы. — У нас есть шанс. Шанс погибнуть в бою, а не тут…

— Ты смеешься? Над нами слой раздробленного бетона толщиной в десять метров. Лучшей надгробной плиты и не придумаешь…

— Бетон не проблема. Рорих кое-что придумал. — Николай снизу вверх посмотрел на Эйзиз и вдруг протянул ей руку. — Помоги встать, и пойдем посмотрим, — предложил он, заставив себя улыбнуться.

Эйзиз молча приняла протянутую руку. Ее пальцы слегка дрожали и были холодны как лед.

У дальней стены подземелья, где располагались входы в опечатанные много лет назад склады, горели несколько развешанных над дверями переносных ламп.

В их свете фигура Рориха казалась тенью демона — хозяина этих мрачных подземных залов. Он шел от одного входа к другому, волоча за собой длинный отрезок высоковольтного кабеля. Заметив появившихся из тьмы Ваби, Николая и Сашу, Черч, вертевшийся под ногами Эрни, с радостным визгом бросился им навстречу.

Рорих остановился и повернул голову.

— Идите сюда! — громко прокричал он, и эхо от его голоса затравленно метнулось под сводами древнего бункера.

— Ты чего орешь? — спросил Николай, подойдя ближе. Эрни напряженно смотрел на его губы.

— Не слышу! Говори громче!

— Ладно! — крикнул фон Риттер, наклонясь к самому уху Эрни. — Веди, показывай!

Рорих кивнул, тут же сунув в руки Николая еще один отрезок кабеля.

— Пошли!

Пройдя в следующий, уже вскрытый без помощи взрывчатки дверной проем, они оказались еще в одном складском помещении.

Вдоль стены этого зала высились силовые шкафы с предупредительными знаками, говорящими об опасности прикосновения. Чуть дальше, в сумраке возвышались прямоугольные бетонные чаны с решетчатыми крышками.

— Этот зал, — крикнул Эрни, сбрасывая с плеча кабель, — предназначался для энергоснабжения в случае расконсервации! — он указал рукой на чаны, от которых исходил острый, специфический запах, и пояснил: — Это кислотные аккумуляторные батареи! Очень старая технология, но зато во! — он выставил большой палец в выразительном жесте. — Могут в сухом виде стоять веками! Я залил туда кислоту!

— И что теперь? — спросила Саша, озираясь по сторонам.

— Энергия, — пояснил Николай, указывая на два кабеля, которые Рорих прикручивал к контактам накрывающей одну из ванн решетки. — Эрни подключил их к накопительному блоку питания одного из роботов. Сейчас начнется подзарядка!

Лицо Саши внезапно просветлело. Она поняла, что задумал Рорих. В памяти Эйзиз мгновенно всплыли наклонные пандусы для планетарной техники и огромные створы, ведущие на поверхность. При помощи робота можно будет открыть такие ворота, и поток щебня обрушится по пандусу в пустое подземелье, открыв выход наружу…

— Ник, мы сможем выбраться отсюда?! Ты уверен?!

Николай посмотрел на нее и улыбнулся.

— Надежда умирает последней. Я надеюсь.

— Дай бог…

Николай внезапно посерьезнел, взглянув на ее возбужденное лицо.

— Знаешь, что меня поражает в тебе, Саша? — вдруг без тени улыбки спросил он.

— Что? — мгновенно насторожилась она.

— Твоя готовность умереть. Почему ты так рвешься в бой?

Саша не задумалась над ответом.

— Там жизнь, Ник. В бою нет безысходности, а рассчитанный риск порой уравнивает несоизмеримые силы, — серьезно ответила она.

— У тебя уже есть мысли на этот счет? — искренне удивился фон Риттер. — О чем ты думаешь, скажи?

— О том, как нам вырваться с Везелвула.

* * *

Над поверхностью планеты занимался невзрачный серовато-багряный рассвет.

Все ярче разгоралось больное искусственное солнце, и его зловещие, нездоровые лучи с каждой сменой дня и ночи все сильнее прогревали промерзшую насквозь землю.

Капитан Спаркс стоял в своем излюбленном месте — посреди выступающего из брони «Громовержца» выпуклого прозрачного блистера — и смотрел на мрачные рассветные краски.

Несколько минут назад отправленные на орбиту техники доложили, что ремонт станции Гиперсферной Частоты окончен, и в данный момент полковник с мрачным предчувствием ожидал первого нормального сеанса связи с системой Онтарио.

Нервно прохаживаясь по замкнутому пространству блистера, он думал о том, что скажет Роберту Итему и его сыну. Спаркс слишком хорошо представлял, сколько стоит одна незапланированная атмосферная посадка «Громовержца», а ведь ему еще предстояло оправдываться за сильное повреждение брони корабля и потерю двух третей личного состава вкупе с пятью космическими истребителями…

По меркам современных войн то, что произошло с крейсером, мало было назвать неудачной операцией — это больше походило на разгром, а капитану нечего было представить в собственное оправдание. Спаркс так до конца и не понял главного — Эрика Итема не интересовали потери, ему важнее было другое…

Но тут капитан оказался бессилен. Солнце Везелвула пылало само по себе — после того как его техники попытались что-то сделать с ним с пультов управления космопортом, связь с автоматикой, контролировавшей реакции термоядерного синтеза, внезапно оборвалась.

У Спаркса оставался единственный способ выполнить приказ — он должен поднять «Громовержца» в космос и за отпущенные ему часы просканировать всю поверхность Везелвула в поисках выживших.

Естественно, сообщать Эрику Итему о том, что такой урон боевому крейсеру и его личному составу нанес экипаж какого-то занюханного межзвездного транспорта, он тоже не собирался…

Если понадобится, то он заткнет глотки всем, кто причастен к этим событиям.

Спаркс вдруг усмехнулся течению собственных мыслей. Через три-четыре часа ремонт брони будет полностью окончен, и «Громовержец» вновь поднимется на орбиту. Глупо выходить на связь сейчас… Лучше произвести ее первый сеанс из космоса, и там… кто знает — может, он еще и получит заслуженную награду за уничтожение тех сил, что пытались удержать Везелвул… По крайней мере, пара радиоактивных воронок никак не повредит экологии этого поганого мира, а ядерные ожоги, как известно, молчат о том, сколько вражеских солдат сгорело при взрыве боеголовки.

«Их будет много… — успокоил сам себя капитан, даже не вспомнив о предупреждении Итема насчет плутония, которого было полно в недрах радиоактивных свалок. — Ровно столько, сколько потребуется, чтобы оправдать потерю пяти боевых машин…»

— Связь! — потребовал он, подняв к губам мобильный коммуникатор.

— Да, сэр! — отозвался голос вахтенного офицера.

— Заблокировать канал ГЧ с системой Онтарио! — безапелляционно приказал капитан. — Я переношу сеанс. О времени сообщу позже. Все!

— Так точно, сэр!

Коммуникатор сдавленно кашлянул и отключился.

«Вот так… — удовлетворенно подумал Спаркс, покидая блистерный купол. — Теперь я обведу вокруг пальца всех. И пусть какая-нибудь тварь на борту только посмеет пискнуть…»

* * *

Рассвет, который наблюдал капитан Спаркс, расхаживая по блистерному куполу «Громовержца», освещал не только притихший, разоренный катаклизмом город вокруг космопорта, но и другие места.

Начало светлеть и на болотах, где не так давно отгремели взрывы коврового бомбометания, которое стерло с лика планеты старый законсервированный форт…

Лишь ровный слой бетонного щебня, из которого, как изломанные конечности, торчали погнутые и перекрученные прутья арматуры да обугленный остов «Новы», застывший на краю оттаявшего ядовитого болота, напоминали о разыгравшейся тут несколько часов назад трагедии…

Внезапно ровный слой искрошенного взрывами бетона в одном месте дрогнул и начал оседать, проваливаясь вовнутрь.

Этот процесс не был стихийным обвалом, наоборот, сначала все происходило очень тихо… просто в одном месте обозначилось пологое углубление, похожее на воронку. Оно медленно расширялось, словно внизу открывался все больший и больший проход для массы искрошенного в щебень бетона. Со дна воронки вверх потянулись струйки известковой пыли, которые постепенно превратились в клубы белой взвеси, и вдруг…

Несколько тонн камня с тяжким, гулким стоном обрушились вниз, взметнув к багряно-серым небесам клубящийся столб бетонной пыли…

Воронка резко расширилась от этого внезапного обвала, и на ее дне обнажились исковерканные взрывами плиты, которыми был вымощен двор старой колониальной тюрьмы, и внушительное квадратное отверстие в них, доверху заполненное обвалившимися угловатыми осколками бетонных стен…

Первая попытка вырваться наружу окончилась для пленников подземного бункера неудачей. Масса обломков, съехав по пандусу, полностью завалила проход…

…Подземелье старого форта выглядело в этот момент весьма впечатляюще. Облака удушливой пыли клубились во мраке арочных залов. Их толщу прорезали три ярких снопа света, бьющие с приземистого корпуса боевой машины, которая с надсадным воем сервоприводов пробиралась меж обломков к наклонной плоскости соседнего с обвалом пандуса.

Эрни Рориха, который сидел в тесной рубке управления «Фалангера», ничуть не обескуражила первая неудача. Он был готов к ней и не собирался опускать руки.

Машина, внешне похожая на гигантскую мутировавшую жабу, вгрызаясь ступнями трехпалых ступоходов в осыпь бетонных обломков, упорно карабкалась через обвал.

Рорих, сидя в кабине, тихонько насвистывал себе под нос.

Должно было случиться нечто совершенно экстраординарное, чтобы вывести этого человека из состояния душевного равновесия. В данный момент Эрни абсолютно спокойно занимался интересной для себя работой. Он, как никто другой из членов маленькой боевой группы, верил в машины и был отчасти сродни им. Он знал, что хороший робот требует прежде всего умного, грамотного управления, и тогда машина окажется в состоянии творить чудеса.

Действительно, конструкция «Фалангера», как, впрочем, и большинства других запрещенных к воспроизводству или ныне здравствующих боевых машин, была продумана и отшлифована не одним поколением инженеров и техников.

Любой другой изобретенный человеком способ передвижения, будь то колесо, гусеничный трак или что-то другое, не мог поспорить по своей гениальности, а главное — по своей функциональности с тем, что породила природа в процессе эволюции.

Опорно-двигательный аппарат «Фалангера», исполненный из титано-керамлитового сплава на основе системы серводвигателей, был частично позаимствован у знаменитых жабоклювов планеты Элио.

Там, где безнадежно застревал любой вездеход или трактор, мог спокойно пройти шагающий робот. Его трехпалые ступни с подвижными пальцами цеплялись за малейший надежный выступ. Такая машина с равной легкостью могла передвигаться как по горам, так и по болотам. Единственное, чего не умел «Фалангер», — так это летать. Семнадцатитонная машина могла лишь прыгать, используя для этого весьма ограниченный ресурс реактивных ускорителей…

…Преодолев обвал, боевой робот остановился у основания уходящего вверх пандуса.

В тишине подземелья резко взвизгнули двигатели торсового разворота, и верхняя часть корпуса «Фалангера» повернулась вместе с рубкой пилота и выступающими по бокам оружейными пилонами.

Во мраке подземелья ослепительно вспыхнул красный лазерный луч.

…Спустя пару минут на поверхности вновь зашевелился уже потревоженный слой бетонного щебня. На этот раз движение происходило в самом центре пологого ската уже образовавшейся воронки.

Эрни Рорих абсолютно верно рассчитал, что в этом месте масса битого бетона будет значительно меньше, чем прежде.

Вновь к потерявшим часть своего багрянца небесам Везелвула потянулись клубы белесой пыли, тонкой известковой пленкой оседая на черной стоячей воде болот.

Грохот обвала ощутимо поколебал землю, и пылевое облако заволокло все обозримое пространство.

Когда оно немного рассеялось, сквозь уносимую ветром муть стал отчетливо виден прямоугольный провал, из которого все еще вырывалась пыль.

Внезапно из темных недр подземелья раздался характерный звук работающих сервоприводов, и над краем открытого створа древних ворот появился приплюснутый корпус боевой машины, на лобовом скате которой нежно светились два узких разреза оптических триплексов рубки управления.

«Фалангер» несколько раз повел торсом из стороны в сторону, сканируя окрестности, и тяжкой неторопливой поступью поднялся из провала.

Его оружейные пилоны, плотно прижатые к бокам, тупо сверкнули жалами заряженных реактивных ракет.

— Саша, Ник… — раздался в эфире голос Эрни. — Я поднялся. Вокруг все чисто.

— Понял тебя!.. — пришел ответ фон Риттера. — Держи позицию, мы начинаем движение!

Робот Рориха отступил от провала и застыл, поджав ступоходы. Два автоматических орудия повернулись на независимых подвесках и нацелились на далекий горизонт.

— Жду… — коротко доложил Эрни.

Через минуту из прямоугольного лаза, словно подземные демоны, поднялись, один за другим, еще два «Фалангера», камуфлированная броня которых была покрыта толстым слоем известковой пыли. На краю прохода ведущий робот неловко оступился, но сработавшие системы автоматической стабилизации не дали ему упасть.

— Ваби, не трогай ничего, кроме пушек, тебе же сказано! — раздался в коммуникаторах Эрни и Николая гневный окрик Саши Эйзиз.

В рубке ее «Фалангера» маленький мутант виновато отдернул пальцы от красивых огоньков на ближнем к нему крыле пульта управления и с угрюмым видом припал к наспех переделанной под его рост автоматической пушечной турели робота.

Он выполнял роль правой руки Саши, заменив ей искалеченную осколком кисть, и страшно гордился этим.

Эйзиз повернула голову, посмотрев на ровный слой бетонного щебня, что покрывал то место, где несколько часов назад возвышались серые стены форта.

Ее горло сдавил спазм.

Мысль об Андрее вызвала приступ удушья. Они не могли даже отыскать то, что осталось от него. Слой дробленого бетона лежал, словно тяжкая насыпь над его могилой.

Саша отвернулась, но ее взгляд наткнулся на обгорелый ком, в который превратились останки «Новы» после ночной бомбежки.

Ей хотелось плакать, но глаза оставались сухими.

В подземелье старой колониальной тюрьмы, где у дальней стены сквозь клубы известковой взвеси пробивался тусклый свет двух лампочек, за дверями древнего склада возле двух бессознательных тел лежал, упокоив голову на вытянутых лапах, Черч.

Преданный пес охранял двух тяжело раненных людей — доктора Гентри Фрамера и Дерека Линкса, в забинтованную руку которого была засунута короткая записка, нацарапанная на клочке упаковочной пластбумаги:

«Дерек, если очнешься, не паникуй. Мы сделали для вас с доком все, что могли. Идем на „Громовержца“. Будем живы — вернемся за вами.

Эйзиз, фон Риттер, Рорих».

Черч лежал, настороженно втягивая пыльный воздух влажными ноздрями.

Он верил, что они вернутся, иначе зачем его оставили тут?

* * *

Три боевые машины, мерно покачиваясь в такт движению разбрызгивающих болотную грязь ступоходов, продвигались в утреннем тумане по направлению к космопорту Везелвула.

Николай, у которого управление боевым роботом вызывало некоторое неосознанное беспокойство, пользуясь случаем, вновь занялся проверкой систем.

В голове фон Риттера еще не до конца нашел свое место тот факт, что машины, несколько веков простоявшие в полнейшем забвении, оказались не просто исправны — они работали именно так, словно последнее техобслуживание их систем проводилось не далее как вчера.

Пальцы фон Риттера сновали по рядам непривычных переключателей, одну за другой активируя боевые системы машины. Одновременно он старался запомнить их расположение.

Управление «Фалангером» оказалось столь простым, что он еще раз поразился практичности его конструкторов. При известной природной сообразительности огромным роботом смог бы управлять и новобранец, что делало эту машину еще более смертоносной.

Пока он переключал системы, центральный процессор робота беспрекословно выполнял все команды, выводя на центральный монитор короткие тексты подсказок. Словно машина тоже знакомилась с новым пилотом.

Со стороны это могло бы показаться комичным, если бы не та осязаемая дрожь, что вызывали четкие, слишком правильные и законченные движения боевой машины…

«Фалангер» фон Риттера шел в средней позиции, меж двух других машин, то замедляя свою поступь, то ускоряя шаг, в зависимости от того, какие команды получали его сервоприводы от Николая.

Вот он на мгновение приостановился, чуть поджав ступоходы, и резко повернул торс, наводя два безоткатных орудия, которые крепились сразу над пилонами ракетной установки, на невидимую цель. Затем, безо всякого видимого перехода, машина вздрогнула и пошла вперед, уже на ходу возвращая рубку в исходное положение.

Саша, у которой управление «Фалангером» изначально не вызывало никаких затруднений, боковым зрением наблюдала за этими эволюциями машины фон Риттера.

Действия Николая выглядели вполне сносно, если учесть его признание, что он никогда не сталкивался с моделями шагающих роботов иначе как на симуляторах.

«Значит, то были хорошие симуляторы…» — подумала Саша, направляя своего робота на холм.

— Ваби, ты как? — спросила она, заставляя машину вскарабкаться на самый гребень, так чтобы рубка управления оказалась выше плотного слоя утреннего тумана.

Карлик повернул голову и посмотрел на Сашу выразительным взглядом своих красноватых от природы глаз.

— Хорошо!.. — отрывисто ответил он.

— Смотри… — нахмурилась Эйзиз. — Если что непонятно, лучше спроси сейчас…

Ваби отрицательно мотнул головой. Как ни странно, но ему нравилось находиться в тесной, теплой, имевшей особенный запах кабине управления, средь сдавленного писка сигналов и ровного свечения циферблатов, а его короткие мускулистые руки буквально срослись с сенсорными рычагами наводки автоматической пушки.

— Как перезаряжать, помнишь? — не унималась Эйзиз. Ваби лишь довольно осклабился в ответ, взглядом указав на расположенную под большим пальцем правой руки красную кнопку, под которой тонкой вязью светилась миниатюрная надпись на интерангле: «Смена боекомплекта».

— Молодец… — скупо похвалила его Саша, выпрямляя ступоходы застывшего на вершине холма робота.

Отсюда уже были видны диспетчерские башни космопорта.

— Николай, Эрни, осторожнее, мы почти у цели, — предупредила она в коммуникатор. — Включите телеметрию, я перекачаю вам данные о рельефе.

Все происходило обычно, буднично, совсем как на учениях. Кому-то это могло показаться странным, абсурдным, а быть может, даже кощунственным, но только не им. Просто все, что могло отболеть или же умереть в человеческой душе, уже отболело и умерло. Не было страха и сомнений. Не было никакого героизма. Они твердо знали, на что идут, и сознательно использовали свой последний, безумный шанс.

На индикаторной панели перед Эйзиз послушно вспыхнули два зеленых сигнала.

Пока шла передача данных с сенсоров ее робота в компьютеры двух застывших возле основания холма «Фалангеров», Саша, бессознательно покусывая нижнюю губу, разглядывала появившееся на ее мониторах увеличенное изображение «Громовержца».

Она слишком хорошо знала этот космический корабль…

— Эрни, если я дистанционно свяжусь с процессором крейсера, ты сможешь сломать защиту? — осведомилась она.

— А ты что, не помнишь код доступа? — искренне удивился Рорих.

— Помнить-то я помню… — ответила Эйзиз, — но ты думаешь, что он не изменился?

— А какой в этом смысл? Не изменили же они кодов и частот связи с истребителями…

— Верно, — согласилась Саша. — Я думаю, что стоит попытаться дистанционно открыть нижний грузовой портал…

— Хочешь ворваться вовнутрь? — спросил Николай.

— Это наш единственный шанс, — спокойно ответила ему Саша. — Ты же не думаешь, что мы в состоянии затеять с ним артиллерийскую дуэль?

— Нет, конечно… — согласился фон Риттер. — «Громовержец» нас попросту размажет по земле…

— Вот именно, — подтвердила Саша. — У крейсера слишком много преимуществ перед нами, и свести неравенство сил к минимуму мы сможем только одним способом — если прорвемся вовнутрь, на палубы корабля, — высказала она свою мысль. — Вот там шансы уже будут почти что равны…

На мгновение в коммуникаторах повисла тишина. Оба ее напарника обдумывали услышанное, мысленно взвешивая все «за» и «против».

— Сколько нам придется шлепать по открытой местности? — наконец нарушил затянувшуюся паузу Николай. Вид огромного космического корабля, контур которого возвышался даже над башнями диспетчерского контроля, вселял невольное уважение к его мощи… Было трудно представить, что этот огромный электронно-механический мир способен пасть под атакой трех шагающих боевых машин планетарного класса…

— Километра полтора… — отозвался Рорих, отвечая на его вопрос. — Секунд сорок, если предварительно разогнаться, — спустя некоторое время добавил он.

Эйзиз тем временем не отрываясь изучала показания приборов. Она как никто другой представляла себе, что творится в данный момент на огромных палубах космического крейсера, да и около него тоже.

Если бы не фактор внезапности, который вселял в нее слабую надежду на успех, то Эйзиз бы сказала, что их шанс прорваться на борт равен нулю. В любом случае и она, и Николай с Рорихом прекрасно отдавали себе отчет в том, что у них будет только одна попытка прорыва, и если она окончится неудачей, то системы «Громовержца» попросту разнесут их в пыль…

— Сканеры фиксируют четыре поста по периметру охраны, — сообщила Саша. — Там у них стандартный набор вооружения — легкая автоматическая пушка, личное оружие плюс два бластерных орудия… Придется пострелять, — с плохо скрытой досадой заключила она. — Тихо подойти мы не сможем.

— Нужно сразу разметить маршрут, — высказал свое мнение Рорих. — И придерживаться каждый своей цели во что бы то ни стало.

— Естественно, — Саша нахмурилась, изучая вычерченную тактическим компьютером карту, куда уже наложились показания сканирующих систем. — Я буду открывать грузовой портал и на некоторое время окажусь вне игры… — напомнила она. — Но даже если он откроется, то для входа на грузовую палубу, у внутреннего люка, от нас потребуются особые полномочия для доступа…

— Об этом не волнуйся, — успокоил ее Эрни. — Нам главное — проскочить в шлюз, — пояснил он, изучая тактическую схему. — И тогда вся огневая мощь крейсера окажется бесполезна…

— А если при нашем приближении крейсер начнет экстренный старт? — поинтересовался Николай.

— Сомневаюсь… — покачала головой Саша, указав световым карандашом на тот участок обшивки, где отсутствовало несколько сегментов брони. — Корабль еще не готов к атмосферному маневру. С такой дырой в корпусе он никуда не взлетит.

— Ты уверена? А если экипаж вдруг запсихует?

— Тем хуже для них, — вместо Саши мрачновато подытожил Рорих. — Лучше давайте решим, как нам действовать в том случае, если не удастся открыть портал и спустить пандус?

— По обстановке… — успокоила его Эйзиз. — Взлетать он не станет, — еще раз, вполне убежденно повторила она, — а мы в любом случае уже окажемся под брюхом, в мертвой для орудий главного калибра зоне…

— Понятно… — Николай кивнул, как будто Саша или Эрни могли увидеть его жест. — Особого выбора у нас нет… Тогда распределяем позиции и вперед?

Губы Саши искривила странная, не свойственная ей усмешка.

«Как буднично иногда звучат самые страшные слова…» — подумала она.

* * *

Для Фридриха Гюнтера, командира отделения десантного взвода, это утро ничем не отличалось от сотен других рассветов, которые ему приходилось наблюдать на десятках иных планет.

Сидя на бронепластиковом выступе за покатым бруствером переносного охранного бастиона, он курил, откинув забрало своего гермошлема, изредка сплевывая в подернутую тонким ночным льдом лужу талой воды.

Рядом с ним, возле треноги переносного бластерного орудия, расположился капрал Зотов — огромный детина с непропорционально длинными руками, по поводу которых на борту крейсера уже ходило несколько анекдотов.

Гюнтер и Зотов отлично подходили друг другу — оба были выходцами с похожих, слаборазвитых миров Окраины, и как следствие — уровень их интеллекта и круг интересов совпадали практически на сто процентов.

— Видел вчера этих крутых парней со второй пехотной палубы? — глубоко затянувшись, спросил Гюнтер.

— Ага… — лениво отозвался капрал, изо рта которого вместе с дыханием вырывался пар. — Уделали их как надо… Этот Спаркс был прямо сам не свой, когда вышел посмотреть на них… — равнодушно хохотнул он. — Покраснел, как рак, набычился… Придурок хренов… Попробовал бы сам побегать по болотам под огнем.

— Да нет, — возразил Гюнтер, — сдается мне, ребята сами сели в лужу. Говорят, там была какая-то стерва из бывших офицеров летной палубы. Эйзиз, что ли… Точно не знаю. Вроде как профи, не чета нам с тобой, тупым пехотинцам. Вот и покрошили наших орлов…

— Тебе-то что за горе? — безразлично осведомился Зотов. — Лично я не переживаю, — добавил он, выпрямляясь в полный рост. — Сравняли с землей этот форт, и нормально. Сразу надо было так сделать — меньше было бы проблем… — заключил он, поворачиваясь в сторону открытого пространства старто-посадочных полей.

— Ни хрена не видать… — пожаловался он, обшаривая горизонт через оптику электронного бинокля. — Туман…

…Три «Фалангера», поджав ступоходы, затаились в этот момент за приземистым одноэтажным строением на краю посадочного поля номер десять.

— …как кисель у моей бабушки, — закончил Зотов начатую мысль.

— …Ник, если больше не увидимся, я бы хотела, чтоб ты знал… — тихий голос Саши звучал необычайно мягко и проникновенно…

— Так вот, Гюнтер, беру я, значит, еще по одной и возвращаюсь к столику. И в этот самый момент…

Туман пластами плыл над притихшим космическим портом. В утренней тишине каждый шорох внезапно приобретал несвойственную громкость, и потому тонкое подвывание торсовых сервоприводов «Фалангера» показалось Рориху сродни грому…

— Ты слышал?! — Гюнтер отбросил окурок сигареты и выпрямился, схватившись за электронный бинокль.

— Чего там? — насупился было Зотов, который страшно не любил, когда прерывают его рассказы о собственных похождениях в припортовых кабаках на самом интересном месте.

— Заткнись! — сквозь зубы процедил Гюнтер. — Включи инфракрасный сканер, живо!

Зотов, что-то ворча себе под нос, подчинился, щелкнув переключателем на тактическом пульте, установленном рядом с треногой бластерного орудия.

На поменявшем свой цвет мониторе внезапно вспыхнули, запульсировав ослепительной аурой, тепловые контуры трех шагающих боевых роботов.

…Саша так и не успела закончить начатой фразы. Судьба не дала ей всего нескольких секунд…

— Нас засекли! — ворвался на частоту ее коммуникатора злой возглас Эрни Рориха. Одновременно с этими словами машина Железной Башки резко привстала и, набирая скорость, пошла, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, по направлению к «Громовержцу».

«Фалангеры» Эйзиз и фон Риттера одновременно повторили тот же самый маневр, покинув последнее укрытие.

Времени для слов уже не осталось.

— …Мать твою!.. Это атака!

Выпучив глаза, Зотов повернулся к бластерному орудию.

Гюнтер, уронив на грудь электронный бинокль, в страшном секундном оцепенении наблюдал, как сквозь слоистый молочно-белый туман прорезается контур исполинской, чуть приплюснутой в верхней части боевой машины неизвестной ему модификации.

Тяжкая поступь пятиметрового бронированного жабоклюва, на которого был очень похож этот материализовавшийся из тумана призрак, ощутимо сотрясала плиты посадочной площадки… Широко открыв рот, Гюнтер судорожно вдохнул ледяной утренний воздух, хватая свою импульсную винтовку, и, словно в ответ на его паническое движение, громко взвизгнули сервоприводы торсового разворота…

Он закричал.

Последнее, что запечатлело в себе сознание Фридриха Гюнтера, был вид спаренных стволов автоматической пушки «Фалангера», которые внезапно задергались, ритмично вбивая снаряд за снарядом в бронепластиковый бастион охраны периметра.

Потом его ослепил страшный кровавый свет, вслед за которым наступил абсолютный мрак…

«Enemy detected…»

«Enemy detected…»

«Enemy detected…»

Сообщения на устаревшем уже интерангле сплошной строкой побежали по трем тактическим мониторам боевых машин, как только «Фалангеры», набирая скорость, рванулись к темной громаде «Громовержца».

Эйзиз видела, как повернулся торс машины Рориха и автоматическая пушка глухо зарокотала, выплевывая трепещущие язычки пламени.

Утреннюю тишину разодрал вой сервомоторов и оглушительный грохот разрывов. Первый залп Рориха разнес ближайшую огневую точку периметра охраны, взметнув вверх обломки бронепластика вперемешку с деталями станины бластерной пушки и телами космических пехотинцев.

Не обращая внимания на грохот и зачастившие вспышки, Саша развернула своею «Фалангера» и на предельной скорости повела его прямо под плоское, отливающее синевой керамлита брюхо космического крейсера.

Здоровая рука Эйзиз металась по переключателям пульта, едва справляясь с управлением многотонной машиной. В этот момент все ее внимание было поглощено лишь тем, чтобы выдержать кратчайший курс к огромным створам грузовых порталов, которые располагались в кормовой части днища.

На несколько мгновений она совершенно забыла о Ваби, но карлик сам напомнил о себе, внезапно дав короткую очередь из автоматической пушки.

Мелькнувшую меж колонноподобных телескопических опор крейсера фигуру десантника в темной фототропной броне в буквальном смысле разнесло на куски, точно так же, как за сутки до этого башенное орудие одного из атаковавших форт модулей разделалось с Грегором.

Сашу передернуло. Она слишком хорошо осознавала, что им приходится убивать тех, кто просто подчинялся приказам свыше.

«Заткнись! Заткнись! Заткнись!..» — мысленно проорала она самой себе.

Не помогло.

Стиснув зубы, Саша продолжала управлять роботом, который широкой поступью продвигался меж опор крейсера.

Перед глазами Эйзиз все еще стоял мираж разлетающегося на кровавые клочья тела пехотинца.

Вне себя от захлестнувших ее эмоций, не в силах противостоять напору вырвавшихся из-под контроля чувств, она в порыве бешеной, необузданной ярости, на мгновение бросив управление, быстро набрала код на панели связи своего «Фалангера».

Робот продолжал идти. Заветный портал приближался, выделяясь на голубовато-сером фоне брони темным многометровым прямоугольником плотно сомкнутых створов.

На панели связи замигал трепетный огонек, и тотчас из динамиков в рубку управления ворвался голос:

— Что, черт подери, происходит?! Кто там на связи, отвечайте, мать вашу, это говорит капитан Спаркс!

— Капитан! — голос Саши чуть дрожал от того внутреннего напряжения, что испытывала она в эти секунды. — Говорит лейтенант Эйзиз, не забыли меня?

В ответ раздался сдавленный звук, в котором было больше потрясения, чем смысла.

— Да, капитан, это я. Сто раз приговоренная и столько же раз убитая… — произнеся это, Саша подвела «Фалангера» под самый центр портала и, остановив робота, схватила прямоугольный корпус радиопрограмматора, предназначенного для связи с различными автоматическими устройствами.

Набирая последовательность букв и цифр, она продолжала говорить:

— Отзовите своих солдат, капитан. Им незачем умирать.

Набрав последнюю цифру, Саша оглянулась. Машин Рориха и фон Риттера не было видно из-за плотного тумана и примешивающегося к нему дыма от нескольких чадных костров, но несмолкающий грохот пушек свидетельствовал о том, что они увязли и ведут бой.

— Ты труп! — вдруг хрипло выкрикнул Спаркс, очевидно оправившись от потрясения.

— Сколько раз уже докладывали о моей смерти и полной зачистке планеты? — гневно спросила Саша, не отрывая взгляда от плотно сомкнутых створов. Откроются или нет?

— Ты выжила случайно… Но теперь… Теперь я лично прибью тебя!

— Не говори гоп, корпоративная мразь!.. — не выдержала Эйзиз. В этот самый момент внешний створ грузового портала дрогнул и начал медленно открываться, опускаясь к земле наклонной, образующей пологий пандус плоскостью.

— Слушай меня внимательно, ублюдок!.. — Саша склонилась к панели связи, так что ее губы едва не касались сеточки встроенного микрофона. — Ты очень рано меня похоронил. Предлагаю последний раз — отзывай охрану с периметра и сдавайся, тогда больше не будет никакой крови. Мы не воюем за Везелвул, мы просто хотим покинуть эту планету, ты понял? В ваших играх мы не замешаны, и твой приказ с самого начала предписывал убивать ни в чем не повинных людей. Я готова забыть, какая ты мразь, и подарю тебе жизнь только ради того, чтобы предотвратить новые смерти!

На секунду в коммуникационном устройстве повисла тишина.

— Ты спятила? — подозрительно спросил капитан после секундной паузы. Казалось, он никак не мог взять в толк, почему Эйзиз так уверенно и дерзко говорит с ним. — Да у тебя нет ни одного шанса! — внезапно рассмеялся Спаркс. — Ты труп, — повторил он, — и сама это осознаешь. Тебя просто размажет по бетону этого поля!

Глаза Эйзиз сузились.

— Хорошо… — выдохнула она. — Ты сам сделал выбор, капитан. Теперь молись, потому что мне терять уже нечего. Я приду за тобой!..

Она резко дернула выключатель, оборвав хриплый голос Спаркса, и развернула машину навстречу пандусу.

— Ник, Эрни, я открыла его!

В ответ не раздалось ни звука, лишь остервенелый лай автоматических пушек перемещался все ближе и ближе…

* * *

Направив своего «Фалангера» на ближайший бастион периметра охраны, Рорих думал лишь об одном — он лучше других управлялся с роботом, а потому должен был принять на себя основной огонь. Почему должно быть именно так, Эрни не задумывался. Для него такой расклад казался очевидным и не подлежал сомнениям.

Он видел, как машина Эйзиз скрылась в тумане, оставив от себя лишь смазанный тепловой контур на дисплее инфракрасного сканера. «Фалангер» фон Риттера двигался чуть левее и сзади, явно намереваясь прикрывать спину Рориха от неприятных сюрпризов.

А они не заставили себя ждать.

Фактор внезапности, быть может, еще и действовал, но спустя каких-то двадцать или тридцать секунд после своего ошеломляющего, сокрушительного появления на стартопосадочном поле Рорих почувствовал, что внешняя охрана «Громовержца» если и была шокирована, то очень быстро пришла в себя.

Внешние микрофоны внезапно взорвались воем, и из тумана, укутывающего опоры крейсера, вырвался сноп огня.

Ракета, выпущенная из ручной установки, прочертила огненный след над рубкой «Фалангера» и взорвалась, разметав, словно картонный домик, блочное одноэтажное здание, за которым они прятались перед началом атаки.

В ответ Рорих, не останавливаясь, выпустил длинную очередь из автоматической пушки, покрыв разрывами все пространство перед собой и двигавшейся чуть левее машиной фон Риттера.

Перемещаясь под прикрытием разрывов, Эрни резко увеличил скорость, устремившись к самому дальнему бастиону окружающего крейсер периметра…

…Николай в отличие от Эрни чувствовал себя очень скованно. Не владея в полной мере навыком вождения, он двигался намного осторожнее, и управление многотонным роботом едва не поглотило все его внимание.

Если бы не своевременный залп Рориха, то он поплатился бы за это собственной головой, потому что шел прямо на скрытый туманом расчет второй бластерной пушки. У Николая не хватило времени, чтобы кинуть взгляд на сканеры, иначе он бы заметил пульсирующее красное пятно теплового контура перед собой, а так он понял, что шел прямо на огонь орудия, лишь в тот момент, когда снаряды, выпущенные «Фалангером» Рориха, вспахали бетон на несколько десятков метров впереди его курса и оттуда брызнули осколки бронепластикового бастиона периметра.

Николай, которого прошиб холодный пот, мгновенно осознал свою ошибку и резко включил реверс двигателей. Огромный боевой робот на мгновение остановился, словно споткнувшись, а затем резко попятился назад.

Однако этот спонтанный маневр уже не мог спасти его от выстрела орудия.

Бластерная пушка разрядилась с характерным высокочастотным визгом, и Николай непроизвольно вскинул руку, защищая глаза.

Попадание оказалось стопроцентным. Броню его робота внезапно облило призрачное голубоватое пламя энергетического разряда; на пульте управления с треском лопнул один из экранов, внутри которого произошло короткое замыкание, и кабину начал заполнять удушливый дым горящей проводки.

Серводвигатели «Фалангера» издали тихий затухающий вой, и он, сделав еще один шаг назад, застыл.

— Черт!.. — Николай попытался дернуть рычаги управления, но безрезультатно — серводвигатели, лишившись связи с компьютером, не хотели подчиняться.

Этот паралич систем длился не более нескольких секунд, но они показались фон Риттеру вечностью.

Из молочной пелены тумана прямо под ступоходы «Фалангера» вылетел, прыгая по бетонным плитам, черный шарик ручной гранаты и взорвался, осыпав броню гулким градом осколков.

Этот взрыв не мог причинить вреда тяжелому роботу, но сильно повлиял на Николая, который почувствовал, что насмерть запечатан внутри огромной консервной банки и сидит, не в силах ничего предпринять…

«Черта с два вы меня здесь поджарите…» — подумал он, схватившись за замок ремней безопасности.

Он уже готов был отстегнуться от кресла, когда по уцелевшим мониторам машины внезапно замелькали красные строки аварийных сообщений, и пульт управления «Фалангером» ожил, несколько раз вспыхнув безумной гаммой световых сигналов на индикационной панели.

Процессор робота, оправившись от баллистического и энергетического шока, вновь запустил программы управления.

Как ни странно, но Николай понял это в тот момент, когда над его головой утробно загудел вентилятор, всасывая удушливый дым, наполнивший кабину.

Он не почувствовал облегчения. Робот не являлся продолжением его рук, но тем не менее, схватившись за сенсорные рычаги, фон Риттер резко развернул торс «Фалангера» и дал залп из правой ракетной установки.

Пять тупоносых реактивных снарядов с воем врезались в бастион, изодрав туман ослепительными дымными вспышками разрывов.

Этот залп вернул ему малую толику уверенности в собственных силах, и Николай тронул машину с места. Еще не успели осесть поднятые в воздух обломки, а трехпалый ступоход «Фалангера» уже давил остатки бронепластикового бастиона, внутри которого валялось опрокинутое взрывной волной и сорванное с треноги бластерное орудие…

Оказывается, не боги горшки обжигают, — вернее не скажешь…

Резкий торсовый разворот, за которым произошло плавное и послушное изменение курса, вывел его из полосы тумана на открытый участок стартопосадочного поля.

Один из десантных шлюзов крейсера медленно открывался, словно чудовищная беззубая пасть. Оттуда со звоном вылетел пандус, и по нему покатились, урча моторами, небольшие, ощеренные стволами механизмы.

Николай никогда не видел таких модификаций и понятия не имел, что это за машины, но тем не менее спустил гашетку лазера, обрубив лучом язык пандуса, и интуитивно заставил своего «Фалангера» резко отступить под прикрытие полосы тумана.

Сзади засверкали вспышки разрывов, и в этот критический момент Николай вдруг осознал, что не слышит в своем коммуникаторе ни единого звука. Молчали и внешние микрофоны аудиосистемы робота, и он внезапно понял, что все датчики сгорели, сбитые выстрелом бластерной пушки, так же как и антенны связи.

Он резко развернул робота, пытаясь по вспышкам разрывов определить местоположение Рориха и Эйзиз.

С Эрни это оказалось совсем нетрудно — контур его «Фалангера» прорезался сквозь редеющий слоистый туман. Машина Рориха пятилась, высоко задрав оружейные пилоны и поливая длинными очередями прозрачный блистерный купол, который, словно волдырь, торчал на броне крейсера.

Вокруг «Фалангера» Эрни сверкала смертельная карусель разрывов, и Николай, не задумываясь, разрядил вторую ракетную установку в блистерный купол.

Как оказалось, вовремя, потому что робот Эрни покачнулся, припав на поврежденный ступоход, и начал крениться вправо, грозя опрокинуться набок.

Неизвестно, каким чудом Рориху удалось удержать машину от падения, но ситуация складывалась отвратительная: с одной стороны «Фалангер» Николая, вполне боеспособный, но потерявший всякую связь с внешним миром, с другой — робот Рориха с перебитыми сервоприводами опорно-двигательной системы и против них — ожившие пушки крейсера, которые в этот момент наверняка уже наводились на цель.

И еще Саша, от которой с самого момента начала атаки не было ни слуху ни духу…

В этой ситуации Николай понял, что теперь все зависит от него.

— Ну, вылезай же, Эрни!.. — отчаянно прошептал он, испытывая досаду от того, что не может связаться с ним. — Не стой, выпрыгивай!..

Он вел своего «Фалангера» к застывшей машине Рориха, надеясь, что тот пребывает в сознании. По всем раскладам, Саша уже должна была открыть грузовой шлюз и им пора было убираться с открытого пространства перед «Громовержцем».

Казалось, Рорих услышал его мысленные мольбы. Его робот внезапно начал рывками разворачивать свой торс в ту сторону, откуда приближался Николай.

Блистерный купол над их головами, пробитый ракетным залпом, истекал струями дыма.

Пока фон Риттер лихорадочно соображал, как ему оповестить Эрни о своих намерениях, автоматическая пушка поврежденного «Фалангера», повернувшись в его сторону, внезапно захлебнулась длинной оглушительной очередью.

Николай бросил взгляд на экран заднего обзора и увидел, как за его спиной, сбитый огнем автоматической пушки, валится набок невесть откуда взявшийся шагающий орудийный комплекс. Это был очень примитивный, но весьма смертоносный автомат, который без разбора уничтожал все, что попадало в зону действия его сканеров. Если бы он успел прицелиться и выстрелить, «Фалангеру» фон Риттера пришел бы конец.

Николай до предела увеличил скорость. До робота Рориха, который, покосившись на один бок, застыл в нелепой позе прямо под отвесной стеной бортовой брони крейсера, оставалось всего каких-то пятнадцать-двадцать метров, когда в плоском скате брони откинулся люк и оттуда показался Эрни. Не имея возможности связаться с Николаем, он верно понял его намерения. Выбравшись на скат лобовой брони «Фалангера», крохотная фигурка в скафандре приготовилась к прыжку.

Николай ударом ладони по клавишам открыл сразу все аварийные люки своей машины и, чуть замедлив скорость, продолжал выдерживать курс, теперь уже беспрестанно окидывая беглым взглядом все мониторы сканирующих систем. Он больше не мог допустить ни одного промаха в управлении.

Через пару секунд ощутимый толчок и вой стабилизирующих сервоприводов оповестили о том, что Рорих благополучно перепрыгнул на броню его робота.

В проеме открытого люка показались его ноги, и Эрни грузно ввалился в тесную рубку управления, вызвав облегченный вздох Николая.

— Двигай! — не размениваясь по мелочам, прокричал Рорих, тут же хватаясь за резервные рычаги управления орудиями. — К корме, Саша должна быть там!

Николай резко повернул машину, заставив «Фалангера» изменить курс, а Рорих, не теряя времени, уже вел огонь из всего бортового оружия по скрывавшимся за клочьями тумана целям.

* * *

Как бы ни тянулось субъективное время в сознании фон Риттера, но на самом деле с того момента, как три «Фалангера» ринулись в атаку на крейсер, прошла всего одна минута двадцать секунд.

За этот краткий срок каждый из них прожил целую жизнь, но для боевых систем и личного состава крейсера минута двадцать оказалась ничтожно малым временным промежутком.

«Громовержец», огромный и непобедимый в космических баталиях, оказался застигнут врасплох на земле. Его дальние сканирующие системы не смогли обнаружить приближения противника из-за высокого радиоактивного фона холмистой местности, которая прилегала прямо к тому старто-посадочному полю, где возвышался крейсер, а атака трех шагающих роботов оказалась столь стремительной и ошеломляющей, что автоматика не сумела адекватно отреагировать на нее, а люди…

Поднятый по тревоге личный состав только занимал свои посты внутри орудийно-ракетных башен, когда на покрытом воронками и укутанном редкими полосами тающего тумана стартопосадочном поле из всей охраны периметра остался лишь ковыляющий на одном ступоходе автоматический орудийный комплекс типа «Маньяк», низкорослый, подвижный и весьма ограниченный в смысле интеллекта робот, названный так за невероятное упорство в преследовании избранной цели.

Пять таких машин были выпущены компьютером «Громовержца» при первых признаках атаки на корабль.

Троих срезал лазерный луч фон Риттера прямо на пандусе, в момент выгрузки, одного сбил последний залп Рориха, и этот робот, судорожно передвигающийся на поврежденных сервоприводах, словно больной в припадке эпилепсии, оказался последним защитником «Громовержца».

Доковыляв на подрезанных лазером ступоходах до того места, откуда сканеры четко уловили тепловой контур брошенного Рорихом «Фалангера», небольшой робот остановился и произвел сокрушительный залп из всех орудий.

Сила отдачи опрокинула «Маньяка» на спину, и он уже не смог встать.

Покинутый «Фалангер» Рориха окутался бурым облаком взрывов и грузно осел на плиты посадочной площадки, разваливаясь на куски.

* * *

Когда из редеющего тумана к открытому в корме крейсера грузовому порталу вышел только один «Фалангер», Саша испытала острое, двоякое чувство. Ее сердце встрепенулось от непонятного счастья, когда она узнала машину фон Риттера, и тут же болезненно оборвалось при мысли о Рорихе.

— Ник, где Эрни?! Что с ним?! Отвечай!!!

Коммуникатор молчал. Только теперь Эйзиз обратила внимание на потеки расплавленного керамлита, которые, словно короста, покрывали броню «Фалангера».

«Во имя всех дьяволов Элио, сколько же еще можно терять?..» — метнулась в голове Саши тоскливая и злая мысль.

Она устала от того надрыва что возник в ее душе с того самого момента, как посланный с крейсера истребитель расстрелял на орбите беззащитный транспорт.

Да, именно с той секунды начался страшный счет ее потерь…

Неужели еще и Рорих?!

Саша почему-то не хотела в это верить. Из скольких ситуаций ему удавалось выпутываться. Он не мог погибнуть… Не мог…

И, словно в подтверждение ее безумной надежды, в оплавленном скате брони приближающегося «Фалангера» со звоном откинулся люк, откуда высунулась голова Рориха.

Он был без гермошлема.

Знаком показав Эйзиз, что с ними все в порядке, он выразительным жестом указал на опущенный к земле створ грузового портала, давая понять, что в любую секунду он может закрыться.

Саша кивнула, как будто Рорих и вправду мог увидеть этот жест через оптический триплекс ее рубки, и заставила своего «Фалангера» шагнуть на наклонный пандус.

Машина фон Риттера, неуклюже раскачиваясь, уже карабкалась вверх. Голова Эрни продолжала торчать в открытом люке, и Эйзиз вдруг почувствовала, как ее переполняет давно позабытая, прямо-таки детская радость. Раз Эрни не управлял роботом, значит, с Ником тоже все в порядке и это он ведет машину к четкому прямоугольному провалу грузовой рампы.

«Фалангер» Эйзиз чуть отстал от ковылявшей впереди изрядно покалеченной машины. Остановившись на краю наклонной плиты, она в последний раз отсканировала пространство посадочных полей и, убедившись, что их никто не преследует, начала подниматься по пандусу.

Она не успела дойти до конца, когда гигантский створ дрогнул и начал медленно подниматься вверх, закрывая собой прямоугольный проем грузовой рампы.

На борту крейсера наконец опомнились.

Саша остановила машину, предоставив плите спокойно поднять ее на уровень пола грузового шлюза. Пока закрывался портал, Рорих, не теряя времени, спокойно отстрелил все видеосканеры, воспользовавшись импульсной винтовкой Николая, и, убедившись, что автоматика шлюза ослепла, выбрался из люка, ловко карабкаясь по горячей оплавленной броне «Фалангера». В зубах Рорих сжимал жгут разноцветных проводов и наспех собранную из кусков проволоки антенну.

«Он неисправим», — подумала Саша, глядя, как Эрни ловкими, точными движениями восстанавливает связь.

Плита под ступоходами ее робота с тихим шелестом пневматики встала на место.

Они были внутри корабля.