Космопорт Везелвула. Район старто-посадочных полей

— Что там могло стрястись, фрайг его забери, а, Андрей? — Линкс зло сплюнул и отвернулся, пряча лицо от резких порывов ледяного ветра.

Снег сек по броне скафандров мелкой шуршащей поземкой… Облака, гонимые бесноватым ветром, казалось, припадали все ниже и ниже к стылой, едва подтаявшей земле. Серые мрачные небеса отливали смутным багрянцем, словно вверху, за свинцовой пеленой облаков, разгорались угли исполинского костра.

— Что, не слышал?.. — тихо отозвался Звягинцев, без пользы всматривающийся в круговерть поземки. За десять метров уже не было видно ни зги. — «Геракл» накрылся… Нам каюк, Линкс.

Грегор, который прекрасно слышал лаконичный обмен фразами через коммуникатор своего скафандра, который был позаимствован группой из хранилищ космопорта, непроизвольно втянул голову в плечи.

«Вот это называется — влип…» — тоскливо подумал он, беспокойно озираясь по сторонам. Бежать было некуда. Оставалось одно — стоять и ждать в надежде на чудо.

Однако добрые чародеи явно обходили стороной этот проклятый мир.

Из снежной круговерти внезапно послышался надсадный, рвущий барабанные перепонки рев, и вслед за волной звука появился контур раскаленной обшивки шаттла, который снижался, чуть кренясь на один борт и круто доворачивая в сторону посадочных терминалов.

Линкс захлопнул забрало своего гермошлема и тут же пожалел об этом — раздраженная ледяным ветром кожа на лице зашлась огнем, словно в нее вонзили тысячи иголок.

— Рорих, мы у седьмого посадочного места, — скрипнув зубами, сообщил он.

— Спрячьтесь куда-нибудь!.. — отрывисто выкрикнул по связи Эрни. Его голос охрип до полной неузнаваемости. — Валите в укрытие, мать вашу!!! — спустя секунду вторично проорал он, заметив, что маленькие фигурки на краю вогнутой чаши посадочного порта не спешат разбегаться. — У нас гости, Линкс!!!

Об этом излишне было даже предупреждать — с момента появления шаттла прошло не более двадцати секунд, а небеса уже раскалывались от новых надсадных звуков, по сравнению с которыми свист и вой ветра могли показаться тихой, приятной колыбельной мелодией.

Первым с места сорвался Грегор. Спотыкаясь и не разбирая дороги, он начал карабкаться на гребень посадочной чаши, поскальзываясь на корке льда и нелепо взмахивая руками. За ним секунду спустя последовал Линкс. Замыкал беспорядочное отступление Андрей, который скорее шел, нежели бежал, ежесекундно оглядываясь и сильно припадая на искусственную ногу.

…За штурвалом ведущей машины, которая первой нырнула в бесноватую атмосферу Везелвула, вслед за ускользнувшим туда шаттлом, сидел капитан Спаркс. Конечно, где-то в уголке его разума не уставала биться здравая мысль о том, что командир крейсера не должен покидать ходовой рубки своего корабля, но его душила настоящая ярость. Капитан еще не вник во все тонкости руководства огромным экипажем и продолжал действовать так, словно командовал звеном космических истребителей. В отличие от Джона Говарда, который позорно погиб на его глазах, этот офицер был намного старше, опытнее, и главное, его не связывали никакие узы с людьми из бывшего звена лейтенанта Эйзиз.

Саму Ледышку он если и видел когда-то, то мельком. До последнего времени Игорь Спаркс служил на другом корабле корпоративного флота.

После того как она мастерски навела ракетный залп на вверенный ему крейсер, капитан хотел лишь одного — убить эту суку, чтобы лично увидеть, как ее разорвет вместе с обшивкой шаттла.

В данный момент он спокойно вел истребитель среди атмосферных вихрей. Раздраженность никак не сказывалась на его манере полета.

— Хьюго-2, это ведущий, — ровный голос капитана вызвал у подчиненных легкую дрожь в позвоночнике. — Ты где шатаешься, сукин сын?

— Сэр… турбулентность… отклоняет от курса… — сквозь шквальный треск помех прорвался голос ведомого.

Это была одна из тех самых фраз, что дошли до Николая фон Риттера, сидевшего в этот момент на борту «Новы», в сорока километрах южнее космопорта.

— Хьюго-2, захожу для атаки, пристраивайся!

Три фигуры, две облаченные в серую броню, а одна в белоснежном гражданском скафандре, спотыкаясь и оскальзываясь на неровностях льда, бежали к зданию приземистого пакгауза, когда машина Спаркса вырвалась из-под покрова свинцово-серых облаков.

Тот, кому хоть однажды пришлось пережить атмосферную атаку космического истребителя, уже не забудет этого никогда.

Бывали случаи, когда люди, особенно гражданские, попросту сходили с ума.

Нечто подобное испытал на себе Грегор. Еще неделю назад считал себя крутым мужиком, но за эти семь дней слишком многое изменилось в его жизни, да и не мог он предвидеть, что придется стать не то что невольным очевидцем, а целью этой самой атаки.

Первой, предваряя появление космической машины, пришла тугая, смешанная с оглушительным грохотом воздушная волна. Грегора, который уже видел приоткрытые металлические ворота вожделенного складского бункера, толкнуло в спину и швырнуло на лед. Со всего размаха впечатавшись забралом в покрытый голубоватой коростой стеклобетон, он едва не лишился сознания. Из разбитого носа, пачкая лицевую пластину гермошлема, брызнула кровь, но это еще оказалось не самым худшим — сзади накатывался, выворачивая все внутренности, оглушительный рев, и даже материал скафандра не мог спасти от него.

Привстав на четвереньки, Грегор, контуженный ударом об лед и этим оглушающим звуком, вытаращив глаза, смотрел, как в ближайшей башне диспетчерского контроля вдруг лопнули, разлетаясь сверкающей метелью, все стекла.

Обледенелая земля внезапно вздыбилась и начала уходить из-под него, — это порожденная двигателями истребителя воздушная волна, кувыркая, понесла его прочь от заветного пакгауза.

Он хотел заорать, но не мог…

Словно дьявольское наваждение, из-под серых, свинцовых облаков внезапно вырвалась черная горбоносая машина, броня которой была облита сполохами статического электричества, и пошла вместе с горячим, испаряющим лед воздухом подметать пустые стартовые поля и сиротливые пакгаузы ровным, деловитым огнем четырех автоматических вакуумных турелей.

Снаряды ложились четырьмя прямыми дорогами, перечеркивая дымными султанами разрывов голубоватый стеклобетон посадочных полей, и Грегор вдруг остервенело заорал, потому что спасения уже не было, этой мощи не могло противостоять ничто: прямо на глазах техника один из грузовых бункеров, до которого добежали дымные черно-оранжевые султаны, вдруг странно задрожал и начал проваливаться вовнутрь самого себя…

Он уже не орал — Грегор полз, подвывая от ужаса, а разрывы неумолимо приближались к нему, уродуя последние секунды перед смертью ощущением неизбывного ужаса и полной безысходности…

Что-то горячее протекло у него между ног, но космодромному технику уже стало все равно — его помутившийся от страха рассудок приготовился к смерти, приняв ее неизбежность, когда у истребителя кончились снаряды…

Машина, дико завывая, пронеслась над распластавшимся на влажном стеклобетоне телом и взмыла вверх, уходя за облака для нового захода.

Оружейные эскалаторы на борту надсадно гудели, черпая из арсеналов новый боекомплект, а Грегор так и остался лежать меж курящихся паром луж.

Он был без сознания.

…С противоположной стороны, над зданием космопорта, пользуясь минутной передышкой, появился шаттл и резко пошел на снижение, прямо к седьмому посадочному терминалу.

* * *

Никогда в своей короткой, но бурной, полной событий жизни Саша Эйзиз не испытывала такой тоскливой отрешенности от мира, как в этот, казалось бы, критический момент.

Шаттл, управляемый железной рукой Рориха, стремительно снижался. Под его уплощенным днищем, пересекая вогнутые чаши стартопосадочных полей, пролегала курящаяся паром и исковерканная снарядами дорога, сложенная из четырех пропаханных вакуумными орудиями истребителя троп.

Кто был тот ублюдок, что сидел за его штурвалом? — мысли в голове Саши метались в такт рывкам снижающегося шаттла. Кто хладнокровно спускал гашетку, целясь в обезумевшие, беспомощные, ползущие под огнем человеческие фигурки?

Машина резко накренилась на правый борт. Страховочные ремни больно впились в грудь. Эйзиз невольно скрипнула зубами, не то от боли, не то от той мысли, что резанула воспаленное сознание хуже, чем удар горячего осколка по черепной кости…

Чем она сама в недавнем прошлом отличалась от тех, кто кидал сейчас истребители в кипящую атмосферу Везелвула?

Окаменев, Саша смотрела в глубинный стереообъем обзорного экрана, наблюдая, как две фигурки в серой броне тащат к открывшемуся люку шаттла обмякшее тело в белоснежном скафандре.

Ей хотелось взвыть, как раненой волчице над разоренной норой…

В чем их вина?

И тут же: «Кто он?»

И опять: «Ты служила „Генезису“, ты рвала зубами его врагов, меж которых могли быть и такие, беспомощно ползущие прочь от смерти. Трусливые, никчемные, но и не повинные в том, что попросту оказались не в том месте и не в то время…»

В душе Саши вскипала черная бездна близкого безумия…

Она делила с ними хлеб и кровь… Что может быть для человека дороже?

Оказывается, есть вещи важнее, а она лишь кровавый плевок, растертый корпорацией на далекой планете… И те, кто спасал ее тогда, сегодня пытались ее убить…

Превратности судьбы?

У нее не было ответа на столь риторический вопрос.

У Рориха тоже. Саша повернулась, но, взглянув на его лицо, где тонкая ниточка посеревших от напряжения губ кривилась в болезненной усмешке, она вдруг поняла, как сильно он не одобряет ни ее душевных мук, ни глупого, эгоистичного бездействия в тот момент, когда Линкс и Андрей оказались на волоске от смерти…

Шаттл звонко чиркнул посадочными опорами о влажный стеклобетон и, покачнувшись, застыл, громко подвывая перегретыми двигателями. За его кормой от выбросов плазмы начал раскаляться стеклобетон.

Рывком вскочив с кресла, Саша распахнула грузовой люк, одновременно ногой вытолкнув наружу телескопическую лесенку.

Прежде чем протянуть руку навстречу Линксу и Андрею, которые, выбиваясь из сил, волокли безвольное тело Грегора, она успела кинуть беглый взгляд на прилегающие терминалы и пару возвышавшихся неподалеку контрольных башен.

То, что искал ее взгляд, обнаружилось на самой верхотуре, прямо над выбитыми провалами панорамных окон диспетчерского помещения.

— Давай! — хрипло выкрикнула она, протягивая руки в проем.

Ухватив тело Грегора за лямку скафандра, она рывком втянула его в шаттл и тут же, не говоря ни слова, спрыгнула на влажный, курящийся паром стеклобетон посадочной плиты.

— Ты куда?! — Линкс попытался ухватить ее за плечо, но Саша машинально уклонилась.

— Не твое дело, Линкс, — огрызнулась она. — Взлетайте!

С небес вновь накатывал остервенелый грохот, предваряющий появление истребителя…

Линкс рванулся было за Эйзиз, которая, не обращая внимания на адский грохот, петляя, бежала по курящимся паром лужам в сторону сорванной двери, обозначившей вход в ту контрольную башню, откуда час назад они управляли беспилотной посадкой шаттла…

— Ледышка! Саша! Стой! — в его голосе звучал не приказ, там была мольба, но крик Линкса вдруг заглох, отсеченный стеной разрывов.

Взрывная волна отшвырнула Дерека назад, к шаттлу.

Ухватившись за поручень трапа, он видел, как медленно, очень медленно бежит Саша и как стремительно несутся за ней по пятам уродливые кустистые сполохи разрывов…

— Саша… — едва слышно прошептал он в полнейшем отчаянии…

Нет, она была заговоренной, это точно…

Он понимал смысл ее безумного поступка, но, видит бог, Линкс не хотел жить такой ценой. В нормальных условиях он мог брюзжать и цепляться за созданную им же самим иллюзию своего сносного существования, но сейчас все кончилось. Он снова был на войне, и снова, в который раз на его глазах, Ледышка пыталась сделать невозможное. Невозможное с точки зрения здравого смысла и разных, писаных и неписаных, правил, и все ради тех, за кого, как считала она сама, лейтенант Эйзиз несет ответственность. За них. За пятерых мужиков, один из которых еще ни разу не пришел в сознание, а другой потерял его, обгадившись со страха под огнем истребителя…

— Двигай! — что есть мочи крикнул он Рориху, снаружи задвигая люк шаттла. Закрыв его, он набрал полные легкие воздуха и рванулся в самое пекло стальной метели вслед за своим командиром.

— Идиот! — с досадой констатировал Рорих. — Андрей, пристегни к креслу этот кусок дерьма! Взлетаем!

— Саша! — перекрывая шум турбореактивных движков, крикнул Звягинцев, втаскивая тело Грегора в ближайшее кресло.

— Знаю! Хватайся за что-нибудь!

С этими словами Рорих поднял машину в воздух.

Чуть накренясь и задевая опорами о бетон, грузовой модуль рванулся вперед, наперерез атакующему истребителю.

* * *

В кабине управления истребителем сидел не Спаркс — это была другая машина, — а один из двух ведомых капитана. Справившись наконец с атмосферными циклонами, он вынырнул из-за облаков и, подстегиваемый координирующими приказами с борта «Громовержца», очертя голову ринулся в атаку.

Молодому пилоту, который едва ушел в своем опыте полетов от уровня тренажеров и симуляторов, естественно, не хватало хладнокровия Спаркса, его расчетливости и интуиции.

Застряв между низкими облаками и туманной землей, он пытался сделать, что мог, но ни один симулятор не предполагал столь неадекватного поведения противника.

По данным, что передавал базовый корабль, внизу находилась жалкая кучка калек и поврежденный грузовой шаттл…

Черта с два…

Попав в круговерть боя, пилот уже не мог думать ни о чем, кроме прицела и рулей высоты. Завывая, истребитель несся над стеклобетонной равниной, изрыгая снаряды из четырех автоматических пушек, но маленькая фигурка в скафандре продолжала бежать меж разрывов, наплевав на все его потуги…

У молодого летчика помутилось в глазах.

Вторая фигурка вдруг присоединилась к первой. Покатившись по бетону плиты, человек, столь безрассудно бросившийся под огонь, вдруг молниеносным, но абсолютно точно и, как показалось, хладнокровно рассчитанным движением вскинул импульсную винтовку, одновременно разрядив часть магазина и подствольный гранатомет…

«Это те самые калеки?!» — ошалело успел подумать пилот за мгновение до того, как снаряды с грохотом замолотили о лобовую броню пикирующей машины. Естественно, они не могли причинить существенного вреда космическому истребителю, но это было то самое горнило, где в критические секунды выживал только сильнейший, где выковывались характеры и души таких, как Линкс, Эйзиз, Рорих, Спаркс…

Молодой пилот не выдержал ураганного огня. Он инстинктивно дернул рули, и его машина вдруг резко легла на крыло, заваливаясь на один борт.

Дико взвыли сигналы лазерных дальномеров, рули управления сами по себе дернулись в его руках — это включившиеся аварийные системы автопилотов тщетно пытались выправить роковую ошибку человека, но было поздно…

Перед выпученными глазами пилота мелькнула стена контрольной башни, затем борт идущего наперерез шаттла, — земля и небо опрокинулись, поменялись местами, потом вдруг встали вертикально, и эта картина опрокинувшегося на ребро горизонта оказалась столь дикой, что он заорал, уже не пытаясь справиться со взбесившейся машиной…

Зубовный скрежет раздираемой брони, который раздался спустя секунду, когда падающий истребитель пропорол своим коротким крылом плоскую крышу какого-то пакгауза, был последним звуком, который он услышал.

Потом грянул оглушительный взрыв…

* * *

Пробежка под ураганным огнем не принесла Саше ничего хорошего.

Она была вне себя. Огнем горело распоротое осколком плечо, сквозь порванный скафандр врывался холод, но он не мог остудить того яростного огня, что пылал у нее внутри.

Перескакивая через несколько ступенек, она, задыхаясь, поднялась по узкой аварийной лестнице.

Она не слышала, как звал ее появившийся у входа в башню Линкс. Яростным ударом приклада выбив застывший электронный запор, Саша пошатываясь, вошла в небольшое куполообразное помещение, венчавшее контрольную башню космопорта.

Стены и потолок тут были выполнены из толстого армированного бронепластика. Старая, и потому особо надежная модель стационарного блистера без излишних электронных наворотов — просто кресло перед счетверенной турелью и движки под ним, управляемые простыми нажатиями сенсорных рычагов.

«Только бы не подвели аккумуляторы…» — подумала Саша, падая в кресло. Она знала, как наплевательски относятся техники гражданских космопортов к такого рода оборудованию. Этим ребятам, как правило, лень дотошно следить за агрегатами, которые не используются при повседневной работе…

Нажав педаль, она услышала, как под полом преданно взвыли электромоторы, и от этого звука зло и радостно защемило сердце.

Активировав сенсор автоматической перезарядки, она для пробы развернула блистер Он вращался вместе с платформой, на которой был закреплен.

Только сейчас Саша с изумлением поняла, что долетавший снаружи надсадный вой поутих, а вокруг, всего в каких-то двухстах метрах от башни, чадно горят обломки истребителя.

Шаттл Рориха, словно совершая круг почета, облетал башню, волоча за собой оторванную посадочную опору…

В этот миг из-за низких облаков вырвался истребитель капитана Спаркса. Вслед за ним появился зловещий силуэт еще одной машины.

Саша рванула рычаги, разворачивая блистер, но Спаркс, машина которого уже перезарядила орудия, дал залп чуть раньше, чем она успела овладеть инициативой.

От брони шаттла, который и так серьезно пострадал в космической перестрелке, полетели дымящиеся клочья. Из кормы вырвался огонь…

Орудия башни заговорили звонкой, оглушительной скороговоркой, отдаваясь в ушах металлическим лязгом.

Белоснежные хлопья разрывов расцвели в воздухе, словно бутоны туманных цветов, они лопались, разлетаясь оранжевыми сполохами, и, судя по нервному, конвульсивному маневру, совершенному истребителями, этот огонь явился для них полнейшей неожиданностью.

Второй ведомый Спаркса был опытнее погибшего пилота, чья машина весело полыхала на земле. Уклонившись от отсекающей очереди, горбоносый истребитель уверенно взмыл над стеной заградительного огня и тут же устремился в пике, прямо на оживший блистер…

Саша вдруг поразилась той ватной, оглушающей тишине, что навалилась на нее. Казалось, что единственным звуком вокруг остались гулкие, неровные удары ее собственного сердца…

Машина неслась прямо на блистер, протягивая к куполу разрушительные нити снарядных трасс…

Эйзиз ждала, окаменев в кресле.

Единственное, о чем она сейчас жалела, — что не видит лица того, кто стрелял по ней.

Снаряды впились в бронепластик, и башня вздрогнула, словно человек от внезапной боли.

Саша ждала. Она умела ждать.

Машина Спаркса, бросив падающий шаттл, тоже развернулась для атаки блистера.

Эти роковые секунды решали все.

Эйзиз не могла пробить лобовой брони истребителя. Кому, как не ей, было знать об этом.

Первая машина неслась на купол, вбивая снаряд за снарядом в его покатый контур.

Бронепластик срывало, выдалбливая в нем уродливые ямы. Дистанция стремительно сокращалась, вот уже купол начал разрастаться, и его подернутая трещинами покатая поверхность вдруг в одном месте лопнула и начала обваливаться вовнутрь…

Торжествуя, пилот потянул рычаг управления, задирая нос, чтобы поднять машину над расстрелянной огневой точкой.

Под тяжелым, короткокрылым и горбоносым контуром показалась узкая полоска сероватого днища, и в этот самый момент орудия изуродованной башни полыхнули единственным залпом.

Длинная очередь четырех автоматических пушек разрезала космический истребитель пополам — от носа до кормы.

Спаркс, который уже вышел на прямую атаки, не успел отвернуть, и обломки ударили по нему…

Его спасла лишь фантастическая, машинальная реакция.

Впоследствии Спаркс так и не смог с точностью вспомнить, как ему удалось вырвать машину из короткого штопора. Чиркнув по бетону изуродованными хвостовыми стабилизаторами, его истребитель, надсадно завывая и почти неуправляемо раскачиваясь, свечой взмыл за облака.

Когда Линкс вбежал в разбитый, обвалившийся вовнутрь блистерный купол, Саша по-прежнему сидела в кресле, крепко сжимая сенсорные рычаги наводки.

Он кинулся к ней, с недобрым предчувствием заглянув через прозрачную лицевую пластину ее гермошлема.

От сердца Дерека отлегло.

Саша хохотала… Без звука… Просто смеялась, страшно, одними губами, без остановки, глядя на усыпавшие ее колени кусочки оплавленного бронепластика и не издавая при этом ни звука.

«Это ничего… Это пройдет…» — суетливо подумал Дерек, подхватив ее под мышки и вытаскивая из кресла. Он понял, что в ее скафандре вышел из строя коммуникатор. Истерический смех Эйзиз не пугал Линкса — он знал, как это бывает, когда слишком близко приходится взглянуть в пустые, зовущие глаза смерти. Сам смеялся… и не раз…

— Рорих, я подобрал Сашу… — прохрипел он в коммуникатор, заставляя ее передвигать ногами. — К чертям… Теперь мы должны сваливать отсюда…

— Хотел бы я знать — на чем? — раздался в наушниках чуть более нервный, чем обычно, ответ Эрни. — Это корыто больше не поднимется в воздух, можешь мне поверить, Линкс…

У него внезапно предательски похолодела спина, но он упрямо продолжал тащить Сашу к выходу из башни.

«Фрайг его раздери… — зло подумал Линкс. — Ну не может же все вот так погано кончиться…» После того, что они сделали, сдаться было бы непростительной глупостью, а умереть — и того глупее…