Лунная колыбельная

Я не знаю много песен, знаю песенку одну.
Я спою ее младенцу, отходящему ко сну

Колыбельку я рукою осторожною качну.
Песенку спою младенцу, отходящему ко сну.

Тихий ангел встрепенется, улыбнется, погрозится шалуну.
И шалун ему ответит: «Ты не бойся, ты не дуйся, я засну».

Ангел сядет к изголовью, улыбаясь шалуну.
Сказки тихие расскажет отходящему ко сну.

Он про звездочки расскажет, он расскажет про луну,
Про цветы в раю высоком, про небесную весну.

Промолчит про тех, кто плачет, кто томится в полону,
Кто закован, зачарован, кто влюбился в тишину.

Кто томится, не ложится, долго смотрит на луну.
Тихо сидя у окошка, долго смотрит в вышину, –

Тот проникнет, и не крикнет, и не пикнет, и поникнет в глубину,
И на речке с легким плеском круг за кругом пробежит волна в волну.

Я не знаю много песен, знаю песенку одну,
Я спою ее младенцу, отходящему ко сну.

Я на ротик роз раскрытых росы тихие стряхну.
Глазки-светики-цветочки песней тихою сомкну.

Ф. Сологуб, 1907

Строфа – это группа стихов, объединенных каким-либо формальным признаком, повторяющимся периодически. В античной поэзии, не знавшей рифмы, таким признаком обычно было устойчивое чередование строк разных метров (см. № 130—131); в новоевропейской поэзии таким признаком стало чаще всего чередование рифм. Самыми ранними опытами применения рифмы для организации стихотворения были моноримы – «стихи на одну рифму», выдержанные от начала до конца. Потом явилась парная рифмовка, а потом и более сложная. Моноримы стали редкостью, и употребление их обычно мотивировалось содержанием стихов, например, как здесь, монотонным убаюкиванием. Основной размер этого стихотворения 8-ст. хорей, но два двустишия (в композиционно важных местах) выделены 10-ст. хореем. Проследите сами, как расположены в этом стихотворении многочисленные повторы, параллелизмы, внутренние рифмы, аллитерации и как это расположение соотносится с развитием двух тем стихотворения – основной безмятежной и оттеняющей трагической.